Карл Роджерс появился 8 января 1902 (1987)года в Оук–Парке, Иллинойс, в состоятельной религиозной семье. Своеобразные установки своих родителей наложили тяжелый отпечаток на его детство: «В отечественной громадной семье к чужим относились приблизительно так: поведение людей вызывающе большие сомнения, отечественной семье это не подобает. Многие люди играются в карты, ходят в кино, курят, танцуют, выпивают, заняты другой работой, каковые неприлично кроме того именовать. Необходимо относиться к ним снисходительно, по причине того, что они, возможно, не знают лучшего, но держаться от них подальше и жить собственной судьбой в собственном семействе».
Неудивительно, что в детские годы он был одинок: «У меня совсем не было ничего, что я назвал бы родными отношениями либо общением». В школе Роджерс прекрасно обучался и весьма интересовался науками: «Я вычислял себя одиночкой, не таким, как другие; у меня было мало надежды отыскать себе место в мире людей. Я был социально неполноценен, способен только на самые поверхностные контакты. Мои необычные фантазии специалист имел возможность бы назвать шизоидными, но, к счастью, в это время я не попал в руки психолога» .
Другой была студенческая судьба в Висконсинском университете: «В первый раз в жизни я отыскал вне семьи интимность и реальную близость». На втором курсе Роджерс начал подготовиться в священники, а в будущем году отправился в Китай, на конференцию Глобальной студенческой христианской федерации в Пекине. За этим последовало лекционное турне по Западному Китаю. В следствии этого путешествия его религиозность стала более либеральной. Роджерс почувствовал определенную психотерапевтическую независимость: «Со времени данной поездки я получил личные цели, представления и ценности о жизни, очень сильно отличавшиеся от воззрений моих своих родителей, которых я и сам до того придерживался».
Дипломный год он начал в качестве студента теологической семинарии, но после этого решил заниматься психологией в Учительском колледже Колумбийского университета. Данный переход до некоей степени был вызван появившимися на протяжении студенческого семинара сомнениями довольно религиозного призвания. Позднее, будучи студентом–психологом, он был приятно удивлен тем, что человек может вне церкви получить себе на судьбу работой с людьми, нуждающимися в помощи.
Роджерс начал собственную работу в Рочестере (Нью–Йорк), в центре помощи детям, которых направляли к нему разные социальные работы: «Я не был связан с университетом, никто не заглядывал мне через плечо и не интересовался моей ориентацией… агентства не осуждали способы работы, а рассчитывали на настоящую помощь». За двенадцать лет работы в Рочестере Роджерс перешел от формального, директивного подхода в консультировании к терапии, которую он позднее назвал клиентцентрированной. Он писал об этом следующее: «Мне начало приходить в голову, что в случае если лишь отказаться от потребности демонстрировать учёность и собственный ум, то в выборе направления для процесса лучше ориентироваться на клиента». Сильное чувство произвел на него двухдневный семинар Отто Ранка: «Я заметил в его терапии (но не в его теории) помощь тому, чему я сам начал обучаться».
В Рочестере Роджерс написал книгу «Клиническая работа с проблемным ребенком» (1939). Книга взяла хороший отклик, и ему внесли предложение должность доктора наук в университете Огайо. Роджерс сказал, что, начав отвлечённую деятельность с вершины лестницы, он избежал напряжений и давления, каковые на более низких ступенях подавляют творчество и новаторство. отклик и Преподавание студентов вдохновили его на более формальное рассмотрение природы терапевтических взаимоотношений в книге «психотерапия и Консультирование» (1942).
В 1945 году Университет Чикаго предоставил ему возможность создать основанный на его идеях консультационный центр, директором которого он оставался до 1957 года. Доверие к людям, будучи опорой его подхода, отразилось и в демократической политике центра. В случае если больным возможно было доверять выбор направления терапии, то и персоналу возможно доверять управление собственной рабочей средой.
