Геродот при описании Гипаниса информирует о неприятном источнике называющиеся Эксампей: «Третья же река — Гипанис — движется из [пределов] Скифии, вытекая из громадного озера, около которого пасутся дикие белые, лошади. Это озеро верно именуется матерью Гипаниса. Появляющаяся из него река Гипанис на расстоянии пяти дней плавания еще узкая и [вода в ней] пресная, а из этого до моря на расстоянии четырех дней плавания вода очень неприятная. Так как в нее впадает неприятный источник; так неприятный, что, не смотря на то, что он и мал по размерам, он придает собственный вкус Гипанису, одной из немногих громадных рек. Источник данный находится в пределах страны скифов-пахарей и ализонов. той местности и Название источника, откуда он вытекает,— по-скифски Эксампей, на языке же эллинов Священные дороги. Вблизи почвы ализонов Тирас и Гипанис сближают собственные излучины, но из этого любой из них поворачивает и течет так, что промежуток между ними расширяется» (IV, 52).
После этого в другом месте Геродот уточняет, что Эксамвыпивай—левый приток Гипаниса. Говоря о численности скифов, он информирует следующее: «Численность скифов я не имел возможности совершенно верно определить, но слышал об их числе разные сообщения: что их и довольно много и что скифов как таковых мало. Но вот что мне наглядно продемонстрировали. Имеется между реками Борисфеном и Гипанисом местность» наименование которой Эксампей. [Об данной местности] я упоминал незадолго до того, сообщив, что в ней имеется источник неприятной воды; вода, вытекающая из него, делает [воду] Гипаниса негодной для питья. В данной местности находится бронзовый котел по величине в шесть раза больше кратера у устья Понта, что посвятил Павсаний, сын Клеомброта. А тому, кто его ни при каких обстоятельствах не видел, я разъясню это следующим образом: бронзовый котел в Скифии вольно вмещает шестьсот амфор; толщина этого скифского бронзового котла — шесть пальцев. Данный [котел], как говорили местные обитатели, сделан из наконечников [стрел]. Захотев определить численность скифов, их царь, имя которого было Ариант, приказал всем скифам, дабы любой принес один [наконечник стрелы], а тому, кто не принесет, он угрожал смертью. Так вот было доставлено множество наконечников, и он решил покинуть монумент, сделав его из этих [наконечников]. Из них он сделал этот бронзовый котел и посвятил его в данный Эксампей. Вот что я слышал о численности скифов» (IV, 81).
Как видно из сообщения семь дней, приток и местность Эксампей были у скифов торговым и религиозным центром. Где же как раз пребывало это место? Вопрос очень важен и увлекателен для изучения античгеографии Причерноморья и ной истории. Но ответить на него не так легко. Из приведенных сведений ясно, что Эксампей — это левый приток Южного Буга, впадающий в него за четыре дня плавания до моря. Указание, казалось бы, достаточно конкретное, но, несмотря на это, вопрос о локализации Эксампея вызывает бурные споры уже более 250 лет и до сих пор остается дискуссионным. Его поиски завлекают к себе приметаллическое внимание исследователей, и прежде всего скифологов, поскольку с ним тесно связаны серьёзные вопросы этнографии Скифии, в частности неприятность размещения скифов-пахарей и ализонов.
Локализация Эксампея сложна прежде всего вследствие того что среди левых притоков Южного Буга нет для того чтобы, что очень выделялся бы собственной соленонаправляться. И исходя из этого часть исследователей уверен в том, что вкус воды в Гипанисе изменялся в связи с нагоном в лиман морской воды. А кое-какие из ученых, базываясь на этом выводе, по большому счету отрицают существование Эксампея как конкретного притока реки. Л. А. Ельниц-кий развил эту идея еще дальше и пришел к заключению, что рассказ Геродота об Эксампее «относился первоначально к Гипанису-Кубани»1. Но данный столь категоричный вывод ничем не обоснован и всецело противоречит сведениям Геродота. Древние греки действительно именовали Гипанисом одновременно и Южный Буг, и Кубань. Но в этом случае речь заходит, несомненно, о Южном Буге. А не доверять Геродоту у нас нет никаких оснований. Исходя из этого вывод Л. А. Ельницкого не было принято. Неправомерно кроме этого отрицать действительность существования Эксампея: так как Геродот приводит не неспециализированные рассуждения, а в полной мере конкретные сведения о конкретном притоке Южного Буга. Нужно лишь узнать, о каком как раз притоке идет обращение.
Данный вопрос продолжительное время вызывал оживленные споры2. Одни исследователи отождествляли Эксампей с Синюхой, маленькой речкой, впадающей в Южный Буг недалеко от города Первомайска. Согласно точки зрения вторых ученых, речь заходит о маленьком притоке Мертвовод, расположенном ниже Синюхи. Эти две точки зрения более полутора столетий соперничали между собой, получая противников и новых сторонников. Постепенно устоялось отождествление Эксампея с Синюхой.
