| В |
Криз-хаусе отечественные американские соседи Сью и Ричард часами занимались практикой, напоминающей некую необычную гимнастику. Они касались макушки, груди и горла сложенными руками, как мы обучились делать на протяжении принятия прибежища, но вместо того, дабы коснуться лбом почвы, они скользили на руках вперёд, пока их тела не появились всецело распростёртыми на полу. Совсем не отдыхая, они снова поднимались, делая всё это неоднократно. Канадец по имени Кен драматически делал простирания на протяжении пудж в монастырском зале, другие — дома. То ли мы не знали, как верно задать вопрос, то ли наступили на ногу некоторым преданным ученикам ламы собственной непреклонной собственной приверженностью Кармапе (а возможно, вызывающим поведением по отношению к Ринпоче в начале), — так или иначе, казалось, что все через чур поглощены собственной практикой, дабы говорить вторым о том, чем занимаются. Получить данные было тяжело. Не так долго осталось ждать мы забыли про это, не смотря на то, что меня интриговал крепкий нюанс. Лишь по окончании лекций о страдании Калу Ринпоче перешёл к объяснению этого особого вида гимнастики, которым занимались остальные.
Разумеется, 100 000 таких простираний первенствовали из четырёх оснований практики. Мастера настоящего буддизма Алмазного Пути в Тибете постоянно утверждали, что успех с этими несложными видами медитативной практики, как шинэ и лхагтонг (шаматха и випашьяна), и вправду передовыми тантрическими медитациями в значительной мере зависит от таковой подготовки. Подлинные результаты приходят лишь по окончании интенсивного накопления мудрости и положительного багажа впечатлений, — и то и другое достигается этими предварительными упражнениями.
Действенно ликвидируя гордыню, простирания ещё оказывают весьма сильное влияние на тело, ум и речь, выпрямляя энергетический канал в середине тела и обращая нас к просветлению. Сто тысяч простираний — это первый решающий шаг на встречу к просветлению, — довольно часто повторял Калу Ринпоче. Не смотря на то, что учителя говорят «сто тысяч» либо «бум» по-тибетски, в действительности нужно сделать. Ханна готовься начать тут же, но моя гордыня почуяла опасность и скоро отыскала лазейку: если бы нам нужно было их делать, Кармапа уже сообщил бы нам. А уж в случае если затевать, то нужно закончить. Лучше делать настоящую, сидячую медитацию, пока мы снова не будем с Кармапой. Это был эргономичный метод избежать простираний. Кроме того если бы мы делали по тысяче в сутки, это заняло бы три месяца, а мы определённо не планировали задерживаться в неинтересной Сонаде так продолжительно. Мы так же, как и прежде оставались всецело настроенными на Кармапу. Не смотря на то, что мы были радостны иметь для того чтобы учителя, как Калу Ринпоче, и ощущали, как отечественная признательность ему растёт с каждым днём, однако оставались целые пласты доверия, открытые лишь Кармане, великому смеющемуся Будде в отечественных сердцах.
Но непросто видеть, как другие делают простирания, и не попытаться самому. И вот в один раз, движимый по большей части любопытством, я расчистил пара досок древесного пола в нашей комнате. Положив спальный мешок для защиты колен, диванную подушку под пузо и забрав несколько ветхих носков, дабы скользить на руках, я хорошенько оттянулся. Сделав вывод, что , я не желал никому сказать об этом. Но чувство я пережил особое, настоящий подъём. В то время, когда в 17 лет я ездил В США по программе обмена для игры в американский футбол, отбор мяча с лёту постоянно доставлял мне громадное наслаждение, и тут я нашёл то же чувство скорости. Однонаправленность перемещений захватывала, и я, возможно, сделал 500-600 безостановочно. Это было всё, что я желал знать об их эффекте. Единственным напоминанием осталась боль в мышцах живота, и я выяснил простираниям место на складе сознания среди экзотических видов спорта.
