В первые месяцы войны немцы овладели огромными территориями СССР со множеством населенных пунктов (до войны в них жило 85 млн человек, практически добрая половина населения страны). К оккупантам попали самые плодородные поля (на них выращивали 40% хлеба страны, кормилась добрая половина поголовья скота). Попавшие к немцам предприятия производили 70% чугуна, 60% стали, в Донбассе добывали 63% угля и т. д. Практически сразу же на оккупированных территориях немцы повели себя как ожесточённые захватчики, каковые поставили глобальную задачу «освобождения жизненного пространства» от местных жителей в соответствии с геополитической концепцией нацизма. Для германской оккупационной политики было характерно поголовное уничтожение иудеев, цыган, коммунистов, всех, кто сопротивлялся либо высказывал неудовольствие новой властью, и разрушение существовавшей до них совокупности медицины, просвещения, отказ от централизованного снабжения населения продовольствием, лекарствами при одновременной нещадной эксплуатации сохранившейся индустрии, недр, людей. Во всех оккупированных городах немцы сразу же уничтожали больных психиатрических лечебниц. Так, в поликлинике под Курском, где пребывало около 1500 больных, за 3 дня были отравлены 600–650 человек, а позже и остальные. Практически сразу после прихода немцев начались массовые депортации рабочих в Германию. Более чем 4 млн парней были схвачены и насильственно вывезены на подневольные работы в сельском хозяйстве и промышленности Германии. Думается немыслимым для XX в., дабы в таковой культурной стране, с глубокими традициями Просвещения и гуманизма, люди имели возможность применять рабский труд невольников не только в индустрии, но и в частном хозяйстве.
Цель оккупации была ясна – в минимальные сроки сократить численность «туземного населения». По окончании завершения войны предполагалось депортировать в Сибирь оставшихся в живых обитателей европейской части России и заселить высвобожденные от них территории германскими колонистами.
У тех людей, кто стал жертвой большевиков и сталинизма, кто был враждебно настроен против советской власти, скоро не осталось никаких иллюзий относительно планов германского управления. Эти замыслы были людоедскими, бесчеловечными, политически бесперспективными. Немцы очень жестоко обращались как с пленными, так и с мирным населением. Огромные веса военнопленных советских солдат – голодных, раздетых, деморализованных – немцы собирали в открытом поле, обносили колючей проволокой и морили голодом, иногда бросая в толпу, потехи для, кусок хлеба, либо убивали военнопленных по выбору. Как мы знаем, что Сталин отказался от помощи военнопленным через совокупность Красного Креста, но и без этого отношение германского руководства к пленным шло вразрез со всеми интернациональными нормами. Из 5,7 млн пленных советских солдат и офицеров от голода, холода, ран, заболеваний, расстрелов, издевательств погибло 3 млн человек, много тысяч были загублены на трудных работах. Сохранившихся вербовали в «трудовые батальоны», полицию и РОА – армию Власова. Делалось это самыми зверскими способами. Как отмечалось в парламентском докладе Англии от 21 июня 1944 г., «сперва, попав в плен, они (русские воины) стали объектом немыслимых жестокого обращения и лишений. Во многих случаях военнопленные по паре дней оставались без пищи. Их поместили в концентрационные лагеря, в ужасающие санитарные условия, где они недоедали. Их заедали насекомые, их передавали ужасными заболеваниями. А голод доходил до таковой степени, что людоедство стало среди них простым явлением. И неоднократно немцы фотографировали эти людоедские трапезы в агитационных целях. Через пара недель для того чтобы обращения, в то время, когда их моральные силы были полностью сломлены, их выстраивали в строй, и германский офицер предлагал им вступить в германские трудовые батальоны, где они возьмут хватает пищи, нормальное обращение и одежду. Позже немцы задавали вопросы каждого в отдельности, согласен он либо нет. Первый ответил „нет“. Его тут же расстреляли. То же произошло и со вторым, и с третьим, и т. д. , пока наконец кто?то не заявил, что он согласен, и тогда другие также дали согласие, но лишь по окончании того, как они воочию заметили, что это единственный метод сохраниться».
