Небольшой фольклорный жанр — загадка — является явлением неповторимое и по собственному содержанию, и по собственной форме. В словаре литературоведческих терминов дано следующее определение; «Тайная — вид устного творчества: замысловатое не сильныйсказательное описание предмета либо явления, предлагаемое как вопрос для отгадывания; задается с целью испытать сообразительность, развивает способность к поэтической выдумке»1. Обратим внимание на слова сообразительность и поэтическая выдумка. Тайная дает пищу «лирикам и физикам». С загадки начинается путь к правильным наукам, потому что она развивает мышление, требует уникального подхода, отказа от очевидных ассоциаций; с загадки же начинается и путь ‘к поэзии, поскольку практически любая тайная — метафора. Оставляя в стороне вопрос о познавательной стоимостейности тайных, обратимся непосредственно к их материи, языку. Существует как минимум три метода изучения языка русской тайной.
Первое направление — самый общее и классическое — описание языка тайных с ориентацией на языковые уровни. Сперва раскрываются особенности лексики тайных, в частности преобладание конкретной лексики, наличие антонимов, цветовых прилагательных, слов с уменьшительно-ласкательными суффиксами. После этого описываются синтаксические особенности тайных: отрицательные конструкции и эллипсисы, параллелизм частей и свободное, бессоюзное присоединение предложений. Воображает интерес не только синтаксис, но и морфология тайных, в личности обилие глагольных форм настоящего потенциального времени. Предметом анализа возможно и фонетическая инструментовка, ритм, музыкальность народных тайных. Тематика аналогичных изучений очень занимательна и, непременно, нужна, потому, что разрешает установить сходство тайной с другими фольклорными жанрами и одновременно с этим распознать специфику языка тайной.
Второе, более частное направление — это описание тайных с ориентацией в первую очередь на структуру, синтаксическую формулу. Все многообразие народных тайных возможно свести к конечному числу типов, к примеру: загадка-отрицание (Не пламя, а жжется.— Крапива); тайная-вопрос (Что выше лесу? — Солнце); тайная в форме двусоставного распространенного предложения (Тёмная корова всю землю поборола. — Ночь). Не смотря на то, что у тайных, как было сообщено, имеется что-то общее в лексике и ритмике, морфологии и синтаксисе, предстоящее их изучение требует детального описания структурных разновидностей, типов тайных.
Наконец, возможно выделить третье, также частное направление в исследовании языка тайной, в частности описание семантики тайных через соотнесение загадки с отгадкой и, так, анализ метафорического строя русских тайных. Такое описание опирается на результаты и аспектного и структурного направлений. Действительно, сложно вести обращение о метафорическом «устройстве» тайной, не называя изюминок лексики либо полностью игнорируя структурный тип данной тайной. Изучение метафоры в тайных — это продолжение анализа их языка, но в таком ключе, который разрешил бы уточнить некоторыевопросы теории метафоры, теории развития лексических значений слова. Эта статья и посвящена изучению семантики тайных.
Итак, тайная метафорична. Еще Аристотель именовал тайную прекрасно составленной метафорой. «Дабы формально стать метафорой, тайной достаточно отбросить и ответ».
Анализ тайных мы начнем с прямых смыслов, по причине того, что между загадкой-загадкой и метафорой — не-метафорой имеется важное сходство. Запротивны, не которые содержат метафор, можно поделить на две подгруппы: тайной хорошие, утверждающие наличие каких-либо показателей, и загадки, построенные на отрицании.
Первую из указанных подгрупп составляют загадки типа:
Мелкий, беленький по лесочку прыг-прыг! По снежочку тык-тык! (Заяц); Согнута в дугу, летом на лугу, зимний период на крюку. (Коса),
Подобные загадки держатся лишь на умолчании. Пожалуй, это самый легкий тип народной загадки. Увидим, что умолчание как сквозной стилистический либо, правильнее, жанрообразующий, прием (наряду с другими приемами) присутствует во многих тайных.
