Запрещено ли применять фитонциды в борьбе с заболеваниями самих растений? Каковы пути изучений в данной области?
Мало надежд взять из чеснока фитонциды, действенные против грибков и чесночной бактерии, приспособленных на протяжении эволюции к чесноку. В случае если искать фитонциды для противодействия заразным заболеваниями, к примеру, тёмной смородины, то рискованно задерживать внимание на фитонцидах этого либо родственного растения, не смотря на то, что они и владеют увлекательными микробоубивающими особенностями. С полной гарантией, но, исследователь отыщет замечательные фитонциды, убивающие вредных для тёмной смородины микробов, среди растений, далёких в биологическом смысле от смородины, среди фитонцидов отдалённых семейств.
Отыщем в памяти, что фитонциды лука убивают туберкулёзную палочку, но не убивают значительно менее стойкую вредную для самого лука микрофлору, приспособившуюся к нему в продолжение многих столетий.
С данной точки зрения, возможно, удастся отыскать у животных противомикробные вещества, значительно более действенные для борьбы с вредными для растений микробами, чем фитонциды: к тканям червей, моллюсков, насекомых не приспособились бактерии и грибки, являющиеся паразитами какого-либо растения.
Весьма занимательную и ответственную для практики работу совершили ботаники-биологи Ф.В. Хетагурова и В.Г. Граменицкая. Хетагурова обратила внимание на то событие, что на здоровом растении видятся лишь те виды бактерий, каковые являются паразитами как раз для данного вида растения. На корнях свёклы, репы и клубнях картофеля видятся возбудители гнили — бактерии каратоворум и ароидеа, но вы не встретитесь с ними, к примеру, на пшенице, и корни пшеницы не подвергаются разрушению этими бактериями. Хетагурова установила потом приспособленность определённых бактерий к определённым частям растений.
Изучения доказали замечательное антибактериальное воздействие замедляющее размножение и рост влияние фитонцидов чеснока, лука, сосны и цитрусовых на многих вредных для растений бактерий. Их противомикробная сущность была не меньшей, чем для того чтобы яда, как сулема.
Нас должны заинтересовать кое-какие подробности новаторской работы Хетагуровой. Бактерии, являющиеся постоянными жителями зелёных, надземных, частей растений, были более стойкими к летучим фитонцидам, чем бактерии, характерные для подземных частей. Тяжело не дать согласие и с таким выводом Хетагуровой: пребывав неизменно на поверхности зелёных частей растений, определённые бактерии эволюционно приспособились не только к освещённости солнцем, но и к нередким соприкосновениям с летучими фракциями фитонцидов растений.
Необыкновенный интерес воображают испытания Хетагуровой и Граменицкой, совершённые на бактерии цитрипутеале, которая приводит к болезни цитрусовых и других растений. Испытано воздействие летучих фитонцидов различных органов черёмухи, дуба, лавровишни, сосны, лиственницы, и в любых ситуациях найдена громадная либо меньшая антибактериальная мощность. Самое основное, но, содержится не в этом. Из больных плодов и листьев лимонного и мандаринового деревьев, из сирени, левкоя и канны извлекли бактерий, вызывающих заболевание цитрусовых. Действуют ли летучие фитонциды цитрусовых на этих бактерий? Да, но, само собой разумеется, не сильный, чем на бактерий, не приспособленных к лимону, апельсину либо мандарину.
Неизменно ли ткани цитрусовых растений содержат и выделяют большое количество замечательных фитонцидов? В любое ли время года? В большинстве случаев цитрусовые заражаются лишь в последний период зимы и в марте. К концу весны и началу лета заразная заболевание заканчивается. На протяжении заболевания поражаются листья и черешки, их ткани буреют и чернеют; в холодную погоду заболевание распространяется скоро, а на протяжении жары заканчивается. В природной обстановке и при неестественном заражении в летние месяцы ни на страницах, ни на плодах, ни на ветвях заразная заболевание не появляется. Это весьма необычно. Дело в том, что наилучшей температурой для бактерий цитрипутеале в опытах вне организма (в чашках, на питательной среде) считается 26 градусов Цельсия, другими словами такая, какой не бывает в влажные периоды и холодные года: в феврале — начале весны.
По-видимому, в этом явлении играет роль неодинаковая продукция фитонцидов в различные периоды года. Летом листья цитрусовых при их ранении выделяют большое количество летучих фитонцидов громадной мощности. Бактерии цитрипутеале всех изученных сортов убивались этими фитонцидами в течение нескольких мин., самое большее в течение часа. Попытались воздействие летучих фитонцидов листьев и тканевых соков в феврале. Кроме того через 10—12 часов было тяжело добиться смерти тех же бактерий!
Как же в свете этих разрешённых не сделать заключения о том, что естественное, в природных условиях происходящее заражение сходится со временем мельчайшей фитонцидной деятельности цитрусовых, с периодом мельчайшего выделения фитонцидов! Таковой вывод и сделали исследователи.