Но вот совсем сравнительно не так давно практически в один момент появились две новых точки зрения. К. К. Шилик отождествил данный приток с речкой Гнилой Еланец, впадающей в Южный Буг ниже Мертвовода3. Другую точку зрения высказал Б. А. Рыбаков. Согласно его точке зрения, Эксампеем именовалась речка Тёмный Ташлык4. Оба исследователя подробно разбирают текст Геродота, обстоятельно аргументируют собственные выводы, и высказанные ими соображения выглядят очень убедительно.
Приступая к поискам источника, К. К. Шилик за большинством исследователей заключил, что вода Гипаниса осолонялась морем. Развивая эту идея, он заключил , что источник, которому приписывается осолонение, «должен был впадать в реку где-то в близи от вершины лимана—в том месте, где кончается постоянное пресные воды и течение реки ее вливались в солоноватый лиман» (с. 452). Так, приблизительное расположение Эксампея выяснено заблаговременно—недалеко от вершины лимана. После этого исследователь приводит следующие расчеты. По его вычислениям, один сутки плавания по реке у Геродота равен 52—57 км, а четыре дня — соответственно 208— 228 км. Из этого расстояния он вычитает 80 км, поскольку считает, что в древности лиман был дольше на 45 км за счет якобы надводного положения Одесской банки и еще на 35 км из-за его большей извилистости. В следствии получается, что «финиш четырехдневного пути попадает на участок, пребывавший в 128—148 км от Очакова, а следовательно, на тот же участок равнины Южного Буга ниже порогов, где пребывала в древнее время вершина лимана» (с. 453). Тут в Южный Буг впадает маленькой приток Гнилой Еланец. Следовательно, заключил К. К. Шилик, он и есть Эксампеем.
Потом исследователь заключил , что протяженность Гипаниса, по Геродоту, не сходится с длиной Южного Буга, и, основываясь на этом, отверг общепринятое отождествление этих рек: «Дело в том, что расстояние от истоков Южного Буга до начала лимана [то имеется до Эксампея, локализованного выше] равняется приблизительно 750 км. При дневном переходе на веслах по направлению течения реки, равном приблизительно 80 км [по литературным и вторым данным], прохождение для того чтобы участка по спокойной реке займет 9,5, а не 5 дней. Но Южный Буг — река весьма порожистая, а это существенно увеличивает время прохождения [дней до 12—13, а возможно, и более]. Устранить такое несоответствие возможно с помощью второй, хорошей от общепринятой идентификации Гипаниса: Южный Буг — Синюха — Гнилой Тикич» (с. 453—454). Таковы кратко главные положения точки зрения К. К. Шилика.
Ознакомимся сейчас с выводами Б. А. Рыбакова. При рассмотрении сведений Геродота о реках Скифии он вычислил, что сутки плавания по реке равен 36 км. Основываясь на данной цифре, ученый заключил , что протяженность Южного Буга не соответствует указанной Геродотом длине Гипаниса: «Геродот измерил все течение Гипаниса от самого истока его из озера до лимана. Оно выяснилось равным всего-навсего девяти дням плавания, т. е., по отечественным расчетам, около 324 км. Течение же Южного Буга от истоков [где нет озера] до Николаева, где уже начинается соленый лиман, равняется практически 600 км» (с. 31). Такое несоответствие вызывает у Б. А. Рыбакова «удивление по поводу того, что исследователи без всяких оговорок отождествляли Гипанис с современным нам Южным Бугом» (в том месте же).
Чтобы дать добро указанное несоответствие, ученый решил проверить расстояния раздельно по верхней и нижней части реки. Он поделил ее течение на две части, исходя из общепринятого отождествления Эксампея с Синюхой: «Переломный пункт р. Гипаниса, дробящий ее течение на пресное и горькое, в большинстве случаев показывают у устья р. Синюхи, впадающей в Южный Буг слева, со стороны Борисфена. И вправду, в случае если мы измерим отрезок Южного Буга от Николаева до Первомайска, то возьмём 150 км для четырех дней плавания. Один сутки будет равняться 37 км, что весьма близко к нашим дунайским расчетам. Но тогда верхнее «сладкое» течение Гипаниса — 450 км должно определяться не пятью днями плавания, а 12 днями по 36 км ежедневно» (с. 33—34). Так Б. А. Рыбаков был перед резким несоответствием между сведениями Геродота и собственными расчетами. Пробуя дать добро это несоответствие, он пришел к мысли, что Гипанисом в древности именовали далеко не весь Южный Буг, а его сочетание с другой рекой. «Подлинный Гипанис» обязан вытекать из озера и иметь в собственном верхнем течении 180 км. Таковой рекой, согласно его точке зрения, есть «сама Синюха и один из ее притоков, горный Тикич, вытекающий из нескольких озер» (с. 34). Так Синюха, в которой обычно видят Эксампей, стала у Б. А. Рыбакова верхним течением Гипаниса. Такая идентификация "настойчиво попросила" иного отождествления Эксампея, что лишился собственной простой локализации в пользу Гипаниса. Но данный приток, согласно точки зрения ученого, направляться искать все же «недалеко от устья Синюхи». А ближайшей речкой есть Тёмный Ташлык, впадающий в Синюху в 10—12 км от Первомайска. Именно он и был признан Эксампеем (с. 36—37).