Вторую подгруппу составляют загадки, выстроенные на отрицании, выраженном отрицательной частицей не или предлогом без, обозначающим отсутствие показателя:
Не море, не почва, суда не плавают, и ходить запрещено. (Болото); С бородой, а не старик, с рогами, а не бык, доят,а не корова. Лыки дерет, а лаптей не плетет. (Коза); Ехал не дорогой, стегал не кнутом, сшибал не палкой, ловил не галку, щипал не перья, ел не мясо. (О рыбной ловле); С ногами — без рук, с баками — без ребер, с сиденьем — без быстрота, со спиной — без головы. (Стул):
Замысловатость аналогичных загадокв их излишней информации. Действительно, «с бородой, с рогами, доят…»либо «с ногами, с боками, с сиденьем» — такие подробности свести воедино легче, чем цепочку мнимых парадоксов: «и не старик, и не бык, и не корова» либо «без рук, без ребер, без живота, без головы». Отрицание, ломка привычных связейимеют своим следствием развитие такназываемого бокового мышления (отыщем в памяти узнаваемый афоризм: Мыслить — значит думать около). В случае если какая-то очевидная сообщение в тайной отрицается, то тем самым одномоментно начинается суть, понимание, восприятие подсказывающей части. Каждая тайная парадоксальна. Каждая тайная подчиняется формуле: информация — энтропия — образ. Дабы создать малоизвестное, энтропию, смысловой диссонанс, и возможно использовать прием отрицания, выделенную, но в действительности мнимую парадоксальность. Запомним, что для неметафорических тайных крайне важно отрицание. Запомним кроме этого, что тайная, не содержащая ни одной метафоры, «на выходе» дает образ.
Другую, противоположную группу составляют загадки, полностью выстроенные на иносказании, загадки, представляющие собой «стопроцентные» метафоры. Это самый трудный для разгадывания тип народных тайных, поскольку нужно «схватить» целый образный последовательность, рассмотреть в нем ключ к направлятьсяции. Действительно, в то время, когда знаешь ответ, такие загадки кажутся легкими, но в случае если попытаться вернуть первоначальное незнание, то обнаружится, что поиск отгадки требует достаточно высокого уровня развития образного мышления.
Сестра к брату к себе домой идет, а он от нее пятится. (ночь и День); Без окон, без дверей полна горница людей. (Огурец); Утка в море, хвост на заборе. (Ковш); Ходила щучка по заводи, леса потронула, леса-то пали, а горы поднялись. (Жатва).
Загадки аналогичного типа мы переводим с русского на русский. Как и в простой метафоре, для понимания подтекста которой нужно приглушить одни показатели и высветить другие, в метафорических тайных происходит подобный процесс игровой редукции показателей. По сравне&старая женщина;нию с первой группой тайных (вспомним, что многие из них строятся на отрицании) тайной-метафоры кажутся хорошими, утверждающими, но это не совсем правильно. Отрицание сохранилось, но оно ушло вглубь, тем более что сам процесс отгадывания представляет собой игровое отрицание каких-либо показателей.
Третью группу составляют загадки промежуточного типа, загадки, содержащие образные смыслы и прямые, понятийный и образный последовательность. Таких загадок большая часть. Для исследователя они воображают самая интересную группу. Попытаемся узнать, какие конкретно слова в тайных сохраняют прямые значения, не поддаются переосмыслению, становятся контрольными, подсказывающими, главными. На первый взгляд, эти слова составляют достаточно пеструю группу, но при достаточном количестве материала относительно легко вырисовываются следующие группы слов, сохраняющих прямые значения.
Прямые значения сохраняют цветовые прилагательные, причем цвета в тайных неизменно броские, колоритные: тёмный, красный, белый, светло синий:
Идет в баню темён, а выходит красен. (Рак); Белое поле, тёмное семя, кто его сеет, тот и разумеет. (Книга, письмо); Под ярусом-ярусом висит зипун с красным гарусом. (Рябина).
Исключение образовывает, пожалуй, желтый цвет, наровне с которым в загадках довольно часто употребляется более образный, насыщенный эпитет золотой. Впрочем, такая замена не усложняет загадку, поскольку золотой — один из излюбленных эпитетов в русской поэтике:
Около кола золотая голова. (Подсолнух); Лежит мужичок в золотом кафтане, подпоясан, да не поясом, сам подняться не имеет возможности, люди поднимают. (Сноп); Золотой хозяин — на поле, серебрян пастух — с поля. (Солнце, месяц).