Ни одно растение на земном шаре не живёт обособленно от микроорганизмов. У каждого имеется собственные неприятели из мира микроорганизмов, а возможно, и приятели. На страницах, на стеблях, на корнях постоянно имеются «жильцы» — те либо иные бактерии либо грибы. Какую роль играются фитонциды во взаимоотношениях микроорганизмов и растений? Эти взаимоотношения появляются с момента набухания семян и длятся до самой смерти растения.
Совсем неясных вопросов больше, чем мало узнанных. Обширно и талантливо ставила их узнаваемый Ленинградский учёный Фатима Васильевна Хетагурова. Мне хочется, дабы тысячи и тысячи советских граждан знали о красивом учёном. Возможно не сомневаться в том, что научное наследие, покинутое ею, будет подхвачено молодыми учёными.
Фатима Васильевна Хетагурова — гениальная дочь осетинского народа. Она умерла в расцвете собственного таланта. Её имя знают биологи нашей страны, в особенности фитопатологи — защитники растений от бактериальных болезней. Её диссертация (1950 год) была посвящена борьбе с фитопатогенными бактериями. 60 занимательных изучений опубликовала она! Она покоряла всех своим умом, скромностью, любовью к людям, доброжелательностью, приветливостью.
Но отправимся дальше. Имеется странички в работах И.В. Мичурина, каковые не стали ещё предметом внимания учёных, но каковые показывают новые пути практике. Вот одна из таких броских работ, имеющая прямое отношение к химической защите растений, к проблеме фитонцидов и к вопросам применения веществ одних растений для противодействия организмам , вредными для других растений, — это статья «Новое средство против ржавчины роз».
Благодаря нападения на розы ржавчины любитель должен терять из собственной коллекции время от времени самые лучшие экземпляры. «Мне лично, — писал Мичурин, — было нужно видеть в громадном питомнике уничтожение целых гряд роз, заражённых данной заболеванием, борьба с которой очень тяжела; в иные годы предохранить розы от массового заражения ржавчиной практически нет возможности, поскольку ржавчина появляется как-то внезапно, без видимых обстоятельств и обычно сходу на десятках а также сотнях экземпляров роз. Наряду с этим поражаются время от времени вначале листья, а после этого заболевание уже переходит на ветви и штамбы. Время от времени же лишь только поражаются одни главные и штамбы побеги недалеко от корневой шейки.
Заболевание содержится в том, что на нижней стороне листьев, на почках, на ветвях и, наконец, на основных побегах появляются группы мучнистых жёлто-оранжевых пятен, складывающихся из спор паразитного грибка, питающихся соками растения, нарушая этим функции деятельности поражённых частей растения. Благодаря этого листья отпадают и засыхают целые ветви, и в случае если поражается основной ствол у корней шейки, то погибает целый куст.
…И вот, изыскивая средства и способы борьбы с этим злом, я обратил внимание на скоро сохнущий, неприятный, молочный сок обыкновенно везде в изобилии растущей сорной травы молокана…
Первые же испытания лечения этим соком заболевших ржавчиной роз дали хорошие результаты. Последующие работы узнали выдающуюся пригодность к полному и притом без вреда для растения исцелению ржавчины роз.
При лечении роз от ржавчины я поступаю следующим образом: отламываю часть стебля молокана и финишем с выступившей каплей молочного сока натираю поражённое ржавчиной место на ветви либо штамбе, захватывая пара и здоровые части. Это повторяю два и редко три раза через сутки. В случае если же заболевание показалась на громадном количестве экземпляров, то берётся лейка с водой и стебли молокана отламываются, начиная с вершины растения, частями в вершок длины и, предварительно дав время ещё на воздухе выступить молочной капле, опускаются в лейку с водой, в которой обмывается молочный сок, а трава выбрасывается. Это повторяется , пока вода окрасится в цвет снятого молока. После этого этим раствором оптимальнее при помощи маленькой зубной щётки, а за неимением последней — твёрдой кисточкой из мочалы, натирают больные ржавчиной места. В случае если же поражены листья либо весьма небольшие веточки, то они опрыскиваются раствором при помощи ручного спрыска, причём в таких случаях раствор должно делать пара гуще. Через дни всё это повторяется ещё в второй раз; к третьему приёму приходится прибегать редко, поскольку заболевание обыкновенно по окончании второго применения этого средства останавливается и исчезает»[13].
Кроме молокана (в противном случае именуемого латуком) употреблялось и второе растение — осот.
Различными дорогами возможно идти в новаторских отыскивании применения фитонцидов в борьбе с заболеваниями растений, в частности с ржавчиной. Так, один учёный применял фитонциды лука против ржавчины шиповника. Он натирал листья, поражённые ржавчиной, два-три раза в сутки соком лука и говорит, что через два дня заболевание было ликвидировано.
Запрещено ли применить фитонциды для протравливания семян, для обеззараживания их от бактерий и грибов? Новаторы пробовали сделать это. Особенно удачно применяли фитонциды лука и хрена для протравливания семян ячменя в целях борьбы с головнёй, других растений и семян хлопчатника. Утверждают, что ржавчинные грибы, приносящие большой ущерб сельскому хозяйству, относительно легко убиваются фитонцидами.
Фитонциды растений защита растений
