На обратном пути на переходе мне горел красный свет, но я все равно перебежал дорогу. Автомобилей на парковке перед кафе «У Рози» стало еще меньше. Маминой так же, как и прежде нет.
Перестаю бежать и пробую выровнять дыхание: наклоняюсь вперед, упираясь руками в колени. Надеюсь, мама ничего не увидит, но сам с большим трудом в это верю.
Не обращая внимания на то что я больше не бегу, мысли отказываются останавливаться — все кружатся и кружатся в голове как сумасшедшие.
Присаживаюсь на корточки. На глаза наворачиваются слезы. Линия, мама уже не так долго осталось ждать будет тут. Делаю глубочайший вдох, поднимаюсь и иду в кафе.
Меня обдает теплым воздухом, в котором смешались запахи гамбургеров, масла и сахара. Три из пяти столиков около стенки заняты. За одним юноша с девушкой выпивают коктейли и жуют попкорн из «Крестмонта». За двумя вторыми школьники делают уроки: столы завалены книжками, среди которых примостились пара и напитки порций картошки фри.
Как и предлагала Ханна, присаживаюсь к стойке, за которой бармен в белом фартуке раскладывает серебряные устройства по местам.
— Сообщите, как готовься , — кивает он мне.
Открываю меню. Оно начинает с долгой истории о кафе с черно-белыми фотографиями за последние сорок лет. Переворачиваю ее и просматриваю дальше. Мне ничего не нравится.
Пятнадцать мин.. Ровно столько Ханна предлагала сидеть и ожидать и лишь позже сделать заказ.
В то время, когда мама позвонила, я почувствовал, что что-то не так. Со мной что-то не так. И я знаю, она это осознала.
Будет ли она слушать кассеты, каковые я попросил ее привезти? Какой же я идиот. Необходимо было заявить, что сам заеду за ними. Но нет. Вот сейчас сижу и ожидаю, предположения и строя догадки.
Юноша, что ел попкорн, просил ключ от туалета. Бармен показывает на стену: на бронзовом крючке висят два ключа. На одном — брелок в виде светло синий пластиковой собаки. На втором — розовый слон. Юноша берет тот, что с собакой, и уходит.
Разложив устройства, бармен откручивает крышки у десятка перечниц и солонок, не обращая на меня никакого внимания. Это к лучшему.
— Уже сделал заказ?
Оборачиваюсь на голос — рядом сидит мама и листает меню. Рядом с ней на стойке — обувная коробка Ханны.
— Останешься? — задаю вопросы я.
В случае если да, то мы сможем поболтать. Я не против. Было бы здорово перевести внимание с истории Ханны на что-то второе, передохнуть ото всего. Она наблюдает на меня и радуется.
— Думаю, это нехорошая мысль, — хмурится она и кладет руку на пузо.
— Мам, ты совсем не толстая.
Она пододвигает мне коробку с кассетами.
— Где же твой приятель? — задаёт вопросы мама. — Вы же наподобие планировали позаниматься?
Совершенно верно. Школьный проект.
— Знаешь, он отошел… в туалет.
Она бросает взор за мое плечо. Может, я ошибаюсь, но мне думается, она контролирует, висят ли ключи от туалета. Слава всевышнему, один из них забрал тот юноша.
— У тебя хватает денег? — задаёт вопросы она.
— На что?
— Дабы перекусить. — Она пододвигает ко мне меню и показывает на что-то пальцем. — Шоколадный коктейль в «У Рози» легко божественный.
— Ты бывала тут? — Я мало удивлен. Ни при каких обстоятельствах не видел в «У Рози» взрослых.
Мама смеется и кладет руку мне на голову, разглаживая морщинки на лбу.
— Чему ты удивляешься, Клэй, — этому месту уже сто лет. — Она кладет десять долларов на коробку из-под обуви. — Выбирай, что желаешь, и не забудь про коктейль.
В то время, когда она поднимается, дверь в туалет раскрывается. Поворачиваюсь и вижу, как юноша вешает ключи на место и возвращается к собственный девушке. Он целует ее и просит прощения, что так продолжительно.
— Клэй? — задаёт вопросы мама.
Перед тем как взглянуть на нее, ненадолго закрываю глаза и делаю глубочайший вдох.
— Да?
— Не задерживайся. — Она пробует улыбнуться, чем ранит меня еще посильнее.
Осталось четыре кассеты. Семь историй.
И все-таки в то время, когда обращение отправится обо мне?
— Еще чуть-чуть. — Наблюдаю на маму и перевожу взор на меню. — Осознаёшь, школьный проект…
Она ничего не отвечает, боковым зрением вижу, что она еще тут. Она гладит меня по голове.
— Будь осмотрителен, — говорит она.
Киваю в ответ.
Мама уходит, а я снимаю с коробки крышку и разворачиваю пленку, в которую упакованы кассеты, — их никто не трогал.
Сборник шедевров всемирный хороший музыки. Кассета 18, Сторона А.
