Стохастические модели порождения речи Стохастические модели — это модели вероятностные, т. е. «множество элементов сообщения возможно представлено при помощи распределения возможностей» (Дж. Миллер и Н. Хомский). Заинтересовавшихся отсылаю к работам Н. Хомского, Дж. Миллера, Дж. Селфридж.
К числу стохастических ПЛ моделей время от времени относят и грамматики с конечным числом состояний. Грамматика с конечным числом состояний — это каждая модель, в которой в качестве элемента выступает грамматический класс (к примеру, часть речи) и определяется темперамент зависимости между последовательно появляющимися грамматическими классами. Эта зависимость может не носить вероятностного характера, и сама модель может не быть стохастической. Но в практике ПЛ изучений рассматриваются как раз вероятностные модели с конечным числом состояний. Отыщем в памяти изучения вероятностных зависимостей между словами различных классов: разные ассоциативные опыты.
направляться подчернуть, что, как показывают бессчётные опыты, в ходе порождения речи в обязательном порядке употребляется в той либо другой степени вероятностный принцип, скрытое знание того, какие конкретно новые элементы покажутся за прошлыми, т. е. знание условных (обусловленных прошлыми элементами) возможностей появления нового элемента. К примеру, расшифруйте фразу:
Ле-ал о-ел, ле-ал он среди -орных -уч и с-ал… Начало Вашей расшифровки (летал орел либо лежал осел) предопределяет и ее продолжение ‘ (опыт Н. Л. Элиава из Грузии). Опыты американского исследователя Мак-Коркодэйла кроме этого говорят о том, что начало фразы может обусловить ее продолжение. В опыте требовалось продолжить предложение Дети увидели, что снег начал покрывать почву, в то время, когда они покинули… В случае если в предложении употреблялся глагол to hide (покрывать), то обычным продолжением было школу, автобус, дом. В случае если же употреблялся глагол to blanket (ассоциируется с одеялом), то обычным продолжением появилось постель.
Остановимся более детально на хорошей осгудов-ской модели порождения, в которой вероятностный принцип кроме этого играется ключевую роль. По концепции Осгуда, порождение осуществляется параллельно на нескольких уровнях в соответствии с определенными закономерностями каждого из этих уровней. Наряду с этим закономерности распределения единиц наибольшего уровня учитывают закономерности распределения единиц низших уровней. Верховный уровень — уровень мотивации, главная единица — предложение. Второй уровень — семантический, главная единица— функциональный класс (при кодировании), ядро, «нуклеус» (при декодировании). Функциональный класс соотносим с тем, что Л. В. Щерба именовал «синтагмой» в более поздних работах и «фразой» в более ранних трудах и определял как несложные элементы связной речи, отвечающие единым и потом в момент речи неразлагающимся представлениям. Ядро соотносимо с базой слова, по русской грамматической традиции, т. е. словоформа минус флексия. Во многих работах А. А. Леонтьев применяет эталонный пример Гениальный живописец пишет занимательную картину.
1 Летал орел, летал он среди горных туч и скал либо Лежал осел, лежал он среди сорных куч и дремал.
В случае если эту фразу представить единицами кодирования — функциональными классами, то мы возьмём: Гениальный живописец — пишет — занимательную картину. В случае если эту же фразу поделить по ядрам (нуклеусам), то возьмём: Талан-тлив-ый-живописец-пиш-ет-интересн-ую-картин-у.
Третий уровень — уровень последовательностей, главная единица — фонетическое слово.
Четвертый уровень — интеграционный, главная единица — слог (при кодировании) и фонема (при декодировании).
грамматики и Стохастические модели с конечным числом состояний (т. е. совокупности, выстроенные по принципу «слева направо») релевантны, в то время, когда мы говорим о взаимоотношениях отдельных слов в ходе порождения связной речи. Но они не подходят для моделирования грамматических процессов. Во-первых, по причине того, что существуют конструкции, каковые в принципе не смогут быть порождены по этим моделям (ко мне относятся sefl-embedding, т. е. «самовставляющиеся», и nesting, т. е. «гнездящиеся» конструкции, соотносимые с русскими сложноподчиненными предложениями). Во-вторых, эти модели полностью немыслимы с позиций онтогенеза детской речи. По признанию Дж. Миллера, Е. Галантера и К. Прибрама, дабы обучиться сказать и осознавать по-английски, ребенок обязан выслушать примерно 1030 предложений. Наряду с этим в случае если высказать предположение, что каждую секунду ребенок принимает З х 1010 предложений и всецело усваивает любой последовательность из 20 слов по окончании одного предъявления, то в этом случае детство должно продолжаться 100 лет без перерывов на сон, обед и т. д. Ясно, что это совсем не соответствует естественному положению вещей.
