Перевод:
www.BioWare.ru
Xzander (пролог, главы 1-8,
11, 12, 15, 16)
Missis Taylor (главы 9, 10)
TiRTo (главы 13, 14)
ПРОЛОГ
Планета Кар’шан
Многие семь дней труда ушли на то, дабы проследить путь объекта от точки, где он был похищен, до родного мира батарианцев и старого города Тонду. Кай Ленгу очень многое тут не нравилось, а также запруженные населением украины, еда и асимметричная архитектура. Но больше всего ему не нравились сами батарианцы. Не по причине того, что многие из них были работорговцами и пиратами, а по причине того, что они были инопланетянами, а потому воображали угрозу людской расе. Потому-то он и стал не просто расистом, а экстремистом, но Ленга это в полной мере устраивало.
Аукционный дом размешался на одной из змеевидных улиц Тонду. К входной двери вела широкая лестница. Из-за недавней травмы, взятой на одном очень сложном задании, Ленг опирался на трость, взбираясь ход за шагом по ступеням. Пройдя через несколько открытых дверей, он попал в достаточно широкий вестибюль и был перед постом охраны с двумя батарианцами. У каждого чужака было по четыре глаза, и все восемь уставились на человека с нескрываемым подозрением.
Ленг протянул находившемуся справа охраннику приглашение, и тот поднес его к сканеру. Электронный документ был настоящим, приобретённым у местного торговца со большой переплатой, и батарианец уважительно кивнул:
— Вы имеете возможность войти, но оружие останется тут. Трость также покиньте.
— Без неприятностей, — ответил Ленг, передавая оба предмета второму охраннику. — Хорошенько смотрите за ними.
— Сможете забрать на обратном пути, — прогремел охранник, кладя и пистолет, и трость на стол, где уже громоздилась куча оружия вторых гостей.
Затем Ленгу приказали вытряхнуть карманы на поднос. На свет явились три монеты, баночка с пилюлями и стилус. Первый охранник кинул взор на коллекцию, проворчал что-то и махнул рукой в сторону железной рамы:
— Пройдите, прошу вас, через металлоискатель.
Убедившись, что ни световая, ни звуковая сигнализация на нем не сработала, Ленгу дали собрать вынутые из карманов вещи и состояться в следующую помещение. Она не была столь же большой, да этого и не требовалось, поскольку богачей, талантливых приобрести те товары, на которых специализировался данный аукционный дом, возможно было пересчитать по пальцам. За неимением ничего более увлекательного, глаза всех присутствующих смотрели за Ленгом, что, пройдя через всю помещение, уселся рядом с пожилым турианцем в передней ее части.
Было бы превосходно, если бы он смог перехватить объект перед тем, как его выставят на торги, но, поскольку сделать этого ему не удалось, Ленг приготовился выполнить задание тяжёлым методом.
Время ползло медлительно. Еще два гостя прибыли на аукцион и заняли собственные места, ожидая начала торгов. Наконец, показался прекрасно одетый волус и поднялся на возвышение.
— Хороший сутки, глубокоуважаемые существа. Меня кличут Дос Тассер, и сейчас я буду вашим аукционистом.
У всех вас на руках имеется каталоги, соответственно вы привычны с предлагаемыми сейчас лотами. Ставки делаются с шагом в тысячу либо миллион кредитов, и все продажи окончательны. Имеется ли какие-то вопросы? Нет? Тогда аукцион объявляется открытым.
Первый лот в каталоге — это Протеанское яйцо, которое, будучи активированным, раскрывается, являя нам голографическую звездную карту. И без того как эта карта не соотносится ни с одной из частей известного нам космоса, специалисты считают, что изображенная тут совокупность лежит где-то за пределами отечественной галактики и, должно быть, имела для протеан громадное значение.
В случае если это так, и в случае если клиенту удастся осознать, где находятся эти планеты, он сможет заполучить технологические сокровища столь полезные, что цена этого яйца будет ничтожно мелка в сравнении с ними. Ставки принимаются с десяти миллионов кредитов. Кто даст одиннадцать?
