Сестричество: как преодолевать трудности?

Сестры милосердия К весьма и весьма великому сожалению, страсти и пороки не просто продолжают существовать в людях — братьях и сёстрах, — но кроме того время от времени выплескиваются с какой-то энергией и фантастической скоростью. Чем это возможно растолковать, не знаю, — быть может, поползновениями неприятеля рода человеческого. Либо же тем, что все мы вносим в данный самый организм Церкви собственные мирские привычки… Осознаёте, сестричество — это не монастырь, где возможно закрыться от мира, где имеется ежедневное откровение помыслов, где имеется послушания и большое количество молитвы… Тут, в сестричестве, идет соединение несоединимого: простые воспитатели, инженеры, рабочие, учителя должны внутренне перестроиться без отрыва от производства. Сестра либо брат милосердия испытывают большую нагрузку, пробуя соединить в себе эти несоединимые вещи: мир с его суетой, страстями, пороками — и веру… Если бы вы были от мира, то мир обожал бы собственный; а как вы не от мира, но Я избрал вас от мира, потому ненавидит вас мир (Ин. 15,19). Самое необычное, что, сталкиваясь с неадекватным восприятием собственного служения вне Сестричества — от медперсонала, больных, людей внешних, — ты не приходишь в шок и, в принципе, фактически неизменно к этому готов. Но вот удары от тех, кто стоит с тобой спиной к пояснице, от своих родных по духу, по служению — это весьма и весьма больно. И обычно совсем не достаточно смирения осознать и принять, что человек не сильный, что за него нужно помолиться, показать терпение и мягкость. Какие конкретно же конфликты происходят в Сестричества и отчего они происходят? В первую очередь, как мне думается, отправной точкой каждого конфликта есть то самое нетерпение к слабостям ближнего, с одной стороны, и отсутствие христианской любви, иначе. Другими словами неприятность в том, что сначала, придя в сестричество, человек горит идеей служения Всевышнему в лице ближнего. Позже, в то время, когда все это поднимается на регулярные рельсы, внезапно оказывается, что сестричество стало кому-то клубом по заинтересованностям, где возможно прекрасно совершить время в кругу себе аналогичных; кому-то оно стало второй работой и, соответственно, появилось горячее желание подчинить всех несогласных методом введения палочной дисциплины; а кому-то по большому счету не по нраву регулярное послушание — хочется творческого подхода и свободы. Сестричество — это весьма сложная структура. Это Марии служения и совмещение Марфы. Время от времени, в 60 секунд расстроенных эмоций, я негромко ною где-нибудь в уголочке: Господи, поскольку кроме того в Евангелии это служение несли две различные дамы! А Ты желаешь, дабы в нас, немощных, это соединилось! Не могууу!!! Принципиально важно понимать (а в будущем и не забывать, что ты когда-то это осознавала), что не ты пришла ко мне, на это место, а ко мне тебя поставил Господин жатвы. И не дело колоска выбирать, где ему расти и колоситься. Вот это — та самая великая неприятность, рожденная отсутствием сестринской любви… Причем в братьях данной неприятности я не подмечаю. Возможно, потому, что их у нас мало, может быть, потому, что мужчины все-таки менее живут и руководствуются чувствами. А вот с сестрами такие неприятности появляются, и не только в отечественном сестричестве, но и в других, куда я звонила за советом. В чем же проявляется это отсутствие любви? В первую очередь, в исполнении собственных, пускай кроме того весьма благочестивых, жажд. Православные туристки — предмет моей причина и головной боли моих долгих слез… Бывало, ставишь сестру на послушание, а она не имеет возможности, не хорошо себя ощущает, ноги не идут… Звонишь через пара дней и слышишь: Ой, ты знаешь, подвернулась поездка на Соловки, и я уже в поезде! Приехали… В противном случае, что ты покинула послушание, к тому же и летом, в то время, когда и без того людей мало, а работы — выше головы??? Не осознаёт: она же молиться отправилась! И вот так мы и разбрасываем те самые кресты, каковые нам дал Господь. Вот так и прыгаем с камушка на камушек, ища где помягче да поблагодатнее, вместо того, дабы на коленочках находиться, как преподобный Серафим Саровский на своем камушке, и взывать ко Господу из глубины собственного сердца. Как же, все-таки, на мой взор, принижается такими туристами всеведение и вездесущность Божие! Как близки и понятны слова того же батюшки Серафима, что, не благословляя паломничества, сказал: Тут тебе и Фавор, тут тебе и Голгофа. Но самое страшное, что ропот данный попадает в твою душу, ты уже наблюдаешь неприязненно на эту сестру, ты уже не расположена к ней душой, за каждой ее немощью ты видишь притворство — вот какие конкретно мысли тебе нашептывает неприятель, а ты им внимаешь. Вторая неприятность — юные сестры. Юность — особенное время, в то время, когда хочется объять необъятное, свернуть горы и поднять целину. На этом подъеме девочки и приходят в сестричество. Но скоро их подстерегает опасность: многие — кроме того православные — парни не знают этого служения, начинают выдвигать условия, ревновать к занятости в сестричестве. А уж если они неправославные, так тут девушки обычно кроме того и рассказать о собственном хобби стесняются. В результате бедняжек практически раздирает на части и обязательность служения, и нежелание отделяться от компании. Возможно, данный период нужно переболеть, а нам — взрослым сестрам — не выдвигать собственных теорий о том, что нужно находиться на защите собственного служения, нести гордо звание сестры милосердия! Нужно, само собой разумеется, нужно, но им-то, молодым, тяжело… И нужно потерпеть, может, кроме того мало отойти в сторонку, не разрывая сестру на части, опять-таки помолиться. Но не дает желание и проклятая гордость, дабы все было по-верному, без сбоев. В этот самый момент основное — не понадеяться на себя: дескать, разберусь да и успокоюсь, — не постыдиться бабьих разборок и со всех ног лететь на исповедь. Величайшее и благословеннейшее Таинство, данное нам во спасение! Лишь им вероятно остановить воздействие вражьей силы. Старшим сестрам я бы вменила в обязанность еженедельную (как минимум) исповедь. Тут снова, в который раз, желаю заявить, что разрешение этих распрей — в Руках Божиих и духовника сестричества. В собственной брошюре, обобщающей десятилетний "стаж работы" какое количество в честь св. вмц. Татианы, прот. Сергий Филимонов показывает, что духовник сестричества не должен быть перегружен другими епархиальными послушаниями. И это истина! По причине того, что за сестрами нужно следить практически неотрывно. Опять-таки повторюсь, что тут не монастырь и не любая сестра каждый день на виду. Исходя из этого каждую свободную 60 секунд духовник обязан следить за собственными подопечными, изучать темперамент каждой из них. И все это кроме того, что на нем духовное окормление поликлиники, детдома, где он поставлен помогать. Согласитесь, что в случае если у духовника большое количество других послушаний, то такая работа ему не под силу. Сестричество — сложная структура, монастырь в миру. И неприятностей это соединение порождает очень много. Основное в разрешении всех распрей — не забывать, что это твой крест, и иного Господь тебе не позволит. Либо даст, но более тяжелый. Не выбирать, а нести — вот что нужно постоянно помнить. Нести самой и пробовать поддержать изнемогающих подруг. Лишь так, в духе христианской любви, сможет появиться настоящее Сестричество.