Сатл говорил, а семеро из отряда большого слушали его: Вы слышали о духах Неистовства, которых отбросили от себя живущие за отечественными границами Яркие как никуда не годную часть собственную, и каковые были, однако, связаны со Яркими неразрывными узкими и крепкими нитями, не смотря на то, что и невидимы были эти нити. в один раз направили полет собственный к духам Неистовства шесть Сатлов и я, седьмой, с ними.
Мы приняли их подобие и образ, но вошли в их необычную обитель спокойными и бесстрастными, чуждыми чего-либо похожего на злобу и бешенство. Сперва с удивлением, скоро сменившимся злобою и бешенством, наблюдали они, позже ринулись на нас. Но мы сделали их безвредными, и они ворчали, что жалеют о отечественном отсутствии на протяжении их столкновения с Аррами, в то время, когда они спешили на защиту тех обителей, от ворот которых были отбиты Силами.
Мы большое количество говорили с ними. Чуть загорались они своим неистовством, мы напоминали им, что посильнее их были яркие сильные Арры, что и мы несравненно посильнее их и можем позвать на помощь замечательную рать нам аналогичных. Смирялись духи Неистовства и слушали нас. Духовно слепы были эти необычные существа. Но они продолжительно жили вместе с существами яркими и на протяжении тяжелых снов собственных часто видели что-то яркое, манящее их куда-то вдаль. Проснувшись, они рвались в дали высокие и питали зависть к тем из собственных, нити которых были перерублены когда-то Аррами и каковые умчались в страну чарн. Мы говорили им об обителях, освещенных лучами солнца мистического, но они не верили, что существуют такие обители, и не ощущали, что лучи солнца этого дошли до них, что мы прилетели к ним, держась за лучи этого солнца. Мы говорили им о тех огромных шарах, на которых вода морей солона, как кровь, и в которых грохочет пламя неугасимый. Мы говорили им, что над этими шарами лежит сфера, являющаяся внешним дном великой чаши, но всем этим были поверхностно, не глубоко заинтересованы духи Неистовства.
Раз подошел ко мне один из них, и отечественный разговор слышали большое количество братьев его.
«Сообщи, почему ты стараешься? — задал вопрос он меня. — Разве ты не чужд нам? Разве тебе не скучно с нами? Отчего же ты не уходишь от нас? Так как мы не могли бы помешать тебе уйти?» Я ответил: «Мне приятно быть с вами и говорить с вами, поскольку я пологаю, что мои беседы нужны для меня и для вас, и приятны для тех, кто близок к „Великому“. Исходя из этого (и сами по себе) они и мне приятны. В то время, когда я говорю о том, что высоким знанием есть, я на ход ближе подхожу к „Далекому“.
Кто данный „Великий“ и „Высоко сущий“, о котором ты и твои братья рассказываете так довольно часто, практически что ничего не говоря о Его особенностях?» — «Его свойства вне отечественного понимания, но все мы к Нему идем, и в случае если кто из нас выпивает неприятный напиток нехорошей судьбе, тот сладчайшим напитком, свежим и красивым напоен будет и забудет о страданиях, каковые претерпел в низших мирах». — «Мало понятна обращение твоя, но сообщи нам, где Он, Великий?» — «К чему продолжительно искать Его? Он и тут, Он рядом с любым из нас и со всеми вторыми рядом. Не чувствуешь Его близости? Бедный! Ты слеп! Желаешь исцелиться? Желаешь ли прозреть?» — «Само собой разумеется, желаем! — говорили они. — Что нужно делать для этого?» — «Нужно покинуть данный мир и в мир новый перенестись». — «Что сообщишь ты нам об этом новом мире?» — «Ничего не сообщу: сами заметите, потому что преобразитесь, и очи ваши будут видеть да и то, что сейчас не видят». — «Мы подождем. Тут поболтаем с тобой», — отвечали мне духи Неистовства.
Совещались между собой духи Неистовства. Иногда на помощь к ним приходил я либо кто-либо из тех Сатлов, что со мною прилетели. Одни из них говорили, что лететь стоит лишь тогда, в то время, когда в связи с полетом этим провалится сквозь землю пошлость, неразрывно с неистовством острым и негромким связанная. Другие говорили, что лететь стоит лишь тогда, в то время, когда в связи с полетом этим будут скинуты покрывала сокровенных тайн. Третьи грезили встретиться со светом ослепительным и утверждали, что тогда они заметят собственные недочёты и сумеют избавиться от них. И вдобавок другие высказывали опасения, что им хуже жить придется, что нужно будет ответить за грехи свободные и невольные, что на малоизвестное запрещено добровольно поменять известное, сколь бы неудовлетворительно оно было. Появлялись страстные споры среди духов Неистовства, и гнев охватывала их, и бились они между собой тяжелым боем, пока не прилетали Сатлы и не прекращали его. Дрожа от неистовства, грозно блеща очами расходились ссорившиеся.