Итак, мы познакомились с двумя новыми точками зрения. Сейчас на отождествление с Эксампеем выдвинуты четыре кандидатуры: Гнилой Еланец, Мертвовод, Синюха и Тёмный Ташлык. Одну из этих речек Геродот назвал Эксампеем. Какую же как раз?
Ответить на данный вопрос непросто. Об этом свидетельствует и разногласие исследователей, в особенности обострившееся с возникновением двух последних точек зрения. В случае если раньше мнения ученых колебались между расположенными вблизи друг друга Синюхой и Мертво-водом, то сейчас претендентами стали и Гнилой Еланец, что находится приблизительно в 100 км ниже Синюхи, и Тёмный Ташлык, являющийся притоком не Южного Буга, а Синюхи, отождествляемой с верхним течением Гипаниса. В чем же обстоятельство столь значительных расхождений и как отыскать пути для их устранения? Выяснение обстоятельств не требует продолжительных размышлений. Камень преткновения в том, что исследователи по-различному определяют устье Гипаниса и расстояние, равное дню плавания по реке. Значительно сложнее устранить эти обстоятельства — отыскать верную точку отсчета и узнать, чему равен сутки плавания.
Начнем с поисков устья Гипаниса. Большая часть ученых уверены в том, что тут направляться иметь в виду район Очакова, т. е. устье Днепро-Бугского лимана. Но некоторые исследователи измеряют расстояние от устья Южного Буга, которое показывают у Николаева, т. е. в 75 км выше общепринятой точки. При таком подходе, очевидно, не может быть и речи об единстве точек зрения. Исходя из этого нужно прежде всего сделать вывод, что же вычислять устьем Гипаниса — устье реки либо устье лимана. Обратимся к Геродоту. В указанном отрывке говорится, что вода в Гипанисе горька на четыре дня плавания до моря [????????]. Но тут смогут возразить, что древние мореплаватели, дескать, вычисляли морем и сам лиман. Но такому возражению противоречит второе сообщение Геродота: «В том месте, где Борисфен течет недалеко от моря, с ним сливается Гипанис, впадая в одну и ту же заводь» (IV, 53). Эта фраза не оставляет сомнений в том, что «папа истории» отличает лиман, т. е. заводь [????], от моря. Следовательно, он измерил горькое течение Гипаниса впредь до моря, включая ко мне и длину лимана. Исходя из этого устьем Гипаниса, несомненно, нужно считать устье какое количество-Бугского лимана.
Днепро-Бугский лиман впадает в море, как мы знаем, недалеко от Очакова. Большая часть исследователей полагают, что устье пребывало тут же и в древнее время. Но К. К. Шилик пришел к иному заключению. Согласно его точке зрения, во второй половине 1-го тысячелетия до н. э. уровень Черного моря был ниже современного на 10 м и Одесская банка была тогда надводным продолжением Кинбурнского полуострова и удлиняла лиман на 45 км5. Его устье продемонстрировано немного восточнее современной Одессы, в районе села Дофиновка. Посмотрим, как согласуются эти выводы со сведениями древних авторов.
Итак, в соответствии с предложенной К. К. Шиликом реконструкции, в древнегреческий период расстояние от устья лимана до Ольвии превышало 80 км. Но древние писатели показывают другие цифры. Так, к примеру, Псевдо-Скимн (§ 804) информирует, что расстояние от моря до Ольвии равняется 240 стадиям (37 км). Такое же расстояние, как уже отмечалось, приводит и Страбон (VII, 3, 17). Оно соответствует отрезку пути от Ольвии до Очакова. Следовательно, устье лимана в древнее время пребывало в том месте же, где и по сей день,— недалеко от Очаковского мыса.