Но, в то время, когда мы пришли на следующее занятие, Калу Ринпоче с наимилейшей ухмылкой сообщил: Это прекрасно, что ты начал делать простирания. Они — очень важная помощь для удаления негативных впечатлений в теле, речи и уме. Он высоко отозвался обо мне, и находившиеся наряду с этим тибетцы подхватили и стали в один голос расхваливать 100 000 простираний. Мне стало неудобно. Это был бы явньщ саботаж — заявить перед отечественной подающей надежды группой, что моё начало было всего лишь опытом и я, вообще-то, не планирую продолжать. Это имело возможность остановить и остальных в их практике и нанести вред работе Ринпоче. Выхода не было. Нас мастерски надули, и вот мы с Ханной начали делать по 200 простираний три раза в сутки, что оставляло нам достаточно времени на многие другие вещи — такие, как осмотр увлекательных подножий холмов между Непалом, границей и Бутаном Сиккима.
Люди говорили, что Калу Ринпоче — не единственный выдающийся йогин в окрестностях Дарджилинга. На лесистых горных склонах над городом жил лама Канджур Ринпоче, ученик Кармапы из Тибета и один из высших преподавателей линии преемственности Ньингма. Не смотря на то, что хороший инстинкт постоянно подсказывал нам с Ханной, что лучше придерживаться одной линии и не смешивать учения (лучше не осознавать одну вещь, чем заблуждаться в нескольких), однако нам было любопытно и хотелось благословения. И вот в один раз мы отправились на прогулку через красивые рощи, дабы посетить этого мастера.
Не смотря на то, что между школами Кагью и Ньингма имеется громадные отличия в терминологии, — в течении благословения и веков поучения этих двух школ пара раз смешивались, и сейчас поучения школы Ньингма составляют неотъемлемую часть отечественной передачи. Довольно часто один лама держит обе традиции, и третий Кармапа Рангджунг Дордже спас высшую мудрость ума, хранимую школой Ньингма и именуемую «Великое Совершенство» (Дзогчен), включив её в поток Великой Печати (Махамудры) Кагью. В неспециализированных словах возможно заявить, что Дзогчен самый нужен людям, склонным к бешенству, тогда как Чагчен оптимален для тех, у кого преобладает желание. При условии доверия к свойственному нам Будда-уму, и то и другое — самый стремительный путь к цели.
Канджур Ринпоче жил с сыном и женой-воплощенцем в окружении большого можжевельника на склоне бугра. Их большой, прекрасный каменный дом всё ещё строился, а у Ринпоче была групппа очень богатых учеников-французов. Дабы войти, нам нужно было сперва открыть калитку, защищаемую двумя шумными германскими овчарками. Псы были в нехорошем настроении; недавно, по словам французов, они кого-то здорово пожевали. Но никто из западных учеников, сидевших в отечественном поле зрения, не показал особенной заботы о гостях. Как и кое-какие члены ближайшего окружения Калу Ринпоче, они, по всей видимости, были через чур заняты самосовершенствованием. Мы ещё раз дали себе обещание, что, в случае если мы начнём основывать буддийские центры на Западе, то в них не будет места эгоцентричным типам, создающим безрадостную воздух. Позднее я показал особую последовательность в том, дабы помнить данный обет, и я кроме того наслаждаюсь данной активностью. Бюрократия, эгоизм и недружелюбие — это качества, каковые Алмазный Путь просто не может себе позволить; это имеется полное предательство духа Кармапы.