Последовала ставка в одиннадцать и еще много других ставок за ней, с окончательной ценой в пятьдесят два миллиона, которой выяснилось достаточно, дабы искусно украшенное яйцо перешло в руки замечательно одетой азари, чье лицо шепетильно скрывала вуаль. Собиралась ли она найти звездную совокупность, показываемую яйцом? Либо поставить его на полку, где оно будет являться темой для бесед? Ленг не знал этого, да и ему было все равно.
Следующим предметом стал флакон слез, пролитых турианским святым. Либо, по крайней мере, так утверждал Тассер, не обращая внимания на то, что тому не было никаких доказательств, и жидкость в сосуде в полной мере имела возможность появляться простой водой. Однако, это не помешало сидевшему рядом с Ленгом турианцу выложить за реликвию пять тысяч. И, если судить по его поведению, он был радостен от этого.
Покончив с первыми лотами, Тассер начал принимать ставки на объект, за которым охотился Ленг.
— А сейчас внимание, — сообщил волус, поднимая что-то похожее на кристальный драгоценный камень так, дабы публика имела возможность его разглядеть. Свет отразился от предмета, кинув на стены причудливый узор. — Тут, арестант в защитной матрицы, находится пример настроенного на особенную ДНК биооружия. Продавец, захотевший остаться малоизвестным, заявляет, что эта заболевание, будучи выпущенной среди людей, изберет собственной целью человека, известного под именем Призрака. Того, кто, как говорят, есть основателем «Цербера».
Мы, конечно же, не можем подтвердить истинность этого — равно как и отвечать за последствия высвобождения заболевания. Итак, дамы и господа… ставки начинаются с пяти миллионов. Кто даст шесть?
Ленг не только знал о существовании «Цербера», но и трудился на эту организацию, вот уже более десяти лет. И исходя из этого он осознавал угрозу. Не только для Призрака, но и для находящихся с ним в дальнем родстве десятков тысяч людей, любой из которых, в конечном итоге, появился уязвим.
И исходя из этого Ленг бросил собственные монеты. Они стукнулись об пол около Тассера, произведя серию громких хлопков и выпустив плотное облако дыма. К тому моменту Ленг уже стоял на ногах. Несколькими быстрыми шагами он преодолел пространство, отделявшее его от волуса, что лишь начал поворачиваться. Ленг схватил его за запястье, забрал матрицу и отпустил. Прекрасно нацеленный пинок послал аукциониста на пол. Но Ленг был не единственным в помещении, кто желал заполучить данный предмет, либо готовься пойти на принуждение, дабы завладеть им. Как и Ленг, напавший на него малоизвестный был невооружён, но был достаточно силен, что стало очевидным, в то время, когда он обвил рукой горло Ленга.
Ленг вцепился в предплечье соперника обеими руками и потянул вниз, в один момент прижимая личный подбородок к груди. Это разрешило ему сделать драгоценный вдох, а сам он тем временем согнул колени, понизив собственный центр тяжести. После этого он дернул, выпрямился и почувствовал, как неприятель перелетает через него. Он не отпустил его руку, и тот приземлился на пояснице. Ленг врезал ногой в его лицо, и, почувствовав что-то мягкое, осознал, что эта часть схватки закончена.
После этого, повернувшись к выходу из помещения, Ленг надавил кнопку на стилусе. Его пистолет — либо то, что смотрелось как пистолет, — с грохотом взорвался, разбрасывая во все стороны шрапнель. В то время, когда он вышел в вестибюль, оба охранника-батарианца лежали на полу, один совершенно верно был мертв.
— Не трудитесь встать, — сообщил Ленг, наклоняясь, дабы подобрать трость. — Я отыщу выход сам.
И, сделав задание, Ленг заковылял прочь. Его правая нога горела огнем. Но матрица была в безопасности, Призрак будет доволен, и ему сейчас возможно покинуть Кар’шан. Жизнь хороша.
ГЛАВА 1
Цитадель
— Я не желаю идти, — сообщил Ник упрямо. — Из-за чего я не могу остаться тут?
У Дэвида Андерсона не было собственных детей, и будь его воля, бывший офицер звездного флота бы юноше выйти из помещения, не обращая внимания на вероятные негативные последствия. По счастью, дама, которую он обожал, знала, как поступить в аналогичной обстановке. На вид Кали с большим трудом возможно было дать больше сорока, кроме того больше тридцати. В то время, когда она радовалась, около ее глаз оказались тоненькие морщинки.