направляться ли из этого, что указанные модели по большому счету неприемлемы? Нет. И А. А. Леонтьев уверен в том, что имеется последовательность коммуникативных обстановок, в то время, когда как раз грамматика с ограниченным числом состояний оказывается самая оптимальной для их моделирования (детская обращение, в то время, когда словарь усвоен, а морфосинтаксис еще отсутствует; жестовый язык глухих; креолизованные жестовые языки для межэтнического общения людей, говорящих на различных языках). Помимо этого грамматика с конечным числом состояний может моделировать процесс порождения речи на изолирующих языках (типа китайского), в которых порождение основывается не на морфосинтаксисе, а на линейной организации семантических классов.
Модели конкретно составляющих
Эта модель предполагает исполнение операции деривации, т. е. последовательной подстановки на место более большой единицы двух (лишь двух —!) более небольших компонентов, из которых она состоит. В следствии этих последовательных подстановок образуется «терминальная (окончательная) цепочка», т. е. само предложение. Происхождение каждой цепочки возможно нарисовано в виде математического графа — «дерева ярких составляющих» (см. сх. 3):
Схема 3.Дерево ярких составляющих
В модель порождения по конкретно составляющим входят и без того именуемые контекстные ограничения — граммагические правила: (гениален) + род + число + падеж + + (живописец ) + число + падеж + (ниш) + лицо + число…
Что особенно принципиально важно в данной модели если сравнивать с грамматикой с конечным числом состояний? Тут порождение идет по двум направлениям: не только «слева направо», но и «сверху вниз», т. е. происходит не только последовательное появление компонентов, но и их «расширение».
Своеобразные черты грамматики конкретно составляющих:
1. она дихотомична;
2. вершину дерева воображает предложение как единое синтаксическое целое, т. е. фиксируется последовательность операций, нужных для обнаружения синтаксических связей;
3. были созданы два ответственных понятия:
a) направление ветвления дерева — правое (регрессивное) и левое (прогрессивное); кстати, в большинстве европейских языков господствует регрессивное ветвление, а в японском, армянском, в тюркских языках преобладает прогрессивное;
b) глубина предложения; она определяется по большому числу узлов левого ветвления дерева.
Популярность грамматики ярких составляющих в ПЛ началась в 60-е годы с работ Виктора Ингве. Сущность его концепции сводится к следующему: дабы выстроить высказывание в ходе психолингвистического порождения, нужно осуществить операции того же рода и в той же последовательности, что и в лингвистической модели. Но стало известно, что теоретически вероятные структуры в настоящих условиях естественных языков фактически не видятся: так, не видятся предложения, имеющие глубину более 7—9. В. Ингве высказал предположение, что это связано с «волшебным» числом Дж. Миллера: человек может в один момент оперировать не более чем 7-ю знаками (плюс-минус 2). В действительности, 7 ± 2 — это верхний предел количества оперативной памяти, а настоящая глубина предложений лежит в пределах 3—4. Это с одной стороны. А с другой, мы может выстроить большей глубины и предложения, в случае если измерять ее не лингвистически, а с позиций языкового сознания. И тогда две либо более «лингвистических» единиц будут соответствовать одной «психолингвистической» единице: кот ученый, Бронзовый наездник, барон Мюнхгаузен, Ромео и Джульетта и др. А. А. Леонтьев говорит о таких единицах как о «клише». Я же считаю их единицами (в этом случае это — прецедентные феномены), за которыми стоят фрейм-структуры сознания (но об этом — в курсе этнопсихолингвистики). Потом В. Ингве ввел понятие «грамматических обязательств»: в случае если я говорю гениальный, то потом должно быть определяемое в форме супруг.р. ед.ч. им.п. В ходе порождения мы «погашаем» ветхие обязательства и берем на себя новые. И следовательно, глубину предложения В. Ингве определяет как предельное количество обязательств, каковые мы берем на себя в один момент в данном предложении.
