Функции философского знания — электронная энциклопедия

Уже изложенное разрешает вынести определенное заключение о роли и месте философии в культуре, в людской жизнедеятельности. В случае если наука представляет собой накопление знаний и форму производства определенного типа (могущих помогать, по крайней мере, в совершенстве средствами трансформации мира), то философия — это форма аккумуляции опыта рефлексии, опыта деятельности в сфере совершенного. Философия, сказал М. Хайдеггер:

«сама имеется, лишь в то время, когда мы философствуем. Философия имеется философствование» [34].

Философия имеется особенный вид, либо метод мышления, требующий определенных навыков. В этом и лишь в этом смысле возможно сказать о «способе философии», потому, что в собственном смысле способ имеется упорядоченная совокупность действий, совершаемых с целью достижения той либо другой цели либо решения задачи. Будучи особенным видом мышления, рефлексией, размышлением о самих мыслях, философия довольно часто воспринимается чем-то недоступным и непонятным, а исходя из этого, в обыденном мнении, никчемным и безлюдным. Один из героев романа Н.Островского «Как закалялась сталь» изъяснялся так: «Философия… это одно пустобрехство и наводка теней. Я, товарищи, данной бузой заниматься не имею никакой охоты». Иначе, потому, что философия есть проявлением интеллектуальной деятельности по большому счету, она может представляться чем-то совсем тривиальным, в чем любой вправе вычислять себя компетентным. Неспециализированный суть изучения философии содержится исходя из этого в приобретении навыков философствования (теоретического мышления).

«Но теоретическое мышление, — писал к примеру, Энгельс, — есть прирожденным свойством лишь в виде свойства. Эта свойство должна быть развита, усовершенствована, а для этого не существует до сих пор никакого иного средства, не считая изучения всей предшествующей философии» [25].

Приведем две поясняющие иллюстрации. Прекрасно известны слова Эйнштейна: «Достоевский дает мне больше, чем «Гаусс». Их довольно часто повторяют. В чем, но, их настоящий суть? Гаусс — выдающийся математик, внесший вклад в развитие геометрии, в частности той традиции математики, которая стала причиной созданию релятивисткой геометрии Лобачевского — Бойяи. В частности Гаусс на протяжении собственных размышлений приходил к выводу, что евклидова геометрия отражает только геометрию физического пространства, но, вероятны, в качестве логически непротиворечивых, и иные геометрии, где к примеру, допускается, что сумма углов треугольника меньше 180о. Очевидно, что выводы Гаусса предполагали, рефлексивную аналитику: Гаусс думает о математическом знании в плане «главного вопроса философии», с позиций его отношения к объективной действительности. Аналогичной же рефлексии, как предпосылки, потребовало и создание теории относительности.

«Раньше думали, — пояснял Эйнштейн, — что в случае если в следствии некоего чуда в мире провалятся сквозь землю все вещи, то время и пространство останутся. Я же считаю, что вместе с вещами провалятся сквозь землю и пространство, и время».

К сообщённому небходимо отметить, что в собственном опыте рефлексии по поводу пространства и времени Эйнштейн имел и прямого предшественника, фактически философа, в лице Г.В.Лейбница (1646-1716). В соответствии с Лейбницу, «в то время, когда говорят, что нескончаемое пространство не имеет частей, то это значит, что оно не составлено из конечных пространств и имело возможность бы существовать, кроме того в то время как провалились сквозь землю бы все конечные пространства. Это было бы то же самое, как если бы, принимая картезианское представление о телесной, вечно протяженной вселенной, говорили одновременно с этим о предстоящем ее существовании кроме того по окончании уничтожения всех отдельных тел, ее составляющих… Говорят, — писал он, полемизируя с последователем Ньютона С.Кларком, — что пространство не зависит от положения тел. На это я отвечаю, что оно, само собой разумеется, не зависит от того либо иного положения тел, однако оно есть таким порядком, что делает вероятным само размещение тел и в силу которого они в собственном существовании приятель подле приятеля владеют отношением размещения, подобно тому как время представляет собой тот же порядок в смысле последовательности их существования… Я вовсе не говорю, что пространство и материя — одно и также, а только утверждаю, что без материи нет пространства и что пространство само по себе не представляет собой безотносительной действительности» [20].

