Несколько ЦИКЛОИДОВ
Конституционально?депрессивные. В чистом виде эта несколько немногочисленна. Дело идет о лицах с неизменно пониженным настроением. Картина мира как словно бы покрыта для них траурным флером, жизнь думается тщетной, во всем они отыскивают лишь мрачные стороны. Это – прирожденные пессимисты. Всякое весёлое событие на данный момент же отравляется для них мыслью о непрочности эйфории, от будущего они не ожидают ничего, не считая трудностей и несчастья, прошлое же доставляет лишь угрызения совести по поводу настоящих либо мнимых неточностей, сделанных ими. Они очень чувствительны ко всяким проблемам, другой раз весьма остро реагируют на них, а помимо этого, какое?то неизвестное чувство тяжести на сердце, сопровождаемое тревожным ожиданием несчастья, преследует неизменно многих из них. Другие никак не смогут отделаться от уверенности в собственной виновности, окрашивающей для них очень тяжелым эмоцией воспоминания о самых простых поступках молодости. Соответственно этому им довольно часто думается, что окружающие относятся к ним с презрением, наблюдают на них свысока. Это заставляет их сторониться вторых людей, замыкаться в себе. Другой раз они так погружаются в собственные самобичевания, что совсем перестают интересоваться окружающей действительностью, делаются к ней равнодушными и равнодушными. Всегда безрадостные, мрачные, обиженные и малоразговорчивые, они нечайно отталкивают от себя кроме того сочувствующих им лиц. Но за данной безрадостной оболочкой в большинстве случаев теплится громадная доброта, способность и отзывчивость осознавать душевные перемещения вторых людей; в тесном кругу родных, окруженные воздухом сочувствиями любви, они проясняются: делаются радостными, приветливыми, разговорчивыми, кроме того юмористами и шутниками, чтобы, чуть проводив собственных гостей либо покинув радостное общество, опять приняться за мучительное копание в собственных душевных ранах. Во внешних их проявлениях, в перемещениях, в мимике большею частью видны следы какого именно?то заторможения: опущенные черты лица, бессильно повисшие руки, медленная походка, скупые, вялые жесты, – от всего этого так и веет неисправимым унынием. Какая бы то ни было работа, деятельность в основном им неприятна, и они не так долго осталось ждать от нее утомляются. Помимо этого, в сделанном они подмечают в основном неточности, а в том, что предстоит – столько трудностей, что в предвидении их нечайно опускаются руки. К тому же большая часть из них в большинстве случаев неспособно к продолжительному волевому напряжению и легко впадает в отчаяние. Все это делает их очень нерешительными и неспособными ни к какой действенной инициативе. Интеллектуально для того чтобы рода люди довольно часто стоят весьма высоко, не смотря на то, что, большею частью, умственная работа окрашена для них не очень приятно, сопровождаясь эмоцией громадного напряжения – тут больше всего отражается внутреннее торможение, проявляющееся в чрезвычайной медленности интеллектуальных процессов: среди них преобладают «тугодумы».
Физическое их самочувствие, обыкновенно, находится в полном согласии с настроением: их преследует чувство разбитости и постоянной усталости, в особенности по утрам, голова думается несвежей, мучает чувство давления в ней, кое-какие жалуются на тяжелые мигрени. Кишечник трудится не хорошо, и постоянные запоры еще больше ухудшают настроение. Другой раз и желудок выясняется не в порядке, делаясь жертвой всевозможных нервных диспепсий. Большая часть жалуется на недостаточный и неосвежающий сон, что к тому же довольно часто прерывается кошмаром, сменяясь днем тяжело преодолеваемой сонливостью.
У некоторых из обрисовываемых нами людей внутренняя угнетенность и заторможение до некоей степени компенсируются вовне волевым напряжением, очень тяжело, но, им дающемся: часто возможно видеть, как в 60 секунд усталости либо ослабления воли у них спадает надетая на их настоящее «я» маска, обнажая настоящее их лицо, – и место радостного балагура занимает полный неисправимого внутреннего отчаяния вялый меланхолик.
