Представления об эмоциональном (психологическом) стрессе сформировались за счет того, что в междисциплинарных изучениях была установлена роль психологических факторов в развитии состояния стресса. Долгие изучения психологического стресса подтвердили общность физиологических трансформаций, появляющихся при физиологическом и психологическом стрессе, и, одновременно с этим, разрешили сказать о некоторых ответственных различиях в механизмах их формирования.
В случае если физиологический стресс появляется в связи с ярким физическим действием, то при эмоциональном стрессе влияние психологических стрессоров (либо комплексной стрессогенной ситуации) опосредуется через сложные психологические процессы.
Эти процессы снабжают сопоставление и оценку стимула его с прошлым опытом. Стимул получает темперамент стрессора, в случае если в следствии таковой психотерапевтической переработки стимула появляется чувство угрозы. В большинстве случаев это имеет место в том случае, если психотерапевтическая оценка обнаруживает очевидное несоответствие между потребностями субъекта и требованиями среды, его психологическими и физическими ресурсами, каковые нужны для удовлетворения этих потребностей.
Субъективное отношение к стимулу, зависящее от неповторимого личного опыта (в значительной степени восходящего к периоду раннего детства), личностных изюминок, характера когнитивных психического состояния и процессов, представляет собой ответственный психотерапевтический механизм и определяет личную значимость стрессора.
индивидуальная интерпретация и Индивидуальная оценка действия обусловливают роль психологических факторов и в формировании стресса, позванного физическим стимулом, потому, что такое действие в большинстве случаев сопровождается психологической переработкой.
Так, круг стрессоров, значительных для развития психологического (эмоционального) стресса, очень широк.
В их число входят [9, с. 87]:
физические стрессоры (благодаря процессу психотерапевтической переработки их действия);
психологические стрессоры, имеющие личную значимость, и ситуации, в которых чувство угрозы связано с прогнозированием будущих, среди них и маловероятных, стрессогенных событий.
Уже то событие, что стресс появляется при сотрудничестве субъекта с широким кругом стрессоров, личная значимость которых значительно варьирует и начинается как ответ не только на настоящие, но и на гипотетические обстановки, исключает возможность устанавливать яркую зависимость психологического стресса от черт среды. Любой раздражитель при определенных условиях получает роль психотерапевтического стрессора и, к тому же, ни одна обстановка не приводит к стрессу у всех подряд индивидов [9].
Значение личной предрасположенности значительно уменьшается при чрезвычайных, экстремальных условиях, природных либо антропогенных трагедиях, войнах, криминальном насилии, но кроме того в этих обстоятельствах посттравматический стресс появляется далеко не у всех перенесших травматическое событие.
Иначе, повседневные жизненные события (такие как, трансформации домашних взаимоотношений, состояния собственного здоровья либо здоровья родных, характера деятельности либо материального положения) в силу их личной значимости могут быть значительными для развития эмоционального стресса, приводящего к расстройствам здоровья.
Среди таких жизненных событий выделяются обстановке, конкретно принимаемые как [5, с. 49]:
угрожающие (заболевания, конфликты, угроза социальному статусу); ситуации утраты (смерть родных, разрыв значимых взаимоотношений), каковые являются угрозой совокупности социальной помощи
ситуации напряжения, «опробования», требующие новых упрочнений либо применения новых ресурсов.
В последнем случае события смогут кроме того выступать как желательные (новая важная работа, вступление в законный брак, поступление в высшее учебное заведение), а угроза будет связана с разрушением сложившихся стереотипов и вероятной несостоятельностью в новых условиях.
Ключевую роль в формировании стресса играются изюминке социализации в детском возрасте, в то время, когда в значительной мере определяется личная значимость жизненных событий и формируются стереотипы реагирования. Возможность происхождения связанных со стрессом психологических (особенно невротических) расстройств зависит от соотношения стрессоров, каковые влияли на человека в юные годы и зрелом возрасте.
Для лиц, у которых в зрелом возрасте под влиянием разных жизненных событий появлялись такие расстройства, в юные годы были свойственны стрессовые обстановки, обусловленные неадекватным поведением матери: ее упрямство, нетерпимость к чужому точке зрения, завышенные притязания, авторитарность, властность, чрезмерные требования к ребенку, либо, наоборот, обидчивость, сниженный фон настроения, пессимизм, неуверенность в себе.
Выделялся кроме этого комплекс негативного действия со стороны отца: его поведение, снижающее самооценку ребенка, понимания и недостаток внимания, агрессивность либо отчуждение, затрудняющее идентификацию с ним. Наряду с этим особенности сотрудничества с матерью не разрешали компенсировать стрессогенные ситуации, которые связаны с отцом.