— Ты не можешь остаться тут, по причине того, что нам
с Дэвидом может пригодиться, дабы ты поведал Совету, что случилось в тот сутки, в то время, когда Грейсон напал на Академию Гриссома. Нам нужно сделать все, дабы подобное ни при каких обстоятельствах больше не повторилось.
Ника ранили в пузо на протяжении того нападения, и для более тщательного лечения его послали на Цитадель. Так что он знал о Грейсоне не понаслышке. Ник, с тёмными, долгими до плеч волосами и довольно маленького для собственного возраста телосложения, смотрелся обнадеженным.
— Могу я зайти в «Куб» на обратном пути?
— Само собой разумеется, — ответила Кали, — но лишь на час. Давай, идем.
Критическая обстановка миновала, и Андерсон испытывал признательность. Дверь квартиры захлопнулась за ними, лифт опустил их на первый этаж, и они вышли
в безумную толкучку нижних кварталов. Тень монорельса маячила над головой, пешеходные дорожки были запружены существами всех вероятных рас, а улицы забиты наземным транспортом. Все это было простым делом для данной огромной космической станции в форме звезды, которая являлась культурным, денежным и политическим центром галактики.
Андерсон являлся адмиралом, а сейчас был представителем Альянса в Совете Цитадели, исходя из этого он проводил большое количество времени на борту станции. Все тут было организовано около центрального кольца. Оно составляло десять километров в поперечнике, и сорокакилометровые «пальцы» Цитадели простирались из него к звездам. Общее число жителей станции составляло по некоторым оценкам более тринадцати миллионов разумных обитателей, ни один из которых не имел отношения к созданию этого грандиозного сооружения.
Азари нашли станцию 2700 лет назад, исследую широкую сеть ретрансляторов массы, созданных космической расой, известной называющиеся протеан. Основав на Цитадели собственную базу, азари обучились создавать поля результата массы и стали использовать их для изучения галактики.
В то время, когда пара десятилетий спустя саларианцы нашли станцию, две расы договорились создать Совет Цитадели с целью урегулирования разногласий. По мере того, как все новые и новые расы осваивали космические путешествия, им не оставалось ничего иного, как направляться требованиям технологически продвинутых рас Цитадели. Люди были среди них относительными новичками и только сравнительно не так давно получили кресло
в Совете Цитадели.
в течении многих лет считалось, что протеане важны за сооружение Цитадели. Но значительно позднее стало известно, что ее подлинными создателями была загадочная раса разумных звездных судов, именуемых Жнецами, каковые задумали эту космическую станцию как ловушку, и были в ответе за уничтожение всей разумной органической жизни каждые пятьдесят тысяч лет либо около того. И, кроме того не обращая внимания на то, что Жнецы были заключены в чёрном космосе, существовали свидетельства того, что они смогут распространять собственную волю и осуществлять контроль собственных слуг на расстоянии многих световых лет. А это, как вычислял Андерсон, было постоянной угрозой. Угрозой, с которой Совет обязан разобраться без всяких отлагательств.
Проблемой оставалось то, что ежедневное межрасовое соперничество обычно заслоняло собой неспециализированную картину. Это являлось одной из обстоятельств, из-за чего Андерсону и Кали было так тяжело вынудить Совет заметить за накопленными за много лет обидами более большую угрозу, которую представляли собой Жнецы. Андерсон и Кали верили в том, что Жнецы как минимум частично осуществляли контроль Грейсона, в то время, когда тот напал на Академию Гриссома, но все еще пробовали убедить в этом отдельных участников Совета. И именно это должно было стать главной темой доклада, что они планировали сделать. В случае если повезет, и им удастся их убедить, Совет согласится объединиться в попытке противостоять опасности, которая угрожает всем. В другом случае, Жнецы сделают то, что уже делали прежде — очистят галактику от разумной судьбы.
До тех пор пока Андерсон вел остальных к публичному шаттлу, он напомнил себе о том, что Жнецы создали Цитадель как приманку в ловушке высоких разработок. Той ловушке, что сработала столь удачно, что кроме того на данный момент, два года спустя, отдельные повреждения, причиненные разумными автомобилями, еще не были до конца устранены.
