Н.Бритова
В развитии культуры народов, живших у Средиземного моря, громадную роль сыграла эгейская культура. Она развивалась на берегах и островах Эгейского моря, в восточной части Средиземноморья, в течение практически двух тысяч лет, с 3000 до 1200 г. до н.э. в один момент с мастерством Двуречья и Египта. Центром эгейской культуры был остров Крит. Она захватывала кроме этого Кикладские острова, Пелопоннес, где пребывали города Микены, Пилос и Тиринф, и западное побережье Малой Азии, в северной части которого пребывала Троя. Эгейскую культуру именуют кроме этого крито-микенской.
Об Эгейском мире сохранилась память в мифах и легендах Старой Греции, а сказания о древней Трое — в эпосе Гомера. Никто не сомневался в том что сведения были легендарными о догреческих жителях греческой почвы, пока во второй половине 19 в. германский археолог Генрих Шлиман не раскопал на Гиссарлыкском бугре настоящие остатки гомеровской Трои, не смотря на то, что он и не сумел разобраться, какой из раскопанных им культурных слоев относился ко временам, обрисованным в «Илиаде».
За тем в 70-х и 80-х гг. 19 в. в следствии раскопок Г. Шлимана и В. Дёрпфельда на Пелопоннесском полуострове была открыта микенская культура. В начале 20 в. британский археолог А. Эванс сделал собственные поразительные открытия на Крите. Причудливый и необычный мир, в далеком прошлом забытый человечеством, нежданно появился перед глазами людей 20 в. Изучая раскрытые им художественные сокровища Кносского дворца, и раскопанных вторыми археологами древних критских городов Гурнии и Феста, Эванс первым начал рассматривать культуру Крита в сопоставлении и в связи с культурами других стран и Египта Древнего Востока. Он внес предложение и периодизацию эгейской культуры, в достаточной мере условную, поскольку она была основана на последовательной смене форм критской керамики, но до сих пор общепринятую. Эванс поделил историю Эгейского мира на три громадных периода и любой из них со своей стороны на три субпериода; он назвал их минойскими по имени легендарного царя Крита — Миноса. Эгейская письменность до сих пор полностью не расшифрована, что в значительной степени затрудняет изучение эгейской культуры. Но тут громадную помощь оказывает сопоставление археологических соответствующих упоминаний и находок в древнегреческих литературных произведениях, и сведений, отысканных в египетских и переднеазиатских текстах.
Начало культуры на Крите восходит к неолиту. К предистории эгейской культуры относятся и раскопанные еще Шлиманом в 1871 г. самый древние «догомеровские» города из двенадцати последовательно существовавших на Гиссарлыкском бугре городов, так именуемые первая и вторая Троя, датируемые 3 тысячелетием до н.э. В собственном развитии эгейская культура дошла до сложения раннерабовладельческого общества. Быстрее всего это развитие шло на Крите.
Расположение Крита в центре восточной части Средиземного моря создавало только благоприятные условия для мореходства и развития торговли. В те времена Крит был плодородным, покрытым обильными лесами и близко населенным островом, его гавани были прекрасно защищены от бурь. Уже в раннеминойский период (3 тысячелетие до н.э.) критские суда проникали на Мелос, Феру, Делос и другие острова Эгейского моря.
Около 2000 г. до н.э. на Крите были возведены первые дворцы армейских вождей. Кое-какие из них, как первый Кносский дворец и дворец в Маллии, были прекрасно укреплены башнями и стенами, другие, как дворец в Фесте, находившийся на крутом бугре, не имели упрочнений.
Около середины 18 в. до н.э. на Крите случилась какая-то трагедия, темперамент которой до сих пор не ясен. Кое-какие исследователи растолковывают ее сильным землетрясением, другие — армейским нашествием, подобным нашествию гиксосов в Египте, третьи вычисляют обстоятельством трагедии какое-то большое социальное потрясение. Но эгейская культура не была стёрта с лица земли; наоборот, В первую очередь 17 в. до н.э. начался новый ее расцвет, сопровождавшийся расцветом мастерства. Наступил период могущества Крита, сильной морской державы, взявшей господство в восточной части Средиземного моря.