К числу вторых стрессовых обстановок детства направляться отнести нестабильность и конфликтность семьи, положение «обойденного» ребенка (предпочтение ему братьев либо сестер).
Обрисованные стрессогенные действия смогут конкретно приводить к клинически выраженным расстройствам уже в юные годы. Но они влияют и на происхождение стресса в зрелом возрасте, порождая отсутствие эмоции базовой безопасности (что расширяет круг лично значимых стрессоров и снижает устойчивость к ним), и формирование неадекватных моделей поведения (что содействует созданию стрессогенных обстановок и мешает их действенному преодолению).
Сокровище изучения лично значимых жизненных событий обусловлена тем, что такие события увеличивают возможность стресса и его клинических проявлений, потому, что они изменяют его окружения и взаимодействие человека, предъявляют повышенные требования к адаптационным ресурсам. Но центр тяжести при оценке психологического стресса не имеет возможности переноситься на чертей среды. Стресс представляет собой не совокупность средовых действий, а внутреннее общее состояние здоровья, при котором осложняется осуществление его интегративных функций.
Как первичное звено в развитии психологического стресса выступает фрустрация – психологическое состояние, которое появляется при блокаде удовлетворения значимых потребностей и проявляется ощущением психического напряжения и неудовлетворённости, появляющегося из-за неосуществимости реализовать те либо иные цели.
Клиническая оценка для того чтобы состояния часто сопряжена со серьёзными трудностями, что связано с рядом событий [9, с. 104]:
Во-первых, диапазон потребностей, блокада которых приводит к состоянию фрустрации, очень широк и ни при каких обстоятельствах не осознается во всей собственной полноте. Это возможно обусловлено недостаточной интроспекцией либо сопротивлением осознанию потребностей, каковые противоречат представлению человека о себе.
Во-вторых, блокада удовлетворения потребностей чаще определяется не видимым внешним препятствием, а существованием соперничающих и разнонаправленных потребностей. Такие состояния являются интрапсихический конфликт, что кроме этого часто не осознается. Несложным примером интрапсихического конфликта возможно поддержание взаимоотношений либо продолжение деятельности, каковые не удовлетворяют человека потому, что они приводят к чрезмерному напряжению либо нарушают сложившуюся самооценку, но осуществляются, потому, что удовлетворяют симбиотическую тенденцию либо потребность в увеличении социального статуса.
в-третьих, в настоящей обстановке мы в большинстве случаев имеем дело с сотрудничеством совокупности и комплекса потребностей фрустрирующих обстановок. Наряду с этим весьма сложно распознать значение конкретной потребности, а развитие психологического стресса связывается с одновременным либо последовательным происхождением последовательности фрустраций, с нарастанием суммарной фрустрационной напряженности.
Возможность развития психологического стресса при увеличении фрустрационной напряженности зависит от изюминок личности, обусловливающих степень устойчивости к психологическому стрессу. Подобные черты обозначались как «чувство когерентности», повышающие ресурсы противостояния стрессогенным обстановкам, «личностная выносливость», осознаваемая как потенциальная свойство активного преодоления трудностей.
Личностные ресурсы в значительной мере определяются свойством к построению интегрированного поведения, что разрешает кроме того в условиях фрустрационной напряженности сохранить устойчивость избранной линии поведения, соразмерно учитывать требования окружения и собственные потребности, соотносить результаты и отставленные последствия тех либо иных поступков. При хорошей интегрированности поведения энергия распределяется по разным направлениям поведения в соответствии с важностью реализуемых потребностей. Чем выше свойство к интеграции поведения, тем более удачно преодоление стрессогенных обстановок. [9]
Клинические явления, обусловленные психологическим стрессом, возможно поделить на [5, с. 36]:
острые стрессовые реакции, каковые появляются по окончании сильного травматического переживания только угрожающего характера и завершаются в течение дней, а время от времени и часов;
посттравматические стрессовые расстройства, каковые являются затяжную, яркую либо отставленную реакцию на подобного рода переживание;
реакции адаптации, при которых прослеживается четкая сообщение (среди них и временная) со стрессовым событием, влекущим за собой более либо менее выраженное жизненное изменение;
личностные декомпенсации и невротические состояния, при которых в большинстве случаев обнаруживается зависимость от повторного либо хронического действия стрессоров («жизненных событий»), тяжело разрешимых эмоциональных неприятностей, интрапсихических распрей, долгого психического напряжения и нарастания фрустрации.
Что такое стресс и как с ним бороться?