Когда Андерсон расположился перед органами управления, машина ожила. Антигравитационный спидер, приводимый в перемещение полем результата массы, доставит их из нижних кварталов в окрестности Президиума, где находятся конторы Совета. Кали села рядом, а Ник, протиснувшись назад, уставился в собственный уни-инструмент. Устройство воображало собой оранжевую голограмму, парящую в воздухе над правой рукой парня. Прибор возможно было применять для взлома компьютеров, починки электронных игры и устройств в игры. Последним и был поглощен Ник, а Андерсон тем временем, совершив шаттл через лабиринт улиц и под красивыми пешеходными мостами, влился в поток транспорта, что тек, подобно реке между двумя высокими берегами.
Спустя десять мин. шаттл приблизился к платформе скоростного транспорта, где они вышли наружу. Низкий бочкоподобный волус пробовал протолкнуться мимо них, дабы занять освободившийся спидер. Он был одет в защитный скафандр, и солидную часть его лица скрывала дыхательная маска.
— Разрешите пройти, земляне. У меня мало времени.
Они успели привыкнуть к обычно неотёсанной манере, с которой обитатели Цитадели общались между собой, так что их не поразил раздраженный тон незнакомца. Волусы пребывали в близком родстве с похожими на хищных птиц турианцами, многие из которых все еще чувствовали толику враждебности по отношению к людям, обстоятельством которой была Война первого контакта. И это было только одной из многих неприятностей, каковые не давали расам всецело доверять друг другу.
Подходя к последовательности лифтов, Андерсон, Кали и Ник миновали несколько красивых азари. Эта раса была однополой, но для Андерсона они смотрелись как людские дамы, кроме того не обращая внимания на то, что их кожа имела светло синий оттенок. Вместо волос их головы покрывали волнообразные складки кожи, а сами они были очень стройны.
— Можешь уже закатить глаза обратно, — увидела Кали, в то время, когда они входили в лифт. — Не страно, что азари обходятся без мужчин. Может, я также имела возможность.
Андерсон ухмыльнулся:
— Легко наблюдаю, ничего более. Я лично предпочитаю блондинок.
Кали скорчила мину, лифт устремился вверх, и
сейчас саларианец, стоящий перед ними, выронил портфель. Он держал его подмышкой, но портфель внезапно выскользнул и упал на пол. Как и у остальных представителей его вида, вытянутую голову этого саларианца венчали два рогоподобных выступа. В то время, когда он согнулся, дабы поднять упавший предмет, тот отскочил от него.
— Ник! — со злобой сообщила Кали. — Прекрати… Подай портфель и извинись.
Юноша, казалось, готов был возразить, но, заметив выражение лица Кали, разумно передумал. Подняв портфель с пола, он подал его обладателю, пробурчав извинение.
в первых рядах доводилось прежде видеть выходки биотиков, так что его это не развеселило.
— У тебя талант, — быстро увидел он. — Применяй его с умом.
Ник был одним из немногих, кто имел возможность манипулировать аналогичной гравитации силой, которую возможно найти во всех считающихся безлюдными пространствах вселенной. Мальчик занимался, оттачивая собственные биотические навыки, и та узкая комбинация энергий, требовавшаяся чтобы выбить из рук портфель и переместить его в пространстве, была очень впечатляющей. Это кроме этого причиняло неудобства, и Андерсон нахмурился. По счастью для Ника, Кали проявляла больше терпения. Может, через чур много терпения.
Двери лифта мягко открылись, и пассажиры появились в коридоре, ведущем в Президиум. В противоположность хорошо застроенным нижним кварталам, тут практически везде было открытое пространство. В светло синий небе проплывали неестественные тучи, солнечный свет лился вниз, и, в то время, когда Андерсон вместе с остальными проходил по изгибающейся по окружности пешеходной дорожке, он почувствовал легкое дуновение ветерка на шее. В данной, аналогичной парку области, нашлось место озеру, обширным полянам и группам деревьев как следует воссозданной травы. Представители разных рас всегда проходили в том направлении и обратно. Кое-какие спешили по делам, тогда как другие не торопясь прогуливались либо сидели на скамьях.
Андерсон решительным шагом повел остальных
к Башне Цитадели, расположенной в самом центре огромной космической станции. Тяжело было оценить масштабы строения, глядя на него снизу вверх, но Андерсон знал, что башню видно с расстояния многих километров, и это одна из самых ответственных достопримечательностей Цитадели.