Чарльз Осгуд кроме этого писал о модели конкретно составляющих. Главные идеи сводятся к следующему:
1. стохастические закономерности связывают не элемен ты терминальной цепочки, а операции, нужные для получения данной цепочки;
2. любое предложение возможно представлено в виде последовательности «ядерных утверждений», т. е. пропозиций, каковые имеют вид «субъект — связка — объект» и семантически эквивалентны исходному предложению (живописец гениален, картина занимательна, живописец пишет картину);
3.грамматические сочетания смогут быть либо квалифицирующими, либо квантитатирующими; ядерные утверждения — неизменно квалифицирующие сочетания, при любой их трансформации они сохраняют собственный суть: гениальный живописец — живописец гениален; в отличие от весьма интервсную (картину), что никак не может быть представлено в виде предикативной единицы;
4. появление квалифицирующих показателей в принимаемом нами предложении влечет за собой процесс семантического «свертывания». Разбирая гениальный живописец, мы приписываем живописцу дополнительный семантический либо смысловой «обертон». Эту операцию мы проделываем со всеми ядерными утверждениями. В следствии семантическая информация, приписываемая субъекту, образует, по Ч. Осгуду, «моментальное значение слова (в нашем случае — живописец). Подобно строится и порождение речи, но в обратном направлении.
Идеи Ч. Осгуда развивались Н. Джонсоном, В. Левел-том, М. Брэйном, И. Энгелькампом. В лингвистическом замысле идею ядерных утверждений (пропозициональных функций) развивали Ю. С. Степанов, Н. Д. Арутюнова, Г. А. Золотова.
Конечно, что грамматика конкретно составляющих, как каждая увлекательная концепция, не обошлась без критики. Большое количество осуждали ее Н. Хомский и Дж. Миллер. Сущность критики данной грамматики сводилась к тому, что грамматика конкретно составляющих не столько ошибочна, сколько недостаточна.
Модели на базе трансформационной грамматики
О трансформационной грамматике написано большое количество работ, исходя из этого мы не будем останавливаться на этом какое количество-нибудь детально. Напомним только, что структура модели Н. Хомского включает четыре компонента:
/. синтаксический компонент;
2. семантический компонент (теория создана Дж. Кацем — J. Katz, и Дж. Федором — J. A. Fodor), он включает два звена:
а) лексикон (складывается из грамматической, генерирующей и семантической части, которая снабжает фактически семантику);
b) правила соотнесения лексикона с грамматической структурой, т. е. проекционные правила;
3. фонологический компонент (детально обрисован в работе Н. Хомского и М. Халле), он помогает для интерпретации результатов действия синтаксического компонента, но не на глубинном, а на поверхностном уровне; основывается на концепции дифференциальных фонетических показателей Якобсона-Халле;
4. прагматический компонент — прагматические правила, т. е. правила соотнесения грамматической структуры с контекстом (обстановкой) (G. F. Miller, S. Isard); не упоминается уже кроме того в литературе 70-х годов.
Эта модель позвала много критических замечаний. Наряду с этим критика шла и справа, и слева (о критике детально — см. учебник А. А. Леонтьева). ПЛ модели на базе трансформационной грамматики разрабатывались в рамках ПЛ второго поколения (по А. А. Леонтьеву).
Когнитивные модели
В рамках ПЛ третьего поколения (по А. А. Леонтьеву) в 70-е годы выделилась когнитивная ПЛ как особенное направление когнитивной психологии. Когнитивная психология — та часть психотерапевтической науки, которая, по определению Р. Л. Солсо, изучает то, как человек приобретает данные о мире, как эта информация представляется человеком, как она хранится в памяти и преобразуется в знания и как эти знания воздействуют на поведение и внимание человека.
Применительно к ПЛ когнитивный подход трактуется А. А. Леонтьевым как таковой подход, при котором изучается роль познавательных процессов в речевой деятельности. Но я бы разглядывала когнитивный подход в ПЛ более обширно, отталкиваясь от определения когнитивной психологии Солсо, которое было только что приведено.