В прямом смысле в тайных выступают разные обсто-ятельства, и в первую очередь события времени и места:
Зимний период греет, весной тлеет, летом умирает, в осеннюю пору оживает. (Снег); Зимний период нет теплей, летом нет холодней. (Погреб); В лесу выросло, из лесу вынесли, в руках плачет, а кто слушает — прыгает. (Балалайка); В камне дремал, по железу поднялся, по дереву отправился, в поднебесье ушел. (Пламя в печи).
Исключения, само собой разумеется, бывают, и обстоятельства времени смогут взять образный заряд, как, к примеру, в известной с древних времен тайной:
Утром — на четырех ногах, в 12 часов дня — на двух, вечером — на трех. (Человек).
В прямом смысле в большинстве случаев употребляются числительные:
У одной головы одно ухо. (Гиря).
Но при обозначении громадного количества в тайных употребляется прием преувеличения, преувеличения:
Сто одежек, и все без застежек. (Кочан); На тычине город, в нем семьсот воевод. (Маковка).
Цвет, события, число — далеко не полный список понятий, сохраняющих в тайной прямой суть.
Разглядим сейчас образный последовательность тайной. Какие конкретно слова значительно чаще уходят в подтекст, «трудятся» на образ, метафоризируются? Какие конкретно слова мы вероятнее зачеркиваем в отыскивании отгадки?
На первое место возможно поставлено обозначение субъекта действия, заменяющегося необычным псевдосубъектом. Тут выделяются два типа слов. Первый тип составляют имена личные, каковые в силу собственной непонятийной, условной семантики достаточно легко «вычеркиваются» отечественным сознанием:
Сидит Пахом на коне верхом, сам неграмотный, а просматривать оказывает помощь. (Очки); Понаблюдаю я в окно: идет долгий Антошка. (Ливень); Стоит Егорий в полуугорье, копьем подпирается, шапкой покрывается. (Стог); Дарья да Марья глядятся, а не сойдутся. (Пол и потолок); Под берегом сидит Тарас — кричать горазд. (Лягушка).
Второй тип псевдосубъектов в загадке составляют нарицательные наименования лиц по родственным отношениям, полу, возрасту. Одно из ведущих мест в этом перечне занимает слово брат:
Четыре брата стоят под одной шляпой, одним кушаком подпоясаны. (Стол); Пять братьев годами равные, ростом различные. (Пальцы); Заря-заряница, красная девица, по лугам ходила, ключи обронила. Брат поднялся, ключи подобрал. (Роса, солнце).
Примечательно, что слово брат в современном языке подвергается прономинализации, переходу в местоимения: собственный брат, отечественного брата. Кроме этого слова игровыми субъектами тайных становятся слова мужичок, мальчишка, мать, дочь, сын, пан и др.:
Стоит старик над водой, качает головой. (Камыш); Мальчишка в сером армячишке по дворам шныряет, крохи подбирает, по полям ночует, коноплю крадёт. (Воробей); Мать толста, дочь красна, сын кудреват, папа горбоват. (Печь, пламя, дым, кочерга).
В случае если субъект действия обозначен наименованием животного, он также, в большинстве случаев, переосмысляется, входит в метафорический строй тайной, в ее образное, игровое начало:
Прилетела пава, села на лаву, распустила перья для всякого зелья. (Весна).
Реже субъектом действия в тайной делается какой-либо предмет:
Шило-мотрошило без углов избу сошило. (Клюв птицы); Скатерть бела целый свет одела. (Снег).
Но, не нужно забывать, что многие загадки — об этом говорилось выше — по большому счету лишены субъекта, строятся на умолчании.
Кроме наименований людей иживотных в образном смысле взагадках употребляются названияодежды: зипун, кушак, шляпа, шапка, ермолка, кафтан, пояс:
Без рук, без ног, а рубаху носит. (Подушка); Стоит Егорка в красной ермолке, кто ни пройдет, всяк согнётся. (Земляника); Шапочка красный, жилеточка нетканая, кафтанчик рябенький. (Курица).