Говорили им Сатлы: «Неистовство граничит с отчаянием, и испуганно граничит оно. Было бы прекрасно, если бы вы исцелились от него. Нам думается, что исцелить вас смогут лишь Леги Смерти, и тогда мы с вами полетим в бесконечность далекую, в бесконечность лучшую». — «А кто порвет нити, связывающие нас со Яркими?» —
«Мы призовем отечественных братьев-гигантов, и они порвут их. В то время, когда захотите, мы призовем Легов Смерти и уйдем из этого». — «Что сделают Леги Смерти?» — «Они оторвут ваш дух от тела вашего, и, как ненужный покров, скинете вы тела собственные». — «А тело куда денется?» — «Что вам за дело до того, что мышления чуждо? Сообщу все-таки, что оно частями собственными в состав тел вторых живущих войдет, а частями — материей неорганической станет…»
Опасались неизвестного будущего одни духи Неистовства, опасались исчезновения духа и уничтожения тел другие, поскольку не могли воспринять эту перемену в противном случае, как полное исчезновение, и стремились к ней третьи, устав от случайных бесплодных порывов.
Появились среди духов Неистовства группы свободных от колебаний и страха, и входившие в отряды эти осознавали, что обет их повелевает храбрыми быть. Росла численность этих групп, и одна из них по составу собственному бессчётная обратилась к Сатлам прося призвать к ним Сатлов-гигантов и Легов Смерти. Так и случилось.
Погибли духи Неистовства, а за ними все многочисленные группы духов этих покидали собственный мир, и любой из семи Сатлов стал во главе одной из групп чтобы проводить их в бесконечность новую. Поклялись перед отлетом Сатлы довести духов Неистовства до бесконечности, пригодной их принять, и защищать их на пути, хотя бы опять Сатлов-гигантов нужно было бы позвать для этого.
Неоднократно с громадным трудом переносили Сатлы духов Неистовства через пустоты неподвижные, неоднократно с кошмаром останавливались на границе вакуумов духи Неистовства и готовы были от предстоящего полета отказаться, только бы не волноваться той полной утраты веры в судьбу далекую, которая охватывала их при перелете через пустоты. И любой раз, в то время, когда оставалась сзади пустота, все легче ощущали себя духи Неистовства, страдавшие от ирреальности вакуумов и от страха, граничащего с кошмаром, в тот момент, в то время, когда воспринимались ими пустоты вакуумов. Но по окончании каждой пустоты все менее тёмными становились духи Неистовства.
Вот разъезд Арров могучих встретил полчища духов Неистовства и, построившись боевым строем, задаёт вопросы у них, кто они и куда летят. Отвечает им Сатл первого отряда, и пропускают их Арры, потому что уже как серое, а не как тёмное облако мчались духи Неистовства. Отряд Сил встретил их потом, но преодолели они к тому времени новые пустоты, и не серое, а белое облако пропустили Силы.
Далеко за пределами бесконечностей круглых солнц спешат духи Неистовства, и я с ними. Дим-великан преградил нам дорогу, поскольку стоял он на границе бесконечности, плоские почвы которой около факелов зеленых вращались. Мы остановились. Дим преграждал нам дорогу, и гигант данный как бы не подмечал нас. Позвал я тогда Сатла-великана.
Говорит Диму-гиганту Сатл-великан: «Пропусти их. Ты знаешь, что у них нет обители». — Я обязан предотвратить тебя, просветленных и их проводников: в случае если кто из просветленных согрешит хоть раз, он рассыплется, как мираж, и лишь через мирну лет опять возьмёт собственный «я». Задал вопрос Сатл просветленных, и все они ответили, что и на этом условии желают войти в бесконечность факелов-солнц зеленых. А я, Сатл, знал, что с радостью явятся на мой призыв братья мои и на тяжелое жертвенное служение обрекут себя, что те из нас, каковые утомятся от судьбы в низинах, постоянно найдут себя поменять готовых. Я считал, что Эон придет нам на помощь, научив уже просветленных всему, что помешало бы им грешить.
Вошли странники в мир факелов-солнц зеленых. Пустынна была планета, на которую прилетели мы, но все-таки двадцать четыре неда встретили нас и проводили к источнику, пары которого, обвиваясь около духов просветленных, в их тела превратились…
Живут на новом месте утомленные далеким методом и борьбою с вакуумами просветленные. Добрая половина прибывших облечена была в тела мужей, вторая добрая половина — в тела жен. И прикидывались влюбленные более прекрасными и телесно и духовно, чем они в действительности были. На границе греха поднялись они. И тогда они властно начали тревожить просветленных и ревность сперва во сне явилась. Не знали они как бороться с влиянием снов неуловимых и отправили за духами Фантазии прекрасными, прося их прибыть поскорее и смутным снам противопоставить красивые рассказы о мирах далеких. Прилетели духи Фантазии красивой, Фантазии блистающей и поведали просветленным о далеких мирах, красотой несказанной сверкающих. Просили просветленные недов, к ним часто прилетающих, продемонстрировать им путь в миры такие, но не знали в том направлении дороги неды. И они дали совет тот ту жизнь и мир, о которой духи Фантазии говорили, устроить на планете, около зеленого солнца-факела вращающейся. Просветленные взялись за работу, перестраивая собственный свою жизнь и быт, и вместе с тем просили Сатлов пригласить к ним Эонов Мудрости высокой, потому что не было еще слышно учение Эона Мудрости на земле просветленных. Эон Мудрости сошел к ним, а я и мои братья улетели с планеты просветленных, потому что приняли они учение Эона, и оправдалось старое пророчество, по которому «последние стали первыми».
Ребенок погиб от неистовства. Прямой эфир