Палаты Совета размешались ближе к вершине шпиля, а опаздывать не годилось, исходя из этого Андерсон ускорил ход.
Программа работы Совета в большинстве случаев утверждалась совсем лишь к началу каждого отдельного совещания. Так что Андерсон не имел возможности знать, в какой части повестки дня окажется их доклад — в начале, финише либо где-то в середине.
Но, перед тем как они имели возможность войти в башню, им нужно было пройти через пункт Работы Безопасности Цитадели (СБЦ), расположенный рядом с центральным входом. Главным тут может быть. броские глаза, окруженные узором красных татуировок, внимательно уставились на Андерсона из костистых впадин. К плоскому, с узкими прорезями носу примыкали тяжелые лицевые пластины. Рот офицера образовывал перевернутое V и не был рекомендован для ухмылок.
— Да, господин… Чем я могу вам оказать помощь?
— Меня кличут Андерсон. Адмирал Дэвид Андерсон. Это Кали Сандерс и Ник Донахью. Мы приглашены на сегодняшнее совещание Совета.
— Одну 60 секунд, прошу вас, — сообщил турианец, прокручивая перечень имен у себя на мониторе. — Да, вот и вы. Сейчас, не станете ли вы так любезны взглянуть в сканер, дабы мы имели возможность подтвердить вашу личность.
Устройство было вмонтировано прямо в пост охраны. Андерсон, приложивший к нему глаз, знал, что оно сканирует его сетчатку. Из этого сведенья поступают
в центральный компьютер Цитадели, где их возможно проверить и подтвердить. Все это за несколько секунд. Турианец кивнул:
— Имеете возможность пройти к лифту, адмирал… Вам очень рады в Башню Цитадели. Мисс Сандерс? Прошу вас, взглянуть в сканер.
Когда все трое прошли процедуру, они вступили в прозрачный лифт, что должен был доставить их к самому верху башни, в Палату Совета. В лифте они были одни, и когда платформа сорвалась вверх, перед ними развернулась широкая панорама Президиума. Вид его был столь завораживающий, что заслужил восклицания «Ух ты!» у в большинстве случаев неразговорчивого Ника.
Данный вид раскрывался взгляду не просто так, конечно же. Он должен был создавать впечатление на визитёров, и он его создавал. На большом растоянии сзади Андерсон видел все пять обширно открытых лучей космической станции. Они были покрыты огоньками, каковые вспыхивали и меркли в туманной дали.
Тут их поездка закончилась, лифт затормозил и остановился. Двери разошлись в стороны, и Андерсон за Кали и Ником вышел в открывшийся холл.
В дальнем его финише был видимым широкий лестничный пролет. Подходя ближе, они втроем миновали восьмерых почетных стражей — по четыре с каждой стороны облицованного мрамором коридора. Караул составляли двое турианцев, двое саларианцев, две азари и два человека. Последние были добавлены ко мне по окончании того, как людям предоставили место в Совете.
Азари в красивом, доходящем до пола платье, ожидала их у основания лестницы.
— Хорошее утро. Меня кличут Джай М’Лани. Совещание вот-вот начнется. Вы четвертые в повестке дня. Прошу вас, встаньте по лестнице и пройдите по коридору направо. Он приведет вас в приемную, где вы сможете следить за работой Совета. Кроме этого в том месте возможно будет подкрепиться. Приблизительно за десять мин. до вашего выступления я зайду за вами.
Поблагодарив М’Лани, Андерсон за Кали встал по ступеням и свернул направо. Приемная была роскошным помещением с двумя десятками сидений, обращенных к громадному экрану. Приблизительно добрая половина мест была занята. В то время, когда люди вошли вовнутрь, остальные пребывавшие в том месте обернулись в их сторону. Несколько присутствующих складывалась из турианцев, саларианцев и одной дамы-человека. Удовлетворив собственный любопытство, они повернулись обратно к экрану.
Трое вошедших нашли три свободных кресла и
сели. Ник сверялся со светящимся уни-инструментом, прикрепленным к его левой руке, а Кали согнулась
к уху Андерсона и шепнула:
— Они опустили нас практически в самый низ перечня. Не весьма хороший символ.
