Кроме того в условиях глобализации национальное государство (нация-государство) есть одним из основных источников разграничения. Глобализации подверглись потоки капитала, технологии и производство в экономической сфере, но она не затронула социальные и политические организации за пределами нации-страны. Но на данный момент в центре внимания встал вопрос опроблематичности термина нация-государство. Нация имеется психо-культурное сообщество, а государство — юридическая действительность. Нации довольно часто исторически укореняются в массовом воображении и в привычных понятиях коллективных настроений. Как раз исходя из этого не все нации имеют собственные страны и не все страны являются нациями. Имеется страны, стремящиеся стать нациями, и имеется поли-(Тничные многонациональные страны. Говоря о нации-государстве, мы практически говорим о роли страны, а современное государство в условиях глобализации находится в парадоксально-тяжёлом положении. С одной стороны, государство имеется главный агент, законно осуществляющий функционирование разных национальных и интернациональных организаций при помощи собственного участия в нужных соглашениях и договорах. Иначе, государство делегирует ответственные полномочия наднациональным органам, теряя элементы собственного суверенитета в ходе подписания таких контрактов. Как следствие, региональные организации законно обретают возможность обходить национальные полномочия в интересах неспециализированного блага. Понятие внутренней юрисдикции утеряло собственный прошлое значение во сотрудничестве суверенных стран. К примеру, ЕС функционирует на базе рас и демократиисматривает свободу в качестве главного организующего принципа всей собственной деятельности. Исходя из этого в то время, когда про-нацистская партия по окончании выборов 1999 г. в Австрии вошла в правящую коалицию, члены ЕС решили о применении санкций против Австрии , пока она не вернёт такие основные демократические сокровища, как терпимость к различисвобода и ям. Совершенно верно так же члены интернациональных структур типа Мирового банка и МВФ, действуя через Южно-Африканский парламент, в прямом смысле давят на современные африканские страны, получая от них соблюдения норм демократического национального управления.
Кроме давления сверху, страны сталкиваются и с множеством внутренних вызовов. Так, самые различные государства в разных регионах мира — Индия, Нигерия, Мексика, Южная Африка, Шри-Ланка, Сомали, Ирак, Иран, Турция, Канада, Испания и Великобритания — заняты ответом проблем этнонационализма на собственных
территориях. Требования этнических перемещений варьируют от автономии до выхода из состава данного страны. Как продемонстрировали действия тамильских сепаратистов в Шри-Ланке, подобные перемещения способны к интернационализации собственной борьбы. В условиях глобализации такая борьба ведется на значительно более широком пространстве, причем в мире создается сеть отдаленных друг от друга альянсов. Практически, в последнее десятилетие глобализация расширила масштаб операций интернационального терроризма, определенных преступности и форм фундаментализма по большому счету. Подрывные силы и их транснациональные альянсы несомненно угрожают самому существованию последовательности современных государств в их нынешней форме. В случае если сказать более совершенно верно, современное государство через чур мало для решения проблем, которые связаны с деградацией природной среды, терроризмом и международной преступностью, и с правами человека. Одновременно с этим оно через чур громадно чтобы воспринять и подобающим образом реагировать на неприятности последовательности субнациональных сил типа этнических сообществ. Не обращая внимания на все это, современное государство отнюдь не есть устаревшим организмом. Оно неспешно приспосабливается к изменяющимся условиям и, что бы в том месте ни говорилось, так же, как и прежде являет
собой стабильное и социально сконструированное географическое пространство для разграничения в условиях глобализации. Кроме того стремящиеся к самоопределению этнические движения в итоге приходят к созданию страны для собственных этнических групп, примером чему помогает образование Эритреи в 1993 г. Не смотря на то, что, Эритрея иначе образовывает исключение из правил, потому что как правило современным странам удается, не смотря на то, что и с некоторыми трудностями, сдерживать сепаратистские силы и защищать собственный суверенное существование.
Итак, с окончанием «холодной войны» идеологические границы в мире были фактически стертыми, и высвободились новые пространства для экспансии мирового капитализма. Владеющая хорошей сопротивляемостью и тяготеющая к экспансии сложная совокупность капитализма неразрывно связана с нынешней фазой глобализации. Исходя из этого не учитывая многослойных и узких нюансов капитализма как всемирный совокупности каждые споры об трансформации понятий границ в условиях глобализации будут совсем бесплодными. На деле международные субъекты, движения и режимы по-своему формируют границы капитализма в условиях глобализации. Понятие господства при отсутствии страны-гегемона возможно соотносить с регулярной практикой, глубоко укорененной в социальных практиках и в процессах, происходящих при капитализме. Такая практика снабжает установление границ и гегемонию капитализма капитализма. Не нужно недооценивать роль капиталистических государств «ядра» в таком разграничении, не смотря на то, что границы капитализма и исходящие от них импульсы превосходства смогут быть частично нейтрализованы упрочнениями по противодействию господства, предпринимаемыми кабинетами министров и перемещениями международного гражданского общества. Новые понятия регионов и конституирование регионов кроме этого помогают источниками разграничения. Не обращая внимания на наличие всех этих новых процессов, современное государство так же, как и прежде остается основным источником формирования границ в современных интернациональных отношениях.
Литература
Amin S. Capitalism in the Age of Globalisation. L., 1997.
Bornschier V. Hegemonic Transition, West European Unification and the Future Structure of the Core / V. Bornschier and D.C. Chase (eds.) / The Future of Global Conflict. Thousand Oaks, 1999.
Clairmont F. Making of the Crash // Economic and Political Weekly. Vol. XXXVI. № 41. December 16-22, 2001.
Fukuyama F. The End of History (National Interest, 1989), reprinted / P. Routledge, S. Dalby and О Tuathail Gearoid (eds.) / The Geopolitics Reader. L., 1998.
Geske M.B. Sovereignty and citizenship in contemporary economic policy // Alternatives. Vol. XXI. Me 2. April—June 1996.
Gill S. American Hegemony and the Trilateral Commission. N.Y., 1990.
Hudson R. The New Economy of the New Europe / R. Hudson and A.M. Williams (eds.) / Divided Europe Society and Territory. L., 1999.
Kaldor M. ‘Civilising’ Globalisation? The Implications of the Battle in Seatlle // Millennium, 2000. Vol. 129. Nq 1.
Lerche Ch. and Said A. Concepts of International Politics. Englewood Cliffs. N.Y., 1978.
Petras J. and Morley M. Contesting hegemons: US-French relations in the ‘New World Order’ // Review of International Studies. 2000. Vol. 26.
Rangarajan C. Capital Flows: Another Look // Economic and Political Weekly, 2000. Vol. XXXV. Ne 50. December 8-16.
Robertson R. Globalisation: Social Theory and Global Culture. L., 1992.
Soros G. The Capitalist Threat // Atlantic Monthly. February 1998.
Williams D. Aid and Sovereignty: Quasi-states and the International Financial Institutions // Review of International Studies. 2000. Vol. 26.
какое количество в мире государств? [Перевод]