На протяжении этого расцвета (по Эвансу — в конце среднеминойского периода и начале позднеминойского) мастерство Крита создавало бессчётные произведения большого художественного преимущества: очень необычную архитектуру, весьма динамическую, выполненную красивыми и световыми эффектами; декоративную живопись, броскую и красочную, поражающую разнообразием сюжетов и смелостью рисунка, а время от времени и реалистической наблюдательностью; керамику, украшенную с необыкновенным достатком фантАзии; изощренно нарядную резные камни и мелкую пластику. Мастерство Крита, расцвет которого сходится с высоким подъёмом и утверждением Нового царства в Египте, в целом близко к мастерству государств Древнего Востока; но в нем нет монументальности, нет строгого, симметрии и спокойного ритма.
Раскопки на Крите дали в первую очередь большое количество остатков архитектуры. самоё Значительным архитектурным монументом Старого Крита есть Кносский дворец. Это громадный архитектурный комплекс, создававшийся в течение нескольких столетий, испытавший пара других катастроф и землетрясений, разрушавшийся и снова восстававший из развалин.Размеры дворца, его запутанный замысел и прекрасное внутреннее убранство создавали на окрестные народы огромное чувство, и упоминания о нем приняли потом легендарные формы. Греческие мифы о таинственном Лабиринте и о его хозяине, человеко-быке Минотавре, были связаны с Кносским дворцом. Еще в самом финише 19 в. данный дворец считался выдумкой народной фантАзии; никто тогда не считал, что он будет найден в действительности.
Эгейский мир.
Первые постройки в Кноссе появились, как уже говорилось, около 2000 г. до н.э. Целый дворцовый комплекс сложился совсем около 1600 г. до н.э. в то время, когда он занимал громаднейшую территорию. Но и затем длились перестройки и различные достройки.
102 а. Кносский дворец на Крите. световой колодец и Лестница. 16 в. до н. э.
Во время расцвета критяне ощущали себя в полной безопасности от нападения с моря и исходя из этого уже не строили крепостных стен около дворца и города. Центральное место в Кносском дворце занимал громадной (52,5 м в длину) прямоугольный двор; со всех сторон к нему примыкали выстроенные в различное время дворцовые помещения, большей частью прямоугольные; часть из них была расположена на уровне центрального двора, часть — ниже его, кое-какие — выше на один либо два этажа, в очень запутанном чередовании. Во дворце было пара входов; к четырем из них вели широкие лестницы. Размещение помещений на различных уровнях приводило к необходимости пандусов и множества лестниц. свет и Воздух поступали через бессчётные световые колодцы. Освещение помещений, так, не было равномерным. Разнообразие освещения, так же как и размещение помещений на различных уровнях, содействовало красоте неспециализированного впечатления. Весьма громадную роль игрались тут и стенные росписи, отличающиеся необыкновенной декоративностью; контрастность цветовых сопоставлений этих росписей говорит об учете живописцами их освещения рассеянным либо не сильный светом.
Замысел Кносского дворца.
102 6. Кносский дворец на Крите. Тронный зал. 16 в. до н. э. Реставрирован.
Тщательное изучение развалин дворца позволило со большой долей достоверности установить назначение сохранившихся помещений, из которых только немногие были громадных размеров, — преобладали маленькие, комфортные помещения. Юго-восточная часть дворца была занята жилыми помещениями; тут пребывали помещения «царицы» (существование которой предполагает Эванс), ванна, бассейны для омовений; в восточной и северо-восточной части дворца размещались дворцовые мастерские, в которых трудились ремесленники, и сокровищницы и кладовые. В центре западной части дворца Эванс определяет последовательность помещений «царя», а также «тронный зал», где совершались, возможно, культовые действия с участем царя-жреца; он был расписан фресками с грифонами, лежащими среди лилий (15 в. до н.э.). Дальше к западу пребывали бессчётные узкие и кладовые и длинные склады, а между центральным двором и помещениями царя были расположены храмовые сокровищницы и культовые помещения. В северозападной части дворца имелось особое место для культовых театральных представлений: площадка, ограниченная с двух сторон ступенями для зрителей. Стенки дворца были сложены из сырцового кирпича с применением древесного каркаса, облицовки и бутовой кладки нижней части стен громадными каменными плитами; не считая известняка обширно употреблялись гипсовые блоки. Одной из самых необычных изюминок эгейской архитектуры были расширяющиеся кверху древесные колонны с базой из камня либо гипса и широкой каменной капителью (наровне с такими колоннами существовали и прямые либо суживающиеся кверху). Стенки помещений покрывались штукатуркой и расписывались. Наружные стенки Кносского дворца были близко обстроены маленькими зданиями жителей, двух-или трехэтажными, с плоскими крышами, как видно на отысканных в Кноссе фаянсовых табличках с изображением домов.