Собаки не захотели проблем, в то время, когда нам удалось отпереть ворота, и сходу показался Канджур Ринпоче. Он смотрелся мило, шагая в первых рядах нас по пути дом в тапочках и долгой ночной рубахе. От его жены кроме этого исходили вибрации любви, и они оба не могли сходу не понравиться. Ринпоче сел на собственный трон, задал пара вопросов и погрузился в медитацию. Мы медитировали вместе с ним, так прекрасно, как имели возможность, и внезапно оказалось, что получается намного лучше, чем в большинстве случаев. Мы пребывали в самой сути ума, за пределами мыслей; нас просто не было — и в один момент сохранялась полная ясность. Возвратившись к повседневному сознанию с различением и идеями, мы увидели, что прошло пара часов, и на обратном пути поздним автобусом в Сонаду мы всё ещё чувствовали его благословение. На протяжении отечественного последующего визита к нему повторилось что-то похожее. Сидя на стуле наоборот нас, он начал произносить нараспев: ОМ А ХУНГ БЕНЗА ГУРУ ПЕМА СИДДХИ ХУНГ, и неожиданно внутренние энергии встали вверх с таковой силой, что я целый содрогнулся, почувствовав бесчисленные раскрывающиеся измерения. Полный благодарности и радости, я коснулся лбом его колена. Он погиб, в то время, когда мы были с делегацией Румтека в Женеве весной 1977 года. Кармапа тогда дал обещание, что он не так долго осталось ждать примет новое рождение. За пара дней до смерти собственного 16-го воплощения в Чикаго в ноябре 1981 года Кармапа подтвердил новое воплощение Канджура Ринпоче, как и двадцати вторых серьёзных лам. В Тибете Канджур Ринпоче сперва был одним из монахов Кармапы. По окончании периода усиленной медитации к нему пришла дама — обладательница мудрости, и он достиг недвойственных уровней осознавания.
Мы не пожалели кроме этого о визите к второму высокому ламе школы Ньингма, Чагдралу Ринпоче. Его монастырь неподалеку от Гхума примечателен собственными красивыми ступами в ветхом стиле Кхадампа. Он не был воплощенцем и достиг собственного уровня сознания в данной жизни. Друг Калу Ринпоче, он был известен собственными предсказаниями, каковые завлекали многих людей, и твёрдыми практическими способами обучения. в один раз Чагд-рал Ринпоче вынудил одну западную девушку из породы поклонниц певцов чистить хлев в течении полугода, и она подхватила туберкулёз, перед тем как получила от него какие-либо поучения. В то время, когда у него бывают деньги, он довольно часто спускается в Сили-гури, берёт столько живой рыбы, сколько может себе позволить, произносит над ней мантры и отпускает обратно в реку. Он вегетарианец и, как все последователи Гуру Ринпоче, считает дым вредным в произвольных формах, за исключением благовоний. Дым отпугивает всех Будд, — говорят они. В отношении алкоголя, но, у них более широкие взоры. Употребляемый с должным контролем, он наподобие кроме того увеличивает жизнь. В Тибете направляться посещал пещеры, в которых покинули собственное благословение Гуру Ринпоче и Миларепа. Забрав за собой двух ослов, одного с книгами, а другого с провизией, он медитировал в собственное наслаждение. Практически сразу после этого он основал в Непале центр отшельничества посредством щедрой королевской семьи Бутана. Как мы слышали в середине 90-х, его работа удачно длится.
Тогдашним главой школы Ньингма был Дуджом Ринпоче. Он умер в 1987 году во Франции. Как и Кармапа, он всегда был окружён людьми и своими приверженцами, каковые нуждались в помощи. Он жил то в Калимпонге, то в Катманду, и в семидесятые и восьмидесятые годы пара раз учил на Западе. В Лондоне, Нью Йорке и-Париже показались группы под его управлением. Мы уже пробовали встретиться с ним в Калимпонге, но дом был безлюден. Сейчас мы выяснили, что Ринпоче в Дарджи-линге, и успели встретиться с ним за сутки до его отъезда.
