Кассета 6. сторона а

Тони извлекает ключи из зажигания. Ему необходимо что-то теребить, пока он говорит.

— Все то время, что мы ехали и просто сидели в машине, кроме того в то время, когда тебя тошнило, я пробовал придумать, как тебе поведать, — начинает он.

— Ты увидел, что я не испачкал твою машину.

— Угу, — радуется он, глядя на ключи. — Благодарю. Я это ценю.

Закрываю дверь автомобили, думается, мне стало лучше.

— Она пришла ко мне, — говорит Тони. — Это был мой шанс.

— Для чего?

— Клэй, ты же знаешь, почему мы тут.

— У меня также был шанс. — Снимаю наушники. — На вечеринке. Тогда как мы целовались, у нее началась истерика, а я и не догадывался, в чем обстоятельство. Я имел возможность бы что-нибудь для нее сделать.

В машине мрачно и негромко. Окна закрыты, а окружающий мир, наверное, замер.

— Мы все виноваты, — говорит он. — По крайней мере, частично.

— Итак, она пришла к тебе…

— С велосипедом. С тем самым, на котором ездила в школу.

— С голубым, — вспоминаю я. — Дай-ка я додумаюсь — ты снова копался в машине?

— Кто бы имел возможность поразмыслить, — смеется он. — Но она ни разу ко мне не заходила, исходя из этого я был пара удивлен. Но мы наподобие мало общались в школе, исходя из этого я не придал этому особенного значения. Что было необычно, так это обстоятельство, по которой она зашла.

— Из-за чего?

— Она желала дать мне собственный велосипед. — Я не вижу выражения его лица, поскольку он отвернулся, но слышу, как глубоко и не легко он дышит. Его слова повисли в воздухе. — Она желала, дабы он остался у меня. Ей он был больше не нужен. В то время, когда я задал вопрос из-за чего, она просто пожала плечами. Это был символ. Но я его не увидел.

— Она раздавала собственные вещи.

— Она заявила, что я был единственный, кому, как ей казалось, был нужен велик. — Тони кивает головой. — Я водил самую ветхую в школе машину, сообщила она, и в случае если тачка внезапно сломается, у меня должен быть запасной вариант.

— Но эта крошка ни разу не ломалась, — говорю я.

— Да что ты, с ней неизменно какие-то неприятности, — отвечает он. — Легко я неизменно все скоро чиню. Я сообщил Ханне, что могу забрать велик лишь при условии, что она заберёт у меня что-нибудь вместо.

— И что ты ей дал?

— Ни при каких обстоятельствах этого не забуду, — говорит он, глядя на меня. — Ее глаза, Клэй. Она наблюдала на меня не отрываясь и внезапно разрыдалась. Она ничего не делала, мы , как нежданно у нее по щеке потекла слеза, позже еще одна. — Он смахивает слезы и проводит рукой по губам. — Я должен был что-нибудь сделать. Она давала нам символы, но мы не желали их подмечать.

— Что Ханна желала за собственный велосипед?

— Она задала вопрос, откуда у меня кассеты, каковые всегда играют в машине. — Тони наклоняется вперед совершает глубочайший вдох. — И я поведал, что записываю их сам на стареньком папином магнитофоне. — Он делает паузу. — И она задала вопрос, нет ли у меня какого-нибудь оборудования, которое может записывать голос.

— О боже.

— К примеру, диктофона. Либо чего-то похожего. Я не спросил, для чего он ей, подождать, пока схожу за ним.

— Ты дал ей диктофон?

— Клэй, я понятия не имел, что она планирует с ним делать!

— Находись-находись-находись. Я тебя ни в чем не обвиняю, Тони. Но она кроме того не намекнула на то, что планирует сделать?

— Как ты думаешь, сообщила бы она мне, если бы я задал вопрос?

Нет. К этому времени она уже все для себя решила. Если бы она желала, дабы ее кто-нибудь остановил, спас от самой себя, она знала, что может обратиться ко мне.

— Она бы ничего не сообщила, — соглашаюсь я.

— Через пара дней, — продолжает Тони, — в то время, когда я пришел к себе по окончании школы, то заметил на крыльце коробку. Я отнес ее в помещение и начал слушать запись. Но это была какая-то ерунда.

— Она оставила тебе какую-нибудь записку?

— Нет. Лишь кассеты. Я ничего не имел возможности осознать, по причине того, что в тот сутки у нас с Ханной был неспециализированный урок, и я не забываю, что она была в школе.

— Что?

— Исходя из этого в то время, когда ко мне попали записи, то я их скоро перемотал, дабы определить, упоминается ли в них мое имя. Но его в том месте не было. И тогда я выяснил, что она покинула мне второй набор пленок. Исходя из этого я поспешил позвонить ей к себе, но никто не отвечал. Тогда я позвонил в магазин ее своих родителей, определить, нет ли ее в том месте. Они задали вопрос, все ли у меня прекрасно, по причине того, что, уверен, голос мой звучал мало необычно.

— Что ты им сообщил?

