Лоскутное одеяло
Давным-давно это было. Жила в одном хуторе Авдотья-умелые ручки. Все у Авдотьи ладилось, а уж в ткачестве да шитье ей равных не было. Сарафаны, рубахи, передники, поневы да кафтаны шила Авдотьюшка всем на заглядение. Одна беда у Авдотьюшки – доченька одна единственная – Дарьюшка ножками не ходила. Бывало, мать сядет ткать иль рубаху шить, Дарьюшку рядом посадит:
— Сиди, доченька, тихо сиди, не мешай.
Шьет Авдотья, а Дарьюшка с лоскутками тихонечко играет.
Однажды, углядела Авдотья, что Дарьюшка ровнехонькие лоскутики выбирает да узором складывает. Удивилась поначалу, а потом и обрадовалась:
— Пусть девчонка забавляется.
Дала Дарьюшке иголку да ниток катушку:
— Не бойся, — говорит, — пальцы колоть. Попробуй лоскутки свои меж собою сшить.
Дарьюшка и рада. Лоскуток к лоскутку пришивает да песенку себе под нос напевает.
Глядит Авдотья, весело девчонке, за лоскутным шитьем день быстрее пролетает, скучать да о ножках больных горевать не приходится.
Тут в один вечер случай у них приключился. Подул на улице сильный ветер, распахнул дверь настежь. Смотрят Авдотья с Дарьюшкой, а на пороге у них старуха стоит, как одуванчик от ветра качается.
— Ты кто такая будешь? – спрашивает у старухи Авдотья.
— Кто-кто. Старуха-горюха, глухое ухо, глаза слепые, волосы седые, рваные одежки, во рту не крошки. Пустите погреться.
— Что ж с тобой поделать, — говорит Авдотья. – Заходи, погрейся да повечеряй с нами, чем Бог послал.
Старухе той много не надо. Стакан киселя выпила да у печки села.
— Рассказывайте, — говорит, — как вы тут живете.
-Живем, как все, – отвечает Авдотья. – На житье-бытье не жалуемся.
— Ну, и хорошо, — говорит старуха. – Только я вот, что скажу. Как соберет твоя Дарьюшка из лоскутов одеяло, укроет им полностью семь полей, а краешком речной бережок прикроет, так и пойдет она своими ножками.
Тут ветер опять дверь настежь распахнул. Авдотья к двери кинулась, давай ее закрывать, щеколду задвигать, а как обернулась, старухи как не бывало.
— То ли привиделось все, — думает Авдотья, — то ли померещилось, то ли старуху ветром сдуло, а мы и не заметили.
Только вот Дарьюшка последние старухины слова крепко запомнила. Как расцвело, принялась за работы: лоскуток к лоскутку пришивает, себе под нос песенку напевает.
— Ты, доченька, — говорит ей Авдотья, — зря в бабкины сказки веришь.
А Дарьюшка все свое:
— Вот сошью одеяло, семь полей да речной бережок укрою, сразу ножками пойду.
Авдотья хоть и первая на селе мастерица, да не богатая. С утра до ночи ткет да шьет, лоскуты Дарьюшке отдает. Только вот беда, Дарюшка наловчилась, ловко работает, Авдотья за ней не успевает.
— Мало мне лоскутков твоих, матушка, — жалуется Дарьюшка.
— А где ж мне больше взять? – отвечает Авдотьюшка.
Тут соседи как-то про Дарьюшкино одеяло прослышали. Прослышали и начали Дарьюшке лоскутки сносить, да тряпочки. Дарьюшка рада-радехонька, шьет с утра до ночи.
Вести по ветру быстро летают. Начали люди с других хуторов, сел да деревень лоскутки привозить да с родней передавать.
Так и год прошел, и второй, и третий.
— Все, — говорит Дарьюшка. – Готово мое одеяло. Только кто ж мне поможет им семь полей да речной бережок накрыть.
Только сказала так, дверь распахнулась, народ в горницу повалил.
— Всем миром пойдем! – говорят. – На семь полей одеяло расстелем, а краем речной бережок прикроем.
Подхватил народ одеяло да Дарьюшку. Идут по хутору, Дарьюшку на руках несут:
— Назад, Дарьюшка, сама пойдешь.
Поля в ту пору широкие были, на одном краю стоишь – другого края не видишь. Начали одеяло над полями расстилать. Одеялом Дарьюшкиным грех не залюбоваться: лоскутки не просто пришиты, а в причудливые узоры выложены. Одно поле укрыли, второе, третье. Красота. Народ диву дается, да Дарьюшкины ручки золотые нахваливает. Укрыли так и четвертое поле, и пятое и шестое. Заволновался народ:
— Не хватает одеяла на седьмое поле да на речной бережок.
Дарьюшка глаза руками закрыла, да навзрыд заплакала.
— Нет, — говорит, — у меня больше силушки: пальцы все иглами исколоты, глаза от шитья устали. Знать не судьба мне ходить своими ножками.
Только проговорила так Дарьюшка, как поднялся над полями да над речным бережком сильный ветер. Такой ветра сильного в тех краях отродясь никто не видывал. Подхватил ветер Дарьюшкино одеяло, поднял высоко-высоко, завертел, закружил в поднебесье.
Смотрит народ, спускаются с неба разноцветные лоскутки, на землю ложатся да в один миг цветами обращаются: красные лоскутки – маками, голубые – незабудками, синие – васильками, а белые – ромашками.
Запестрели все поля яркими цветами, речной бережок зацвел розовой кашкой. Глядит народ – на другом берегу реки разнотравье да разноцветье, какого никогда не было.
Люди диву даются, цветами любуются, венки плетут, букеты собирают, про Дарьюшку все позабыли.
А Дарюшка тем временем на ножки встала, да пошла по тропинке к родному хутору, к родной хатке да к родимой матушке.
Ткачество на дощечках. Мастерица Аня