Модель порождения И. Шлезингера (I. M. Schlesinger) предполагает, что в базе порождения лежит совокупность несложных семантических пар. Пример: Mary had a little lamb. В базе этого высказывания лежит представление о соотношении «имущества» и «владельца» (посессивные отношения). С «ягненком» соотнесена мысль мелкого размера. Эти взаимосвязанные содержательные характеристики (посессивные отношения и сообщение его размера и предмета) И. Шлезингер именует «протовербальными элементами». К этим элементам прилагаются 4 вида правил реализации: /. реляционные правила, они приписывают каждому про-товербальному элементу грамматическую и фонологическую чёрта;
2. правила лексикализации, они выбирают необходимые лексемы;
3. правила согласования;
4. интонационные правила.
Вводится понятие «коммуникативное взвешивание»: соответствующий компонент модели определяет, какой из компонентов предложения есть коммуникативным центром (логическим субъектом, фокусом, темой).
И. Шлезингер считает, что за протовербальными элементами стоят невербальные когнитивные структуры. Эти невербальные структуры переходят в протовербальные элементы в следствии процесса коагуляции, т. е. в следствии выбора из банка знаний того, что говорящий собирается выразить в общении. Эти когнитивные структуры репрезентированы в психике в виде образов. А сейчас вспомните, что мы с Вами говорили о ЛКС и ФКС. Само собой разумеется, познание «когнитивной структуры» пара различно, но основное для нас пребывает в том, что за речью стоят невербальные КС, каковые сохраняются в виде представлений и образов и каковые в некотором роде воздействуют на порождение высказывания.
В 80-е годы Ч. Осгуд создал модель, которую он назвал «абстрактной грамматикой языковой активности» (abstract performance grammar). Сущность данной концепции сводится к тому, что процесс речепорождения напрямую связан с неязыковыми (когнитивными) факторами, например, с конкретно принимаемыми актантами (участниками обрисовываемой обстановке). Первичной последовательностью компонентов высказывания есть «субъект — объект — предикат» (Примечательно, что те же идеи еще с 1965 г. высказывал и А. А. Леонтьев). Итак, базой для восприятия и порождения высказываний помогают базисные «естественные» когнитивные структуры (КС). Эти КС образуются благодаря сотрудничеству языковой и неязыковой информации. Чем ближе поверхностная структура соответствующего предложения к этим когнитивным структурам, тем легче оперировать с предложением, тем оно более «конечно». На что направляться обратить особенное внимание в когнитивных моделях? Во-первых, на идею доречевых КС. Во-вторых, на идею пропозиционального характера КС и на идею определенной организации этих пропозиций, которая не всегда совпадает со структурой предложения. В-третьих, на идею существования для того чтобы компонента, определяющий соотношение синтаксической структуры предложения и его топиком (фокусом и т. п.). И наконец, в-четвертых (а для нас — «в-главных»), на то, что в психолингвистических изучения была введена мысль фрейма обстановки, т. е. взаимосвязанной совокупности когнитивных компонентов обстановки (не смотря на то, что у каждого исследователя собственный представление о фрейме).
Психолингвистическая теория порождения речи по Столичной психолингвистической школе (МПЛШ)
Взоры МПЛШ восходят к взорам Л. С. Выготского и к концепции деятельности А. Н. Леонтьева. Яркие предшественники МПЛШ — А. Р. Лурия и Н. И. Жинкин.
Главные взоры А. Р. Лурии изложены в его трудах «Главные неприятности психолингвистики» (1975), «мышление и Речь» (1975), «сознание и язык» (1979). Кратко представим наиболее значимые идеи ученого.
Процесс порождения, «формулирования» речевого высказывания имеет последовательность этапов. В начале процесса порождения находится мотив. После этого появляется идея — неспециализированная схема содержания, которое будет воплощено в высказывании, либо план. Потом в воздействие вступает внутренняя обращение. Она свернута, сокращена, но носит предикатный темперамент. Внутренняя обращение участвует в перекодировании плана в развернутую обращение и в создании порождающей схемы развернутого речевого высказывания. Внутренняя обращение имеется механизм, что превращает внутренние субъективные смыслы в совокупность внешних развернутых речевых значений. Обращение как средство общения есть не столько комплексом лексических единиц (слов), какое количество совокупностью синтагм (целых высказываний). А. Р. Лурия четко противопоставлял парадигматические и синтагматические лексические значения.