Возможно было бы возразить, что, не смотря на то, что древнегреческие мореплаватели показывали устье лимана у Очакова, Одесская банка все же была в надводном положении, но ограниченное ею водное пространство, являвшееся фактическим лиманом, считалось еще морем. Удостоверимся в надежности и это предположение. При таких условиях древнегреческие суда входили в лиман практически уже в районе Дофиновки. После этого чтобы по окончании Ольвии направиться к Крыму, они должны были снова вернуться к Дофиновке и оттуда забрать курс на восток. Иными словами, нужно было обогнуть Одесскую банку. А для этого потребовалось бы пройти от Очаковского мыса на запад 45 км (практически 300 стадиев) и еще столько же чтобы возвратиться к долготе Очаковского мыса. Но древние авторы говорят о том, что от Очакова суда направлялись прямо на восток, к крымским берегам. Так, к примеру, в перипле Анонимного автора, отражающем эллинистическое время, отмечено, что расстояние от района Ахиллова Бега до устья Борисфена равняется 200 стадиям, т. е. 32 км (§84). А Арриан приводит еще меньшую цифру—150 стадиев, т. е. 24 км (§ 31).
Итак, согласно данным периплов, морской путь от Очаковского мыса до района Тендровской косы равен 24— 32 км. Эти цифры соответствуют современным измерениям. А по реконструкции К. К. Шилика судно должно было преодолеть 120—128 км (750—800 стадиев). Но такое расстояние противоречит письменным источникам, достоверность которых не вызывает сомнений. Исходя из этого приходится признать, что предложенная исследователем реконструкция не подтверждается. Оконечность Кинбурнского полуострова в древнегреческий период пребывала приблизительно в том месте же, где и по сей день. А в районе Одесской банки над водой имели возможность выступать только маленькие островки. Так, во второй половине 1-го тысячелетия до н. э. устье Днепро-Бугского лимана, т. е. устья Борисфена, пребывало, как и сейчас, недалеко от Очакова. Следовательно, как раз из этого мы и должны измерять длину Гипаниса.
Сейчас нужно узнать, чему равен сутки плавания. Геродот, к сожалению, ничего не может сказать об этом. Большая часть исследователей кроме этого обходят стороной данный вопрос. Конкретные цифры приводят только кое-какие ученые6. Ознакомимся с несколькими расчетами Б. А Рыбакова (с. 29, 31 — 34).
В одном из случаев использовано указание Геродота (§ 89) о постройке Дарием моста через Дунай: «И вот морфлот, пройдя мимо Кианей, поплыл прямо к Истру. Встав вверх по реке на расстояние двух дней плавания от моря, они начали строить мост у гирла реки, с которого начинается разветвление устья Истра». Тут расчеты основаны на предположении, что ионийский флот встал по Сулинскому гирлу Дуная, по которому сейчас от моря до «шеи Истра» 70—75 км. Из этого взят вывод, что один сутки плавания равен 36 км. Таковой подход к указанию источника, без сомнений, верный. Расчеты выглядят вполне убедительно и, казалось бы, заслуживают полного доверия. Но они выясняются неверными, поскольку в их основе лежат, как узнается, ошибочные посылки. Дело в том, что дельта Дуная находится, как уже говорилось, в постоянной эволюции и за прошедшие 2,5 тыс. лет существенно изменилась. Не принимать во внимание с этими трансформациями запрещено. Сулинское гирло действительно являлось «главным, судоходным рукавом» Дуная. Но это было в XVIII—XIX вв. А в отечественном столетии главным речным руслом стал Килийский рукав. В древности же оба этих рукава были совсем малыми, в случае если по большому счету существовали в современной конфигурации. Главным рукавом Истра в древнее время был, как показывает, к примеру, Страбон (VII, 3, 15), Священный — конечный южный рукав дельты. Как раз по нему, информирует географ, флот Дария встал к вершине дельты. На данный момент этому рукаву приблизительно соответствует Георгиевское гирло, по которому от моря до «шеи» дельты 128 км.
Но дельта непрерывно выдвигается в море за счет наносов. Иначе, ее прибрежная часть подтоплена в следствии увеличения уровня моря. Оба этих фактора нужно строго учитывать. В этих расчетах нам может оказать помощь Птолемей (III, 10, 2). По его данным, протяженность Священного рукава по прямой равна приблизительно 77 км. А современный извилистый отрезок Георгиевского рукава в 128 км образовывает по прямой 78 км. Следовательно, Птолемеев Священный рукав по фарватеру насчитывал приблизительно 127 км. Эта цифра не свидетельствует, но, что за прошедшее время дельта тут практически не увеличилась. Она существенно выдвинулась в море, но после этого была подтоплена, в следствии чего ее протяженность значительно уменьшилась.
Но эти Птолемея относятся, как показывает их сравнение с другими описаниями дельты, к эллинистическому времени. От похода Дария их отделяют приблизительно два столетия. За это время дельта недалеко от Священного устья, главного устья реки, безусловно, увеличилась. Она увеличивалась, по всей видимости, приблизительно с такой же скоростью, какая отмечается сейчас в районе Килийского гирла, главного гирла современной дельты,—75—80 м/год7. За два столетия продвижение составило приблизительно 15—16 км. Следовательно, протяженность Священного рукава Истра во времена похода Дария равнялась приблизительно 111-112 км. Это расстояние ионийский флот покрыл за два дня. Из этого следует, что сутки плавания по реке у Геродота равен около 56 км.