Мы коснулись на данный момент логическогои образного начал в тайной. Островкиобразности, так же как островки прямогосмысла, в тайных смогут бытьразной величины. В следующих примерах выделим курсивом слова исловоформы, требующие переосмысления:
В чёрной темнице красны женщины без нитки, без спицы вяжут вязеницы. (Пчелы в улье); Сплетен липовый куст; ночью отперт, а днем закрыт. (Лапти); Малые детки сидят на поветке, как подрастут — на землю спрыгнут. (Орехи); На крайчике, на сарайчике две куколки сидят, обе врозь смотрят. (Рога коровы).
Как видим, получается сверхсложное переплетение прямых и переносных смыслов, поэтических шифрови ключей к этим шифрам, посколькуи в древности и по сей день загадывалась в большинстве случаев не одна тайная, а целый каскад легких и тяжёлых, затейливых и элементарных, умных и прозрачных тайных.
переносные смыслы и Прямые в тайной не поделены высокой стеной. Во-первых, сама природа тайной разрешает потребление слова и в прямом и в переносном смысле одновременно. О феномене для того чтобы словоупотребления писал Р. А. Будагов4. Ср.:
Стучит, бренчит, ходит целый век, а не человек. (Часы); Мост мостит без топора, без клиньев, без подклинков. (Холод); Высокая и строгая, ходит, пол не трогая. Кто ни выйдет, ни зайдет, ручку ей постоянно пожмёт. (Дверь).
Во-вторых, в тайных видятся классические образы, языковые, привычные метафоры, как, к примеру: покрыла всю землю (Синенька шубенка покрыла всю землю. — Ночь); через реку повисло (Красное коромысло через реку повисло — Радуга). «Ветхая» образность в тайных трудится на их смыслы, облегчает отгадывание. Тайная блестяще обосновывает принцип неединственности описания. Более того, она подтверждает узнаваемый афоризм: не идея рождает образ, а образ рождает множество мыслей. С чем, к примеру, сравниваются зубы?
Белые овечки смотрят из-под печки; Около прорубки сидят белые голубки; В чёрном подполье стадо белых лебедей; Белые силачи рубят калачи, красный говорун подкладывает; За белыми березами соловушка свищет.
При изучении тайных стало необычной традицией подсчитывать, с чем возможно сравнить тот либо другой предмет. «Так, глаза человека именуются в тайных братьями, собольками, птицами, яичками, куколками, яблоками, горошинами, лубочками, денежками, звездочками, камушками, ножками и др. (…) В сборнике Садовникова сорок четыре варианта тайных посвящено луку… двадцать шесть загадок посвящено репе … двадцать одна — огурцам, девятнадцать — капусте, двадцать две — репейнику»5.
Сам по себе таковой подсчет достасовершенно верно информативен, но из него возможно сделать еще один вывод — о постепенном формировании отечественных представлений. В свое время эта идея взяла развитие в трудах И. М. Сеченова, в исследовании А. Валлона, в работах А. Н. Леонтьева6. Загадки — живая жизнь представлений. Разбирая загадки, возможно произвести и противоположный подсчет: в структуру каких тайных вошел тот либо другой образ, скажем, образ воеводы. Ср.:
Стоит город не на земле, не на воде, в том городе воевода спит. (Ребенок в колыбели); На тычине город, в нем семьсот воевод. (Маковка); И вой и рать&на данный момент;воду — всех повалил. (Сон); Вот воевода к нам ползет, щетинку в зубах несет. (Рак).
В общей совокупности представления и загадок понятия, образы и предметы этих предметов находятся как бы в зеркальном сотрудничестве, взаимоотражении. Одно да и то же слово трудится и на предмет, и на его художественное прочтение, поэтическое видение. Очевидно, это не имело возможности не сказаться на предстоящей судьбе слова. Собственными жанрообразующими особенностями загадка дает импульс для развития лексических значений и, следовательно, для обогащения, развития языка в целом.
