Эта глава мне не весьма нравится, но однако я выкладываю её.
На это и необходимы приятели
– Сын, мне необходимо с тобой поболтать, – сказал Люциус Малфой, сидя в собственном кабинете за столом. Наоборот него сидел Драко, жадно постукивая по поверхности стола.
– Да, папа.
– Время проходит, ты вырос. Без предисловий скажу тебе, что пришла пора жениться.
– Что?
– И я выбрал тебе избранницу, – сказал Люциус, растягивая слова.
– Кого? Панси? Ну уж нет, мы приятели!
– Нет, Асторию Грингасс.
– КОГО?! – Драко быстро встал с кресла. Ему в жены Асторию, девушку с невыносимым характером, которая была из чистокровной семьи?! – Нет, папа, я вправе сам решать на ком женюсь! – заупрямился Драко.
– Мой долг и твой, кстати, также – забота о роде. Я не разрешу тебе выбрать какую-нибудь паршивую грязнокровку!
«Откуда он знает?»
– Папа, я уже взрослый! – Драко расхаживал по кабинету, в мыслях проклиная отца.
– Меня не интересует это. Через 14 дней, двадцать восьмого июня, состоится ваше бракосочетание. Это не обсуждается.
– Как двадцать восьмого?
Драко опешил. В тот сутки был бы ровно месяц, как он живёт у Гермионы, последний сутки совместной судьбе с ней, если она не согласится на ещё месяц.
– Папа, давай отложим до сентября! Папа!
Люциус задумался. Мысль перенести свадьбу ему понравилась. Но понравится ли это Астории? Дело было в том, что у Малфоев были кое-какие неприятности с финансами, каковые именно решатся за это время.
– Я поразмыслю.
Драко выдохнул. Он взял отсрочку в два месяца. Зная отца, он сумеет уговорить Асторию Грингасс, поскольку это будет выгодно Люциусу. Малфой-младший уловил это в еле заметном блеске глаз отца.
– Я могу идти? – деланно равнодушным голосом спросил Драко.
– Да, – коротко сказал Люциус и снова возвратился к изучению бумаг.
Юный блондин вышел из кабинета отца и выругался. на данный момент ему было без отличия, слышит его папа либо нет. Как он может жениться на Астории? Что ему делать? Сказать Грейнджер либо не сказать? А вдруг… Драко встряхнул головой, прогоняя идею поведать всё Гермионе. Само собой разумеется, лгать было низко и подло, она его за это по головке не погладит, но в случае если всё поведать, то мысли о Гермионе накроются бронзовым тазом. Выхода он не видел…
В то время, когда он возвратился в квартиру, её хозяйка опять играла на пианино. Это начало повторяться довольно часто, женщина игралась, а Драко слушал. Время от времени она напевала что-то под музыку, а Малфой вторил ей. Они стали ближе, и волшебница ощущала себя в полной мере комфортно, в то время, когда он был рядом. Пускай он был непредсказуем, но с ним было уютно. Гермиона наигрывала всем известную «Историю любви», а её пальцы легко помогали воссоздать прекрасную мелодию.
Драко сел на диван и прикрыл глаза. Отдавшись мелодии, которая влекла за собой в сказочные миры, он не увидел, как в открытое окно влетела сова. Громадная сипуха уронила письмо Драко на голову, чем привела к поводу для хохота Гермионы. Малфой хмуро посмотрел на сову, которую женщина гладила по клюву.
– Не смешно!
– Ну, это с какой стороны наблюдать! – засмеялась женщина.
Драко взглянуть на конверт и распечатал письмо.
– Эй! Это же мне! – возразила Гермиона, поднявшись и совершив попытку отобрать письмо у Малфоя.
«Глубокоуважаемая мисс Грейнджер, в связи с некоторыми проблемами, появившимися в мае, мы приглашаем Вас на празднование дня окончания Второй Волшебной Войны. на следующий день состоится вечер в Хогвартсе. Сохраняем надежду заметить Вас».
– Мне казалось, что финиш войны был второго мая, а не тринадцатого июня!
– В текущем году из-за неприятностей, которые связаны с изданием новых законов, неспециализированное празднование перенесли. Все отпраздновали между собой, но собрания не было, это традиция, в то время, когда все участники боевых действий планируют совместно. По крайней мере, мы все повидаемся между собой.
– Ясно… – протянул Драко мало безрадостно. на следующий день, да и послезавтра, возможно, также он не заметит Гермиону, не сможет поболтать с ней.
– Желаешь пойти со мной? – спросила Грейнджер, затаив дыхание. Что, если он откажет?
Драко подавился воздухом, в случае если такое биологически вероятно.
– А что поразмыслят остальные? – вырвалось у него с языка, но Драко тут же спохватился, заметив, как помрачнела Гермиона.
– Если не желаешь… – безрадостно начала Гермиона.
– Нет-нет! Я не против! Легко поразмыслил, что будет, если ты заявишься в компании Пожирателя.
Гермиона поразилась. Она думала, он волнуется о себе, по причине того, что его имидж распадется, в то время, когда он заявится в паре с грязнокровкой, но он волновался о ней! Это выходило за пределы осознаваемого, но определенно нравилось Гермионе.
– Превосходно! – просияла Гермиона.
«Она счастлива, что идёт со мной!» – радовался Драко. Широкая ухмылка расползлась на лице блондина.
– В чём мы идём на праздник? – спросил Драко.
– Праздник! Совершенно верно! – хлопнула себе по лбу Гермиона и умчалась себе в помещение.
Спустя несколько мин. она возвратилась в гостиную, награждая заинтригованного Драко загадочным взором.
– У тебя был сутки рождения, а из-за всех этих… событий я забыла подарить тебе презент, – сообщила Гермиона. – Панси заявила, что ты не обожаешь, в то время, когда приходят без подарка.
Драко кивнул и заинтересованно взглянуть на громадный пакет.
– Это тебе! – пробормотала Гермиона и покраснела.
Драко дотянулся презент и присвистнул. Восхитительно написанное море было светло-голубым и казалось спокойным, но что-то чёрное было на горизонте, тайна.
– Оно показывает настроение, – сообщила Гермиона.
Драко ещё более заинтересованно посмотрел на картину. Как совершенно верно она продемонстрировала его внутреннее состояние.
– Я повешу её в поместье на самом известный месте, – дал обещание Драко.
Гермиона смутилась. Она не заявила, что картина продемонстрирует чистую и искреннюю любовь, море станет ласково-розовым, будет закат. Но на данный момент картина была лишь таковой, каким был Малфой.
«Он меня не обожает, я ему не нравлюсь, – разочарованно и безрадостно поразмыслила Гермиона и набралась воздуха. – Необходимо было в далеком прошлом осознать это, ну и хорошо, пускай».
***
Pr. Bullon — A los amigos les gusta conversar
