«Почва Божья», – говорит народ, все более и более начиная осознавать, что практически все его беды от того, что почва возможно личной собственностью. Беды от того, что у одних людей ее большое количество, и они не заботятся о том, дабы ее прекрасно обрабатывать, им не требуется этого, они знают, что и без обработки почва приносит им доход тем, что год от году дорожает. У других же людей ее мало, так мало, что запрещено ею толком и пользоваться. От этого люди бегут в города, на фабрики, в конторы, везде сбивая цены на труд, и от этого главные беды людей.
Но как же сделать, дабы не было этого и дабы все люди имели возможность равняется пользоваться почвой? Забрать ее силою у тех, у кого ее большое количество, и поделить поровну между теми, кто ее трудится, так же как дробят крестьяне собственную мирскую почву? Но и мирскую почву в одной лишь деревне тяжело поделить поровну между всеми ее обитателями и еще тяжелее сохранить данный равный раздел, не увеличивая до крайности чересполосицы и не затрудняя ведение хозяйства. Уже и сейчас имеется люди по сёлам, у которых насчитывается в каждом поле по двадцать и по тридцать полос и каковые при всем их жажде ничего не смогут сделать путного со своей почвой как раз из-за для того чтобы раздела. А как же всю-то почву поделить так между всеми, кто желает обладать ею, дабы было всем равняется? Так как в мире почвы, большое количество больше, чем в одной деревне, различаются по собственной доброте. Имеется почвы песчаные, стоящие рублей 15–20 десятина; имеется почвы черноземные, стоящие по 300, 400 рублей; имеется заливные луга, стоящие по тысяче и больше рублей; имеется почвы рудные, нефтеносные, почвы с каменным углем, такие, что стоят десятки тысяч рублей десятина; имеется почвы муниципальные, в том месте, где одна сажень стоит тысячу и больше рублей. Помимо этого, цены почвы изменяются. Пройдет железная дорога, прибавится где народа, и цена на землю поднимается.
Мало и того. Имеется такие люди, что им почва не нужна, что живут по городам, кто мастеровой, кузнец, слесарь, портной, столяр, кто держит заведение, кто трудится на фабрике, кто преподаватель, кто писец. Всем этим людям не нужна почва для обработки, но все они желают пользоваться наравне с другими всем тем, что дает почва.
Как же тут быть? Как сделать так, дабы все люди равняется пользовались тем, что дает почва?
Для этого не требуется ни отнимать почву у тех, кто сейчас обладает ею, ни дробить ее на всех. Пускай кто сейчас обладает какой почвой, пускай так и обладает ею. Пускай кто разводит огороды, кто сады, кто держит скот, кто сеет хлеб. Пускай, у кого рудная почва, добывает из нее руду, золото, нефть либо каменный уголь. Пускай обладают ею все, как сейчас, но лишь пускай платит тот, кто обладает почвой, в неспециализированную пользу все то, что стоит эта почва за год аренды. Стоит чья почва, скажем пахотная, в год 3, 5, 10 рублей, либо заливная – 50, 80, 100 рублей, либо рудная и городская – тысячу рублей, пускай платит тот эти деньги каждый год в неспециализированную пользу. Кто с почвы собственной, если бы сдавать ее на года без улучшений и построек, взял бы тысячи и сотни рублей, тот пускай и платит в неспециализированную пользу тысячи и эти сотни; а чья почва стоила бы какие-нибудь пять-шесть рублей, тот пускай и платит эти пять-шесть рублей. Каждый пускай платит с почвы собственной столько, сколько она может приносить аренды (ренты) в том году, в котором он обладает ею. Так что в случае если, скажем, он в этом году платит за нее 10–15 рублей, а на будущий год нашлись бы охотники платить за нее 15–30 вместо 10–15, то, если он желает владеть землей, пускай платит за нее то, что дают за нее.
В случае если так установить, то почвы на всех хватило бы, – хватило бы вследствие того что те, кто сейчас обладают почвами и сами не трудятся, быстро отказались бы от своих земель, по причине того, что не в силах бы были, не трудясь на них, платить за них ренту. А забрали бы эти земли те, кто трудится на земле.
Деньги же эти, собираемые с почвы, должны идти в неспециализированную пользу. Дохода этого получалось бы так много, что он заменил бы все сборы и прочие налоги. В Российской Федерации рента с земель раза в два либо в три больше того, что планирует сейчас в различных налогах. В одной Москве ее планировало бы около двадцати миллионов рублей. Будь заведен таковой порядок, то не только рабочим на земле было бы прекрасно, по причине того, что почвы было бы достаточно и не нужно было бы платить податей и никаких пошлин, но и муниципальным людям, мастеровым, фабричным жизнь была бы хорошая: народ разошелся бы по сёлам, и фабричного, заводского народа стало бы не так, как сейчас, большое количество лишнего, для того чтобы, что сбивает цены на работу; рабочие бы тогда ставили цены, а не хозяева, и продовольствие стало бы все большое количество дешевле, по причине того, что не было бы ни податей, ни пошлин на товары.
При таком устройстве люди приобретали бы от почвы то, что им выяснено приобретать от нее самим Всевышним, все ровно. Не было бы так, как при крепостном рабстве и праве, что одним все, а вторым ничего, и как это имеется и сейчас оттого, что одни люди смогут захватывать почву себе и обладать ею как собственностью, отнимая ее у тех, кто желает трудиться на ней.
Уильям Тенн — Освобождение почвы