Торжественная, немного поднятая декоративность образовывает самая характерную линии изобразительных искусств Крита. Пестрой и многоцветной декоративной живописью по сырой штукатурке, другими словами фресками, были покрыты стенки дворцов, богатых и общественных зданий домов. Фрески размешались на стенах в виде фризов либо панелей. Образное и смысловое содержание критских стенных росписей очевидно связано с религиозно-мифологическими представлениями. Но истолкование отдельных образов и сцен весьма затруднено тем, что мы не знаем ни религии, ни мифологии критян и можем строить о них только более либо менее возможные предположения на основании расшифрованных текстов и сохранившихся произведений искусства, и сравнений с мифологией и религией разных народов Древнего Востока.
самая ранней фреской в Кносском дворце считается так называемый «Собиратель шафрана» (быть может, 18 либо 17 в. до н.э.) — согнувшаяся людская фигура (а быть может, и не человек, а мартышка) среди больших цветов крокуса либо шафрана. Непропорциональная, эта плоским силуэтом фигура окрашена голубовато-зеленой краской; белые распустившиеся цветы, растущие на очерченных извилистым криволинейным контуром «горках», ярко выделяются на красном фоне.
104 б. Кошка, подкрадывающаяся к фазану. Фреска из Агиа Триады. Середина 2 тысячелетия до н. э. Гераклейон. Музей.
Не нужно, но, думать, что вся живопись Крита имела таковой условный темперамент, не смотря на то, что кое-какие особенности ранней живописи повторялись неизменно и в будущем. В противоположность «Собирателю шафрана» большой реалистической наблюдательностью и наряду с этим особой красочной тонкостью владеют фрески финиша среднеминойского периода (другими словами финиша 17 — начала 16 в. до н.э.) из Агиа Триады с изображениями животных и растений. В сохранившемся фрагменте фрески с кошкой, охотящейся в зарослях за фазаном, живописец прекрасно отыскал и эластичную, спокойствие и осторожную поступь кошки не подмечающего опасности фазана с превосходным декоративным изяществом и одновременно с этим верностью натуре переданы ветви и листья разных растений в других фрагментах этих фресок. Яркая свежесть восприятия природы отличает и фреску «цветные рыбы и Синие дельфины» на голубом фоне моря, на стене одного из «помещений царицы» в Кноссе.
декоративность и Живописность, так же как смелость и свобода критской живописи в конце среднеминойского периода, нашли собственный выражение и в фресках, более либо менее конкретно изображающих жизнь жителей Крита. В так называемой Ветхой башне Кносского дворца отысканы фрагменты фрески, где весьма бегло, но достаточно наглядно изображена пестрая масса людей, собравшаяся перед храмом, около которого сидят нарядно одетые дамы, возможно, жрицы, невидимому, оживленно говорящие. Дамы эти одеты в платья с широкими юбками, стянутыми в талии, с пышными рукавами и открытой грудью, на шепетильно причесанных волосах — ожерелья и диадемы. Громадный интерес воображают архитектурные формы храма. Он складывается из увенчанной нарядной кровлей центральной части на высоком каменном основании с двумя расширяющимися кверху колоннами, двух боковых пристроек, расположенных ниже, с одной колонной у каждой пристройки и, наконец, двух лестниц по сторонам строения, кроме этого с колоннами. Точка зрения на всю сцену забрана сверху, но храм (включая и лестницы) продемонстрирован строго фронтально.
104 а. Дамы, наблюдающие на представление (так именуемые «Женщины в голубом»). Фреска Кносского дворца (реставрирована). Середина 2 тысячелетия до н. э. Гераклейон. Музей.