Андерсон осознавал, что она имеет в виду. Совет был прекрасно известен собственной манерой разглядывать сначала те вопросы, каковые, согласно их точке зрения, имели громаднейшую важность.
И неприятность, воображавшая для них на данный момент громаднейший интерес, стала ясна, когда громадный экран на стене ожил, продемонстрировав неспециализированный замысел Палаты Совета. Глядя позади на широкий зал, выстроенный в виде амфитеатра, возможно было подметить, что все зрительские места заняты, а это означало, что сейчас ожидалось обсуждение чего-то, что интересовало большое число людей.
Слева размешалась возвышенная платформа, на которой сидели члены Совета. Помост Просителя был прямо наоборот них, и на нем стоял кварианец, готовый заговорить. Кварианцы были кочевой расой, обычный представитель которой был чуть меньше среднего человека. Как и многие его сородичи, проситель был одет в пеструю разномастную одежду, скрепленную металлическими застёжками и разнообразными ремешками. Лицо его скрывало зеркальное стекло шлема с дыхательным аппаратом. Сущность просьбы кварианца стала очевидной, когда ему дали слово.
— Меня кличут Фотар Вас Майнар. Я стою перед вами, как наделенный должными полномочиями представитель кварианского флота.
— Наделенное должными полномочиями ничтожество, как по мне, — досадливо выкрикнул один из турианцев, сидевших в приемной. Андерсон имел возможность осознать, из-за чего. Как раз кварианцы три столетия назад создали ИИ, известный как гет. Позднее, терпя поражение в войне в разгар восстания гетов, кварианцы были вынуждены искать спасения на сборище космических судов, именуемом Странствующим Флотом. Как раз из-за этих событий остальные расы наблюдали на кочевников с презрением.
Публика, сидящая в Палате Совета, издала хор обиженных возгласов, осажденный строгим предупреждением старшины охраны. Ее голос прогремел через совокупность громкой связи:
— К порядку! Мои воины выведут всех из зала, в случае если это потребуется.
Шум умолк, и советница-азари заговорила. Она пребывала в стадии матриарха собственной весьма продолжительной жизни, и была известна собственной здравомыслящей натурой. Ее голубоватая кожа, казалось, светилась, словно бы бы озаренная изнутри.
— Прошу вас, примите отечественные извинения, представитель Майнар. Имеете возможность продолжать.
Кварианец ответил полупоклоном.
— Благодарю вас. Вопрос, что я желаю поднять перед вами, несложен. Это действительно, что мой народ неспециально выпустил в галактику угрозу гетов, но правда кроме этого да и то, что мы заплатили за эту неточность и продолжаем платить за нее.
Совет, возможно, не забывает, что много лет назад,
в разгар восстания гетов, нам было приказано закрыть отечественное представительство в Президиуме. И мы осознавали, из-за чего. Но с того времени многое изменилось, и мы верим, что настало время установить новые отношения. Как раз исходя из этого я стою перед Советом, прося разрешения снова открыть консульство кварианцев на Цитадели. В итоге, поскольку кроме того батарианцы имеют такое представительство в Президиуме, так отчего же Странствующий Флот должен быть исключением?
Это стало причиной рев негодования со стороны толпы, и, верная собственному слову, ефрейтор охраны отправила солдат очистить зал. Это заняло десять мин., и все это время кварианец должен был находиться и ожидать, пока они закончат. После этого началось уже важное обсуждение, и скоро стало ясно, что Совет раскололся. Саларианец и человек поддерживали прошение, а остальные были против.
По окончании пятнадцати мин. споров азари внесла предложение компромисс:
— Я против намерения снова открыть консульство кварианцев, по причине того, что это подразумевает наличие единого правительства. А представитель Майнар еще не доказал, что таковой орган в действительности существует.
Однако, принимая это к сведенью, в его словах имеется суть. Я полагаю, что создание формальной связи, при помощи которой кварианский флот имел возможность общаться с Советом, стало бы хорошим этапом развития. Исходя из этого вместо консульства я предлагаю санкционировать открытие кварианского консульства. После этого, в то время, когда и в случае если условия будут тому соответствовать, статус этого представительства возможно повышен до полноценного консульства.
Саларианец и человек дали согласие с этим предложением, покинув турианца бессильно хмуриться, глядя как Майнар высказывает собственную признательность. Консульство не откроется, но ход сделан, и флот будет удовлетворен.