Довольно часто для того чтобы рода лица уже в юные годы привлекают внимание собственной задумчивостью, боязливостью, капризностью и плаксивостью. Чаще, но, периодом, в то время, когда выявляются особенно ярко черты конституциональной депрессии, не редкость возраст полового созревания, в то время, когда у казавшихся раньше совсем обычными подростков начинается сдвиг в настроении: до того – радостные, общительные, живые, они начинают чувствовать тяжелый внутренний разлад, появляются мысли о бесцельности существования, тоскливое настроение и все другие вышеперечисленные особенности, дабы с того времени, то усиливаясь, то ослабевая, сопровождать больного уже до старости, в то время, когда они либо неспешно смягчаются, либо же, напротив, усиливаются до того, что принимают очевидно психотические формы. Часто жизненный путь этих психопатов преждевременно обрывается суицидом, к которому они как будто бы готовы в любую 60 секунд судьбы. Наконец, во многих случаях на обрисованном главном фоне от времени до времени развиваются психотические вспышки: либо маниакальные, либо депрессивные.
Как уже было сообщено, чистые формы конституциональной депрессии видятся относительно редко. Чаще приходится видеть случаи переходные к смежным группам: конституциональной нервности, в частности – к психастении, время от времени кроме того к конституциональному возбуждению. Мы имеем тогда перед собой то чрезмерно чувствительных, мимозоподобных личностей, болезненно реагирующих на всякую неприятность, то людей, у которых на первый замысел выступают неуверенность в себе, нерешительность, тревожность, то, наконец, случаи, где вместо угнетения отечественное внимание, в первую очередь, останавливается на склонности и раздражительности к гневным вспышкам.
Конституционально?возбужденные. Эта несколько психопатов воображает полярную противоположность только что обрисованной. Одной из самых увлекательных ее изюминок есть то событие, что представители ее в нерезко выраженных случаях фактически считаются в полной мере здоровыми и, вправду, вряд ли смогут быть причислены к людям, доставляющим страдания себе либо обществу. Крепелин обрисовывает их как блестящих, но, большею частью, неравномерно одаренных субъектов, каковые изумляют окружающих многосторонностью и гибкостью собственной психики, достатком мыслей, довольно часто художественной одаренностью, отзывчивостью и душевной добротой, а основное, неизменно радостным настроением. Это люди, скоро откликающиеся на все новое, энергичные и предприимчивые. Но при более близком знакомстве с ними наровне с перечисленными хорошими чертами в их духовном виде привлекают внимание и особенности другого порядка: внешний блеск другой раз соединяется с неустойчивостью интересов и большой поверхностностью, каковые не разрешают вниманию на долгое время задерживаться на одном и том же предмете, общительность переходит в постоянную потребность и чрезмерную болтливость в увеселениях, в работе не достаточно выдержки, а предприимчивость ведет к построению воздушных замков и грандиозных замыслов, кладущих начало широковещательным, но редко доводимым до конца начинаниям. С этими людьми весьма приятно видеться в обществе, где они очаровывают своим остроумием, открытым характером и приветливостью, но не всегда легко поддерживают деловые отношения: кроме того, что их обещаниям нельзя верить, многие из них очень большого мнения о себе и исходя из этого с громадным неудовольствием выслушивают возражения против высказываемых ими мыслей либо критические замечания по поводу развиваемых ими проектов, разрешая в это же время себе остроты и насмешки, время от времени очень меткие, но весьма больно задевающие собеседника. В более быстро выраженных случаях мы видимся уже с несомненными психопатическими изюминками, кладущими определенный отпечаток на целый жизненный путь таких людей. Уже в школе они привлекают внимание тем, что, владея в общем хорошими свойствами, обучаются, обыкновенно, не хорошо: очень неустойчивое внимание не разрешает им на долгое время сосредоточиваться на одном предмете, исходя из этого они легко отвлекаются, не могут к усидчивой работе и решительно не в состоянии вынудить себя заниматься систематически. Мало аккуратные, они довольно часто пропускают занятия, заполняя собственный время любой деятельностью, лишь не школьной работой. В