Еще более любопытна кносская фреска с «женщинами в голубом», как их назвали археологи. На сохранившейся верхней части трех женских фигур лица нарисованы в профиль, глаза и грудь — в фас; дамы одеты в узорные голубые платья с узкими талиями, с рукавами и открытой грудью до локтей, на их головах диадемы и жемчужные нити, которыми перевиты пряди тяжелых тёмных волос, часть которых падает на пояснице и грудь, на лбу завитки. Вольно переданы манерные жесты полных украшенных браслетами рук с узкими пальцами. Лица дам совсем однообразны и маловыразительны, но в них все же имеется некое оживление: перед ними, быть может, развертывалось цирковое представление либо какое-либо второе зрелище.
Обе эти фрески дают представление об виде знатных дам Крита, о изысканности и сложности культуры жителей Кносского дворца, разрешая строить предположения о серьёзном значении дамы в критском обществе. В северозападной части Кносского дворца отысканы фрагменты многофигурной «фрески с табуретами», где изображены нарядно одетые парни, сидящие на табуретах, и среди них женщина в профиль с огромным смеющимся тёмным глазом, броским ртом, выполненная задора и живости. На ней узорное голубое с красным платье с громадным бантом на шее позади; на лбу — локон. Не обращая внимания на неожиданную для мастерства той эры непринужденность а также свободную естественность подвижных жестов либо причёсок и эффектных костюмов, характер всей данной живописи, но, не выходит за границы зрелищности и древневосточной торжественности, неизменно сохраняя черты узорности и плоскостности.
Среди фресок Кносского дворца, как и во всем мастерстве Крита, весьма большое место занимает изображение быка, игравшегося, по всей видимости, очень ключевую роль в хозяйственной судьбе и в религиозных и мифологических представлениях критян. В религиях древних народов всего Средиземноморья бык занимал серьёзное место. Познание этого образа изменялось от древних и примитивных тотемистических представлений до олицетворения в нем животворящей силы природы. Но нигде быку не придавалось такое громадное значение, как на Крите.
103 а. Дворец в Фесте (Крит). Лестница. Середина 2 тысячелетия до н. э.
103 6. Акробаты с быком. Фреска Кносского дворца (частично реставрирована). 16 в. до н. э. Гераклейон. Музей.
В Кноссе отысканы превосходные фрески с акробатами — девушками и юношами, прыгающими через быстро бегущего быка. Они все одеты одинаково — с повязкой на бедрах, талии стянуты железными поясами. Их перемещения свободны и ловки. Выделены ширина груди, тонкость талии, мускулистость и гибкость ног и рук. Повидимому, эти изюминки считались показателями красоты. Быть может, что такие страшные упражнения с разъяренным быком имели не только зрелищный, но и священный суть. Среди критских фресок лишь эти динамические акробатические сцены владеют такой же жизненной правдивостью, как и фрески, изображающие природу, не смотря на то, что черты условности выступают и в них достаточно светло («летящий галоп» быка и т. п.).
105. Царь-жрец. Раскрашенный рельеф из Кносского дворца. Реставрирован. Высота 2,22 м. Середина 2 тысячелетия до н. э.
Уже к позднеминойскому периоду (по окончании 1580 г. до н.э.) относятся громадные декоративные росписи в так именуемом «коридоре процессий» Кносского дворца, где фрески были, возможно, находятся в два последовательности; сохранился нижний последовательность с процессией парней, несущих сосуды из серебра, и девушек с музыкальными инструментами. Человеческие фигуры даны тут в большой мере условно -декоративно и плоскостно. Для того чтобы же рода и известный раскрашенный рельеф из Кносса, так называемый (по предположению рванса) «Царь-жрец». Данный не всецело сохранившийся и реставрированный рельеф, большой по размеру (около 2,22 м высоты) и слабо выступающий из фона (не более 5 см в самые выдающихся частях), изображает идущего парня в классическом старом костюме (поясе и повязке), с широкими плечами и тонкой талией. Поступь парня выполнена торжественности. На голове его — корона из лилий и три спускающихся назад пера, на груди — ожерелье, кроме этого из цветов лилии. Правой рукой, сжатой в кулак, он касается груди, в отведенной назад левой руке держит жезл. Он проходит среди растущих белых лилий с красными тычинками и порхающих бабочек. Фон рельефа — красный. Неординарно изысканный и манерный стиль этого рельефа находит отклики в одновременном дворцовом мастерстве Микен и Тиринфа. Еще более условны и похожи на плоский узор росписи саркофага из Агиа Триады, где представлены культовые сцены — жертвоприношение перед двумя двойными секирами (повидимому, бывшими знаком священного быка) и принесение даров погибшему. Все более усиливающаяся схематизация приводит критскую живопись уже в 15 в. до н.э. к полному упадку.
