К восторгу Аделаиды, она опять забеременела.
— Я же тебе говорил, — сказал обрадованно Уильям. — Почему ты считала, что мне это не удастся! Дороти Джордан родила десять детей — одного за другим.
Аделаида перестала пугаться его несдержанности; она привыкла к ней и понимала, что это вызвано своеобразным простодушием Уильяма, которое нельзя было назвать непривлекательным. Теперь он не так часто прибегал к проклятиям, как раньше, и, казалось, стремился доставить ей удовольствие. Лучше, часто говорила она себе, чтобы он открыто высказывал все, что у него на уме, чем пытался обманывать ее.
— Я считаю, — сказала она, — что наш ребенок должен родиться в Англии, так как он почти наверняка станет будущим королем.
— Отлично! Прекрасно! — вскричал Уильям. — Мы начнем наше путешествие прямо сейчас и проделаем его медленно, хорошо? По пути мы будем наносить визиты.
Так они и сделали. И первый визит нанесли в Вюртемберг, где их тепло приняла королева государства. Это была старшая сестра Уильяма, принцесса Шарлотта, которая, как старшая дочь короля, вышла замуж — к зависти ее сестер — более двадцати лет назад. Уже тогда ей исполнилось тридцать лет.
Она очень изменилась. У нее вырос огромный живот, лицо так расплылось, что глаза почти исчезли. Шарлотта лишилась большей части волос, однако отказывалась носить парик. Но она с радостью приветствовала своих гостей, в особенности Аделаиду.
— Я знаю, что значит потерять ребенка, — сказала Шарлотта. Она с удовольствием поговорит на женские темы, заверила сестра Уильяма Аделаиду. Они обсудили и беременности, и новорожденных, и королева надавала Аделаиде кучу советов, к которым та не могла отнестись без некоторого сомнения, так как королева сама потеряла ребенка. Но Шарлотта была добра и болтала о старых временах в Англии и о том, какими суровыми были ее родители, и о том, с какой радостью она сбежала от той тоскливой жизни, какую вели принцессы, проводившие дни, ухаживая за матерью, наполняя ее табакерки и выгуливая собак.
— Нашей единственной возможностью сбежать был брак, но папа не разрешал нам выходить замуж, — объяснила она. — Ему была ненавистна сама мысль о нашем замужестве, и он ни за что не хотел нас отпускать. Но мне повезло. У него было так много дочерей, что он не мог отказаться отпустить одну из них. О Боже, как я боялась, что что-то не получится, ведь мой муж уже был однажды женат, и с его первой женой был связан какой-то скандал. Некоторые говорили, что ее убили. Так или иначе, она исчезла. Она была сестрой жены моего брата Георга, Каролины, той, что ведет себя так скандально в Италии, да и повсюду, где бывает. Так что же можно ожидать от этой семьи. Однако доказали, что она мертва, по крайней мере в этом убедили моих родителей, и меня выдали замуж, хотя я тяжело заболела, пока ждала. Я помню, что у меня совершенно пожелтела кожа и оставалась желтой, когда я выходила замуж. А теперь я потеряла мужа… а вы ожидаете ребенка. Уильям хороший человек, хотя временами поступает глупо. Но кто этого не делает? Я уверена, что он будет добр к тебе.
Королева никак не могла остановиться, но поскольку говорила по-немецки, ее легко было понять. А когда говорила по-английски, то с явным немецким акцентом, ведь она так давно уехала из Англии.
Но Аделаида с интересом слушала ее рассказы о жизни при английском дворе до ее замужества.
— Я очень рада, что ты вышла замуж за Уильяма, — сказала королева Аделаиде. — Удачный брак ему на пользу. Его манеры намного улучшились с того времени, как я видела его последний раз. Та его связь с актрисой мне не нравилась. И все эти дети! Нет, нам, людям королевской крови, необходимо думать о семье. И я слышала, что герцогиня Кентская возомнила о себе, родив ребенка. И, конечно, получит щелчок по носу.
— Но ребенок сильный и здоровый. Она, должно быть, очень счастливая женщина, ведь у нее уже есть пара прелестных ребят. Я не думаю, что она будет завидовать мне, когда родится мой ребенок.
— Все дело в троне, дорогая. Вот чему герцогиня будет завидовать. Интересно, они знают о твоем положении? И она не единственная, кто будет немного выбит из колеи, — королева Вюртемберга выглядела действительно гротескно, когда смеялась. И Аделаида так и не сумела ей объяснить, что думает не столько о короне, сколько о ребенке. Ее собственном ребенке.
Жизнь в Аделаиде Австралия
