Британские любители кино постоянно считали Одри одной из чисто британских звезд. Но, начавшись в первой половине 50-ых годов двадцатого века «Одной неточностью молодости» и продолжившись в «Хохоте в раю» и в «Рассказе юных жен», ее кинокарьера в Британии завершилась во второй половине 50-ых годов XX века фильмом «Тайные люди». Она больше ни при каких обстоятельствах не трудилась в Англии, ни при каких обстоятельствах в том месте не жила и, не смотря на то, что имела английский паспорт и право на британское гражданство, не считала себя англичанкой.
В беседе с Бобом Монкхаусом, в то время, когда она еще игралась в обреченном на провал ревю «Пикантный соус», Одри увидела: «Я наполовину ирландка, наполовину голландка, а появилась в Бельгии. Если бы я была собакой, то во мне было бы намешано чертовски большое количество различных пород». «Наполовину ирландка» – это указание на место рождения ее отца. В то время, в то время, когда появился Джозеф Хепберн-Растон в 1880-е годы, Ирландия еще не взяла независимости и была частью Англии. Принимая к сведенью то твёрдое обращение, которому подвергался папа Одри от английских правительства в течении практически всей войны, о чем Одри, по-видимому, уже было известно, можно понять да и то, из-за чего его дочь связывает себя с Ирландией, а не с Англией. Республика Ирландия, помимо этого, была той страной, куда Хепберн-Растон переехал сразу же по окончании освобождения из британской колонии. Чем он в том месте занимался и где он в том месте жил – всего этого Одри, вероятнее, не знала. Нет сведений о том, что он пробовал возобновить отношения со своей прошлой женой Эллой ван Хеемстра либо хотя бы с дочерью, которая весьма не так долго осталось ждать сделает, по крайней мере, половину его имени широко известной. Настанет сутки, и Одри обо всем определит, но до этого дня было еще весьма на большом растоянии.
А до тех пор пока ей предлагали эпизодические роли во многих фильмах. Почувствовав на себе всю ненадежность работы на сцене, она благодарила судьбу за это. Гуджи Уизерс, сама наполовину голландка, актриса с прочной репутацией, взглянула один из показов «Пикантного соуса» – и ведущее театральное агентство Линнета и Данфи заинтересовалось Одри. Результатом этого стала роль в фильме «Одна неточность молодости», в очень робко «шаловливом» фарсе, что, однако, пуританской британской киноцензуре тогда показался возмутительно разнузданным. Сцены с участием Одри, маленькие сами по себе, стали еще меньше по окончании того, как их коснулась неумолимая длань цензора, руководимая добродетелью.
И все-таки Одри не порывала нитей, каковые связывали ее со сценой. Сесиль Лэндо, питая надежды забрать реванш за провал «Пикантного соуса», собирал номера и скетчи, готовя «вариант для кабаре» из неудавшегося шоу. Он задумал отправиться с ним в гастрольное турне в августе 1950 года. Он кроме того сохранил роль для любимого Одри Марселя Ле Бона. Роман с Ле Боном и грядущие гастроли вынудили ее отказаться от ключевой роли в фильме «Хохот в раю». И снова мы подмечаем необычную сообщение с прошлым: режиссер-постановщик фильма, англо-итальянец по происхождению, Марио Дзампи, был среди интернированных лиц на острове Мэн вместе с Хепберн-Растоном. Нахождение Дзампи за колючей проволокой выяснилось непродолжительным: его бросили в том направлении как итальянца, другими словами вероятного пособника неприятеля, имеющего родственников в фашистской Италии.
Намеченное турне Лэндо провалилось. Марсель Ле Бон возвратился в Париж, а Одри отправилась к Дзампи просить ту роль, от которой столь опрометчиво отказалась. Режиссер пребывал в унынии: он видел ее в «Пикантном соусе» и осознавал, что его комедия о наследниках, пробующих выполнить условия завещания, совершенный материал для Одри с ее изысканным эмоцией юмора. Но было уже через чур поздно: на ключевую роль нашли актрису. Но неожиданно лицо Дзампи засияло: в фильме имеется еще одна роль, которую он имел возможность бы предложить Одри. Она ему так нравилась, что он готов был в два раза расширить ее экранное время. Обращение шла о роли продавщицы сигарет. В фильме она занимала всего двадцать секунд. О юный актрисе не упомянула ни одна статья, посвященная «Хохоту в раю». И лишь Дзампи сказал пророческие слова: «Настанет сутки, и она будет звездой». Эту его фразу цитировал еженедельник «Синема» в январе 1951 года.
Следующим ее шагом в кино стал фильм «Рассказ юных жен», ходульная и достаточно плоская комедия, сюжет которой разворачивался в послевоенной Британии. Одри играла роль незамужней девушки, живущей в доме вместе с двумя домашними парами. К великой досаде Одри, «Рассказ юных жен» вышел на экраны США по окончании того, как она стала известной. «Эта хорошенькая Одри Хепберн» – таковой тактичной фразой критики постарались предать ее забвению.
Другие роли, к счастью, прошли мимо нее. Среди них была и заглавная роль в фильме «Леди Годива снова на коне»: женщина побеждает на конкурсе красоты, женщина делается популярной, женщина заканчивает собственную карьеру, сделавшись звездой стриптиза – «находка» для Одри Хепберн! Ее учителю дикции Феликсу Эйлмеру поручили отыскать ее и устроить пробу для роли «Камо грядеши», в фильме, что студия «МГМ» снимала в Риме: но роль досталась Деборе Керр. Постановщик фильма Мер-вин Лерой позднее с крайней неохотой делился воспоминаниями о том, как и из-за чего он отверг кандидатуру Одри Хепберн. «У нее тогда не было никакого опыта», – заявлял он. На эти его слова Уильям Гайлер в один раз увидел: У нее его не стало больше и тогда, в то время, когда мы ее начинали снимать в «Римских каникулах».
Те, кто выбирал актеров на роли в кино, замечательно осознавали, что Одри способна на очень многое. Ей не хватало лишь свободного времени. В начале 1951 года она сыграла эпизодическую роль – съемка заняла всего один сутки – в «Людях с лавандового бугра». Это была снова продавщица сигарет. Она кокетничает с Алеком Гиннесом («А не желаете ли сигаретку?») в приличном заграничном ресторане и тайком приобретает от него «чаевые» за определенные услуги.
Наилучший совет от Тони Роббинса