В первой половине 50-ых годов XX века Роджерс издал книгу «Клиент–центрированная терапия». в ней были изложены его формальная теория терапии, теория личности и кое-какие изучения, подкреплявшие его воззрения, Он утверждал, что главной направляющей силой в терапевтическом сотрудничестве должен быть клиент, а не терапевт. Это революционное переворачивание простого отношения привело к серьёзной критике: оно подвергало сомнению общепринятые положения о компетентности терапевта и отсутствии сознавания у больного. Главные идеи Роджерса, выходящие за пределы терапии, изложены в книге «О становлении личности» (1961).
Годы, совершённые в Чикаго, были для Роджерса весьма плодотворными, но включали и период личных трудностей, в то время, когда Роджерс, появлявшись под влиянием патологии одной из собственных клиенток, в критическом состоянии практически что сбежал из центра, забрав трехмесячный отпуск, и возвратился для прохождения терапии у одного из сотрудников. По окончании терапии сотрудничества Роджерса с клиентами стали намного более свободными и спонтанными. Об этом он вспоминал потом: «Я довольно часто с признательностью считал, что к тому моменту, в то время, когда мне самому пригодилась терапия, я воспитал учеников, каковые были свободными от меня независимыми личностями, талантливыми мне оказать помощь».
Во второй половине 50-ых годов XX века Роджерс перешел в Висконсинский университет в Мэдисоне, где вел психологию и психиатрию. Профессионально это было тяжёлое для него время из–за конфликта с управлением психотерапевтического факультета по поводу ограничений его свободы преподавать и свободы студентов обучаться. «Я в полной мере могу жить и позволять жить вторым, но у меня приводит к сильной неудовлетворЁнности то, что они не позволяют жить моим студентам».
Возрастающее возмущение Роджерса отыскало выражение в статье «Общепринятые предпосылки высшего образования: заинтересованное вывод» (19б9). Издание «Американский психолог» отказался публиковать эту статью, но она стала широко распространена среди студентов, перед тем как была наконец напечатана. «Тема моего выступления в том, что мы делаем неумную, неэффективную и ненужную работу обучая психологов в ущерб отечественной науке и в ущерб обществу». В собственной статье Роджерс подвергал сомнению кое-какие полагаемые очевидными предпосылки классической совокупности обучения, что «студенту нельзя доверить выбор направления собственного научного и профобразования; оценка тождественна обучению; материал, воображаемый на лекции,— это то, чему обучается студент; истины психологии известны; творческими учеными становятся пассивные ученики».
Неудивительно, что в первой половине 60-ых годов двадцатого века Роджерс покинул должность доктора наук и перешел в создававшийся Западный университет бихевиоральных наук в Ла–Джолла, Калифорния. Несколькими годами позднее он участвовал в организации Центра для изучения личности — свободного объединения представителей терапевтических профессий.
Растущее действие Роджерса на образование отыскало выражение в книге «Свобода обучаться», которая наровне с дискуссией ценностей и целей образования содержит самые ясные формулировки его представлений о людской природе.
В последние двенадцать лет деятельности Роджерса в Калифорнии, где он имел возможность вольно экспериментировать, реализуя собственные идеи без помех со стороны социальных академических кругов и институтов, развернулась его работа с группами (ее опыт обобщен в книге «Карл Роджерс о группах встреч»).
Позднее Роджерс занялся изучением современных тенденций в области брака. его изучение «Становление партнеров: его альтернативы и брак» (1972) разглядывает преимущества и недочёты разных форм взаимоотношений.