108 а. Ваза Камарес. Глина. Около 1800 г. до н. э. Гераклейон. Музей.
109. Ваза с тюльпаном из Филакопи на острове Мелосе. Глина. Середина 2 тысячелетия до н. э. Афины. Национальный музей.
Сложный и всевозможный путь развития прошла критская керамика. самые ранние глиняные сосуды, выполненные от руки (около 3000 г. до н.э.), покрыты несложными геометрическими узорами, простыми для мастерства эры неолита. К середине среднеминойского периода (приблизительно 17 в. до н.э.) мастерство керамики достигло большого расцвета. К этому времени относятся вазы, названные по их первой находке в пещере Камарес, с красивыми округлыми формами, покрытые тёмным лаком, по которому белой и красной краской нанесены большие растительные узоры. С течением времени росписи ваз стали значительно более реалистическими. В конце среднеминойского периода (финиш 17 начало 16 в. до н.э.) показались сосуды с отличными изображениями растений: тюльпанов, лилий, плюща, выполненными чёрной краской по яркому фону. Расцветка ваз становилась все более изысканной (к примеру, вазы с белыми и сиреневой поливой лилиями по ней).
108 6. Ваза с осьминогом из Гурнии. Глина. Середина 2 тысячелетия до н. э. Гераклейон. Музей.
В росписях начала позднеминойского периода (16 в. до н.э.) преобладают рыбы, раковины наутилусов, морские звезды и т. п. Одним из шедевров критской керамики есть ваза с осьминогом из Гурнии. У данной вазы пара расплывчатая, как будто бы текучая форма, целиком и полностью подчиненная росписи, изображающей громадного осьминога; его эластичные щупалъцы, мускулистое тело и горящие глаза переданы поразительно точно; около него — водоросли и кораллы. На ритоне ( Ритон — сосуд для вина в виде рога. ), из Псиры изображены дельфины, попавшие в сети.
Позднее, в 15 в. до н.э., в керамике, как и в стенной живописи, началось усиление схематизации. Сложился так называемый «дворцовый стиль» — формы стали суше, изысканнее, рисунок неспешно превратился в орнамент.
Ко времени расцвета мастерства Крита, возможно к 16 в. до н.э., относятся каменные, покрытые рельефом сосуды, сделанные из стеатита (жировика): сосуд с группой жнецов, с песней возвращающихся с поля, либо ритон со сценами кулачного боя, акробатических сцен и борьбы с быком, где, не обращая внимания на неспециализированную условность рельефа, с громадной живостью переданы сложные перемещения борцов либо стремительный бег разъяренного быка.
106 6. Кубок из купольного погребения в Вафио (недалеко от Спарты). Золото. Середина 2 тысячелетия до н. э. Афины. Национальный музей.
К тому же периоду блестящего расцвета критского мастерства относятся известные золотые кубки с рельефными изображениями быков, отысканные в Пелопоннесе, недалеко от села Вафио. Несложная форма низких, легко расширяющихся кверху кубков прекрасно соответствует покрывающему их рельефу. Оба кубка очевидно были сделаны в одной мастерской. На одном из них представлены быки, мирно пасущиеся на траве среди оливковых деревьев, и широкоплечий, мускулистый парень, привязавший одного из них. Вид быков, их перемещения, как и подробности пейзажа, говорят о наблюдательности живописца и его высоком мастерстве. Сцены на втором кубке полны стремительного перемещения. В центре бык, попавший в расставленную сеть и делающий отчаянные упрочнения, дабы спастись: он выворачивается всем телом и судорожно вытягивает шею; справа — скоро удирающий бык, ноги которого не касаются почвы; слева — борьба дикого быка с охотниками, один из которых уцепился за рога, второй, отброшенный животным, стремглав летит вниз. Перемещение разъяренного быка передано с яркой ясностью, но поворот его головы условен, она как бы распластана. Сообщение этих изображений с религиозно-мифологическими представлениями критян несомненна. Люди на кубках из Вафио даны так же, как на печатях и фресках: те же худощавые, мускулистые фигуры в маленьких передниках, так же туго стянутые поясом, в высокой обуви с острыми носками. Шепетильно переданы деревья, трава, камни, сеть из толстой крученой веревки.
