Идя с мужчинами назад, Маноло сделал вывод, что если бы лишь ему не было нужно становиться тореро, он сделался бы врачом. Он желал обучиться успокаивать страх и боль боли. Вот если бы его папа был врачом, известным доктором матадоров, все бы ожидали от него, дабы и он им стал. И он обучался бы приложив все возможные усилия. Было бы тяжело, но он бы обучался чему-то стоящему.
Он колебался, поведать ли шестерым мужчинам, кем ему хочется стать. Будут ли они его слушать? Он взглянуть на мужчин, шедших рядом и снова говорящих о том, о чём они говорили неизменно, и осознал, что не поведает. Он тот, кто он имеется. Сын матадора, а не доктора. И они ожидают, что он будет таким же, как папа.
Неоднократно за сутки, а время от времени и ночью, мальчик вспоминал ветхого врача. Он довольно часто проходил мимо его дома, в один момент являвшегося клиникой. Он желал бы поболтать со стариком, ещё раз взглянуть, как тот трудится, но ни разу не вошёл: он знал, что ещё не время. Он питал зависть к тем, кто заходил; не все из них были больны. Многие приносили подарки — корзины цыплят, хлеба домашней выпечки, фрукты, цветы и вино. Они приходили ежедневно, кроме того по воскресеньям. Любой желал посоветоваться с врачом либо сообщить ему благодарю. Но Маноло не имел возможности попросить, дабы тот помог ему сделаться врачом, либо кроме того задать вопрос совета, как им стать. Не на данный момент. Не в то время, в то время, когда он должен был делать то, что обязан.
Близился первый поединок с быком. Но Маноло как и раньше ощущал себя неуверенно. Он плохо опасался быка, не смотря на то, что и осознавал что все ожидают от него этого сражения.
Он наблюдал на приятеля Хуана и удивлялся на какое количество очень сильно тот желал стать тем, кем не желал быть он.
«Как же это вероятно?» — тоскливо думал Маноло. Данный мальчишка радостен погибнуть для того, чего сам он желал бы избежать пускай кроме того ценой смерти.
— Да я же знаю, что не буду! — он вообще-то не планировал кричать. — Другими словами, — продолжал он потише, не глядя на Хуана, — наподобие и толку нет. В то время, когда заставляют… вынуждают что-то делать, а я ощущаю, что не смогу.
— Не нужно так думать. Убеждай себя, что будешь прекрасен. Знаешь, поскольку не только целый Арканхело, а вся Андалузия, кроме того вся Испания ожидает, в то время, когда родится тореро…
— Но из-за чего это я? — слова вырвались прежде, чем он сам понял их. И внезапно ему захотелось открыть Хуану всё, не считая разве что собственных страхов. — Из-за чего не ты?
— По причине того, что твой папа…
— Им нужно ожидать тебя либо кого-то наподобие тебя. Гениального, любящего корриду, кого-нибудь, кто спит и видит, как бы стать тореро.
Настало время выйти на арену и сразится с быком. Маноло продолжительно колеблеться перед выходом и задается вопросом «А стоит ли по большому счету это делать?».и «Для чего все это?».
Но все таки решается выйти на арену, он думает что это его долг перед людьми, каковые ожидают этого. Он искусно справляется с быком. Публика ликует, но в то время, когда ему выпадает шанс убить быка, Маноло отказывается. « Либо он продолжит обманывать их и себя, либо поступит как должно, — сейчас он знал, как. Он был совершенно верно под зрительскими местами. Он поднял глаза на графа, позже на Кастильо, и с Кастильо он заговорил:
— Я не буду сражаться с этим быком. — Сильный и громкий голос казался Маноло чужим. — Я не таковой, как папа. Я не желаю становиться тореро.»
— Маноло! — вскрикнул граф. — С плащом ты был прекрасен! Возможно, тебе нужно легко потрудиться над мулетой, но это легко исправимо. Продолжай, мальчик. Ты будешь весьма оптимален.
— Нет, — на данный момент Маноло был совсем уверен. — Если бы я однако стал матадором, то был бы как Прекрасный, но тот, по крайней мере, обожает корриду, а я нет. Я не буду продолжать, по причине того, что не желаю вас обманывать. Тут сидит мальчик, что может стать таким же превосходным, каким был мой папа. И его также кличут Хуан.
Повернувшись, он посмотрел на шестерых мужчин, ожидая светло заметить на их лицах разочарование и гнев. Но кроме того в случае если в первое мгновение они и ощущали себя как раз так, то на данный момент всё переменилось. По причине того, что на арене был Хуан, и мужчины наблюдали, затаив дыхание, как он окружил быка прекрасной серией натуралес. Они, как и все, были на ногах. В ограждении разносились крики «оле!»
Позже они с врачом без звучно наблюдали, как четырнадцатилетний Хуан Гарсия и бык Касталон Второй творили историю корриды. В то время, когда Маноло наблюдал на них, ему было безрадостно, но ревности он не ощущал. Безрадостно, по причине того, что весьма прекрасным выяснилось то, что совершалось на жёлтом песке, а он не был частью данной красоты. Но ревновать незачем — так как он твердо знал, что будет делать в жизни. Жизнь его отца, коррида, окончательно останется его частью, как и прежде, но по-иному, чем задумывал кто бы то ни было.
Как не опасаться стать тем, кем ты желаешь