Дуджом Ринпоче страдал от весьма тяжёлой астмы. Его ученики вычисляли это знаком того, что он берёт на себя нехорошую карму многих существ (а йогин Чен, цитируя собственные даосские источники, утверждал, что тот через чур довольно часто занимался сексом!) Так или иначе: его недомогание давало многим возможность взять хорошую карму, помогая ему. Он остановил отечественные поклоны, и, в то время, когда мы задали вопрос о его самочувствии, он сообщил легко и открыто, так что показался целый мир ясности: Я жалок. Он дал нам лекарство ламы в пакетиках — неправильной формы мелкие зёрнышки из трав, благословлённые ламами и йогами на протяжении недель призываний, и под занавес подарил нам узкое яркое благословение. На протяжении отечественного третьего паломничества в первой половине 80-ых годов XX века он ещё смог благословить сотню отечественных друзей.
На горном склоне между Дарджилингом и Гхумом, кроме этого над бензоколонкой, жили Друкчен Ринпоче и Тхугце Ринпоче. Первый сейчас уже принял новое тело. Они недолюбливали Калу Ринпоче, что, по всей видимости, приобретя Сонаду, увёл её у них из-под носа. Они вносили серьёзный вклад в местную активность, устраивая коллективные декламации и большие курсы. Это выводило местных буддистов из их классической потребительской роли и побуждало предпринимать что-то и самостоятельно в собственной жизни. Строение монастыря порадовало нас внушительной архитектурой, а пуджа — поразительным ритмом. Но необычно было заметить общепризнанного тулку, у которого отправилась крыша. Тогда это не укладывалось у нас в голове.
Местом отечественных нередких визитов стала община Бхутиа Басти, пребывавшая за Дарджилингом. Это было весьма интересно, потому, что они функционировали как светская организация, — но им ещё многому необходимо было обучаться! Коллективные процессы в их группе были значительно менее прозрачны и продуктивны, чем в отечественных западных группах, каковые появятся позднее. Эти визиты к соседним ламам, но, не вынудили нас забыть, что способам мы должны обучаться у Калу Ринпоче. В случае если это не происходило само собой, как в нашем случае, тогда довольно часто Кармапа сам отправлял к нему учеников, дабы они имели возможность изучить базы буддизма. Классические поучения, и иерархии, основанные на безбрачии, каковые Калу Ринпоче принёс из собственного старого монастыря в Тибете, до сих пор составляют скелет основанных им монастырей во Франции, Канаде, Норвегии и США, и практика в том месте ведётся на тибетском языке. Мыже вместе с отечественными приятелями до 1998 года создали более 200 светских и йогических центров конкретно для Кармапы, и особенно деятельность Кюнзига Шамарпы снабдила эту структуру ответственной пищей для интеллекта. Группы трудятся на правилах дружбы, и сами принимают решения по организационным вопросам. Данный открытый подход, нередкие поучения по Великой Печати (Махамуд-ре), умное использование медитации на преподавателя (Кармапу) на родном языке, — всё это уже успело принести многим необычную зрелость. Потому, что отечественные группы светские и трудятся у всех на виду, — они не отделяются от главного потока судьбы, и это снабжает открытые и равные условия игры для самых ярких и свободных умов.
Не смотря на то, что мы обучались у Калу Ринпоче практически ежедневно и начали простирания под его управлением, мы до сих пор не принимали от него посвящений. Они затрагивают сознание на таких уровнях, к каким мы не желали допускать никого, не считая Кармапы. в один раз мы вышли из помещения перед самым началом посвящения, и это всем показалось необычным. Калу Ринпоче видел затруднение, в котором мы находимся, и в один раз сказал, что Кармапа не так долго осталось ждать отправится из восточной части Бутана в западную с заездом в Индию. Ринпоче дал совет нам воспользоваться данной удобной возможностью, дабы задать вопрос о посвящениях. Это было лучшее, что он когда-либо нам сказал. Мы подпрыгнули от волнения и радости при мысли, что не так долго осталось ждать снова заметим Кармапу.
Кармапа. Наставление по махамудре (2014)
