Вечером товарищество вновь пригласили в зал Келеборна, и господин, и госпожа сказали путникам множество добрых слов. Наконец Келеборн заговорил об отправлении.
– Настало время, – сказал он, – когда те, кто хочет продолжить поиск, должны укрепить свои сердца и покинуть эту землю. Те же, кто не хочет идти дальше, могут на некоторое время остаться здесь. Но останутся они или пойдут, никто не может быть уверен в мире. Судьба наша близка. Те, кто останется, могут вместе с нами ждать ее прихода. Или же они могут вернуться к себе домой.
Наступило молчание.
– Они все решили идти дальше, – сказала Галадриэль, глядя им в глаза.
– Что касается меня, – сказал Боромир, – мой дом лежит впереди, а не позади.
– Это верно, – подтвердил Келеборн, – но разве все товарищество идет с вами в Минас Тирит!
– Мы еще не обсуждали наш путь, – заметил Арагорн. – Я не знаю, что собирался делать Гэндальф после Лотлориена. Думаю, и у него не было ясности в этом деле.
– Может быть, и нет, – сказал Келеборн, – но когда вы покинете эту землю, вы уже не сможете забыть о великой реке. Как хорошо знают некоторые из вас, ее нельзя пересечь с грузом между Лориеном и Гондором иначе, как в лодках. И разве все мосты Осгилиата не разбиты, а гавани не захвачены врагом?
По какой стороне вы пойдете? Путь в Минас Тирит лежит по этому берегу, по западному, но прямая дорога поиска проходит по мрачному берегу к востоку от реки. Какой берег вы выберете?
– Если прислушаетесь к моему совету, то нужно выбрать западный берег и путь в Минас Тирит, – ответил Боромир. – Но я не предводитель отряда…
Остальные ничего не ответили, а Арагорн выглядел колеблющимся и обеспокоенным.
– Я вижу, вы не знаете, что вам делать, – сказал Келеборн. – Не мне выбирать за вас. Но у вас есть такие, кто умеет управляться с лодками: Леголас, чей народ знает быструю лесную реку, Боромир из Гондора и путешественник Арагорн.
– И один хоббит! – воскликнул Мерри. – Не все из нас глядят на лодки, как на диких кобылиц. Мой народ живет по берегам Брендивайна.
– Это хорошо, – сказал Келеборн. – Я снаряжу ваш отряд лодками. Они должны быть небольшими и легкими, потому что если вы собираетесь плыть далеко, в нескольких местах вам придется нести их. Вы минуете пороги Сарн Гебир, а может, доберетесь и до великого водопада Раурос, где река с громом падает с Нен Нитоель. Будут и другие опасные места. Лодки сделают ваше путешествие хоть немного менее трудным. Но они не дадут вам совета: в конце концов вы должны будете оставить их и реку и повернуть на запад – или на восток.
Арагорн много раз поблагодарил Келеборна. Подаренные лодки удовлетворяли его и потому, что отложили выбор пути по крайней мере на несколько дней. Остальные тоже приободрились. Какие бы опасности ни ждали их впереди, казалось лучшим плыть вниз по течению Андуина, чем брести ему навстречу с согнутыми спинами. Только Сэм сомневался: он во всяком случае считал лодки не менее опасными, чем диких кобылиц, или даже более опасными, и пережитые опасности не заставили его думать о них лучше.
– Все для вас будет готово и будет ждать вас в гавани завтра в полдень, – сказал Келеборн. – Я пришлю вам утром помощников, чтобы подготовиться к путешествию. Теперь мы все желаем вам приятной ночи и спокойного сна.
– Доброй ночи, мои друзья! – сказала Галадриэль. – Спите в мире! Не беспокойте свои сердца мыслями о предстоящей дороге. Может, тропа, которую вам предстоит пройти, уже лежит под вашими ногами, хотя вы ее и не видите. Доброй ночи!
Путники вернулись в свой павильон. Леголас пошел с ними: это была последняя их ночь в Лотлориене, и, несмотря на пожелание Галадриэль, они хотели посовещаться.
Долгое время они обсуждали, что им делать и как лучше выполнить свою задачу, касающуюся кольца, но ни к какому решению не пришли. Было ясно, что большинство хотело вначале идти в Минас Тирит и хотя бы на время избавиться от ужаса врага. Они пошли бы за предводителем через реку и в тень Мордора, но Фродо не сказал ни слова, а Арагорн все не мог принять решения.
Его собственный план, пока с ними оставался Гэндальф, заключался в том, чтобы отправиться с Боромиром и помочь мечем освобождению Гондора. Он верил, что весть пришедшая Боромиру во сне, была вызовом и что наконец потомок Элендила может вступить с Сауроном в схватку за господство…
Но в Мории ноша Гэндальфа была возложена на него, и он знал, что не сможет оставить кольцо, если Фродо в конце концов откажется идти с Боромиром. Но какую помощь он или любой другой член товарищества сможет оказать Фродо? Только идти с ним рядом во тьму?
