врачи и Журналисты довольно часто задают мне одинаковый вопрос: они желают знать, как мне удалось фактически добиться долголетия? Я неизменно совсем честно отвечаю, что у меня нет тайного рецепта, не считая умеренности не смотря на то, что мне уже девяносто лет, но у меня такое хорошее здоровье и таковой бодрый дух, что не будет для всех сюрпризом, в случае если я сейчас сообщу, что, началась моя новая судьба.
Да, умеренность! Я пологаю, что, в случае если я поведаю читателям о некоторых собственных долгих привычках, они более светло осознают, как я смог дожить до для того чтобы возраста и сохранить активность. Как я уже упоминал в начале книги, появился я недоношенным, и исходя из этого соседи и мои родственники думали, что я не проживу и трёх лет. Сейчас, девяносто лет спустя, я всё ещё обучаю каратэ и пишу книги, а мой ум занят мыслями о новых делах, как словно бы я прожил только половину собственной жизни.
Давайте разглядим таковой серьёзный элемент, как питание. Я ем неизменно экономно, ни при каких обстоятельствах не наедаясь до насыщения. Овощи — наиболее значимая часть моей диеты. Не смотря на то, что я обожаю и мясо, и рыбу, но ем их мало. Я забрал за правило не есть более половины рыбы и более одной тарелки супа за раз. Я пологаю, что сдержанность в отношение еды — одна из основных обстоятельств того, что я сохранил отличное здоровье. Я думаю кроме этого, что мне помогла привычка, которая у меня была неизменно: имеется тёплую пищу летом и холодную — зимний период. К примеру, я ни при каких обстоятельствах не ем мороженное и шербет в жаркую погоду, как это делает большая часть людей.
Что касается одежды, то я постоянно одеваюсь легко. На Окинаве круглый год тепло, и необходимости в тёплой одежде нет, но кроме того тут, в отечественные токийские зимы, я наряжаюсь, как возможно легче. Я ни при каких обстоятельствах не пользуюсь для обогрева угольной жаровней либо угольными обогревателями, ни при каких обстоятельствах не использую грелок либо бутылок с тёплой водой.
В течение всего года я дремлю на татами с древесной подставкой либо соломенной подушкой под головой. Кроме того зимний период я укрываюсь лишь одним одеялом и ни при каких обстоятельствах не беру дополнительного. Моя семья была бедной, исходя из этого я рано привык к относительному аскетизму, а потом ни при каких обстоятельствах не обнаружил достаточно веских обстоятельств, дабы поменять привычный мне образ судьбы. на данный момент я арендую квартиру на одном из верхних этажей многоэтажного дома. Всё это я делаю умышленно, по причине того, что считаю, что подъём по ступеням даёт красивую тренировку мышцам ног. Эта привычка также сыграла ключевую роль в сохранении хорошего здоровья в течение многих лет.
Просыпаюсь я неизменно рано. Полагаю, что мои юные читатели, каковые желают извлечь пользу из моих советов, удивятся, в то время, когда определят, что проснувшись, я сам сразу же бережно сворачиваю одеяло и убираю собственную постель в шкаф. В то время, когда я жил на Окинаве, то ни при каких обстоятельствах не разрешал жене делать это за меня. Сейчас я запрещаю делать это за меня своим внукам и детям. Я постоянно придерживался правила: обслуживать себя самостоятельно, будь то уборка помещения, проветривание постели либо стирание пыли с книг. Я жёстко уверенный в важности чистоты и сам делаю нужную домашнюю уборку. Этого правила я придерживался неизменно.
Поднимаясь, я сперва стираю пыль с портрета императора Мэйдзи в дворцовом платье, подаренного мне моими детьми, а позже с портрета Сайгё Такамори, выдающегося воина периода и государственного деятеля Мэйдзи, подаренного мне его внуком. Сайге Китиносукэ. Затем я прибираю помещение, делаю кое-какие ката, умываю руки и лицо, а позже сажусь завтракать.
Сейчас, не редкость, что я потакаю своим слабостям, чего ни при каких обстоятельствах не разрешая себе в юности: время от времени мало вздремну перед обедом. Вечером я довольно часто занимаюсь каллиграфией либо чтением. Каллиграфией я, в большинстве случаев, занимаюсь по просьбам учеников, каковые, заканчивая университет, вступают на путь независимой судьбе и, уезжая на новое место, просят меня написать для них на память какое-либо пожелание.
Я занимаюсь каллиграфией с детства, но ни при каких обстоятельствах до сих пор никому не разрешал готовить для меня тушь. Мои читатели должны прекрасно знать, что японские каллиграфы пользуются палочками жёсткой туши, которую они растирают в каменной тушечнице с водой. Это долгий процесс, исходя из этого довольно часто я делаю просьбы моих учеников, только спустя пара месяцев. Хочется верить, что они видят обстоятельство таковой задержки не в моём преклонном возрасте!
Занимаясь каллиграфией, я не пользуюсь очками, но должен надевать их, просматривая письма, написанные чернилами и ручкой. Слух у меня до тех пор пока острый, но, обязан согласиться, что зубы у меня уже не собственные. На протяжении еды протезы меня не тревожат, но при беседе они время от времени высвобождаются, и я опасаюсь, они смогут вывалиться, исходя из этого я прижимаю их пальцами к дёснам, что не содействует внятности произношения. Надеюсь, что скоро мне удастся приобрести себе новые и более эргономичные протезы.
