Как становится ясно из предыдущих глав, ни один из разобранных нами концептов не отражает действительности, но все же активно используется в литературе и лексиконе евразийского сообщества. Что же объединяет острую необходимость евразийства в использовании геополитики и подобном толковании постмодерна? Откуда взялось такое отношение проекту современности? Здесь мы используем применявшийся выше прием и зададимся вопросом о предпосылках, которые вынуждают идеологов ЕСМ говорить в подобном ключе. Необходимо вспомнить, что, помимо геополитики Карла Шмитта и концепции Евразийства Николая Трубецкого, современное нам евразийское сообщество имеет еще один столп, который выступает, наверное, даже более фундаментальным, из которого как раз и можно вывести и отношение к атлантизму, и критику ценностей постмодерна – традиционализм.
Традиционализм, что примечательно, был изобретен не в странах Востока, который переживали экспансию, но именно в самом сердце запада, среди просвещенных людей, которые вдруг почувствовали нехватку традиции. Сама традиция (или премодерн) не могла ощутить подобного, потому что целиком была погружена в сакральное, не имея возможности помыслить его предметно. Как сказал бы Августин, душа была целиком охвачена одним чувством, в то время как в современности эта душа разделилась, что позволило посмотреть на традицию со стороны, отрефлексировать её, и это, в свою очередь, значит, что традиция уже не охватывает целиком человеческое бытие эпохи, современность получила тенденцию к отчуждению от Примордиальной Традиции.
Здесь важно усвоить одну очень важную черту каждого модернистского направления, имеющего своей целью нечто предшествующее эпохи современности — они не ведут к регрессу или возвращению в природное лоно, не отнимают современность из данности, оставляя в остатке необходимую традицию, но прибавляют к уже-данному, лишь усложняя уже существующую структуру.
Зеленое движение Гринписа, анархо-примитивизм Джона Зерзана, традиционализм Генона и Эволы, фетиш XXI века на продукты максимально далекие от индустриального производства (мнимо природного происхождения) — все это пронизывает одна красная нить руссоистского духа, довлеющая тоской по тому-что-было. Нельзя не согласиться, что глобализация, развитие индустрии и новые ценности модернизма обладают своими недостатками, но вернуть утерянный социальный строй, понятие блага и преданный забвению дискурс уже нельзя. Каждый западный феномен, направленный вспять — это не возврат к традиционному укладу, но лишь еще большее усложнение композиции уже существующего дискурса, его большее извращение, принимаемое за отказ от новоявленных модернистских ценностей. Это скорее признак перенасыщения культурой футуризма, где новейшим выступает не постновое, а мнимое старое.
Вернемся к лейтмотиву нашего исследования, напомнив о том, что традиционализм для нас имеет большое значение, так как именно он выступает связующим звеном, той метафизической предпосылкой, которая проносится через «черный ход», при разговоре о геополитических противниках или о разложении ценностей в постмодерне. Сам А. Дугин, основатель международного движения евразийства и главный его идеолог, до своей карьеры в гуманитарных науках, увлекался теософией, эзотерикой, мистикой и «New-Age». Нетрудно догадаться, что уже в то время его позиции были близки к тем, что занимал Генон, когда он в свое время, исходя из этих направлений, впоследствии вывел упоминавшийся уже много раз традиционализм. Эта параллель очевидна, и нагонять пафос конспирологии – не наша цель, А. Дугин открыто разделяет взгляды классиков этого течения. Но, после всех обличающих слов в адрес геополитики и постмодерна, не кажется ли нам, что столь устаревшие или просто непроработанные концепты – это не просчет евразийства, а лишь непреднамеренный занавес, за которым скрыты реальные мотивы? Конечно, говоря о реальных мотивах, мы имеем в виду традиционализм и его критическое отношение к современности, плодом которой он и является, что сразу обесценивает его апелляции Примордиальному. Наша претензия, в итоге, заключается в том, что методы географической политики подгоняются под требования традиционной направленности слишком спекулятивно: если факты геополитики противоречат желанию и возможности обвинить современность, называемую с какой-то стати «постмодерном», в забвении сакрального, тем хуже для теории геополитики.
Заключение.
Дизель Шоу — 51 полный выпуск от 19.10.2018 | ЮМОР ICTV