– Я пойду в Минас Тирит один, если понадобится, ибо это мой долг, – сказал Боромир, после этого он долго молчал, не сводя глаз с Фродо, как бы стараясь прочесть мысли невысоклика. Наконец он снова заговорил, мягко, как бы рассуждая с самим собой. – Если вы только хотите уничтожить Кольцо, – сказал он, – тогда мало пользы в войне или оружии, и люди Минас Тирита не смогут помочь. Но если вы хотите уничтожить вооруженную мощь Повелителя Тьмы, тогда глупо идти с оружием в его владения и безрассудно бросить… – Он внезапно замолчал, как будто поняв, что произносит свои мысли вслух. – Безрассудно рисковать жизнями, я имею в виду, – закончил он. – Это выбор между обороной в укрепленном месте и походом прямо в объятия смерти. По крайней мере, так мне кажется.
Фродо уловил что-то новое и страшное во взгляде Боромира и пристально взглянул на него… Очевидно, мысли Боромира отличались от его заключительных слов. Безрассудство бросить… Что? Кольцо власти? Он сказал нечто подобное на Совете, но потом принял поправку Элронда. Фродо посмотрел на Арагорна, но тот был глубоко погружен в собственные мысли и, казалось, не заметил слов Боромира. Так и кончился спор. Мерри и Пиппин уже уснули. Сэм клевал носом. Было уже поздно.
Утром, когда они начали паковать свои пожитки, к ним пришли эльфы, владеющие их языком, и принесли в подарок много еды и одежды. Еда была в основном в виде очень тонких лепешек, снизу коричневых, а сверху цвета крема. Гимли взял одну лепешку и с сомнением посмотрел на нее.
– Хлеб, – тихонько сказал он, обломив хрупкий кусочек и пробуя его. Выражение его лица быстро изменилось, и он с удовольствием съел всю лепешку.
– Не больше! Не больше! – со смехом воскликнул эльф. – Вы съели достаточно для дневного перехода.
– Я думал, это что-то вроде хлеба, который люди Дейла пекут для путешествий в диких местах, – пояснил гном.
– Так и есть, – согласился эльф. – Но мы называем его лембас или путевой хлеб, он подкрепляет лучше, чем любая пища людей, и он гораздо вкуснее.
– Верно, – сказал Гимли. – Он вкуснее медовых тортов беорнингов, а это очень высокая похвала: никто лучше беорнингов не печет тортов, но они не очень охотно угощают своими тортами путешественников в наши дни. Вы гостеприимные хозяева!
– И все же мы просим вас беречь эту еду, – сказали эльфы. – Ешьте понемногу и только когда захотите. Эти лепешки будут служить вам, когда все остальное кончится. Они много дней сохраняют свежесть, если их не ломать и держать завернутыми в листья, как мы их вам принесли. Одна лепешка может дать силы для дневной работы, и даже если это высокий человек из Минас Тирита.
Затем эльфы раздали всем путникам принесенную ими одежду. Каждому они дали плащ с капюшоном, сшитый по размеру из легкой и теплой пряжи Галадриэли. Трудно было определить цвет плащей: под деревьями они казались серыми, как сумерки, но когда они двигались или попадали под луч света, то становились зелеными, как листья в тени, или коричневыми, как хлебное поле ночью, или темно-серебряными, как вода при свете звезд. Каждый плащ укреплялся на шее брошью в виде листа, зеленого, выложенного серебром.
– Это волшебные плащи? – спросил Пиппин, удивленно глядя на них.
– Не знаю, что вы имеете в виду, – ответил предводитель эльфов. – Это отличная одежда, и сделана она из хорошей шерсти. Это обычная эльфийская одежда, если вы это имеете в виду. Лист и ветвь, вода и камень – у них цвет этих прекрасных вещей в Лориене, который мы так любим, мы вкладываем мысли о том, что любим, в то, что делаем. Это одежда, а не латы, и она не отразит меч или стрелу. Но она будет хорошо служить вам: ее легко носить, она в холод согреет вас, а в жару в ней прохладно. И она спрячет вас от вражеского глаза, когда вы идете среди камней или деревьев. Госпожа действительно любит вас! Она сама со своими девушками спряла эту пряжу… И никогда раньше не давали мы чужестранцам нашу одежду.
После завтрака товарищество распрощалось с лужайкой у фонтана. На сердце у них было тяжело: это прекрасное место стало им вторым домом, хотя они и не могли сказать, сколько дней и ночей провели они здесь. Когда они стояли, глядя на белую воду в солнечном свете, к ним подошел Халдир. Фродо с радостью приветствовал его.