Следующий час продолжительно тянулся для Андерсона, Кали и Ника. Но, наконец, по окончании еще трех прошений, азари по имени М’Лани пришла за ними. До тех пор пока Андерсон поднимался, Кали напомнила Нику:
— Ожидай тут… И готовься на случай, если ты нам пригодишься.
Ник игрался в игру на уни-инструменте. Головоломка была придумана для биотиков, исходя из этого у нее не было осязаемого управления. Лишь рецепторы, через каковые возможно было направлять чёрную энергию.
— Ага, да, — сообщил он, не поднимая глаз. — Позже мы идем в «Куб». Правильно?
— Правильно, — дала согласие Кали, поднимаясь. — Захоти нам удачи.
Возвратившись к основной лестнице, Андерсон и Кали прошли по ней к Помосту Просителя. Одно дело было видеть его на экране и второе — самим находиться на платформе и наблюдать через пятьдесят метров безлюдного пространства, отделявшего их от кресел участников Совета. Азари расположилась слева сбоку. Рядом с ней сидел саларианец, по окончании него турианец и человек. Над головой участников Совета висели пятиметровые голографические изображения каждого из них, так дабы просители имели возможность видеть выражения их лиц.
Не обращая внимания на то, что сейчас он был без формы, Андерсон стоял так, как будто бы она была на нем — с идеально прямой руками и спиной по швам. У него были тёмные волосы, округлое оливкового цвета и лицо кожа.
Кали служила в армиях много лет назад, но провела в армии значительно больше времени как гражданский эксперт. Однако, она осознавала, как ответствен внешний вид, и шепетильно старалась поддерживать контакт глазами с участниками Совета. Азари заговорила первой.
— Приветствуем вас, адмирал Андерсон и мисс Сандерс. Перед тем как вы начнете собственный доклад, разрешите мне сказать, как очень сильно мы ценим проделываемую вами работу. Кто будет сказать первым?
— Думаю, я, — ответил Андерсон. — Как вы понимаете, мы с мисс Сандерс дали согласие завершить расследование того, что случилось в Академии Гриссома, и, по окончании тщательного изучения, мы думаем, что в дело были вовлечены Жнецы.
— Жнецы? — цинично переспросил советник-человек. — Либо «Цербер»? Честно говоря, я считаю теорию со Жнецами, мягко говоря, притянутой за уши.
Зная этого человека, Андерсон пробовал убедить советника в собственной правоте еще до совещания, но бесполезно. Исходя из этого, не приобретя помощь данной стороны, Андерсон подбирал слова с опаской.
— И те, и другие, в действительности, — ответил он. — Имеется доказательства того, что Пол Грейсон, человек, напавший на академию и убивший нескольких ее работников, был некое время агентом «Цербера». После этого, по обстоятельствам, каковые нам не до конца ясны, Призрак обратился против него. Затем его силой удерживали на космической станции, где подвергли последовательности опытов, каковые поместили его под контроль Жнецов. Мы знаем об этом, по причине того, что видели ту лабораторию собственными глазами. Сложно сообщить, до какой степени Жнецы имели возможность осуществлять контроль Грейсона, но мы считаем, что влияние хватало сильным.
— Ах, вы так думаете? — узнал советник-турианец. — Основываясь на чем? Я просматривал отчеты.
Данный человек был наркоманом, сидящим на красном песке. И вы признаете, что он был завербован «Цербером». Для чего выдумывать сложные теории относительно Жнецов, в то время, когда его мотивы столь очевидны?
— То, что вы рассказываете, действительно, — признала Кали. — Грейсон был наркоманом. Но он кроме этого был отцом одной из моих учениц. Весьма гениальной девочки-биотика по имени Джиллиан. И Грейсон души не чаял в собственной дочери. Исходя из этого наступление на то место, где она обучалась, прямо противоречило его заинтересованностям. Но он все равно это сделал. И куда он отправился? В отечественную исследовательскую лабораторию. В том направлении, где хранились все сведенья по отечественным ученикам. После этого, убив троих сотрудников, он вошел в библиотеку оптических дисков, где хранились записи показаний всех датчиков и результаты всех тестов. Через пара мгновений он начал передавать куда-то эти сведенья.