Недолгое время он преподавал в Американском интернациональном университете в Сан–Диего, но покинул его из–за несогласия с президентом довольно прав студентов и всецело посвятил себя занятиям в Центре изучения личности. В то время он большое количество писал, просматривал лекции, трудился в собственном саду У него хватало времени поболтать с молодыми сотрудниками и побыть с женой, внуками и детьми. «Я занимаюсь садоводством. В случае если утром у меня нет на это времени, я ощущаю себя обездоленным. Мой сад ставит передо мной тот же, неизменно интересовавший меня вопрос: каковы наилучшие условия роста? Но в саду препятствия росту более ярки и результаты — удачи либо неудачи — проявляются скорее».
Собственную позицию он подытоживает, цитируя Лао Цзы: «В случае если я удерживаюсь от того, дабы приставать к людям, они сами заботятся о себе. В случае если я удерживаюсь от того, дабы приказывать людям, они сами ведут себя верно. В случае если я удерживаюсь от проповеди людям, они сами улучшают себя. В случае если я ничего не навязываю людям, они становятся собой». Погиб К. Роджерс во второй половине 80-ых годов XX века.
Теория личности
Феноменологическое направление теории личности подчеркивает идею о том, что поведение человека возможно осознавать лишь в терминах его познания действительности и субъективного восприятия. Как раз внутренняя совокупность отсчета человека – либо субъективная свойство постигать реальность – играется важную роль в определении внешнего поведения человека. Материальная либо объективная реальность имеется действительность, сознательно принимаемая и трактуемая человеком сейчас времени
Второй серьёзный тезис, характеризующий феноменологическое направление, – мысль о том, что люди способны определять собственную судьбу. Вправду, феноменологи считают, что люди свободны в ответе, какой должна быть их жизнь в контексте врожденных ограничений и способностей, люди, в конечном итоге, важны за то, что они собой воображают.
Последний тезис, характеризующий феноменологический подход к личности, содержится в том, что люди в собственной базе хороши и владеют рвением к совершенству.
Следы трех главных тезисов, которые связаны с феноменологическим направлением в персонологии, прослеживаются в теориях Маслоу и Келли. Однако, общепризнано, что положения и концепции, характеризующие феноменологический подход к личности, самый прямо выражены в работах Карла Роджерса. Теория Роджерса уделяет внимание концепции себя и переживаниям, связанным с собой, а также в ней подчеркивается важность тенденций, содействующих росту, свойственных всем людям.
Сама теория Роджерса
Фундаментальной предпосылкой теоретических представлений Роджерса есть предположение, что в личном самоопределении люди опираются на личный опыт. В собственной главной теоретической работе «Теория терапии, межличностных отношений и личности» Роджерс определяет последовательность понятий, на которых он основывает теорию личности, способы терапии, представления об межличностных отношениях и изменениях личности. Первичные конструкции, представленные в данной работе, составляют совокупность координат, в которых люди смогут создавать и изменять представления о самих себе.
Поле опыта
Любой человек имеет неповторимое поле опыта, либо «замечательное поле», которое содержит «все происходящее в любой этот момент в оболочки организма и возможно возможно понято». Оно включает события, восприятия, ощущения, действия, которых человек, возможно, не сознает, но имел возможность бы сознавать, если бы сосредоточился на них. Это личный, персональный мир, что может соответствовать, быть может и не соответствовать замечаемой объективной действительности. Внимание первоначально направляется на то, что человек принимает как собственный мир, а не на неспециализированную действительность. Поле опыта ограничено психологически и биологически. Мы в большинстве случаев направляем отечественное внимание на яркую опасность либо на надёжное и приятное в опыте, вместо того дабы принимать все стимулы окружающего.
Самость
В поле опыта находится самость. Не будучи ни устойчивой, ни неизменной, она думается такой, в случае если разглядывать ее в любой этот момент. Это происходит вследствие того что мы как бы «замораживаем» фрагмент опыта, дабы разглядеть его. Роджерс говорит, что «мы имеем дело не с медлительно растущей сущностью либо постепенным, ход за шагом, научением… итог, разумеется, есть гештальтом (от нем. Gestalt — целостная структура.— Прим. перев. ), конфигурацией, в которой изменение малого нюанса может всецело поменять всю фигуру». Самость — это организованный связный гештальт, неизменно находящийся в ходе формирования по мере трансформации обстановки.