следствии они усваивают, большею частью, лишь поверхностно связанные между собой обрывки знаний, довольно часто претерпевая неудачи а также трагедии при разного рода испытаниях знаний. Помимо этого, они легко распускаются и выходят из повиновения, делаясь вожаками товарищей во всех коллективных шалостях. Их дурно направленная способность и энергия увлекать за собой вторых другой раз причиняет такие большие проблемы школьному руководству, что, не обращая внимания на многие привлекательные изюминки этих милых шалунов, оно начинает стараться от них отделаться; с трудом переносят они при собственных наклонностях и военную службу, довольно часто нарушая дисциплину и подвергаясь всевозможным взысканиям. Рано пробуждающееся интенсивное половое влечение ведет за собой бессчётные эротические эксцессы, каковые часто непоправимо калечат их физическое здоровье. Довольно часто подобного рода больные выясняются, помимо этого, малоустойчивыми по отношению к приёму спиртного и легко спиваются: радостные и легкомысленные, они не только легкомысленно прокучивают все, что у них имеется, но и влезают в неоплатные долги. Наряду с этим они вовсе не довольно часто опускаются на дно: предприимчивые и находчивые, такие субъекты обыкновенно выпутываются из самых затруднительных положений, проявляя наряду с этим воистину изворотливость и изумительную ловкость. И в зрелые годы их жизненный путь не идет прямой линией, а все время совершает громадные зигзаги от крутых подъемов до быстрых падений. Многие из них знают очень удачи и большие достижения: остроумные изобретатели, удачливые политики, ловкие аферисты, они время от времени шутя взбираются на самую вершину публичной лестницы, но редко продолжительно на ней удерживаются, – для этого у них не достаточно серьезности и постоянства. Нельзя не подчернуть, что в собственной практической деятельности они далеко не всегда отличаются моральной щепетильностью: по характерному им легкомыслию они просто проглядывают границу между разрешённым и запретным, а, самое основное, их бурный темперамент просто не разрешает им все время удерживаться в морали и узких рамках законности. Мы время от времени видим представителей этого типа запутавшимися в больших мошенничествах, в каковые их увлекает не находящая в простых условиях достаточного применения кипучая энергия, развивающая у них неутомимую жажду приключений и страсть к рискованным фирмам. Чаще, но, мы видимся с более невинной склонностью ко хвастовству и лжи, связывающейся обыкновенно с чрезмерно развитым воображением и проявляющейся в фантастических измышлениях о собственном высоком положении и о ни при каких обстоятельствах в конечном итоге не совершавшихся подвигах, а другой раз – легко в рассчитанных на создание сенсации выдумках о каких?нибудь невиданно грандиозных событиях (близость к патологическим лгунам).
Несколько относительно невинных болтунов при наличности более быстро некоторой раздражительности и выраженного самомнения образует естественный переход к второй, намного более неприятной разновидности обрисовываемого типа, к так называемым «несносным спорщикам». Это люди, каковые все знают лучше вторых, очень не обожают слушать и особенно не терпят возражений, вызывающих у некоторых из них неудержимые гневные вспышки. Переоценивая собственный значение, они склонны предъявлять совсем неосуществимые притязания, а встречая противодействие и непризнание, легко вступают на путь упорной борьбы за собственные мнимые права. В данной борьбе они, обыкновенно, не останавливаются ни перед чем. Выведенные из себя, они совсем не считаются с правилами общежития, требованиями и дисциплиной закона, ведут себя вызывающе грубо с окружающими, осыпают собственных соперников бранными словами и всевозможными оскорблениями, искренно не подмечая всей непозволительности собственного поведения. Довольно часто они начинают совсем неосновательные судебные процессы, каковые другой раз очень настойчиво выполняют до самых последних инстанций, неизменно подстегиваемые испытываемым ими противодействием. От настоящих паранойяльных сутяг такие «псевдо?кверулянты» отличаются все?таки меньшим постоянством, способностью и большею мягкостью характера под влиянием изменившегося настроения от времени до времени приходить к пониманию нелепости собственных выходок, а время от времени и склонностью к примирению.
