Прошлый анализ обозначил возможность различения конструктивного и деконструктивного постмодернизма. Это различение остается в силе и в широком философском контексте [21,с.Х-Х1], т.е. далеко за границами творчества Лиотара. Конструктивный постмодернизм сохраняет теснейшую преемственность с концепцией языковых игр из арсенала аналитической философии. Деконструктивный постмодернизм – наследие французского постструктурализма [22]. Отметим кроме этого, что нет оснований сближать, тем более до тесного контакта, философский постмодернизм, с одной стороны, и постмодернизм культуры (мастерства), иначе. Между двумя этими постмодернизмами пропасть междисциплинарной разобщенности. Исходя из этого нет ничего необычного в том, что их эволюция не идет параллельными направлениями, вольница культурного постмодернизма далеко не во всем подходит философскому постмодернизму.
Философский постмодернизм должен существовать в координатах философских сопоставлений с философскими родственниками– от герменевтики до критической теории (Франкфуртская школа) и аналитической философии. У постмодернизма культуры собственные партнеры по коммуникации: от классицизма и романтизма до кубофутуризма и постимпрессионизма. К тому же направляться учитывать, что философский постмодернизм в междисциплинарном отношении не только ориентирован на литературу, архитектуру, прочие виды и театр мастерства, он соотносится и с наукой, и с техникой. Еще раз – постмодернизм от философии и постмодернизм от эстетической культуры – это не одно да и то же.
Что касается деконструктивного постмодернизма, то его претензия вычислять в философии все, не считая себя, ретро представляется чрезмерной: не обращая внимания на приставку пост ему вряд ли когда-либо удастся отменить, стереть с лица земли собственных современников-оппонентов. Было бы, но, неверно принижать статус постмодернизма, считая его всего лишь французским наследником постструктурализма. Постмодернизм – это французский постструктурализм, поднявшийся вровень с ведущими философскими течениями современности, к примеру с аналитической философией, в силу чего он купил интернациональный темперамент.
Частенько природу постмодернизма стараются рассмотреть в термине пост-модерн-изм. Латинское modo переводится как сравнительно не так давно. Постмодерн, следовательно, возможно перевести как то, что наступило за недавним. В случае если сравнительно не так давно знают как прошлое, то постмодерн признают настоящим; в случае если же сравнительно не так давно интерпретируется в качестве настоящего, то в постмодерне видят указание на будущее. Суффикс изм показывает на понятийный темперамент термина постмодерн-изм. Одни выступают в протест понятия постмодернизм и или по большому счету не применяют данный термин, или оговаривают его непонятийный статус. Другие видят в постмодернизме концепцию радикальной множественности [23,с.5]. Как видим, префиксиальный анализ термина постмодернизм сказал нам в этом случае не через чур много информации.
Характерные изюминки постмодернизма как философского перемещения находятся в работах его творцов. В малейшем обобщении доминанты философского модернизма – это агонистика языковых игр, дисконсенсус (а не консенсус), дискретность (а не прогресс и прерывность), множественность (а не единство), нестабильность (а не стабильность), локальность (а не пространственная всеобщность), фрагментарность (а не целостность), случайность (а не системность), игра (а не цель), анархия (а не иерархия), рассеивание (а не центрирование), апофатика (а не позитивность), перемещение на поверхности слов и вещей (а не в глубь их), след (а не означаемое и обозначаемое), симулякр (а не образ), поверхностность (а не глубина), лабиринт (а не линейность), неопределенность (а не определенность), имманентное (а не трансцендентное), эстетика парадоксально-возвышенного (а не красивого и представимого), соблазн (а не производство).
Упрощая до крайности, рискованно сжимая чёрта постмодернизма, возможно выяснить его как деконструкцию текста, дополняемую внезапностью соблазна. На основных флангах постмодернизма не считая Лиотара мы различаем фигуры Дерриды и Жана Бодрийара (р. 1929). Деррида, провозгласив все текстом, деконструирует последний и превращает его в следы и в совершенстве в вакуум. Бодрийар объявляет все соблазном, и нет ничего, не считая соблазна, мертвы те, кто не хочет больше ни соблазнять, ни быть соблазняемым [24,с.65-66]. И опять речь идет о их пустоте и тайне видимостей [24,с.66]. На смену Тайне слова приходит Тайна соблазна. Один из фаворитов русских писателей-постмодернистов уже фиксирует кризис вербального мастерства [25].
В философском отношении постмодернизм – это деконструкция классического, рассеивание устоявшегося, ирония по поводу утопий. Философский постмодернизм – не химера, его, на первый взгляд, столь разрозненные компоненты объединены концептуальным единством, деконструкцией (независимо от ее приложений). Различение конструктивного и деконструктивного постмодернизма кроме этого представляется значимым.
Александр Дугин — Философия постмодерна