Вторая попытка вычислить сутки плавания основана на сообщении Геродота о том, что Борисфен течет с севера на 40 дней пути (§ 53). Тут верхнее течение Днепра было разделено на 40 частей, откуда возьмилось, что сутки плавания равен 32,5 км. Расчеты, как мы видим, несложны и, казалось бы, надежны и не подлежат сомнению. Но все обстоит значительно сложнее. Дело в том, что тут использован неверный перевод текста, сделанный в конце прошлого века Ф. А. Брауном (с. 231). В конечном итоге 40 дней плавания определяют не верхнюю, а нижнюю часть Днепра, от моря до Герр. Как раз так и знают это место фактически все переводчики. Вот, например, новейший перевод: «Протекая с севера, он известен до местности Герр, до которой 40 дней плавания, но никто не имеет возможности сообщить, по почвам каких людей он течет выше» (VI, 53). без сомнений, речь заходит о нижнем течении Борисфена. Исходя из этого вышеизложенные расчеты направляться признать ошибочными.
А в это же время Геродот позволяет вычислить сутки плавания и на примере Днепра. Он информирует, что скифы-земледельцы занимают пространство на 11 дней плавания от моря вверх по Борисфену, а потом — пустыня, за которой живет второе, не скифское племя — андрофаги (§ 18). Действительно, потом Геродот указывает второе расстояние—10 дней плавания (§ 53). Но это несоответствие, как уже отметил Ю. Г. Виноградов8, кажущееся. Легко в первом случае Геродот по окончании моря упомянул Гилею, а позже уже скифов-земледельцев, а во втором случае отсчитывал расстояние с севера и измерил лишь занимаемую ими территорию. Из этого делается понятным, что,один сутки плавания приходится на Гилею. Итак, верхняя граница скифской территории пребывала в 11 днях плавания вверх по Борисфену. Иными словами, эти 11 дней плавания и измеряют скифскую территорию. А в другом месте Геродот показывает протяженность Скифии от моря на север в днях пути (§ 101). Она равна 20 дням пути, либо 4000 стадиям (сутки пути у Геродота равен 200 стадиям), т. е. 600—640 км. Следовательно, это расстояние соответствует 11 дням плавания. Отсюда нетрудно подсчитать, что сутки плавания по реке равен приблизительно 55—58 км.
Езде одна попытка вычислить сутки плавания предпринята на базе данных Геродота о том, что Эксампей находится в четырех днях плавания от моря. Предпринятые тут расчеты кроме этого несложны. Отрезок Южного Буга от Николаева, где помещено устье, до Первомайска, где течение Гипаниса поделено на пресное и горькое, измерен в 150 км, откуда взят сутки плавания в 37 км. Но тут допущена неточность в выборе точки отсчета. Отсчитывать расстояние направляться не от Николаева, а от Очаковского мыса, что древние мореплаватели, как уже говорилось, вычисляли устьем Борисфена. Но мы не будем занимать этими расчетами, дабы не замкнуться в порочном круге — искать Эксампей посредством измерений, основанных на отождествлении Синюхи с… Эксампеем.
Так, можно считать, что главные трудности, мешавшие правильной локализации Эксампея, преодолены. Устье Борисфена уточнено. Это район Очаковского мыса. Удалось вычислить и сутки плавания. Он равен приблизительно 55—58 км. Сейчас возможно приступить к анализу существующих точек зрения о расположении Эксампея.
К. К. Шилик верно выяснил сутки плавания в 52—57 км и узнал, что Эксампей пребывал в 208— 228 км от моря. Но устье Гипаниса он указал не у Очакова, а в 80 км западнее. Оттуда и отсчитал указанное расстояние. Следствием таковой неточности стало «смещение» Эксампея по направлению течения реки и отождествление его с Гнилым Еланцом. А это со своей стороны «удлинило» верхнюю часть Гипаниса. Протяженность Южного Буга до этого места равна 750 км. Такое расстояние образовывает 12 дней плавания, а не 5. Так неверная локализация стала причиной. К. Шилика к несоответствию с данными Геродота. Пробуя отыскать выход из создавшегося положения, он прибегает к методологически недопустимому приему: вводит для верхней части реки второе значение дня плавания—80 км. Так как сутки плавания, как и сутки пути, есть усредненной постоянной Величиной, общеизвестным эталоном, благодаря которому измеряют нужные расстояния. Как же возможно увеличивать либо уменьшать эту цифру и тем более комбинировать различными размерами, к тому же на одной и той же реке?! Но и эта непоследовательность не выручает положения: она уменьшает время плавания только до 9,5 дня. Тогда исследователь пробует отыскать второй выход. Он уверен в том, что Гипанисом в верхней части именовали далеко не весь Южный Буг, а следующее его сочетание: Гнилой Тикич—Синюха—Южный Буг. Для таковой идентификации, согласно его точке зрения, имеются «достасовершенно верно важные основания» (с. 454). Они сводятся к следующим пунктам:
1. Автострада эта длиной около 380 км, что образовывает при той скорости плавания 4,75 дня. Это весьма близко к пяти дням Геродота.
