Возвратимся, как говорится в книгах, мало назад – правильнее, на двое суток назад. В противном случае нам не удастся выяснить, что же произошло в пещере.
Кум кум и Тыква Черника никак не могли примириться с потерей домика. Они так привязались к этим ста восемнадцати кирпичам, что им казалось, словно бы они утратили сто восемнадцать сыновей. Несчастье сблизило их, и они стали закадычными приятелями. В итоге кум Тыква дал обещание куму Чернике:
– В случае если лишь нам удастся высвободить отечественный домик, мы будем жить в нём совместно!
Кум Черника кроме того прослезился при этих словах. Как видите, кум Тыква уж не сказал «мой» домик, а именовал его «отечественным» домиком. Так же стал его именовать и кум Черника, не смотря на то, что вследствие этого домика он утратил собственную драгоценную половинку ножниц, старую бритву, взятую в наследство от прадеда, и другие сокровища.
Один раз приятели чуть не поссорились, заспорив о том, кто же из них двоих больше обожает домик. Кум Тыква думал, что кум Черника не имеет возможности обожать его так, как он.
– Я трудился всю жизнь, дабы его выстроить. Я собирал по кирпичику!
– Да, но вы в нём так мало жили, а я прожил практически целую семь дней!
Но такие споры скоро кончались. Наступал вечер, а вечером было значительно ответственнее защищать пещеру от нападения волков, чем ссориться.
В этом лесу жили волки, медведи и другие дикие животные. Исходя из этого каждую ночь необходимо было разводить около пещеры громадной костёр, дабы держать зверей в отдалении. Само собой разумеется, существовала опасность, что пламя увидят и в замке. Но что же делать! Запрещено же отдавать себя на съедение волкам.
Волки подбирались весьма близко к пещере и бросали жадные взоры на круглую и толстенькую куму Тыквочку. Должно быть, она казалась им особенно вкусной.
– Нечего на меня так наблюдать! – кричала волкам кума Тыквочка. – Вы от меня ни при каких обстоятельствах и полпальца не получите!
Волки были так голодны, что начинали жалобно выть.
– Кума Тыквочка, – говорили они, на большом растоянии обходя костёр, дабы не обжечься, – ну дайте нам хоть пальчик! Что вам стоит? У вас так как их десять на руках и десять на ногах, а всего, значит, целых двадцать пальцев!
– Для диких животных вы хорошо понимаете математику, – отвечала кума Тыквочка, – но и это вам не окажет помощь! Волки мало ворчали, а позже убирались прочь. Дабы утешиться, они растерзали всех зайцев в окрестностях.
Позднее явился Медведь и также начал заглядываться на куму Тыквочку.
– Вы мне весьма нравитесь, синьора Тыквочка! – сообщил он.
– Вы мне также, синьор Медведь, но мне бы ещё больше понравился ваш окорок.
– Что такое вы рассказываете, синьора Тыквочка! А вот я с наслаждением съел бы вас полностью.
Чиполлино кинул в непрошеного гостя сырую картофелину:
– Попытайтесь удовольствоваться вот этим!
– Я постоянно ненавидел все ваше семейство, Чиполлино, – ответил Медведь разозлившись. – От вас лишь слёзы льются. Не осознаю, как это кое-какие смогут обожать лук!
– Послушайте-ка, синьор Медведь, – внес предложение Чиполлино, – зря вы подстерегаете нас любой вечер. Вы же замечательно понимаете, что это безтолку: у нас в запасе так много спичек, а в лесу так много хвороста, что мы можем разводить каждую ночь костёр и держать вас подальше от отечественного жилища. Чем быть неприятелями, не постараться ли нам стать приятелями?
– Видано ли когда-нибудь, – буркнул Медведь, – дабы Медведь дружил с Чиполлино, с луковицей!
– А почему бы и нет? – возразил Чиполлино. – На этом свете в полной мере возможно жить в мире. Для всех на земле имеется место – и для медведей, и для луковиц.
– Места-то хватит для всех, это правильно. Но для чего же тогда люди ловят нас и сажают в клетку? Обязан вам заявить, что мои мать и отец находятся в плену в зоологическом саду при дворце правителя.
– Значит, мы с вами товарищи по несчастью: мой папа также в плену у правителя.
Услышав, что папа Чиполлино находится в заключении, Медведь смягчился:
– И в далеком прошлом он в том месте сидит?
– Уже большое количество месяцев. Он приговорён к высшей мере наказания, но ему не выйти оттуда и по окончании смерти, по причине того, что при колониях правителя имеются кладбища.