Что касается физических особенностей и телосложения обрисовываемых психопатов то, по?видимому, больше всего среди них «пикников» Кречмера: людей, наклонных к полноте, с мягкими чертами лица, здоровым, довольно часто хорошим пищеварением и чрезмерным аппетитом, в пожилые годы легко заболевающих подагрой. Это – субъекты с оживленной, естественной и ясной мимикой, значительно чаще стремительные и подвижные, время от времени, но, пара склонные к лени и сибаритству, прихотливо переплетающимися у них с активностью и большой энергией.
Циклотимики. Значительно чаще, чем конституционально?депрессивные и конституционально?возбужденные психопаты, видятся личности с многократной волнообразной сменой депрессии и состояний возбуждения. Эти колебания обыкновенно берут начало в возрасте полового созревания, что и в обычных условиях довольно часто вызывает более либо менее большое нарушение душевного равновесия. Как уже выше было отмечено, довольно часто как раз в этом возрасте радостные, живые и весёлые дети преобразовываются в меланхоличных, угнетенных и пессимистически настроенных девушек и юношей. Бывает и напротив: половое созревание приводит к неожиданному расцвету личности, и до того вялый, нелюдимый, неуклюжий и застенчивый ребенок внезапно развертывается в блестящего, энергичного, остроумного и находчивого парня, обнаруживающего массу ранее скрытых талантов, кружащего головы дамам и полного самых широких планов и розовых надежд. Потом начинается периодическая смена одних состояний вторыми, время от времени связанная как словно бы с определенными временами года, значительно чаще – с весною либо в осеннюю пору. Наряду с этим состояния возбуждения обыкновенно субъективно воспринимаются как периоды расцвета сил и полного здоровья, в то время как приступы депрессии, даже если они слабо выражены, переживаются не легко и болезненно: сопровождающие их соматические расстройства, и понижение работоспособности, чувство связанности и безотчетно тоскливое настроение часто заставляют искать облегчения у докторов. В итоге, но, и состояния подъема другой раз теряют собственную безоблачно весёлую окраску: нередкие нарушения душевного равновесия утомляют, приводя к чувству постоянного ожидания и внутреннего напряжения новой противоположной фазы; радостное, немного поднятое настроение в более позднем возрасте сменяется раздражительно?гневливым, предприимчивость получает оттенок агрессивности и т. д. Связанные с чрезмерно богатой эмоциональной судьбой колебания сосудистого равновесия часто вызывают у психопатов этого рода раннее наступление артериосклероза, развитие которого обыкновенно ведет к углублению патологических изюминок, делает больных менее броскими и придает их психике более светло выраженный темперамент ограниченности, а время от времени и дементности.
Наличность группы циклотимиков есть одним из самые важных фактических оснований для произведенного Кречмером выделения циклоидного круга личностей, обнимающего как циркулярных душевнобольных, так и соответствующих психопатов (конституционально?депрессивных, конституционально?возбужденных, циклотимиков и эмотивно?лабильных), равно как и «обычных» людей родственного склада. В частности, как раз у циклотимиков часто удается замечать одновременное сосуществование элементов противоположных настроений, так к примеру, на протяжении состояния возбуждения в настроении больного возможно открыть несомненную примесь грусти, и напротив, у депрессивных субъектов – налет юмора, – событие, побудившее Кречмера выставить положение о так называемой «диатетической» пропорции настроения, заключающейся в том, что а каждом отдельном случае гипоманиакальная и меланхолическая половины циклоидного темперамента смешаны между собой, лишь в разных пропорциях. Идея о наличии аналогичного сосуществования в одной личности полярных противоположностей того либо иного рода высказывается как Кречмером, так и другими исследователями, и по отношению к вторым группам психопатов, как раз, к шизоидам и эпилептоидам.
