А.Л.Барто (1906—1981) принадлежит к поколению поэтов, сформировавшихся под ярким влиянием Маяковского. У него обучалась юная поэтесса мастерству новых форм. Дабы завоевать детскую аудиторию, ей необходимо было отыскать собственный поэтический язык, узнаваемый и не похожий ни на какой второй, найти темы, волнующие современных детей. Первые успешные стихотворениянаписаны в середине 20-х годов — это «Китайчонок Ван Ли», «Мишка-вор», «Пионеры», «Братишка», «Первое мая». Они пользовались популярностью благодаря собственной тематике, тесно связанной с новыми заинтересованностями детей, и еще редкому в детской поэзии публицистическому пафосу.
Путь Барто в литературе заметно отклонялся от направления, которое пролагали ее старшие сотрудника — Маршак и Чуковский. Поэтесса смело применяла сложные (составные, ассонансные) рифмы, каковые Чуковский вычислял недопустимыми в детских стихах, вольно меняла размер в строфе. Воспитательную тенденцию она не столь шепетильно скрывала в игре либо выдумке, предпочитая прямо сказать кроме того с самым мелким читателем на важные морально-этические темы. Неоспорима ее заслуга в разработке новой громадной темы детской книги — публичное поведение ребенка.
Влияние Маяковского обнаруживается и в рвении Барто к публицистике и сатире, близкой газетному фельетону. Примерами могут служить стихотворения «Девочка чумазая», «Девочка-ревушка» (1930, написаны совместно с ее мужем П.Н. Барто), и пьеса-игра «Миллион почтальонов» (1934); в пьесе юные зрители в порядке самокритики сознавались в «пороках», а актеры тут же эти пороки иллюстрировали. Но сатира постоянно приглушается у Барто мягкой лирической интонацией; назвать эти и более поздние ее произведения чистой сатирой либо публицистикой, пожалуй, запрещено.
Призвание Барто — писать для детей и от имени детей.
Значительно чаще лирический храбрец Барто — конкретный ребенок. Девочки и мальчики, школьники и малыши — психотерапевтический портрет каждого прорисован с живой убедительностью. Реализм — вот основная черта в ее изображении общества и детей: причем это реализм не внешних подробностей, а внутреннего наполнения образа.
Большая часть стихотворений Барто — детские портреты, в которых живая индивидуальность обобщена до легко узнаваемого типа. Тип данный выяснен довольно часто уже в заглавии: «Новичок», «Непоседа», «Младший брат», «Юный натуралист», «Болтунья», «Вовка — хорошая душа». Множество стихотворений накликано именами детей. В психотерапевтической характеристике ребенка подмечены и возрастные изюминки, и «проблемные» черты. Обходясь без неинтересного морализаторства, лишь посмеиваясь в собственных частушечно-куплетных стихах, поэтесса предлагала юному читателю посмотреть на себя со стороны и заняться самовоспитанием. Вместе с тем ее позиция четко выражается афоризмами, к примеру: «Имеется такие люди — / Им всё подай на блюде» («Лялечка»).
Стихи А.Барто о малышах и для малышей приобрели всеобщую и неугасающую популярность.Они имеют обычно форму лирической миниатюры — ту форму, которая была хорошо создана русскими поэтами прошлого века, творившими для самых мелких. Как раз лирические миниатюрыпринесли Бартославу классика детской поэзии.Это цикл «Игрушки»(1936), стихотворения «Фонарик», «Машенька», «Машенька растет» и др.
Сюжеты их закончены в пределах всего нескольких строчек, и, несмотря на минимальный количество, в них имеется действие и герой, заразвязка и вязка, конкретный факт и эмоционально-нравственное его обобщение:
Уронили мишку на пол,
Оторвали мишке лапу.
Всё равняется его не кину —
По причине того, что он хороший.
Секрет успеха «Игрушек» — в воспроизведении того образа игрушки, что складывается в сознании малыша, в выражении естественного нравственного эмоции, что формируется не поучением взрослых, а общением с нею. Барто ввела в литературу для детей нового лирического храбреца — малыша, погруженного в собственный мечты и собственный мир игры.
Речевая ткань ее стихотворений воспроизводит изюминке синтаксиса и лексики детской речи. Ребенок оформляет собственную идея в маленькое предложение, довольно часто поражая взрослых афористической точностью высказываний. И Барто в каждой строке дает проне сильный предложение; в нем редко видятся отклонения от грамматических норм, совсем нет игры слов либо применения слов в переносном значении. Такая речевая строгость именно и передает характерную для малышей правильность речи:
Я обожаю собственную лошадку,
Причешу ей шерстку гладко…
Разрешая себе сложные рифмы (на пол — лапу, плачет — мячик, козленок — зеленый), Барто твердо выдерживала заданный размер, получая звучности и максимальной ритмичности. «Мишка», «Бычок», «Слон», «Самолет» и другие стихотворения из цикла «Игрушки» дети запоминают скоро и с громадной охотой: это их личная, не заимствованная из взрослой литературы лирическая поэзия.
Среди «малышовых» стихотворений Барто имеется и такие, что посвящены серьёзному моменту домашней, соответственно, и детской жизни — рождению брата либо сестры (цикл «Младший брат»). Поэтесса показывает, как это событие переворачивает жизнь старших детей, каковые в собственные пять-шесть лет уже готовы взять на себя ответственность и заботу о грудничке (стихотворения «Две сестры смотрят на братца…», «Света думает», «Комары», «Гроза» и др.). Автору увлекательна психология ребенка, осознающего собственную взрослость рядом с грудным братом либо сестрой, занимательны проблемы старших детей, появляющиеся наряду с этим («Обида»).
Серьезность старших детей довольно часто контрастирует с «маленькими комедиями», каковые неизбежно происходят в таковой семейной обстановки. К примеру, девочка Марина защищает дремлющего в саду братца от комаров:
Она убила комара —
Забудет, как кусаться!..
Но раздался громкий рёв
Испуганного братца.
??