Тайную возможно разглядывать как экспериментальную лабораторию состроения метафор. Приведем пара тайных на тему «яйцо»:
В одной бочке два пива; Крепь-город, да Бел-город, а в Беле-городе воску брат; В доме еда, а дверь закрыта; Избушка нова — жильца нет, жилец покажется — изба развалится.
Поэтическую палитру этих тайных формирует разнообразие особенностей одного и того же предмета и разнообразие способов «шифровки», «конспирации» этих особенностей. Дополнительным препятствием разгадыванию тайной становятся числа и грамматические значения рода, довольно часто не совпадающие в тайной и отгадке:
Не часы (мн. ч.), а тикают. (Сердце; ед. ч); Мелкий-мелкий мужичок (м. р.), а острый топорок (м. р.). (Пчел а; ж. р.; жал о; ср. р.)
Классификация тайных по шкале метафоричности, деление их на загадки — не-метафоры, загадки — развернутые загадки и образы смешанного типа — такое деление, очевидно, не более чем исследовательский прием, разрешающий сделать следующие выводы.
1. По собственному метафорическому устройству и образному потенциалу русские народные загадки только разнообразны. Возможно заявить, что всякое разнообразие поэтики — закономерное следствие развития любого жанра. Но по отношению к тайным такое утверждение не хватает глубоко. Для тайных разнообразие и структурного, и метафорического строя — необходимое условие, оно образовывает как бы ядро жанра, своеобразную особенность тайных. Без этого тайным грозит шаблон, соответственно, легкость отгадывания. Нарушится внутреннее сцепление: информация — энтропия — образ. В случае если энтропию свести к минимуму, в случае если убрать «паузу незнания», тайная превратится в простую перифразу, что и происходит с общеизвестными, ходовыми тайными типа Зимой и летом одним цветом.
2. Народные загадки являются собственного рода лабораторией создания метафор.
Соотношение переносных смыслов и прямых в тайных причудливо и многогранно: или в образном строе встречаются островки прямого смысла, или, напротив, неметафорическая по преимуществу тайная содержит образные вкрапления. По достатку и виртуозности метафор народные загадки до сих пор способны соперничать с самыми изысканными поэтическими текстами. Загадки питают образный строй речи, поддерживают всю выразительность отечественных обыденных представлений, делают эти представления неугасимыми, ясными, привлекательными.
3. Изучение тайных подводит исследователя к непростой методологической проблеме жанра и соотношения языка. С одной стороны, тайная отражает изюминке развития лексических значений. Иначе, она воздействует на язык, показывает потенциальную многозначность слова, которая потом может стать настоящей многозначностью. Иносказанием, олицетворением предметов, неожиданной мозаикой показателей предмета тайная содействует формированию языка, и в первую очередь его эстетики.
4. Изюминками языка и жанра тайная подтверждает единство анализа и синтеза отечественного мышления. Тайная подтверждает кроме этого необходимость метафоры, роль метафоры как средства познания мира. «Переносные смыслы! Кто бы имел возможность додуматься до для того чтобы смыслового препятствия, если бы оно не явилось в людской сознании в силу объективных гносеологических законов!». В тайной неизменно естьмаленькое препятствие, преодолевая которое мы иногда забываем, что перед нами минимум формы, но максимум поэзии.
5. Метафоры в русской народной тайной — это не безликие метафоры вненационального примера, а кровь и плоть национального быта, национального самосознания. Занимательной ималоисследованной проблемой является изучение культурного компонента, заложенного в тайных. Загадки взаимодействуют между собой, образуя собственные совокупности, несущие печать определенного диалекта. Дальнейшего изучения требует кроме этого соотношение пословиц и языка загадок, поскольку между этими звеньями нет строгой границы. Первые собиратели устного народного творчества не разграничивали загадки и пословицы, да и этотчас кое-какие загадки «звучат пословицами, и, напротив, многие пословицы в полной мере смогут быть использованы как загадки».
Мы остановились только на некоторых вопросах метафорической семантики русских тайных. Как видим, это далеко не частное направление висследовании языка тайных, потому, что в возможности оно даст возможностьуточнить множество смежных неприятностей.
Загадки для детей ! Проверь себя =)