В целом же поведение немцев – от фашистских бонз до несложных воинов – поражало своим цинизмом, жестокостью, нецивилизованностью. От прошлого уважения, которое русские люди постоянно испытывали к германской нации – культурной, развитой, не осталось и следа. Дело кроме того не в садизме и жестокости, каковые постоянно сопровождают войну. Несложному германскому воину, стоящему на остановке где останавливаются автобусы в большом русском городе, в толпе местных обитателей – дам, детей, ничего не стоило прилюдно расстегнуть брюки и помочиться – окружающие для него не были людьми.
Оккупационные власти жестко пресекали все замыслы создания политических и национальных организаций, о которых грезили антисталинские, антибольшевистские и националистические силы. Воинские соединения, составленные из пленных, коллаборантов, употреблялись лишь для борьбы и полицейских функций с партизанским перемещением.
Перемещение это появилось практически сразу же с началом оккупации и во многом стихийно. В отряды вошли попавшие в окружение офицеры и бойцы Красной армии, коммунисты и просто местные обитатели, не принявшие порядков оккупантов. Сработали заранее, еще до войны подготовленные замыслы создания партизанских отрядов из местного коммунистического «актива». Москва скоро оценила значение начавшейся партизанской войны, поставила ее под собственный контроль и в огромных масштабах осуществляла переброску в тылы немцев оружия, снарядов, людей. В итоге партизаны стали головной болью германских тыловых глав. К 1943 г. появились районы, где была восстановлена советская власть, а полицаям и немцам приходилась вести постоянную ожесточённую войну с партизанами. Наряду с этим особенно страдало мирное население. При мельчайшем подозрении в связях с партизанами мучители сжигали деревни, часто поголовно уничтожая всех обитателей, от глубоких стариков до грудных детей.
В советском тылу складывалась другая ситуация. По окончании нескольких месяцев беспорядка, неразберихи, позванной переводом учреждений и предприятий на восток, и массовым финалом обитателей европейской части страны, жизнь в тылу начала налаживаться. Централизованная плановая экономика, единая политическая и административная власть разрешили довольно быстро сконцентрировать силы на нужных обороне направлениях, организовать новые производства, переориентировать и усилить ветхие фирмы, как?то разместить эвакуированных и устроить их на новом месте. Начались плановые мобилизации населения в индустрию, были введены необходимые сверхурочные работы, установлена твёрдая дисциплина. Многие вопросы орг характера решались тут же, скоро, на месте, без назойливой партийной и бюрократических согласований цензуры. Все было подчинено потребностям фронта.
Уже к середине 1942 г. удалось добиться практически запредельного роста производительности труда, огромного выпуска снаряжения и техники и этим в значительной мере компенсировать ужасные утраты начала войны. В будущем количества производства возрастали, причем оборонная наука оперативно реагировала на происходящее на фронте, совершенствуя бронетехнику. Жизнь народа сейчас была очень тяжёлой. Люди страдали от недоедания и голода, им иногда не хватало самого нужного для существования. Но стойкости народа, вынесшего на собственных плечах ужасную тяжесть войны, утратившего минимум 27 млн человек, возможно лишь поражаться – таким бесконечным выяснилось его терпение.
Война не внесла особенных трансформаций в существование ГУЛАГа. За колючей проволокой сидели много тысяч людей, многие из которых рвались на фронт, но неизменно приобретали отказ. Их защищала целая армия вохровцев – здоровых и сильных мужчин, столь нужных армии.
Особенную и ключевую роль в победе СССР сыграли поставки союзниками техники, продовольствия и пр. С первых же часов войны британское управление заявило о собственной абсолютной помощи СССР и давало слово ему всестороннюю помощь. К британцам скоро присоединились американцы. Были скоро подписаны соглашения о поставках всего нужного (лендлиз) при условии незаключения Россией сепаратного мира с Германией (а такие попытки Сталин в начале 1942 г. все?таки предпринимал), и поток техники и стратегических материалов хлынул в СССР через Аляску и Северную Атлантику, составив практически пятую часть произведенного в СССР оружия. Американские и британские танки, самолеты, машины, продовольствие стали привычным явлением на фронте. Неотъемлемой частью помощи СССР были постоянные и действенные бомбежки союзниками многих промышленных районов Германии, что стало причиной сокращению выпуска нужной Восточному фронту немцев бронетехники.
По обе стороны фронта. Воспоминания ветеранов Латышей
