Вот информацию об установках бессчётной и влиятельной социальной группы — рабочих. Эта несколько реально была самая привилегированной в социальном замысле и обгоняла по доходам не только крестьян, но и научно-техническую интеллигенцию. Промышленное развитие СССР было устойчивым, и рабочие имели гарантии полной занятости — недостижимое при рыночной экономике благо. Как же изменялась позиция рабочих?
В соответствии с опросам 1989 г., рабочие отрицательно относились к идее смены перехода и общественного строя к капитализму. В этом они быстро отличались от технической интеллигенции («экспертов»). В отчете по громадному изучению ВЦИОМ («Имеется вывод», 1990) читаем: «Квалифицированные рабочие демонстрируют умеренно отрицательное отношение ко всем трем видам предпринимательства [частное предпринимательство, привлечение зарубежного капитала, кооперативы] — „за“ выступают лишь 10,8%, 6,4 и 5,6%». Позиция подсобных рабочих и учеников фактически была такой же.
Безработица отвергалась рабочими как что-то абсурдное, так что и беседы о ней в 1989 г. не могло быть, и ВЦИОМ кроме того не задавал о ней вопросов. Горбачев намерено пресек всякие опасения, которые связаны с безработицей, объявив, что в СССР ее не будет ни при каких обстоятельствах.
Какое новое знание о частном предпринимательстве и о безработице взяли рабочие с 1989 по 1991 г.? Лишь отрицательное. Первые же кооперативы и совместные предприятия заслужили плохую славу и были всего лишь инструментами для расхищения общественного богатства и дикого вороватых «бюрократов» и обогащения собственников. Иными словами, практический опыт никак не имел возможности помогать трансформации мнения рабочих в лучшую сторону. Но так как это вывод изменилось радикально (пускай только на время, нужное с целью проведения приватизации).
Вот эти опроса, совершённого Университетом социально-политических изучений АН СССР в апреле-мае 1991 г. на трех громадных фабриках в Москве, Шадринске и Тамбове. Самая многочисленная несколько рабочих (29%) захотела идти «по пути развитых капиталистических государств Запада к обществу свободного предпринимательства» (один из опрощеных кроме того приписал в анкете: «Вперед, к победе капитализма!»). За национальную и кооперативную собственность на средства производства высказались 3% рабочих. По этим вопросам рабочие наконец-то заняли позицию, неотличимую от позиции «экспертов» тех же фабрик186.
Быстро изменилось и отношение рабочих к безработице. Сейчас 54% дали согласие с тем, что маленькая безработица нужна и нужна, и только треть объявили, что они категорически против безработицы в СССР, т.к. каждая безработица вредна и безжалостна. «Эксперты», как и раньше, были практически все поголовно забезработицу (96%).
Увидим, что оговорка «маленькая безработица» имеется уже прием манипуляции сознанием, и включение для того чтобы понятия в опрос — на совести социологов. Для человека не существует громадной либо малой безработицы, она для него неизменно тотальна, безотносительна. Либо ты трудишься и приобретаешь законный доход — либо ты безработный. Работа тайком, урывками, на теневых договорах разрушает человека как социальную личность практически так же, как безработица.
Каким же образом возможно было достигнуть принципиального трансформации установки рабочих по самому главному вопросу их социального положения — при том, что все первые шаги к капитализму существенно и наглядно ухудшали их жизнь? Лишь методом замечательного и постоянного «промывания мозгов», интенсивной манипуляции сознанием. Рабочим в массе внедрили жажды, прямо противоречащие их заинтересованностям.
О том, что они стали жертвой манипуляции, говорят эти того же опроса в трех городах. Они говорят о том, что мышление рабочих стало быстро некогерентным . Поддерживая переход к капитализму и зная, что это приведет к безработице и резкому социальному расслоению, рабочие вовсе не строили иллюзий довольно собственной судьбы. Только 25% рабочих были «оптимистами» и сохраняли надежду наряду с этим пробиться в «средний класс». 28% «сомневались», а 49% были «пессимистами» — предвидели, что обнищают. На деле пессимистами были обе эти категории — 77% рабочих.
Это самоотречение уже нельзя отнести за счет патриотизма («пускай я сам и мои родные отправимся на дно, но моя Отчизна станет процветающей капиталистической страной»). Опрос продемонстрировал как раз потерю эмоции Отчизны — 36% рабочих выразили желание отправиться на доходы за предел, и еще 12% — уехать за границу насовсем. Так, поддерживать социальные трансформации, каковые несут бедствие тебе и твоему сословию, рабочие имели возможность лишь благодаря идеологического действия.
Эту манипуляцию возможно трактовать как преступную, потому, что в ней был заложен явный обман. Не только в выступлениях политиков и в массмедиа всегда звучала идея, что в переходный период рабочих ожидают только краткосрочные трудности, но эту же идея социологи включали в опрос как гарантированное условие. Говорилось о «мерах преодоления финансового кризиса, каковые сначала, в течение одного-двух лет, приведут к понижению уровня судьбы людей, а после этого к заметному, устойчивому улучшению судьбы народа». Это — подлог. Никаких оснований давать слово респондентам улучшение через один-два года исследователи не имели, они тут выступили как манипуляторы, делающие политический заказ.
В этом пункте рабочие по большей части показали себя как наивные люди. Только 26% в принципе отвергли политику, заблаговременно ведущую к ухудшению судьбы народа. 60% такую политику принимали «при какой-то гарантии, что жизнь после этого станет лучше». Какой-то гарантии! Куда уж еще больше обеспечений, чем Ельцин — он же дал обещание лечь на рельсы.
Но ответственна кроме того не столько ошибочная оценка будущего, сколько заторможенная реакция на настоящее. Так как на протяжении реформы случилось невиданное понижение уровня зарплаты если сравнивать с советским строем. В СССР рабочий приобретал 1,6 рубля в час. Для удовлетворения главных жизненных потребностей (пища, жилье, транспорт) это было приблизительно столько же, сколько приобретал рабочий на Западе (8-10 долларов в час). По видеомагнитофонам и автомобилям не дотягивали, но нужно все же брать основное. За час труда на советском заводе человек в 70-е годы приобретал в среднем цену 9 буханок хлеба либо 16 литров бензина марки АИ-93 (в 80-е годы 8 литров бензина). энергия и Хлеб — безотносительные , общие эквиваленты жизнеобеспечения. Сейчас рабочий в Российской Федерации в среднем приобретает около полдоллара в час. Это сейчас 2 буханки хлеба либо 2 литра бензина. И масса рабочих — не против этого строя! Новосибирск — город с полутора миллионами самых инженеров и квалифицированных рабочих — два раза проголосовал за Ельцина.
Смена основных установок рабочих всего за полтора-два года в направлении, противоположному действию практики, должна была бы стать объектом глубоких изучений. Это — показатель необыкновенной неустойчивости публичного сознания ответственной социальной группы. До тех пор пока что мы можем только примерно обрисовать технологии воздействия и всю систему агентов на сознание рабочих (к примеру, очевидно недооценивается огромное и постоянное влияние на рабочих инженерно-технических работников, «экспертов», каковые всегда находятся рядом с ними). Но пока что зафиксируем сам факт: без публичного диалога и без предоставления убедительных доказательств, вопреки уже приобретаемому практическому опыту, рабочих смогли склонить к помощи слома всего их жизнеустройства.
Изобретения каковые НАРУШАЮТ законы физики