– Я вернулся с северной границы, – сказал эльф, – и теперь вновь назначен вашим проводником. Долина Димрилл полна облаков дыма, а горы беспокойны. В глубине же земли слышен гром. Если кто-то из вас думал вернуться на север, домой, вы больше не сможете идти этим путем. Но идемте! На юг лежит теперь ваша дорога.
Когда они шли через Карас Галадон, зеленые тропы были пусты, но в деревьях над ними были слышны голоса и пение. Сами они шли молча. Наконец Халдир привел их на южный склон холма к белому мосту: они перешли его и покинули город эльфов. Затем они свернули с мощеной дороги и пошли по тропе, которая вела вглубь деревьев меллорн, на юго-восток, к берегам реки.
К полудню они прошли около десяти миль и оказались на высоком зеленом холме. Выйдя на поляну, они неожиданно увидели себя на краю леса. Перед ними лежала длинная лужайка со сверкающей травой, усеянная золотыми эланорами. Лужайка узким языком тянулась между яркими полосами: справа и к западу сверкала Сильверлоуд, слева и к востоку катила свои широкие воды великая река, темная и глубокая. На дальнем берегу лесистая местность тянулась на юг, сколько хватало глаз, но берег был мрачным и обнаженным. Ни один меллорн не поднимал своей золотой кроны за границами Лориена.
На берегу Сильверлоуд, на некотором расстоянии от места встречи двух рек, был устроен причал из белого камня. У него стояло много лодок и барж. Некоторые были ярко раскрашены и сверкали золотом и серебром, но большинство были белыми или серыми. Для путешественников подготовили три маленькие серые лодки, в них эльфы сложили их багаж. К тому же в каждую лодку положили по три мотка веревки, тонкой, но очень прочной, шелковистой на ощупь и серой, как плащи эльфов.
– Что это? – спросил Сэм, поднимая один моток, лежавший на берегу.
– Конечно, веревка, – ответил эльф в лодке. – Никогда не путешествуйте без веревки! А эта длинная, прочная и легкая. Она может быть полезной во многих случаях.
– Можете не говорить мне этого! – сказал Сэм. – Я пришел без веревки, и это меня очень беспокоило. Я кое-что знаю об изготовлении веревок, и меня интересует, из чего она сделана.
– Она сделана из хитлейна, – объяснил эльф, – но сейчас нет времени рассказывать вам, как ее делать. Если бы мы знали, что вас интересует это искусство, мы научили бы вас. А теперь увы! Если только вы не вернетесь к нам позже, вам просто придется удовлетвориться нашим подарком. Пусть он хорошо послужит вам!
– Пора! – сказал Халдир. – Все готово. Садитесь в лодки! Но вначале соблюдайте осторожность.
– Побереги слова, – сказал другой эльф. – Эти лодки легки, прочны и устойчивы, не то что лодки других народов. Они не утонут, даже если их нагрузить до краев. Но ими нужно уметь управлять. Будет разумно, если вы вначале попробуете управляться с ними здесь, у причала, раньше чем попадете в течение.
Отряд разместился так: Арагорн, Фродо и Сэм сели в одну лодку, Боромир, Мерри и Пиппин – в другую, в третьей были Леголас и Гимли, которые сдружились друг с другом. В этой последней лодке было сложено большинство груза. Лодки двигались при помощи коротких весел с широкими лопастями в форме листьев. Когда все было готово, Арагорн повел их вверх по течению Сильверлоуд. Течение был быстрое, и они передвигались медленно. Сэм сидел в лодке, ухватившись за борта и печально глядя на берег. Солнце, отражаясь в воде, слепило ему глаза. Когда они проплывали мимо зеленых полей косы, деревья спустились до самой воды. Тут и там падали золотые листья и плыли по пенистой воде. Воздух был чист и спокоен, было тихо, только высоко в небе пели жаворонки.
Река повернула, и тут они увидели большого лебедя, гордо плывшего им навстречу. Вода пенилась по обе стороны его изогнутой шеи. Клюв его сверкал, как расплавленное золото, а глаза горели, как драгоценные камни, большие белые крылья были полуприподняты. Когда он подплыл ближе, послышалась музыка. Неожиданно они увидели, что это – корабль, с эльфийским искусством построенный в форме лебедя. Два эльфа, одетые в белое, сидели за черными веслами. В корабле сидел Келеборн, рядом с ним стояла Галадриэль, высокая и белая, венок из золотых цветов был на ее волосах, в руках она держала арфу и пела. Печально и мягко звучал ее голос в холодном ясном воздухе.