107 6. Коза с козленком. Фаянсовая табличка. Середина 2 тысячелетия до н. э. Гераклейон. Музей.
Период расцвета критского мастерства сопровождался развитием небольшой пластики. Обнаруженные Крите статуэтки богинь, держащих в руках змей, сделанные из фаянса либо из слоновой кости, фаянсовые таблички с многоцветными фигурами летучих рыб, раковин, козы с козленком и др. сочетают простую для эгейского мастерства изысканность и декоративность с громадной долей реалистической наблюдательности. Статуэтки богинь со змеями, с их классическим критским костюмом и украшенным цветами убором на голове, с их праздничной, неподвижной позой были, возможно, изображениями почитаемой во всем Средиземноморье богини — покровительницы всего живого, богини растительности; змея, атрибут богини, считалась священным существом. Таковой образ богини, отражавший вид знатной критянки, имел возможность сложиться только в обществе, достигшем уже большого социального расслоения.
106 а. Богиня со змеями. Статуэтка из слоновой кости с золотом. Середина 2 тысячелетия до н. э. Бостон. Музей красивых искусств.
Шедевром критской небольшой пластики возможно назвать статуэтку богини со змеями Бостонского музея, сделанную из слоновой кости и золота (17 см высоты). Ее стройная фигурка так же одета в долгое платье со сборками, и без того же в вытянутых руках она держит змей. Но лицо трактовано более реально, чем у фаянсовых статуэток, и более тонко моделировано. Шепетильно передана мускулатура рук. Смелостью собственного решения отличается статуэтка из слоновой кости, в которой передано стремительное перемещение акробата, прыгающего через быка. Острая наблюдательность, точность и верность перемещения имеется и в других примерах небольшой пластики Крита, в особенности в характерных для эгейского мастерства бессчётных изображениях быка.
Имеется основания думать, что на Крите существовала и большая скульптура, вероятнее древесная, которая до нас не дошла.
Упадок критской культуры в 15 в. до н.э. под действием, по всей видимости, какого-либо малоизвестного нам внутреннего кризиса, сопровождавшийся в мастерстве скоро нарастающей геометризацией и схематизацией форм, с громаднейшей яркостью отразился в скульптуре. Статуэтки парней этого времени отличаются неестественно удлиненными пропорциями, примитивным изображением лица и тела.
Около 1400 г. до н.э. города Крита были уничтожены, повидимому, каким-то иноземным (вероятнее, ахейским) армейским вторжением. Разгром Кносского дворца, бывшего средоточием Критской морской державы, быть может, отразился в греческих сказаниях о Тезее — храбрец, победившем ужасного Минотавра, полу-человека-полубыка, обитавшего в Лабиринте.
***
Эгейское мастерство, сложившееся на материке Греции, в большинстве случаев именуется микенским мастерством.
Вопрос об этнической принадлежности населения Крита и Микен относится к числу самых тяжёлых в исторической науке. Предположительно считается, что жители Крита и Микен принадлежали к различным этническим группам. Обитатели Микен были, возможно, ахейцы. Теснимые вторыми племенами, они осели на юге Балканского полуострова около 2000 г. до н.э. Местное население, возможно карийцы либо пеласги, частью покинуло родные места и переселилось в другие, частью смешалось с инопланетянами. Расцвет микенской культуры относится к 1500 -1200 гг. до н.э. Для социального строя Микен и других эгейских побережья и городов Пелопоннеса Малой Азии было характерно разложение родового строя, выделение аристократии, наличие патриархального рабства и сложение последовательности небольших стран во главе с басилевсом — армейским вождем, судьёй и верховным жрецом. Народное собрание имело некое значение в национальных делах. Легенды о внутриродовой борьбе за первенство рода, за царский престол отразились позднее в трагедии и греческой мифологии.