Самость — это не стоп–кадр, останавливающий процесс, а сам лежащий за всеми такими стоп–кадрами подвижный процесс. Другие теоретики применяют термин «самость» для обозначения того нюанса личной тождественности, что неизменен, устойчив, кроме того вечен, Роджерс же — применительно к самому процессу распознавания. Данный выговор на текучести и изменении лежит в базе его веры и теоретических представлений в свойство человека к росту развитию и изменению. Самость, либо представление человека о себе, основывается на прошлом опыте, данных настоящего и ожиданиях будущего.
Совершенная самость
Совершенная самость — это «то представление о себе, каким человек более всего желал бы быть, которому он придает громаднейшую сокровище для себя». Как и самость, это подвижная, изменяющаяся структура, неизменно подверженная переопределению. То, в какой мере самость отличается от совершенной самости,— один из показателей дискомфорта, невротических трудностей и неудовлетворённости. Принятие себя таким, каков человек в действительности, а не таким, каким он желал бы быть,— показатель душевного здоровья. Такое принятие не есть покорность, : сдача позиций — это метод быть ближе к действительности, — к собственному актуальному состоянию. Образ совершенной самости в той мере, в какой он резко отличается от ценностей человека и реального поведения,— одно из препятствий для развития человека.
Это может прояснить следующий пример. Студент планирует оставить колледж. Он был лучшим учеником в начальной и школе и отлично получал образование колледже. Он растолковывает, что уходит вследствие того что взял нехорошую оценку по какому–то предмету. На грани был его образ себя как лучшего во всем, и единственным методом поведения, что он может себе представить, есть уход из отвлечённого мира, дабы стереть отличие между своим идеальным образом и сегодняшним состоянием себя. Он говорит, что будет трудиться, дабы быть «лучшим» где–то еще. Для спасения совершенного образа себя он готов закрыть для себя отвлечённую карьеру.
Он покинул колледж, обошел всю землю, за пара лет перепробовал массу разных, часто эксцентричных, занятий. В то время, когда он опять возвратился, он уже имел возможность обсуждать, что не так уж в обязательном порядке быть лучшим сначала, но ему все еще тяжело заняться чем–нибудь таким, чем он может предвидеть неудачу.
Конгруентность и неконгруентность
В целом, мир, создаваемый человеком, может совпадать либо не совпадать с настоящей действительностью, поскольку не все предметы, входящие в окружающее, осознаются субъектом. Степень тождественности этого поля настоящей действительности Роджерс именовал конгруэнтностью. Высокая степень конгруэнтности свидетельствует: то, что человек информирует вторым, то, что происходит около, да и то, что он поймёт в происходящем, более либо менее совпадают между собой. Мелкие дети демонстрируют высокую конгруентность. Они высказывают собственные эмоции сразу же и всем своим существом. В то время, когда ребенок голоден, он целый голоден, прямо на данный момент! В то время, когда ребенок обожает либо в то время, когда он сердит, он полно высказывает собственную чувство. Этим возможно растолковать, из-за чего дети так скоро переходят от одного эмоционального состояния к второму. Полное выражение эмоций разрешает им скоро завершить обстановку, вместо того дабы привносить невыраженные чувства прошлого опыта в каждую новую встречу.
Конгруентность прекрасно соответствует дзен–буддийской формуле: «В то время, когда я голоден, я ем; в то время, когда я устал, я сижу; в то время, когда я желаю дремать, я дремлю».
Нарушение конгруэнтности ведет к тому, что человек или не поймёт действительность, или не высказывает то, что он реально желает делать либо о чем он думает. Это ведет к росту напряженности, тревожности и в конечном счете к невротизации личности.