— Заявил, что что-то не так, что им необходимо поскорее ее отыскать. Но я не имел возможности растолковать из-за чего. — Он набирает в грудь побольше воздуха. — А на следующий сутки она не пришла на занятия.

Я желал сообщить ему, как мне жаль, что я не могу представить, каково ему было. Но после этого я поразмыслил о том, что будет на следующий день в школе, и осознал, что все это мне также предстоит — заметить людей, о которых говорит Ханна, в первоначальный раз по окончании того, что я о них определил.

— Возвратился к себе я рано, — говорит Тони. — Притворился, что плохо себя ощущаю. В действительности так оно и было, я не имел возможности прийти в себя еще пара дней. Но в то время, когда я опять смог пойти в школу, Джастин Фоли уже смотрелся как линия. Позже Алекс. И тогда я поразмыслил: прекрасно, большая часть из них заслуживают этого, исходя из этого я буду делать то, о чем она просила, и удостоверюсь, что вы все услышали то, что она желала сообщить.

— Но как тебе это удается? — задаю вопросы я. — Как ты додумался, что кассеты у меня?

— С тобой было несложнее несложного, — отвечает он. — Ты похитил мой плеер, Клэй.

Мы оба засмеялись, и мне стало легче. Это похоже на хохот на похоронах, неуместный, но таковой нужный.

— А вот с другими было нужно помучаться. Я бежал к машине, когда звенел последний звонок, и подъезжал к лужайке перед школой как возможно ближе. Пары дней хватало, дабы прослушать записи. Исходя из этого, зная, кому на данный момент должны достаться кассеты, я ожидал до тех пор пока он, либо она, выйдет из школы, по окончании чего приветственно махал ему рукой и кликал по имени.

— А позже ты , взяли ли они записи?

— Нет. Они бы стали все отрицать, согласен? Исходя из этого я брал кассету и предлагал им сесть в машину, дабы послушать новую весьма крутую песню. Любой раз я ожидал, как они отреагируют.

— И тогда ты включал одну из записей Ханны?

— Нет. Если они не удирали, то я какую-то музыку, — растолковывает он. — Первую, что попадалась под руку. А они сидели рядом и думали, какого именно черта мы слушаем эту ерунду. Но в случае если я появился прав, то они сидели со стеклянными глазами, очевидно думая о чем-то втором.

— Отчего же она выбрала тебя? Из-за чего дала тебе второй экземпляр собственной исповеди?

— Не знаю, — отвечает он. — Единственная идея, которая приходит мне в голову, — по причине того, что я дал ей диктофон. Она считала, что я смогу остаться вне данной истории.

— Тебя нет в перечне, но ты все равно один из нас.

— Мне необходимо ехать. — Он наблюдает в лобовое стекло и потирает руль.

— Я не желал тебя обидеть. Честно.

— Знаю. Но уже поздно, отец начнет тревожиться, не сломалась ли у меня машина.

— Что, не желаешь, дабы он снова ковырялся под капотом? — Открываю дверь, а после этого кое-что вспоминаю, перед тем как уйти. — Мне необходимо, дабы ты кое-что для меня сделал. Можешь поздороваться с мамой?

— Не вопрос.

Просматриваю в телефоне последние вызовы и набираю мамин номер.

— Клэй?

— Здравствуй, мам.

— Клэй, ты где? — Ее голос звучит рассерженно.

— Я не заявил, что, быть может, задержусь.

— не забываю. Легко считала, что ты позвонишь раньше.

— Забудь обиду, у меня еще имеется дела. Вероятнее, нужно будет остаться ночевать у Тони.

Передаю ему трубку.

— Здравствуйте, госпожа Дженсен.

Она задаёт вопросы, не выпивал ли я.

— Нет, мэм. Клянусь.

— Ну, прекрасно. Вы же готовите какую-то работу по истории, так?

Я содрогнулся.

— Угу.

Я заявил, что зайду к себе перед школой, дабы переодеться и забрать книжки, по окончании чего мы простились.

— Где ты планируешь остаться? — задаёт вопросы Тони.

— Не знаю. Может, возвращусь к себе. Я просто не желаю, дабы она волновалась, в случае если я все-таки не приду.

Тони поворачивает ключ, машина заводится, и он включает фары.

— Желаешь, дабы я тебя куда-нибудь подвез?

— На этих пленках я тут. — Я держусь за створку и киваю в сторону дома. — Но в любом случае благодарю.

Он снова наблюдает прямо перед собой, на дорогу.

— Благодарю тебя, — вместо прощания говорю я.

Я ему благодарен не только за то, что он вот так ездил со мной, а за что-то большее: за то, как он отреагировал, в то время, когда я расплакался, как пробовал меня рассмешить в самую ужасную ночь в моей жизни.

Приятно осознавать, что кто-то осознаёт, что я слушаю, через что я на данный момент прохожу. И мне делается не так страшно слушать дальше.

Выбираюсь из автомобиля и захлопываю створку.

Тони уезжает.

Я нажимаю кнопку «Проигрывать».