Трагедия под соснами

– Юля, дорога свободна, дави на газ!

Серая лента шоссе удирала к горизонту меж золотых полей. Сияли ярко-желтые рощицы берез, зеленели островки леса. На протяжении обочины лежала жухлая светло-коричневая трава.

– Давай-ка поскорее, дорога свободна, – повторил Матвей.

Ага, само собой разумеется!

Всего в паре километров от нас маячила красная фура, и она неумолимо приближалась. И это именуется «дорога свободна»! А вдруг отечественную «девятку», легкую, как пластмассовый кубик конструктора, вынесет на встречную полосу? Не миновать столкновения!

Позади сигналили в этот самый момент же обгоняли, рассерженно гудели и обгоняли, обгоняли, обгоняли. Куда все торопятся? Из-за чего они так нетерпеливы? Я с опаской надавила на педаль газа. Автомобиль весело рванул вперед.

Пятьдесят км/ч!

Мне финиш.

– Еще стремительнее! – улыбнулся Матвей. – Ну ты и трусишка! Жми давай!

Пятьдесят пять… Шестьдесят…

Семьдесят… ДЕВЯНОСТО!!!

Для женщины, привыкшей ползать раненой улиткой, это немыслимая скорость!

И однако позади продолжали возмущенно сигналить. И снова обгоняли, обгоняли, обгоняли…

– Попытайся еще стремительнее, – дал совет Матвей.

Правила дорожного перемещения нарушать не буду! – насупилась я.

– Мы не будем нарушать. Лишь попытаемся.

Запрещено быть таким настырным!

Он меня дотянулся!

Вот, прошу вас, сто десять!

Сто тридцать!!!

Пластиковая обшивка руля плавилась под руками, я сгорбилась на сиденье и вцепилась в баранку как клещ. Мотор рычал, а мое сердце валялось где-то внизу, прямо у педали газа, вдавленной в пол. «Девятка» быстро мчалась по шоссе, демонстрируя хорошие ходовые качества. Возможно, не обращая внимания на скромную наружность, ее техническая начинка была особой, подогнанной Матвеем под личные запросы…

Ужас провалился сквозь землю, мое сердце замерло – сейчас от восхищения! Автомобиль легко и быстро летел над дорогой. Позади уже никто не сигналил. Встречные автомобили оказались на горизонте, продолжительно и медлительно приближались, ползли, как будто бы божьи коровки, путешествующие по узкой травинке. По мере сокращения расстояния они начинали двигаться все стремительнее и вот уже мчались во целый опор, с шипением и грохотом разрывая воздушное пространство, и быстрой кометой вспыхивали слева от меня в этот самый момент же исчезали где-то далеко за спиной…

Мы спешили по автостраде в неизвестную даль, мелькали светло синий щиты-указатели с белыми надписями, цифрами и стрелками. Я конечно же не успевала просматривать заглавия, кроме того не пробовала – было не до того… Все во мне ликовало, я испытала сумасшедший восхищение. Вечернее солнце полыхало розовым огнем над лесом, бесстрастно замечая за отечественными гоночными опытами…

– Поздравляю. Ты молодец, преодолела себя. Не такая уж и трусиха, как я поразмыслил сперва, – сообщил Матвей. – на данный момент тормози и сворачивай направо.

Мы съехали с автострады на дорогу с менее гостеприимным покрытием, зашуршали шины, застучал гравий. Сейчас, по окончании испытанного ощущения полета, было весьма необычно передвигаться с маленькой скоростью.

На поляне перед лесом – белые березы вперемежку с соснами – мы заметили бензоколонку, а рядом – мелкое кафе. Так как отечественная ласточка не нуждалась в горючем, я сделала вывод, что подзаправиться потребовалось самому Матвею.

– Предлагаю перекусить, – подтвердил мою предположение инструктор.

– Ну вот, как неизменно! – расстроилась я.

Мне вовсе не хотелось тратить время на еду. В случае если б уроки оплачивались из моего собственного кармана, я бы так и заявила инструктору: никаких перекусов, отправились дальше.

– Будь милосердна, – радуясь, взмолился Матвей. – Ты же не желаешь уморить меня голодом? Я сейчас опоздал пообедать.

Да уж. Учитывая размеры пупса, ему нужно всегда подбрасывать в топку горючее. Кроме того и не знаю, в каком немыслимом количестве калорий он испытывает недостаток каждый день: пять, семь тысяч?

– Мы лишь тем и занимаемся, что едим, едим, едим! – набралась воздуха я и припарковала машину. Так как площадка перед кафе была полностью пустой, мне удалось это сделать достаточно умело.

Матвей имел возможность бы напомнить наглой ученице о двух часах, совершённых нами на шоссе, но он промолчал. Вылез из автомобиля и направился в трактир, а я засеменила следом, как Пятачок за Винни-Пухом…

Кафе смотрелось симпатично – чистые столы из голубого пластика, прекрасные занавески. Мы были единственными визитёрами. В окнах игралось солнце, как будто бы на дворе стоял не октябрь, а жаркий июль.

Я постаралась оплатить заказ. Неожиданно стало жаль этого ненасытного медведя, страдающего от голода. Он так жадно шарил глазами по лоткам с салатами, котлетами и тушёным мясом, а позже взгромоздил на собственный поднос три плошек и яруса тарелок. Но, как в большинстве случаев, Матвей не разрешил мне дотянуться кошелек, оплатил пиршество самостоятельно. На моем подносе гордо и одиноко красовался стакан с компотом…

– Ну как, понравилось летать?