Мы видим, так, что Эйнштейн практически дословно повторил слова Лейбница, в которых представлены результаты рефлексивного философского анализа категорий пространства и времени. И не сущность принципиально важно был ли Эйнштейн знаком с перепиской Лейбница с Кларком. Значительно, что именно переосмысление фундаментальных понятий бытия разрешило сформулировать уже фактически научную задачу: каковы закономерности, связывающие пространство, движение и время и выразить ответ ее в математических формализмах. Все это делает в полной мере понятным отзыв Эйнштейна о влиянии на него Достоевского. В его литературных храбрецах представлена только правильная картина рефлексии, ее ступени и сложные траектории. Сущность дела не изменяется от того, что предметом рефлексии выступают у наказания «и автора Преступления», само собой разумеется, не время и пространство, а добро и зло. В персонажах Достоевского с выразительностью и наибольшей полнотой воплощен в художественно образной форме и по большей части его проявлении социологический тип «русского Гамлета», интеллигента как раз в русском смысле этого слова, для которого рефлексия выясняется первичной и определяющей по отношению к плотской и практической витальности [4].

Итак, для ответа опытных задач ученые «вынуждены» заниматься не характерным для них делом: разбирать суть применяемых фундаментальных понятий, из мира физической (материальной) действительности они окунаются в мир совершенного, что, само собой разумеется, требует и овладения неспецифическими для физиков навыками. К такому выводу приводит именно обстановка в физике ХХ в. и та роль, которую в ней игрались, к примеру, Бор и Эйнштейн. Революция в естествознании, формирование новой картины мира породили пристальный интерес к основаниям науки, к анализу, так сообщить, всей совокупности «гносеологических взаимоотношений» в каковые включен ученый решающий собственные познавательные задачи. Отмечается целый всплеск философских обсуждений и дискуссий с активным участием самих творцов нового естествознания, в первую очередь, ясно, новой физике. Наряду с этим в центре внимания выясняется не только классические неприятности научной рациональности, но и по большому счету познавательный статус исследователя, его роль и место.

Наука ХIХ в. к данной проблематике «равнодушна», так как сама познавательная обстановка в ней никоим образом не требует учета роли «наблюдателя» и применяемых им экспериментальных средств (измерительных устройств). Положение кардинально изменяется в неклассическом естествознании. Оказалось, что применение различных средств наблюдения, используемых в изучении одного и того же объекта, дает в следствии различные характеристики этого объекта, ведет к появлению противоречащих друг другу теоретических моделей, трактующих эти чёрта.

Показательно, что уже в первых изложениях концепции дополнительности Н. Бор пришел к ясному осознанию философского статуса тех неприятностей, с которыми столкнулась формировавшаяся релятивистская физика. Он подчеркивал, что обстановка, сложившаяся в связи с проблемой интерпретации квантовой механики, имеет на большом растоянии идущую аналогию с неспециализированными трудностями образования людских понятий, появляющимися из объекта и разделения субъекта» [8].

В целом по отношению к науке философия делает методологическую функцию, есть ее методикой. Методологическая деятельность, будучи рефлексией науки, отличается как от описания и разработки своеобразных способов научного познания, что образовывает компетенцию самой науки, так и от изучения данных способов в предметах особых научных дисциплин, к примеру, психологии. В методологии науки осуществляется осознание структур, лежащих в базе теоретического (научного) освоения человеком мира. Обычным примером методологической работы может служить категориальный анализ научного познания, к примеру, изучение характерных для современной науки предположений детерминизма, возможности и т.д.

Как по отношению к науке, так и по отношению людской жизнедеятельности по большому счету, философия является формой экспликации, перестройки и обоснования структур, определяющих отношение человека к миру. Исходя из этого интегральную чёрта публичной роли философии возможно заметить в том, что философия выступает самосознанием культуры, либо, говоря словами Гегеля, «философия… имеется современная ей эра, постигнутая в мышлении». В большинстве случаев это свойство философии высказывают понятием мировоззренческой ее функции.

!Задание 1.5.Выясните, в чем ошибочность суждений:
— Философия господствует над всеми науками, есть наукой наук.
— Наука сама себе философия.