Позицию лидера в микенском мастерстве занимает архитектура. Архитектурные монументы этого времени найдены в Микенах, Тиринфе, Орхомене, других местах и Афинах Греции, а также в Трое (на побережье Малой Азии). Они расположены на возвышенных местах. В отличие от дворцов Крита, не имевших упрочнений, дворцы Тиринфа и Микен были прекрасно укреплены (см.картинки).
Сокровищница Атрея (разрез).
Замысел дворца в Тиринфе.
За их стенками спасалось на протяжении вражеских набегов все окрестное население. В крепостных стен пребывали дворцовые строения, в которых жил басилевс, его многочисленные родственники и семья, слуги и дружина; в том месте же пребывали помещения для хранения запасов.
Композиция этих дворцовых комплексов имела кое-какие неспециализированные черты с композицией критских дворцов — несимметричное размещение построек, световые колодцы и др. Но в ней были и собственные местные изюминки: в плане дворца центральное место занимал мегарон, большой прямоуголный зал с очагом в середине, четырьмя расширяющимися кверху колоннами по сторонам очага, поддерживавшими перекрытие, и сенями (продомосом), имевшими наружный портик с двумя колоннами. Центральное место мегарона в архитектурном ансамбле, замысел мегарона и портик «в антах» (другими словами с двумя колоннами между выступами боковых стен мегарона) были теми чертами эгейской архитектуры, каковые перешли в архитектуру Старой Греции.
Стенки дворцовых, построек были сложены из сырцового кирпича с древесными прокладками, покрыты штукатуркой и время от времени расписаны. Для микенской архитектуры характерна кроме этого и примитивная техника кладки крепостных стен из огромных неотесанных камней, насухо. Толщина этих стен в на данный момент доходит до восьми метров. Стенки были укреплены башнями. Греческий путешественник Павсаний (2 в. н.э.) назвал их в собственном «Описании Эллады » циклопическими, по причине того, что передвигать такие камни (более трех метров в длину и 1 м в вышину) было, казалось, под силу лишь мифическим циклопам. Данный термин -«циклопическая кладка» — используется до сих пор.
110 а. Сводчатая галлерея в Тиринфе. 14 в. до н. э.
110 6. Купольная гробница (так называемая Сокровищница Атрея) в Микенах. 14 в. до н. э.
Критские печати.
Микенские дворцы-крепости были предшественниками позднейших акрополей в Греции. Громадным своеобразием отличались микенские погребальные сооружения. Это «шахтные могилы» (открытые много сейчас), высеченные в горе, выложенные каменными плитами и прикрытые плитами сверху, и купольные гробницы (толосы), воображающие собой круглые сооружения, крытые куполом, что образуется концентрическими последовательностями кладки с напуском. К круглой камере ведет узкий коридор (дромос). Лучше вторых сохранившаяся купольная гробница 14 в. до н.э. была открыта Шлиманом в Микенах и названа им «сокровищницей Атрея», по имени отца царя Агамемнона, вождя ахейцев, храбреца Троянской войны. Высота ее — 13 м, диаметр — 14,5 м, купол ее складывается из 34 концентрических кругов кладки, протяженность дромоса 36 м.Вход в гробницу сложен из верных каменных квадров; дверной проем, легко суживающийся кверху, покрыт огромной монолитной плитой (около 120 тысячь киллограм весом), над которой длится кладка, образующая треугольное отверстие для облегчения стенки над поперечной плитой. Ту же конструкцию мы видим в так называемых «Львиных воротах», ведущих в акрополь Микен. Треугольник над пролетом ворот занят тут громадной треугольной же плитой со скульптурным рельефом в виде двух львиц, опирающихся передними лапами на алтарь по сторонам стоящей на нем колонны, расширяющейся кверху. Рельеф величественных «Львиных ворот» — единственный пример монументальной скульптуры в эгейском мастерстве. Геральдический темперамент рельефа в полной мере соответствовал условному мастерству Микен. Композиция микенских архитектурных комплексов была самобытной, но орнаментика и декорация сложились под сильным влиянием Крита, отличаясь только громадным схематизмом. Размеры построек, их монументальность говорят о привлечении для их сооружения огромного количества людей — как пленных рабов, так и местных жителей.
