Часто приходится выслушивать бессчётные жалобы людей… на самого себя! К примеру, сидит передо мной женщина и говорит, какая она некрасивая, глупая, замкнутая и т. д. На глазах слезы, дыхание затруднено, кулачки сжаты. В случае если наблюдать со стороны, то перед ней словно бы сидит какой-то мучитель-садист и издевается. В действительности никого нет, а все эти издевательства она проделывает сама. Как словно бы в ней сидят два человека. Один живет так, как у него получается. Но ему всегда мешает собственными нотациями второй. С его точки зрения, живущий не соответствует его представлениям по поводу того, каким он должен быть. В случае если взглянуть глубже, то возможно найти их различную природу. «Живущий» воображает часть человека, существующую в действительности. Ко мне входят его тело, умственные и эмоциональные свойства. «Ругающего» же в объективной действительности нет, он некое существо, имеющее совершенную природу. Соответственно, чем дальше «живущий» от «совершенного», тем больше на него обрушивается критики и недовольства последнего.
Тут мне вспоминается известный библейский вопрос: «Суббота для человека либо человек для субботы?» Настоящее должно подстраиваться под совершенное либо напротив? Пологаю, что настоящее должно иметь приоритет, поскольку на уровне совершенного у нас нет ограничений и мы можем нафантазировать по поводу себя все что угодно. Завышенные совершенства ничего, не считая страданий, не приносят. Кстати, повышенный идеализм причиняет страдания не только самому человеку, но и окружающим, поскольку угодить идеалисту нереально. Зачинатели всех самых кровавых революций в мире были в душе собственной идеалисты, они желали приблизить настоящий мир к тому, что у них существовал в воображении.
Как ни необычно это выглядит на первый взгляд, но чем больше человек жалуется на себя, проявляет самоуничижение и самокритику, тем выше его скрытая мания величия! Для доказательства я время от времени использую следующий прием. Ставлю перед таким человеком какой-либо предмет (к примеру, вазочку с цветами), даю лист бумаги и прошу его нарисовать. В большинстве случаев человек начинает отказываться, говорит, что он не может. «Нарисуйте, как сможете», – говорю я. Человек начинает рисовать, приговаривая наряду с этим, что тут у него криво, тут не так, тут не получается. Я без звучно слушаю. После этого, в то время, когда он заканчивает рисовать, прошу самому себе поставить оценку и, конечно, расписаться. Кое-какие ставят себе сходу двойку либо тройку. Реже четверку, да да и то с минусом. Оценка «превосходно» бывает редко. А на мой вопрос: «А из-за чего вы себе, самому близкому, не поставили “превосходно”?» отвечают, что оценивали рисунок объективно.
Тогда я предлагаю изучить, может ли быть оценка объективной. Беру серую тетрадь, приставляю ее к стенке и задаю вопросы: «Что чернее, стенки либо тетрадь?» Человек отвечает, что тетрадь. После этого я эту тетрадь кладу на пол и задаю тот же вопрос: «Что чернее?» Сейчас чернее оказывается пол. Позже приставляю тетрадь к стенке и опять задаю вопросы, после этого снова кладу на пол и без того пара раз. После этого задаю главной вопрос: «Так какая же тетрадь – чёрная либо яркая?» По окончании минутной паузы человек говорит, что все зависит от того, на каком она фоне. На чёрном тетрадь яркая, на ярком – чёрная. Так, мы приходим к согласию по поводу того, что объективных оценок не существует. Каждая оценка есть всего лишь результатом сравнения чего-то с чем-то.
После этого я возвращаюсь к рисунку и говорю: «Если вы себе поставили тройку, то какой же у вас фон? Не меньше, чем опытный живописец». Получается, что чем ниже человек себя оценивает, тем больше у него скрытая мания величия, идеализированный образ того, каким он должен быть. Как раз исходя из этого в случае если человек не может сказать как Цицерон, то обязан молчать, если не владеть красотой Алена Делона, то к девушкам лучше не доходить, и, конечно, если он не имеет возможности рисовать как Рафаэль, то изображать ничего не нужно.
Выход в том, дабы снизить уровень идеала, совместить совершенное с настоящим. Раз нет объективных оценок, то ставьте себе неизменно пять с плюсом. В жизни в обязательном порядке найдется кто-то, кто поставит нам нехорошую оценку, с этим неприятностей нет. Но должен быть хоть один, кто нас непременно поддерживает, в противном случае это будет предательством себя.
Получается, что в идее самосовершенствования лежит разрушительное для личности представление о собственном несовершенстве. Не смотря на то, что в случае если опять отыскать в памяти Библию, то человек создан по подобию и образу Всевышнего. Куда уж быть более идеальным?! Помимо этого, как бы человек ни стремился к идеалу, тот также не следует на месте. Когда мы достигаем какой-то высоты, идеал также вырастает. Из года в год давление со стороны идеала все больше улучшается. Исходя из этого бессознательно человек с завышенными совершенствами избегает достижений, поскольку они не дают удовлетворения, а лишь содействуют предстоящему росту идеала благодаря повышения разрыва между «Я-настоящим» и «Я-совершенным».
Довольно часто заявляют, что идеал нужен для развития, что он является стимулом, в противном случае возможно расслабиться и ничего не делать. Развитие вероятно лишь с опорой на то что, что имеется в действительности. Исходя из этого первый ход к формированию пребывает в принятии себя , что, фактически, и именуется любовью. Время от времени, в то время, когда человек усиленно отстаивает собственную желание стать совершенным, я говорю, что непременно он таким станет. Человек заинтересовывается: «А в то время, когда?» «В то время, когда погибнете», – отвечаю я. Вправду, в то время, когда нас не станет, соберутся друзья и наши близкие и сообщат, какими превосходными людьми мы были. Исходя из этого рвение к идеалу на практике оказывается рвением к смертной казни. Из этого довольно часто видящаяся задача – быть хорошим, другими словами совершенным, либо быть радостным.
14 опытов с едой