Не считая всего этого, человек вряд ли сможет достигнуть моего возраста без заботы и внимания вторых людей. Время от времени я упрекаю жён собственных сыновей: Давайте предупреждение ваших мужей, дабы они были осмотрительнее, отправляясь в город,- в том месте на улицах так много автомобилей и автобусов! В случае если с ними что-то произойдёт, они уже не возьмут второй юности.
Папа,- возражают они мне,- ну в то время, когда же Вы повзрослеете?
Я ни при каких обстоятельствах не был подвержен двум порокам — пьянству и курению. Ещё в юности мои учителя каратэ рекомендовали мне воздержаться от этих плохих привычек, и я постоянно следовал их предостережениям. Если ты находишься в одной компании с десятью, двадцатью либо пятьюдесятью друзьями,- сказал мне один из преподавателей,- не забывай, что все они, напившись, смогут превратиться в твоих неприятелей. Перед тем как выпить, постоянно вспомни об этом.
Одной из моих долгих привычек есть ежедневный приём ванны, но, в отличие от большинства моих соотечественников, я предпочитаю воду умеренно тёплую и не задерживаюсь в воде продолжительно. В прошлом, в то время, когда я пользовался публичной баней, банщик предлагал мне массаж, но я постоянно отказывался, по причине того, что опасаюсь щекотки. И сейчас в семье юные так же предлагают мне сделать массаж, но я отговариваюсь тем, что не смотря на то, что я и стар, но мускулы мои в отличном состоянии.
И это вправду так, не смотря на то, что, встретившись со мной гуляющим по улице, этого не поразмыслишь, потому, что до сих пор я использую скользящую походку, которую мы именовали суриаси и которая была актуальной в дни моей молодости. Юные люди, не привычные с данной старомодной манерой ходьбы, смогут поразмыслить, что у меня не сильный колени, но они совершат ошибку.
Я хожу по городу совсем один и вольно добираюсь, к примеру, в город Камакура. Садясь в вагон либо выходя из вагона, я не нуждаюсь в посторонней помощи и сожалею о том, что все университеты постоянно присылают за мной машину, в то время, когда я отправляюсь просматривать лекции студентам. Я весьма огорчился, в то время, когда, встретив на одной из прогулок собственного бывшего ученика, был должен уступить его настойчивым просьбам и дал проводить меня до места назначения. Это, само собой разумеется, была огромная любезность с его стороны, но я не ощущаю необходимости в каких бы то ни было провожатых, не обращая внимания на то, что волосы мои седы, и только десятилетие отделяет меня от столетнего юбилея.
Значительно большее сожаление вызывает у меня ослабление памяти. Время от времени я забываю вещи либо допускаю нелепые неточности, к примеру, выхожу не на той остановке. Но, я пологаю, что и юные люди время от времени совершают подобные неточности, исходя из этого я отказываюсь вычислять их проявлением старости. Неточности памяти распространяются и на учеников в отделениях каратэ разных университетов. Их в том месте так много! Время от времени я забываю не только их имена, но кроме того в каком университете они обучаются. До тех пор пока они остаются студентами и носят студенческую униформу, задача решается относительно легко, но она весьма усложняется, в то время, когда мои бывшие ученики по окончании учёбы наряжаются в простую гражданскую одежду.
Время от времени те, кого я учил десятки лет назад навещают меня, приезжая в Токио. Само собой разумеется, они не забывают меня достаточно прекрасно, но так как количество моих бывших учеников перевалило уже за тысячи. Частенько я не знаю, что им сообщить, и ищу единственное спасение в стандартной фразе: Поразмыслить лишь, как же вы выросли!
По окончании ухода гостей самые юные члены отечественной семьи легко подтрунивают нужно мной: Дед, поскольку твой гость богатый и процветающий господин. Не думаешь ли ты, что не очень-то культурно сказать ему, что он вырос, как ребёнку? Однако, я неизменно рад приходу собственных бывших учеников, которым весьма благодарен за их помощь в развитии и распространении каратэ.
Одним из самых громадных наслаждений для меня являются встречи с молодыми энтузиастами каратэ. Приблизительно пять лет назад я был приглашён в Симода таковой группой энтузиастов. Я сел на поезд до Ито, а позже пересел на автобус. В то время, когда парни встречали меня, то, я думаю, они предполагали встретиться со мной смертельно утомившимся. С заботой и чуткостью они проводили меня в отель, где была забронирована помещение на первом этаже. Я попросил себе помещение на верхнем этаже, сообщив управляющему, что в том месте красивый вид из окна, и я лучше буду ощущать себя в том месте, в то время, когда проснусь. Управляющий был счастлив сделать мне одолжение, но у юных каратэка и служащих гостиницы появилось опасение, что я, спускаясь вниз, могу споткнуться и упасть с лестницы. Мне было нужно показать всем, что человек в возрасте девяноста лет ещё может самостоятельно подняться на верхний этаж и спуститься вниз.
Как я позже определил, обитатели города предполагали, что мне как минимум на двадцать лет меньше. Всё моё путешествие в Симода было весьма приятным, но пригласившие меня, казалось, взяли наслаждения значительно больше, чем я. Вспоминая их радующиеся лица, каковые были со мной везде, я осознал, что дело моей жизни на большом растоянии от завершения. Не смотря на то, что каратэ-до прошло громадный путь развития, оно ещё не достигло той популярности, о которой я грезил. Тогда я осознал, что обязан идти вперёд по жизненному пути, пока не замечу окончания работы, начатой мною много лет назад.
Здоровый позвоночник — путь к долголетию