2. Случаи несовпадения современных названий на всей протяженности реки со ветхими заглавиями известны.
3. Синюха не через чур глубока, а это соответствует указанию Геродота о том, что в верховьях река Гипанис еще мелка.
4. Верховья Гнилого Тикича могли быть озером, из которого вытекал Гипанис. Речка в том месте обширно разливается, течение практически незаметно.
Так, К. К. Шилик разрешил появившееся несоответствие тем, что увеличил сутки плавания до 80 км для верхней части реки и отождествил верховья Гипаниса с Синюхой.
Сейчас о мнению Б. А. Рыбакова. Сначала исследователь в принципе, возможно сообщить, присоединился к отождествлению Эксампея с Синюхой и, основываясь на этом, пробовал вычислить сутки плавания. Но он выяснил устье Гипаниса у Николаева и этим существенно «сократил» нижнее течение реки, а в конечном итоге и сутки плавания. Это стало причиной несоответствию с данными Геродота. При столь уменьшенном дне плавания (37 км) верхняя часть Гипаниса, равная пяти дням плавания, должна иметь не 450 км, как Южный Буг, а всего лишь 180 км Появившееся несоответствие Б. А. Рыбаков разрешил равно как и К. К. Шилик,— отождествил Гипанис с Синюхой и одним из ее притоков — Горным Тикичем (с. 34). Собственные выводы он подкрепляет следующими доводами:
1. Протяженность Горного Тикича и Синюхи около 170 км, а это практически соответствует пяти дням плавания.
2. «На карте Синюха [Синица] продемонстрирована рекой, намного более замечательной, чем Южный Буг выше ее устья. Если судить по картографическим данным, отражающим настоящую ширину и полноводность рек, не Синюха есть притоком Буга, а Южный Буг, несмотря на собственную громадную протяженность, впадает в более полноводную Синюху-Тикич».
3. Горный Тикич вытекает из озера, что соответствует указанию Геродота.
Итак, неправильное определение устья Гипаниса и дня плавания привели исследователей к несоответствию с данными Геродота относительно длины верхней части реки. Пробуя отыскать выход из этого положения, они именуют Гипанисом не Южный Буг, а Синюху. Главным доводом наряду с этим выдвигают совпадение расстояний с данными Геродота. Но приводимые расстояния через чур расходятся между собой. Пять дней плавания у К. К. Шилика равны 400 км, а у Б. А. Ры-бакова—180км, а неспециализированная протяженность Гипаниса — соответственно 608—628 и 330 км. Такие большие расхождения заставляют осмотрительнее относиться к утверждению о «совпадении расстояний». Так как несовпадения с длиной Южного Буга являются следствием неправильного определения устья Гипаниса и дня плавания. Вот там-то и направляться ликвидировать появившиеся противоречия.
Разглядим утверждение Б. А. Рыбакова о том, что Южный Буг вопреки общепринятому точке зрения есть не основной рекой, а притоком Синюхи. Обосновывая данный столь категоричный вывод, ученый пишет: «На карте Синюха [Синица] продемонстрирована рекой, намного более замечательной, чем Южный Буг выше ее устья», — и ссылается на узнаваемый атлас А. Ф. Маркса9. Раскрываем указанное издание. Нужная нам карта № 24 является листом 10-й карты «Европейская Российская Федерация» в масштабе 1:2000000 (в верстах). Тут вправду Синюха продемонстрирована более замечательной рекой. Южный Буг выше ее устья обозначен более узкой линией, чем сама Синюха. Все это так. Но не будем торопиться с выводом, что Южный Буг есть ее притоком. Лучше ознакомимся с картой более пристально. Вот место слияния этих рек. Течение Синюхи возможно проследить до самых истоков. Обратимся сейчас к Южному Бугу. Его изображение выше устья Синюхи уходит на запад и… тут карта обрывается. Линия реки тянется тут около 2 см. Вот данный отрезок и продемонстрирован менее большим, чем Синюха. Но на смежном странице 9-м (карта № 23) все другое верхнее течение Южного Буга нарисовано, как и следовало ожидать, значительно замечательнее Синюхи. Отчего же на странице 10-м допущено такое искажение? Думаю, это возможно растолковать неточностью чертежника, причем в полной мере понятной. Дело в том, что при изучении разглядываемой карты, а тем более при ее вычерчивании создается чувство, что Синюха, всецело умещающаяся на этом странице, есть основной рекой, а Южный Буг, представленный выше ее устья только двумя сантиметрами, думается одним из маленьких ее притоков. Исходя из этого чертежник изобразил данный отросточек более узкой линией. Это неточность, так сообщить, технического характера.