Неконгруентность имеет место, в то время, когда имеется различия между сознаванием, сообщением и опытом об опыте. В случае если человек очевидно сердит (сжатые кулаки, повышенная интонация голоса, агрессивная обращение), но наряду с этим говорит, что совсем не злится; в случае если люди говорят, что замечательно проводят время, в то время, когда в действительности они скучают, чувствуют себя одинокими либо им нездоровится,— это неконгруентность. Она определяется как неспособность не только совершенно верно принимать, но и совершенно верно высказывать собственный опыт. Неконгруентность между сознаванием и опытом именуется выпихиванием (repression). Человек просто не сознает, что он делает. Психотерапия трудится в основном с этим симптомом неконгруентности, помогая людям лучше сознавать собственные действия, мысли и эмоции и их действие на них самих и на вторых.
Неконгруентность проявляется в таких высказываниях, как «Я не могу принять решения», «Я не знаю, чего я желаю», «Я ни при каких обстоятельствах не могу остановиться на чем–нибудь определенном». Путаница появляется, в то время, когда человек не имеет возможности разобраться в разных стимулах, каковые к нему приходят.
Тенденция к самоактуализации
Существует основной принцип людской природы, что побуждает человека двигаться к большей конгруентности и к более реалистичному поведению. Более того, это рвение характерно не только людям, это составляющая часть всего живого. Роджерс выдвинул догадку о том, что все поведение вдохновляется и регулируется неким объединяющим мотивом, что он именовал тенденцией к актуализации. Он представляет собой характерную организму тенденцию развивать все собственные способности, дабы сохранять и раскрывать личность
Роджерс считает, что в каждом из нас имеется рвение становиться компетентным и талантливым так, как это биологически для нас вероятно. Как растение пытается быть здоровым растением, как семя содержит в себе рвение стать деревом, так человек движим побуждением становиться целостным, полным, самоактуализирующимся человеком*3
Роджерс уверен, что тенденция к здоровью улучшается благодаря межличностным отношениям, в которых один из участников достаточно свободен от неконгруентности, дабы быть в соприкосновении со своим самокорректирующим центром. Главная задача терапии — установить такое настоящее отношение. Принятие самого себя — предпосылка к более настоящему и более легкому принятию вторых. Иначе, легче принять себя, если тебя принимает второй. Таковой цикл самокорректирования и помощи — главной метод уменьшения препятствий психотерапевтическому формированию.
Препятствия формированию
Роджерс считает, что препятствия появляются в юные годы и являются обычным нюансом развития. То, чему ребенок научается на одной стадии, должно быть переоценено на следующей. Мотивы, преобладающие в раннем детстве, позднее смогут мешать формированию.
Когда ребенок начинает сознавать себя, в нем начинается потребность в позитивном внимании и любви. «Эта потребность универсальная, всепроникающая и постоянная. есть ли она врожденной либо получаемой — несущественно для теории». Потому, что дети не отличают собственных действий от себя в целом, они принимают одобрение поступка как одобрение себя. Совершенно верно кроме этого наказание за поступок они принимают как неодобрение в целом.
Любовь так серьёзна для ребенка, что «он начинает руководствоваться в собственном поведении не столько тем, как определенный опыт поддерживает и усиливает организм, сколько возможностью получения материнской любви». Ребенок начинает функционировать так, для получения любови либо одобрение, независимо от того, прекрасно ли это для его собственного здоровья. Дети смогут функционировать против собственных заинтересованностей, считая своим изначальным назначением удовлетворение либо умиротворение вторых.
Теоретически такая обстановка может не появиться, в случае если ребенок постоянно чувствует, что его всецело принимают, в случае если его эмоции принимаются кроме того при запрещении каких–то форм поведения. В таковой совершенной обстановке нет ничего, что заставляет ребенка отторгать непривлекательные, но настоящие части собственной личности.