111. Львиные ворота в Микенах. 14 в. до н. э.
Микенская стенная живопись сохранилась в Микенах, Тиринфе, других местах и Фивах Греции. Сюжеты росписей те же, что и на Крите, либо местные; быть может, что исполнителями этих фресок были критские мастера. Фреска из Тиринфа с изображением акробатических игр с быком похожа на критскую; в громадной фреске с фигурой пышно одетой дамы, несущей перед собой ларец из слоновой кости, яснее выступают черты значительно более условного местного мастерства, не смотря на то, что причёска и костюм — критские. К числу лучших фресок Тиринфа относится фреска с охотой на кабана. Стремительное перемещение раненного стрелами и удирающего через заросли кабана и ловкие перемещения псов полны жизни. Но условная расцветка псов усиливает отвлеченно-декоративный темперамент росписи. Декоративность микенской живописи ближе к декоративности орнамента: в ней преобладает не пятно, а линия. С течением времени условной схематизации и черты плоскостности все более увеличивались, как видно, к примеру, по маленькой фреске (около 50 см высоты) со сценой выезда двух девушек на колеснице, так называемых «охотниц». Девушки стоят на колеснице, запряженной парой коней; их одежда — не критская, похожая на греческий хитон; за ними — совсем условно трактованные деревья. Композиция обрезана на половине фигуры коня; фреска, быть может, является копией части какой-то многофигурной композиции.
107а. Выезд охотниц. Фреска из Тиринфа. Высота около 0,5 м. 14 в. до н. э. Афины. Национальный музей.
Гомер именует Микены златообильными. Вправду, раскопки Шлимана и раскопки 50-х гг. 20 в. дали совсем необыкновенные по достатку и частично художественному мастерству вещи: так называемая «маска Агамемнона», кубки, чаши, сосуды — неотёсанной местной работы, но массивные, из чистого золота; превосходный кубок из горного хрусталя с ручкой в виде головы утки; тяжелые медные мечи с рукоятками из слоновой кости с инкрустацией золотом; множество бляшек, украшавших, возможно, погребальный полог и одежду; кинжалы критской работы с изумительной по тонкости инкрустацией на мечах, изображающей бегущих львов среди лилий, охоту на львов и др. Так, в прикладном мастерстве, как и в архитектуре, видно сочетание высокоразвитой критской культуры с более примитивной местной.
цветы и Ветви. Фрагмент фрески из Агиа Триады.
Весьма увлекательным видом эгейского мастерства являются резные кольца-печати из камня иди металла. Эти печати весьма разнообразны по сюжетам; кое-какие из них проливают свет на религиозные представления, сложившиеся в Эгейском мире (в то время, когда на них вырезана, к примеру, двойная секира — предмет поклонения, либо сцены со жрицами и их культовыми действиями). Люди равно как и в стенных росписях, изображаются с узкой талией, мускулистые, с маленькой головой. Не смотря на то, что человеческие фигурки на печатях очень сильно схематизированы, но животные передаются с простой для эгейского мастерства узкой наблюдательностью (см.рисунок).
Во время процветания Критской державы эгейская культура распространялась кроме этого на побережье Малой Азии, и богатая Троя входила в сферу ее влияния. Археологические изыскания установили, что гомеровской Трое соответствует седьмой город из двенадцати бывших на Гиссарлыкском бугре; в этом городе были крепостные стены и (храм) и несохранившиеся дворцы.
Основываясь на «Илиаде» и «Одиссее» Гомера и на археологических данных, возможно высказать предположение, что в 13 — 12 вв. до н.э. альянс ахейских племен с Микенами во главе начал борьбу за обладание Геллеспонтом и побережьем Малой Азии. Долгая осада Трои (в течение 10 лет) окончилась победой ахейцев, но обессилила обе стороны.
Около 1200 г. до н.э. микенская культура была сметена новой волной греческих племен — двинувшихся с севера дорийцев, теснимых иллирийцами и фракийцами.
Археологические открытия последних десятилетий подтверждают близость позднемикенской и раннегреческой культуры и тем самым значение эгейского мастерства для сложения ранних этапов фактически греческого мастерства.
Культура: Тайны Эгейского Апокалипсиса [ДокФильм]