В этом же атласе на вторых картах (11, 12), где обе реки всецело умещаются на одном странице, Южный Буг продемонстрирован куда замечательнее Синюхи. Да в противном случае и быть не имеет возможности. Так как Южный Буг и по полноводности, и по протяженности существенно превосходит собственный приток Синюху. Такими и показывают их все карты. Вследствие этого хочется привести слова одного из первых исследователей географии Геродотовой Скифии Н. И. Надеждина: «Тут, где дело идет о местностях, возможно ли ступить хоть ход без живого заседания с местностями»10. А тот, кто бывал в месте слияния этих рек и прекрасно видел значительно более замечательную старую равнину Южного Буга, ни при каких обстоятельствах не начнёт утверждать, что эта река есть притоком Синюхи.
Так, направляться признать, что отождествление Гипаниса с Синюхой сделано без всякой объективной необходимости и ничем не обосновано. Кроме того, оно по всем своим пунктам вступает в резкое противоречие с данными Геродота как о самом Гипанисе, так и о его расположении довольно вторых рек, в частности Тираса. Напомню, что Геродот пишет об этом следующее: «Вблизи почвы ализонов Тирас и Гипанис сближают собственные излучины, но из этого любой из них поворачивает и течет так, что промежуток между ними расширяется» (IV, 52). Тут речь заходит, несомненно, о южном Буге и Днестре. Их сближение видно на любой карте. Практически 200 км обе равнины тянутся фактически параллельно. Расстояние между их осями равняется приблизительно 80 км, и с водораздела прекрасно видны обе равнины. Это и разрешает проследить их конфигурацию. Потом реки расходятся до 160 км.
С Синюхой же Днестр практически не сближается. Расстояние между ними пара значительно уменьшается у ее устья. Но узнать это возможно, только имея правильную карту либо геодезические устройства, поскольку мельчайшее расстояние между ними равняется 135 км, и визуальное наблюдение тут исключено.
Как мы видим, эти Геродота противоречат отождествлению Гипаниса с Синюхой. К. К. Шилик признает это несоответствие, но пробует растолковать его тем, что «имело возможность случиться наложение сведений о верховьях Гипаниса из двух источников: от обитателей верховьев Синюхи [журавская и тясминская несколько памятников] и обитателей верховьев Южного Буга [немировская несколько памятников]» (с. 455). Но такое объяснение нельзя признать убедительным. Для чего, спрашивается, обвинять Геродота, а вернее, его осведомителей в таковой путанице? Не лучше ли отказаться от отождествления Гипаниса с Синюхой, ничем не обоснованного и полностью не оправданного?! Так как отвергать Южный Буг нет никаких объективных обстоятельств. Эта река полностью соответствует Гипанису Геродота.
Протяженность Южного Буга от истоков до моря превышает 800 км. Это больше, чем девять дней плавания. Но тут направляться иметь в виду упоминание Геродота о том, что Гипанис «вытекает из громадного озера». Поднимается вопрос, как относиться к этим словам. Подобное сообщение о Тире Б. А. Рыбаков растолковывает так: «В верховьях Днестра между устьем притока и Самбором Быстрица на пространстве около 50 км существуют широкие болота, каковые могли быть сочтены за озеро» (с. 31). Таким же он воображает себе и озеро, из которого вытекал Гипанис. Аналогичное вывод высказывает и К. К. Шилик. Но, отождествляя Гипанис с Синюхой, они ищут такое озеро в верховьях Горного Тикича и Гнилого Тикича. В действительности же это озеро направляться искать в верхнем течении Южного Буга. И оно в том месте имеется.
Вблизи Винницы Южный Буг течет по широкой заболоченной равнине. Падение тут совсем незначительно. В равнине большое количество озер, прудов. В половодье он преобразовывается в одно громадное озеро, о котором и пишет Геродот. Из этого до моря около 550 км. Это расстояние в полной мере укладывается в 9 дней плавания (495—522 км). Как мы видим, протяженность Южного Буга в полной мере соответствует длине Гипаниса. Следовательно, нет и обстоятельств сомневаться в их идентичности, как уже показывал В. П. Яйленко11. Кроме этого нет никаких оснований вычислять, что «Геродот имел в виду лишь верхнюю и нижнюю судоходные части Гипаниса, не упоминая о его порожистом среднем течении», и что исходя из этого, дескать, указанные им девять дней плавания меньше длины Южного Буга»12. Прибегать к такому допущению нет никакой необходимости. Эти Геродота всецело согласуются с действительностью.