А. Л. Лурия внес предложение различать «коммуникацию события» (сообщение о внешнем факте, дешёвом наглядно-образному представлению), напр., Мальчик ударил собаку, и «коммуникацию отношения» (сообщение о логических отношениях между вещами), напр., Собака — животное. Так вот, с коммуникацией события он соотносил синтагматические соотношения лексических значений, а с коммуникацией отношения — парадигматические.
Итак, по концепции А. Р. Лурии, путь от мысли к речи 1) начинается с общего замысла и мотива, что сначала в самых неспециализированных чертах известен субъекту; 2) проходит через стадию внутренней речи, которая опирается на схемы семантической записи с ее потенциальными связями; 3) ведет к формированию глубинно-синтаксической структуры; 4) развертывается во внешнее речевое высказывание, которое опирается на поверхностно-синтаксическую структуру.
самые известные работы Н. И. Жинкина — «Механизмы речи» (1958), «Внутренние внешние коды и коды языка речи» (в кн.: То Honor Roman Jakobson, 1967), «Грамматика и суть» (в кн.: человек и язык, 1970), «О кодовых переходах» (работа уже разбиралась на прошлых лекциях), «Обращение как проводник информации» (1982).
Изложу кратко главные идеи исследователя. Внутренняя обращение пользуется особенным внутренним кодом — «предметно-схемным». Отбор на всех уровнях порождения есть универсальной операцией. Слова не сохраняются в памяти в полной форме, но любой раз синтезируются по определенным правилам. При порождении высказывания действуют особенные семантические правила (сочетаемости слов в семантические пары), каковые гарантируют осмысленность высказывания. Порождение текста начинается с зарождения плана целого текста и предстает как его развертывание. С позиций содержания текст предстает как иерархия предикаций различного уровня (подтем и субподтем), ориентирован на реципиента и предполагает у последнего наличие некоторых знаний, неспециализированных для обоих коммуникантов, не выраженных в тексте и домысливаемых реципиентом.
Организующим и мозговым центром МПЛШ выступил А. А. Леонтьев. МПЛШ вычисляет первым этапом фактически порождения внутреннее программирование высказывания. Внутренняя программа соответствует содержательному ядру будущего высказывания и является иерархией пропозиций, лежащих в его основе. Эта иерархия формируется у говорящего на базе определенной стратегии ориентировки в обрисовываемой обстановке, которая зависит от «когнитивного веса» того либо иного компонента данной ситуации. А. А. Леонтьев ввел ситуации ситуации темы и понятия-общения (обстановки, о которой говорится) (ср. «язык, на котором мы говорим» и «язык, о котором мы говорим»). Обстановка-тема имеет собственную внутреннюю структуру, а также собственные тему и рему. Внутренняя программа высказывания отражает как раз психотерапевтическую структуру обстановки-темы. Кодом внутреннего программирования есть предметно-схемный (предметно-изобразительный) код. Иначе говоря в базе программирования лежит образ, которому приписывается некая смысловая черта (личностный суть по А. Н. Леонтьеву). Эта смысловая черта и имеется предикат к данному элементу. Так, талантливость приписывается образу живописца, интересность — образу картины. Потом живописцу приписывается («предицируется») написание картины: (гениальный + живописец) + пишет + (увлекательную + картину). Такая же иерархизация предикаций во внутренней программе происходит и при порождении целого текста. Внутренняя программа и имеется то содержание высказывания, которое удерживается в оперативной памяти при порождении предстоящих высказываний и которое есть инвариантом перевода. Она же есть конечным звеном при смысловом восприятии высказывания.
Следующий этап — грамматика-семантическая реализация. На этом этапе выделяются: 1) тектограмматический подэтап, 2) фенограмматический подэтап, 3) подэтап синтаксического прогнозирования, 4) подэтап синтаксического контроля.
На тектограмматическом подэтапе наиболее значимыми операциями являются операции перевода программы на объективный код. Единицы субъективного кода заменяются минимальным комплектом семантических показателей слова (в большинстве случаев имени), каковые ограничивают семантический класс и разрешают при предстоящем порождении выбирать в этого класса разные варианты. Данным единицам приписываются дополнительные семантические показатели, каковые позже воплотятся в предицирующие компоненты высказывания (глаголы, прилагательные). В следствии тектограмматического подэтапа порождения получается комплект иерархически организованных единиц объективно-языкового кода, каковые еще не владеют полной семантической чёртом, но уже нагружены дополнительной семантикой.