— У вас имеется доказательства этого? — требовательно задал вопрос турианец. — Запросы, отправленные в экстранет? Вы имеете возможность доказать, что Грейсон послал данные Жнецам?
— Нет, — признал Андерсон. — Мы не можем доказать этого. Но тело Грейсона было в чрезвычайной степени модифицировано, и мы полагаем, что он владел свойством передавать данные без применения классических разработок связи.
— Кроме того так, — здраво рассуждала азари, — разве не будет более логично высказать предположение, что Грейсон действовал по поручению «Цербера»? И что эти были отправлены к ним? Не обижайтесь, адмирал, но данный человек трудился на «Цербер». Про-людскую организацию, готовую сделать практически все, дабы победить в собственном деле. А вы человек. Исходя из этого было бы ясно, что вы пробуете отвести вину от собственного вида. Не осознанно — я осознаю, что вы замечательно отдаете себе в этом отчет, — но бессознательно.
— Что касается мисс Сандерс, — продолжала азари, — существуют доказательства того, что Грейсон симпатизировал и доверял ей. И, быть может, этого выяснилось достаточно, дабы оказать влияние на ее суждения.
Андерсон почувствовал, что в нем закипает негодование. Ему потребовалось призвать на помощь всю собственную выдержку, купленную за время военной работы, дабы не сорваться в ответ.
— «Цербер» — это угроза, — сообщил он напряженно. — Но если вы прочли все материалы, каковые мисс Сандерс и я представили вам ранее, то вы должны знать, что тело Грейсона изучили три свободных специалиста, и они дали согласие, что его импланты были малоизвестного происхождения. Плюс к этому, до той степени, до какой механизмы в его теле могли быть изучены, мы можем заявить, что они намного превосходят все, что имел возможность создать «Цербер». Но лучше один раз заметить. Исходя из этого, с вашего позволения, я бы желал предъявить вещественное подтверждение номер 1.
Советник-человек изобразил на лице выражение больного раздражения, откидываясь на спинку кресла.
— Предъявляйте, в случае если угодно. Чем стремительнее данный фарс закончится, тем лучше.
Включился прожектор, и с мягким шипением снизу из-под пола встала блестящая железная колонна. Она двигалась, пока демонстрационная капсула, расположенная на ее вершине, не была посередине между Помостом Просителя и членами Совета. И тогда члены Совета заметили то существо, в которое превратился Грейсон. Тело его было заключено в прозрачное поле стазиса. По полю пробегали вспышки, в то время, когда частички пыли соприкасались с ним.
Тело Грейсона было обнажено, а кожа имела сероватый оттенок. Около центра его лба показывались два пулевых отверстия с светло синий краями, а глаза были не очень приятно открыты, словно бы бы он пробовал высмотреть того, кто надавил на курок. Большие повреждения были кроме этого нанесены и торсу Грейсона. Импланты, установленные в его конечностях, уже не действовали, лишенные питавшей их энергии, но их, змеившихся под узкой полупрозрачной кожей, покрывавшей его плоть, все же возможно было разглядеть. Создавалось чувство, что все его тело подверглось целенаправленному трансформации.
— Всевышний мой, — с эмоцией проговорила советница-азари. — Я не имела возможности и поразмыслить. Несчастный человек.
— И правда несчастный, — без шуток дал согласие ее сотрудник человек. — Возможно только вообразить себе его страдания. Но, сколь бы больно мне ни было сказать это, не существует разумных границ жестокости в отношении человека к человеку. Я не могу растолковать, откуда взялись импланты Грейсона, либо каково было их назначение, но «Цербер» известен собственной жестокостью. И я все еще не вижу правдоподобной связи со Жнецами.
— Я согласен, — добавил саларианец. — Но я не пологаю, что мы можем позволить себе возможность причастности Жнецов. Я предлагаю, дабы адмирал Андерсон и мисс Сандерс продолжили собственный расследование. В случае если, само собой разумеется, они этого желают.
Андерсон посмотрел на Кали и заметил, как она кивнула. Его глаза возвратились к саларианцу.
— Желаем.
— Прекрасно, — сообщила азари, словно бы бы с удовольствием избавляясь от данной темы. — Уберите, прошу вас, тело. Мы заметили достаточно.
Философия Плоской Почвы (Альфред Фон Дитц — отрывок лекции)