– Вот и моим родителям суждено просидеть в клетке всю жизнь. И пожалуй, они также не выйдут из заключения по окончании смерти, по причине того, что будут похоронены в саду правителя… – Медведь глубоко набрался воздуха. – Что ж, в случае если желаете, – внес предложение он, – будем и в действительности приятелями. Фактически говоря, у нас нет никаких обстоятельств враждовать между собой. Мой прадед, известный бурый Медведь, говорил, что он слышал от стариков, словно бы когда-то, давным давно, в лесу все жили в мире. медведи и Люди были приятелями, и никто не делал зла второму.
– Эти времена смогут возвратиться, – сообщил Чиполлино. – Когда-нибудь мы все станем приятелями. медведи и Люди будут культурно обращаться между собой и при встречах снимать шляпы.
Медведь, казалось, был в затруднении.
– Так, значит, – сообщил он, – мне нужно будет купить шляпу – у меня так как её нет.
Чиполлино захохотал:
– Ну, это так как лишь так говорится! Вы имеете возможность здороваться на собственный лад – кланяться либо приветливо махать лапой.
Медведь поклонился и помахал лапой.
Мастер Виноградинка так удивился этому, что схватил шило и почесал затылок.
– Ни при каких обстоятельствах в жизни не видал я для того чтобы учтивого медведя! – сказал он неуверенно.
Синьор Горошек по собственной адвокатской привычке отнёсся ко всему этому очень недоверчиво.
– Я не очень-то надеюсь на медвежью дружбу, – предостерёг он. – Медведь может и притворяться. Это весьма лукавое животное.
Но Чиполлино не согласился с юристом. Он сделал в костре проход и дал Медведю возможность добраться до пещеры, не опалив шкуры. Медведь ещё раз помахал лапой, а Чиполлино представил его всей компании, как собственного хорошего привычного.
Доктор наук Груша, что именно к этому времени закончил починку собственного инструмента, устроил в честь Медведя скрипичный концерт.
Медведь любезно дал согласие потанцевать для собственных новых друзей, и так жители пещеры и лесной гость совершили весьма приятный вечер.
В то время, когда Медведь наконец распростился с хозяевами, дабы отправиться дремать, Чиполлино вызвался проводить его мало.
Видите ли, Чиполлино не обожал сказать о собственных горестях, но на душе у него пришлось нелегко. В данный вечер он опять отыскал в памяти старика отца, томящегося в колонии, и ему захотелось поделиться своим горем с Медведем.
– Что-то поделывают на данный момент отечественные родители! – сообщил Чиполлино собственному мохнатому спутнику, в то время, когда они вышли из пещеры.
– О моих родителях я кое-что слышал, – ответил Медведь. – Я ни при каких обстоятельствах не был в городе, но мой друг, Зяблик, довольно часто приносит мне весточку об матери и отце. Он говорит, что они ни при каких обстоятельствах глаз не смыкают: и днём и ночью грезят о свободе. А я и не знаю толком, что такое свобода. Я бы предпочёл дабы они думали обо мне. Так как я, в итоге, их сын!
– Быть свободным – это значит не быть рабом собственного хозяина, – ответил Чиполлино.
– Но правитель – не таковой уж нехороший хозяин. Зяблик говорил мне, что отца и мать в клетке сытно кормят и они кроме того время от времени развлекаются, глядя, как люди ходят мимо их решётки. Правитель любезно посадил их в такое место, где по праздникам гуляет большое количество народу. И всё-таки они весьма желают возвратиться в лес. Лишь Зяблик говорит, что это нереально, по причине того, что клетка металлическая и решётка весьма крепкая.
Чиполлино набрался воздуха со своей стороны:
– Да, выбраться из неволи не так-то легко! В то время, когда я посетил моего отца в колонии, – я весьма пристально осмотрел и ощупал стенки. Сломать их либо выполнить в них дыру нереально. Но, не обращая внимания на это, я однако давал слово отцу высвободить его и когда-нибудь сдержу собственное слово.
– Ты, видно, храбрый паренёк, – сообщил Медведь. – Я бы также желал высвободить собственных своих родителей, но я не знаю дороги в город и опасаюсь заблудиться.
– Послушай-ка, – неожиданно сообщил Чиполлино, – у нас с тобой вся ночь в первых рядах. Посади-ка меня к себе на плечо – и мы ещё до полуночи будем в городе.
– Что ты планируешь делать? – задал вопрос Медведь дрожащим голосом.
– Отправимся посетим твоих своих родителей. Их легче заметить, чем моего отца.
Медведь не вынудил себя просить два раза: он легко согнулся, Чиполлино быстро вскарабкался к нему на пояснице, и они помчались в город. Чиполлино показывал дорогу.
– Направо, – руководил он Медведю. – Налево! Прямо! Снова налево!.. Но вот мы и у ворот города. Зоологический сад вон в той стороне. Отправимся поскорее, дабы нас не увидели случайные прохожие. И попытайся не рычать.
Новая экранизация