– О-о-о! – восторженно закатила я глаза. – Это супер! Прекрасно, что тебе все-таки удалось меня вынудить. Сама бы я ни за что не решилась. Еще лет двадцать, возможно, ползала б как черепаха.

– А ведь имеется такие водители. Легче научить тюленя пользоваться столовыми устройствами, чем этих тихоходов ездить нормально.

– Пускай ездят так, как им комфортно.

– Им-то комфортно. Но вторым-то нужно поскорее. Я не призываю тебя изображать усердную гонщицу. Но и ездить со скоростью двадцать км/ч также не дело.

– Сообщи, а твоя «девятка»… Она, возможно, не несложная?

– В смысле?

– Весьма резвая красотка.

– Благодарю за комплимент. Сейчас уже не будешь именовать ее зеленой лоханкой?

– Беру собственные слова обратно. Готова принести извинения. Ты, случайно, не просматривал «Три товарища» Ремарка?

– Совсем случайно – просматривал. Два раза.

– Правда? Ты не шутишь?!

– Нет. Осознаю, о чем ты желаешь сообщить. В книге приятели переоборудовали ветхий автомобиль. Перебрали его по винтику, оснастили, улучшили. А кузов покинули прошлым.

– Да, машина смотрелась отвратительно – лом, рухлядь, все над ними издевались, – подхватила я, радуясь, что Матвей также просматривал одну из моих любимых книг и может поддержать обсуждение. – Но юноши намерено ничего не поменяли – им нравилось обгонять сверкающие «бьюики», приводя к гневу и недоумение у богатеньких снобов. Ты также так развлекаешься? Висишь на хвосте у мерса, доводя обладателя до неистовства? А позже еще и обгоняешь его?

– Нет, так я, само собой разумеется, не развлекаюсь. Но ты предугадала. Моя машинка – не из простых «жигулей». Я над ней вдумчиво поработал.

– И тебе было не жаль отдавать собственную сокровище на растерзание чайнику?!

– Ну, особенного вреда ты ей не нанесла, – улыбнулся Матвей. Ухмылка прекрасным образом преображала его, мгновенно превращая из мрачноватого громилы в лучшего здоровячка. – И позже… У меня еще и вторая имеется.

– Вот как? Больше и посолиднее?

– Да… Значит, обожаешь Ремарка?

– Он замечательно пишет. Какой стиль – порою лаконичный до предела, порою – красочный. И эта всепроникающая грусть, тоска…

– Ром, туберкулез, депрессия, нищета, – отыскал в памяти Матвей. – Не очень-то радостно.

– Да. Но самое грустное – любовь в его книгах такая хрупкая и нереальная, ее нереально удержать и сберечь.

Я собственную также не сберегла!

– А я полагал, современные девушки просматривают лишь глянцевые журналы. И еще листают каталоги «Квелле» и «Орифлейм», – улыбнулся Матвей.

– Возможно, я не современная женщина. Да и не женщина вовсе. Старуха! Я еще обожаю «Сто лет одиночества» Маркеса.

– Да? А я, честно говоря, запутался в этих нескончаемых Аурелиано, Хосе Аркадио… Их в том месте довольно много, – засмеялся Матвей. – Колоритная, само собой разумеется, сказка.

– А моя мама только что улетела в Колумбию.

– Ого! На родину Маркеса! Сильно!

60 секунд мы без звучно радовались друг другу, нас накрыло горячей волной. Я думала о том, сколько автоинструкторов просматривали Ремарка и Маркеса и какой процент из них знает, что Габриэль Гарсиа Маркес есть колумбийским писателем…

Разумеется, мне достался раритетный экземпляр. Мой инструктор неповторим.

– Юля…

– Что?

Матвей секунду наблюдал на меня внимательно, после этого отвел глаза, как будто бы смутившись. Примечательно, что он планировал сказать? И из-за чего передумал? Отечественная беседа (приятная, как и все беседы с Матвеем) забуксовала и замерла, увязнув в потоке неясных ощущений. Инструктор наблюдал в окно, как будто бы вспоминая о чем-то, я изучала его лицо, уже давно мне привычное – крепкие скулы, жёсткий подбородок…

Внезапно отыскала в памяти мамины слова. Марго высказала предположение, что мне удалось очаровать Матвея. Неужто? Да что в том месте! Он просто влюбился в меня до беспамятства!

без сомнений!

Как же в противном случае?

Я так как лишь тем и занимаюсь – очаровываю мужчин. Располагаю для этого целым арсеналом средств: прелестной грудью минус первого размера и выпирающими ребрами. Могу кроме этого похвастаться божественным цветом лица – серым, с добропорядочным землистым оттенком…

– Отправлюсь проветрюсь, – сказала я, поднимаясь.

Место под соснами 2012. Смотрите в HD

Похожие статьи:

Понравилась статья? Поделиться с друзьями:
Добавить комментарий

;-) :| :x :twisted: :smile: :shock: :sad: :roll: :razz: :oops: :o :mrgreen: :lol: :idea: :grin: :evil: :cry: :cool: :arrow: :???: :?: :!:

Adblock
detector