Сейчас наконец возможно приступить к поискам Эксампея. По Геродоту, он пребывал в четырех днях плавания от моря. Зная, что один сутки плавания равен 55—58 км, возьмём расстояние в 220—232 км. Тут настало время заявить, что сведения Геродота дополняет еще один источник, что исследователи почему-то практически не завлекают. Римский автор Витрувий Поллион информирует следующее: «Имеется источники, берущие собственный начало из неприятного земного сока, с чрезвычайно неприятной водой; такова река Гипанис в Понте. Река эта течет от истоков примерно 40 миль, имея воду весьма сладкую на вкус, после этого достигает места, отстоящего от устья на 160 миль; в том месте она принимает небольшой источник. Он, впадая в реку, делает всю огромную массу воды в ней неприятной, поскольку течет по таковой почва и жилам, откуда добывают сандараку, и вода в ней делается неприятной» (VIII, 3, 11; ВДИ, 1949, № 1, с. 213—214). Не смотря на то, что создатель и не именует источник по имени, все же, несомненно, ясно, что речь заходит об Эксампее. Сравнение двух отрывков говорит о том, что эти Витрувия свободны от Геродота. В нашем случае это крайне важно. Так как мы имеем еще один источник, что дает более правильные измерения— в милях. Итак, Витрувий помещает Эксампей в 160 милях (237 км) от устья Гипаниса. Действительно, он уменьшил верхнюю часть реки до 40 миль (59 км). Это разъясняется, по всей видимости, не сильный знанием верховьев. Но создатель и не претендует на описание Гипаниса, поскольку в центре его внимания — неприятный источник.
Так, Эксампей нужно искать в 220—237 км от устья Гипаниса, т. е. от Очаковского мыса. Это расстояние приводит нас к устью Синюхи. Тут уместно разглядеть вывод К. К. Шилика о том, что потому, что эта местность расположена выше порогов и недоступна для судов со стороны лимана, то локализация тут устья Эксампея с позиций гидрологии легко неосуществима (с. 455). Возражение достаточно категоричное. Но наряду с этим все же остается непонятным, из-за чего к Эксампею в обязательном порядке должны были доходить суда. Так как ни Геродот, ни Поллион не говорят об этом ни слова. Предположение о том, что в том месте хлеб перегружали со скифских повозок на ольвийские суда, еще ничего не обосновывает. Из-за чего, скажем, ольвийские торговцы должны были отправлять за хлебом в обязательном порядке суда, а не лодки, каковые имели возможность встать и через пороги? Либо из-за чего скифы не могли сами доставлять хлеб в Ольвию на собственных челноках? Эти Геродота и Витрувия всецело снимают это возражение. Указанное ими расстояние приводит именно к устью Синюхи. Сейчас о солености Эксампея. Большая часть исследователей растолковывают это сообщение, как уже говорилось, проникновением в лиман морской воды. Но Витрувий совсем определенно связывает обстоятельство солености с почвой, по которой протекает река. Тут Б. А. Рыбаков совсем правильно отмечает, что все «левые притоки южного Буга и Синюхи вправду содержат то фосфатные, то медистые примеси, ухудшающие питьевое уровень качества воды» (с. 36). Но эти сведенья не растолковывают, из-за чего как раз Эксампей выделяется собственной соленостью среди соседних притоков. Нужно полагать, тут у него был собственный, особенный осолонитель. Постараемся отыскать его.
В данной местности, с покон веков известной собственными солончаками, до сих пор большое количество соленых грунтовых вод и маленьких озер, так называемых солонцов. Полезные сведения о них собраны в середине прошлого века А. Шмидтом. Он показывает пара таких озер в верховьях Синюхи13. Вода в них по солености не отличалась от морской. Тут впредь до начала XIX в. достаточно интенсивно добывали соль. А в древности ее было, очевидно, значительно больше. Она-то и осолоняла реку и со своей стороны изменяла вкус воды в Гипанисе, чем обратила на себя внимание древних авторов. Со временем запасы соли исчерпались (в последние столетия этому основательно помог человек), и вода в Синюхе прекратила быть таковой только соленой. Итак, Синюха по всем показателям соответствует описанию Геродота и Витрувия. Как раз эту реку большая часть исследователей отождествляют с Эксам-пеем. Мне остается лишь присоединиться к точке зрения предшественников и выделить, что сомневаться в правильности этого отождествления нет никаких объективных оснований.
Рис. 20. Гипанис по Геродоту
Теренс МакКенна — Священные Растения Как Проводники, Часть 2
