Текстология представляет собой относительно самостоятельную область гуманитарного знания. Специалисты в этой сфере постоянно осуществляют эту, на первый взгляд, незаметную, но необходимую деятельность. Без вклада этих помощников в литературно-критическом и издательском деле трудно представить себе выпуск добротных, выверенных, компетентных изданий, которые в максимальной степени отвечают творческим пожеланиям и принципиальной воле автора.
Для полноценного функционирования этой отрасли люди, принимающие на себя обязанности текстолога, должны на профессиональном уровне владеть всем комплексом редакторско-издательских специальностей, компетентно чувствовать себя в конкретной исторической и языковой среде, к которой относятся изучаемые ими памятники литературы. Сверх того им необходимо хорошо разбираться в тонкостях общекультурного процесса, быть хорошими психологами и обладать достаточным художественным вкусом. Как раз эта сторона текстологического труда наиболее требует от специалиста критических навыков. Именно критическое чутьё способно дать нужное направление мысли и найти оптимальный выход из проблемной ситуации, когда требуется определить тот или иной акцент в идентификации авторского варианта текста.
В установке аутентичности (подлинности) текстов того или иного писателя при наличии нескольких вариантов принято ориентироваться и базироваться на последних прижизненных изданиях. В прежние века, когда книгоиздательский процесс носил достаточно размеренный характер, определить надёжный источник не представляло большого труда. Сегодня, при колоссальной разветвлённости издательской сети и наличия огромного числа интернет-сайтов и сетевых порталов порой сам автор не в курсе того, где, когда и в каком виде было обнародовано его произведение. Текстолог должен выяснить, был ли осведомлён писатель об этом событии, как согласовывались с ним с внесённые в текст изменения.
Особая сторона текстологической деятельности состоит в работе над черновиками. Этот вид работы требует от специалиста повышенного внимания, пристальности, кропотливости и терпения. Любая небрежность здесь чревата искажением авторского замысла. Об этом должен постоянно помнить каждый, берущийся за решение такой задачи. Впрочем, как правило, в эту сферу обычно приходят люди, от природы обладающие соответствующими склонностями и способностями.
Серьёзную сложность работы с писательскими архивами представляет собой, как ни покажется странным, развитие научно-технического прогресса. В ситуации, когда авторы практически в полном составе перешли в своём творчестве к использованию компьютеров, сканеров, программ и технологий, порой бывает трудно отследить ход литературного творчества. Бесспорно, это привело к убыстрению процесса работы над текстом. Но это – с одной стороны. С другой же – благодаря развитию электроники мы утрачиваем некоторые стороны понимания писательского труда.
Например, при письме от руки, редактируя собственный текст, автор удаляет одни фрагменты, добавляет другие, но в любом случае мы видим, как проходила работа над стилем, как отбраковывались неудачные варианты и находились лучшие. Однако пристальное изучение рукописи часто позволяет определить, что именно было вычеркнуто, а что вписано. Внимательный взгляд специалиста позволяет судить даже о том, когда, какими чернилами, с каким начертанием и т. п. осуществлялась правка. Если автор пользовался пишущей машинкой, тоже оставалась возможность проследить ход творческой работы: на отпечатанном листе можно было обнаружить следы подчисток, замазок и забивок ненужных литер и слов, не говоря уж о маргинальных правках, которые не только исправляли опечатки, но и внедрялись в стилистику текста. Тем самым приоткрывалась та самая пресловутая дверь в писательскую лабораторию, куда так заманчиво заглянуть любому заинтересованному читателю, и уж тем более необходимо добросовестному критику.
Стоит добавить, что немалый интерес представляют собой и сугубо внешние обстоятельства литературного труда: когда, на какой бумаге, в каких обстоятельствах проходила эта многосложная деятельность. Известны многие случаи, когда поэты, скажем, записывали внезапно пришедшие в голову строки на салфетке или ином подручном клочке бумаги; В.В. Розанов часто указывал, где и в каком положении фиксируется мысль-озарение. Для критиков и знатоков творчества важно даже то, каким почерком записаны мысли и ощущения: графологи утверждают, что по внешнему начертанию букв и слов можно определить настроение, эмоциональное и физическое состояние пишущего. Специалисты по творчеству Льва Толстого, например, довольно уверенно определяют, какие страницы его произведений были написаны днём, а какие – ночью. Что же говорить о культурах с иероглифической системой письма: там сам внешний вид текста, его каллиграфическое исполнение имеют решающее смысловое и эстетическое значение.
Изучение рукописных редакций всегда имело огромное, а порой поистине судьбоносное значение. Так, например, тот факт, что историком культуры Л.Е. Колодным была обнаружена, а усилиями Института мировой литературы имени А.М. Горького издана рукопись романа М.А. Шолохова «Тихий Дон», послужил сигналом для завершения многолетних дебатов об авторстве этого великого произведения.
Нынешний сочинитель в большинстве случаев пользуется услугами и возможностями компьютерных программ типа «Текстовый редактор». Его работа над словом в подобных условиях проводится таким образом, что автор просто исключает ненужные слова или абзацы, и при этом отвергнутые варианты исчезают во мгле забвения: скорее всего мы никогда не узнаем, как мучился современный гений, насколько долгим был его путь к совершенству. В этой связи особый смысл приобретает изучение материалов писательского компьютера и всех носителей информации после его смерти. Дело в том, что среди его документов могут быть варианты одних и тех же текстов, часто зафиксированные в виде файлов под разными названиями и с разными датами последнего сохранения. Сопоставительный анализ их поможет хотя бы частично восполнить эту потерю. Критик, являющийся своего рода душеприказчиком покойного, должен проявить максимум добросовестности не только при разборе его бумаг, но и в просмотре содержания всех электронных устройств.
Разумеется, в условиях повсеместного отказа от ручного письма, особый смысл приобретают маргинальные жанры: посвящения, дарственные надписи, заметки на полях. Некоторую пользу для исследования личности писателя может предоставлять его электронная переписка и посты в социальных сетях, хотя срок их хранения весьма ограничен. Подспорьем может служить присутствие покойного на сайтах и порталах, а также архив СМС-сообщений, если только они не были своевременно удалены из памяти его гаджетов. Указание на эти источники может показаться излишним, однако они могут очень пригодиться в тех случаях, когда уход из жизни был сопряжён с драматическими и знаковыми обстоятельствами.
ST5101.1 Rus 1. Введение в предмет. Фрагменты экзегезы.