Поведение либо установки, отрицающие какой–то нюанс самости ребенка, именуются «условием сокровища»:«В то время, когда определенное восприятие себя избегается (либо, напротив, намеренно ищется) лишь вследствие того что оно менее (либо более) заслуживает поощрения, это делается условием его ценности». Условия сокровища— главное препятствие для верного восприятия и реалистического сознавания. Это избирательные фильтры, создаваемые, дабы обеспечить непрекращающийся приток любви от других людей и родителей. Мы собираем опыт определенных состояний, поступков и установок, каковые, как мы полагаем, должны делать нас полезными. Искусственность этих поступков и установок образовывает сферу неконгруентности человека. В крайнем проявлении условие сокровища характеризуется предпосылкой, что «я должен быть любим и глубокоуважаем каждым, с кем я вхожу в соприкосновение». Условие сокровища формирует разрыв между представлением и самостью о себе. Дабы поддерживать условие сокровища, человек обязан отрицать какие конкретно–то стороны себя. «Мы разглядываем это как фундаментальное отчуждение в человеке. Он не подлинен по отношению к себе, к своим естественным органическим переживаниям; для сохранения хорошего отношения окружающих он фальсифицирует последовательность собственных оценок, принимает собственные переживания лишь с позиций их ценности для других. Это, но, не сознательный выбор, а естественное — и ужасное — приобретение детского развития». К примеру, в случае если ребенку говорят, что он обязан обожать новорожденного малыша, в противном случае мама не будет обожать его самого, то это значит, что он обязан подавить в себе настоящие негативные эмоции к новорожденному. В случае если ребенок ухитрится запрятать собственную обычную ревность, «желание и» злую волю повредить крохе мама будет продолжать его обожать. Если он примет собственные эмоции, он рискует утратить ее любовь. Ответ, создающее «условие сокровища», пребывает в том, дабы отрицать эти эмоции, в то время, когда они появляются, блокировать их осознавание. Сейчас возможно нормально сказать: «Я вправду обожаю мелкого братика, не смотря на то, что временами я так прочно его обнимаю, что он начинает плакать», либо «Моя нога под его ногу, исходя из этого он упал».
«Я до сих пор не забываю огромную эйфорию, которую показал мой старший брат, в то время, когда ему была разрешена возможность наказать меня за что–то. Мать, второй брат и я сам были ошеломлены его жестокостью. Вспоминая данный инцидент, брат говорил, что он не был так уж особенно сердит на меня, но осознавал, что это редкая возможность, и желал выразить, раз уж не запрещалось, как возможно больше собственной «не добрый воли»». Роджерс говорит, что принятие таких эмоций и нахождение им какого именно–то выражения, в то время, когда они появляются, более содействуют психологическому здоровью, чем отрицание либо отчуждение их. Появляется замкнутый круг: дабы поддерживать фальшивый образ себя, человек искажает личный опыт, а чем больше искажение, тем больше неточностей в поведении и дополнительных неприятностей, являющихся следствием более фундаментального начального искажения. Каждое переживание неконгруентности между собой и действительностью увеличивает уязвимость, что заставляет усиливать внутренние защиты, блокирующие опыт и создающие новые предлоги для неконгруентности.
Время от времени защиты не срабатывают, и человек сознает очевидный разрыв между своими представлениями и реальным поведением. В следствии смогут появиться паника, хроническая тревожность, отчуждение либо кроме того психоз. По наблюдениям Роджерса, такое психотическое поведение довольно часто выясняется проявлением прежде подвергшегося отрицанию нюанса опыта. Клиентцентрированная терапия пытается создать атмосферу, в которой возможно пренебречь разрушительными условиями сокровища, что позволяет здоровым силам вернуть себе начальное доминирование. Человек восстанавливает психологическое здоровье, возвращая себе подавлявшиеся либо отрицаемые части себя.