Эмотивно?лабильные (реактивно?лабильные) психопаты. У некоторых циклотимиков колебания их состояния совершаются очень довольно часто, время от времени прямо по дням. Такие субъекты больше всего поражают капризной изменчивостью их настроения, как бы безо всякой обстоятельства переходящего из одной крайности в другую, близкое к ним положение занимает несколько психопатов, у которых эмоциональная неустойчивость, как таковая, имеет более независимое значение и занимает более выдающееся место. Эта неустойчивость довольно часто придает их характеру отпечаток чего?то ласкового, хрупкого, частично детского и наивного, чему содействует кроме этого и их громадная внушаемость. По существу, это, большею частью, – люди радостные, открытые а также простодушные, но на окружающих довольно часто создающие чувство капризных недотрог: мельчайшая проблема омрачает их душевное размещение и приводит их в глубокое уныние, не смотря на то, что, обыкновенно, ненадолго; стоит такому субъекту сказать какую?нибудь увлекательную новость либо мало польстить его самолюбию, как он уже расцветает, делается опять весёлым, бодрым, энергичным. Очень редко их настроение не изменяется без причины, но предлоги для его трансформаций обыкновенно так незначительны, что со стороны эти трансформации кажутся совсем беспричинными: на эмотивно?лабильных может функционировать и плохая погода, и быстро сообщённое слово, и воспоминание о каком?нибудь печальном событии, и идея о грядущем неприятном свидании, и словом, такая масса совсем не учитываемых мелочей, что другой раз кроме того сам больной не в состоянии осознать, из-за чего ему стало тоскливо и какая неприятность вынудила его уйти из радостного общества, в котором он только что легкомысленно смеялся. Нужно добавить, что большей частью у них имеется все?таки собственные хорошие и плохие дни, причем в хорошие они другой раз весьма нормально переносят кроме того неприятности и крупные огорчения, в то время как в нехорошие – практически не выходят из тоскливого угнетения либо гневной раздражительности; в некоторых случаях эта раздражительность есть кроме того главной чертой характера для того чтобы рода психопатов. Не обращая внимания на поверхностности и известный оттенок легкомыслия – это люди, способные к привязанностям и глубоким чувствам: они очень не легко – время от времени и на продолжительный срок – переживают всякие сильные душевные потрясения, в особенности потерю родных лиц; но и по отношению к вторым психологическим травмам (трагедиям, переживаниям войны, заключению в тюрьме) порог их выносливости весьма низок – как раз они значительно чаще дают так именуемые реактивные психозы и патологические реакции. Срок, на что изменяется настроение у данной группы личностей, возможно весьма разен: наровне со случаями, где настроение изменяется пара раз в течение дня от беззаботного радости до приступов полного отчаяния, у них же отмечается и радости и длительное состояние, и тоски, развивающееся неизменно, само собой разумеется, потому либо второму предлогу, наряду с этим продолжительность результата до известной степени оказывается адекватной тому фактору, что стал причиной и родил изменение настроения. Нужно добавить, что, не считая обрисованных, имеется эмотивно?лабильные личности и пара иного склада. Мы имеем в виду людей, при простых условиях ровных и спокойных, возможно, лишь пара чересчур мягких, боязливых и тревожных. Они обыкновенно замечательно уживаются в размеренных рамках прекрасно налаженной жизни, но очень скоро теряются в условиях, требующих решительности и находчивости, весьма легко давая патологические реакции на неприятные переживания, не смотря на то, что какое количество?нибудь выводящие их из душевного равновесия.
Классификация психопатий по Ганнушкину. Продолжение чёрной триады.