При переходе к фенограмматическому подэтапу вводится линейный принцип. Тут ответственны следующие операции: распределение семантических показателей, ранее приписанных одной кодовой единице, между несколькими единицами (зависит от структуры конкретного языка); линейное распределение кодовых единиц в высказывании, каковые еще не имеют, но, грамматических черт. Разумеется, как раз с этим подэтапом соотнесено актуальное членение высказывания.
Фактически в один момент с фенограмматическим подэтапом, когда выделится исходный элемент высказывания (его топик, логический субъект), начинается синтаксическое программирование. Этому подэтапу соответствует лексико-грамматическая характеризация высказывания на протяжении перемещения по нему слева направо. Последовательным элементам приписываются все недостающие им для полной языковой чёрта параметры: 1) место в общей синтаксической схеме высказывания; 2) грамматические обязательства — конкретная морфологическая реализация места в общей схеме, и синтаксически нерелевантные грамматические показатели; 3) полный комплект семантических показателей; 4) полный комплект акустико-арти-куляционных (либо графических) показателей.
Когда складывается некое предположение о синтаксическом строении высказывания, включается механизм синтаксического контроля. Полученный прогноз соотносится с различными имеющимися данными: с программой, контекстом, обстановкой общения и т. д. В случае если несоответствия нет, то происходит предстоящее перемещение слева направо: на основании разных показателей выбирается очередное слово, ему приписывается полная черта и производится проверка на соответствие программе и вторым факторам. В случае если появляется несоответствие, то отмечается пара другая картина и тут вероятны варианты:
1. в случае если обстоятельство несоответствия в неверном прогнозе, то прогноз и высказыванию приписывается вторая синтаксическая схема, и без того происходит до тех пор, пока не окажется совпадения;
2. в случае если при переборе всех вероятных прогнозов совпадения все-таки не происходит, то нужно перейти к новому классу прогнозов, возвратившись к исходному слову и приписав ему иную синтаксическую чёрта; тогда происходит изменение высказывания;
3. в случае если изменение неосуществима, то происходит возврат на высказывание и внутреннюю программу программируется заново.
В случае если достигнуто совпадение прогноза и имеющейся информации, то высказывание достраивается до конца. Наряду с этим вероятна линейная инверсия отдельных слов и предикативных пар.
На выбор слов воздействуют ассоциативно-семантические характеристики слов, их звуковой вид и их субъективная вероятностная черта.
Кроме внутреннего семантико-грамматического программирования высказывания, происходит его моторное программирование (см. работы Л. А. Чистович), которое осуществляется уже по окончании того, как произведено синтаксическое прогнозирование.
Так, синтаксическая структура высказывания в случае если и задана сначала, то только частично, и достраивается в самом ходе порождения. На «входе» блока реализации имеются сведения о программе, контексте, ситуации; помимо этого, заданы классы прогнозов, сами их вероятность и прогнозы, грамматических соотнесения обязательств и правила прогноза и некая вторая информация. На данной базе и происходит конструирование высказывания. Т. В. Ахутина (Рябова) предлагает следующую последовательность уровней порождения:
* уровень внутренней либо смысловой программы высказывания — тут осуществляется смысловое синтаксирование и выбор смыслов во внутренней речи;
* уровень семантической структуры — тут происходит семантическое синтаксирование и выбор языковых значений слов;
* уровень лексико-грамматической структуры — тут имеет место выбор слов и грамматическое структурирование (лексем);
* уровень моторной программы — тут осуществляется моторное (выбор) и кинетическое программирование артикулом.
На нейролингвистическом материале выстроена модель Т. В. Черниговской и В. Л. Деглина, которая предполагает пара глубинных уровней речепорождения:
* уровень мотива;
* уровень глубинно-семантический, на котором происходит ремы и глобальное выделение темы;
* уровень личных смыслов, начала внутренней речи;
* уровень пропозиционирования, объекта и выделения деятеля, тут происходит перевод смыслов в значения;
* уровень глубинно-синтаксический, на котором формируются конкретно-языковые синтаксические структуры.
* Говоря о порождении, И. А. Зимняя выделяет три уровня:
* мотивационно-побуждающий уровень (наряду с этим различаются коммуникативное намерение и мотив);
* формулирования и процесс формирования мысли (разграничиваются смыслообразующая и формулирующая фазы);
* реализующий уровень.
44 Восприятие речи