«Полно функционирующий человек» — это синоним оптимальной психотерапевтической адаптации, оптимальной психотерапевтической зрелости, полной конгруентности, полной открытости опыту.. Кое-какие из этих терминов смогут показаться статичными, как словно бы человек «есть этим», так что нужно выделить, что это— процессуальные характеристики. «Полно функционирующий человек» — это человек в ходе, неизменно изменяющийся человек».
«Полно функционирующий человек» имеет последовательность определенных черт, первая из которых — это открытость опыту. Он не подвержен либо практически не подвержен действию «предвосприятий» (subseptions) — ранних дающих предупреждение сигналов, ограничивающих сознавание. Человек всегда отказывается от защиты в пользу яркого опыта. «Он более открыт своим эмоциям страха, боли и обескураженности. Он кроме этого более открыт своим переживаниям мужества, восторга и нежности… Он более способен всецело волноваться опыт собственного организма, а не отворачиваться от разных его качеств».
Вторая черта — это жизнь в настоящем, полное постижение каждого момента. При таковой постоянной яркой вовлеченности «личность и самость конкретно появляются из опыта, а не опыт приспосабливается к заблаговременно существующей структуре самости». Человек может переорганизовать собственные реакции, в случае если опыт допускает либо предлагает новые возможности.
Последняя черта — это доверие к своим суждениям и внутренним стремлениям, неизменно возрастающее доверие к собственной свойству принимать ответ. По мере того как человек научается применять эти опыта, он все более ценит собственную свойство обобщать эти сведенья и реагировать на них. Это не интеллектуальная деятельность, а функционирование человека в целом. Роджерс считает, что для «полно функционирующего человека» неточности являются следствием неверной информации, а не собственного функционирования.
«Хорошая судьба — это процесс, а не состояние бытия. Это направление, а не конечный пункт».
Это похоже на поведение кошки, падающей на землю с. громадной высоты. Она не подсчитывает скорость ветра, угловой момент, скорость падения. Она не рассуждает о том, кто ее скинул, какие конкретно у них были для этого обстоятельства и что может произойти со всем этим в будущем. Кошка имеет дело с яркой обстановкой, с самая актуальной проблемой. Она переворачивается в воздухе и приземляется на лапы, все время приспосабливая собственную позу к происходящему.
«Полно функционирующий человек» может вольно реагировать на обстановку и вольно волноваться собственную реакцию. Это сущность того, что Роджерс именует «хорошей судьбой». Таковой человек «постоянно находится в ходе предстоящей самоактуализации».
Выводы
Открытия Роджерса связаны не только с новым взором на самоактуализацию и самооценку (самость) человека, но и с его подходом к психокоррекции. Он исходил из того, что психотерапевт не должен навязывать собственного мнения больному, но обязан подводить его к верному ответу, которое больной принимает самостоятельно. В ходе терапии больной обучается больше доверять себе, собственной интуиции, своим побуждениям и ощущениям. Он начинает лучше осознавать себя, а после этого и других. В следствии и происходит то «озарение», которое оказывает помощь перестроить собственную самооценку, «переструктурировать гештальт», как сказал Роджерс за Вертгеймером и Келером. Это повышает конгруэнтность и позволяет человеку принять себя и окружающих, налаживает его общение с ними, сокращает напряжение и тревожность. Эта терапия происходит как встреча терапевта с клиентом либо, в групповой терапии, как встреча нескольких терапевта и клиентов. Данный подход разрешил Роджерсу создать так именуемые энкаунтер-группы, либо группы встречи, каковые являются одной из самых распространенных на данный момент технологий психотерапии и обучения.
Социальные отношения. Главное в учении Рождерса – это значение и роль межличностных взаимоотношений, как в механизме развития невроза, так и в ходе выздоровления. Роджерс полагал, что лишь во взаимотношениях с другими людьми человек в состоянии раскрыть и понять собственный подлинное Я.
Шейх Фарид ад-Дин Аттар. Тазкират ал-аулийа #Биографический очерк
