Проблема начала русской философии

Когда возникает русская философия? Проблемы такого типа не имеют, как правило, однозначного решения. В данном случае, если не учитывать нюансов, имеют место две позиции. Одна из них возводит русскую философию к раннему средневековью, к Х в., к эпохе принятия христианства, А после XVII в., согласно этой точке зрения, начинается уже «пост-история». До этого же были «предыстория», «становление» и т.д. Как быть, однако, с теми разительным отличиями, которые сразу же обнаружатся при сопоставлении древнерусской культуры с современной ей западноевропейской. В Западной Европе в это время возникают университеты с философскими факультетами, появляются выдающиеся философы (Абеляр, Св. Фома Аквинский и др.), бушуют философские дискуссии и диспуты. И очевидное отсутствие чего-либо похожего на Руси. А что же есть? Как утверждают сторонники обозначенной позиции, философия на Руси, не будучи выделенной в самостоятельную традицию, как бы пронизывает всю культуру в целом. Нет особого языка, как латынь на Западе, логических, понятийных структур, специфических проблем, зато глубокие философские идеи «растворены» в произведениях живописи, зодчества, летописях и т.д.

«Рублёвская «Троица» столь же философична, сколь философичны триада Гегеля и трихотомия Канта», — говорят сторонники древнерусского происхождения философии [3].

Альтернативный подход относит возникновение русской философии к срокам значительно более поздним. Вот что писал, к примеру, известный российский философ Густав Шпет (расстрелян в 1937 г. в Томске, куда ранее был сослан). «История нашей науки началась с Петра, но протекала в потёмках общественного философского сознания. Лишь к концу второго века после Петра стало светать, отдельные одинокие вершины зарделись золотым светом, умы стали просыпаться и разбрелись для дневной работы. В этом — история русской философии» [10]. Подобные же взгляды, с возможными расхождениями в деталях, высказывали Н.А.Бердяев, А.Ф.Лосев, Н.О.Лосский и др.

Итак, кто же прав? Когда всё-таки возникает русская философия? Пётр Постников, будущий сподвижник Петра I закончил в 1694 г. Падуанский университет со степенью доктора философии. Это был первый в России носитель данной степени. Что, однако, отсюда следует? Ещё и сейчас в некоторых европейских странах эта степень может означать всё что угодно, например, специализацию в области математики или филологии. Это дань традиции, тем эпохам, когда философия охватывала всё знание, когда не сложились ещё предметы конкретных наук. Но в любом случае один доктор философии не заменит, конечно, ни сообщества философов, ни опубликованных философских трактатов, ни собственно философской традиции.

Поставим вопрос иначе. С чего вообще начинаются философия и философствование? Видимо, такой вопрос следует разрешить прежде всего.

Философия — это особая форма человеческой духовности, рефлексия, мышление о мышлении. e1.2. Философия представляет собой мысленное обращение к внутреннему опыту, другими словами, самосознание. Философия — это рефлексия универсальных, всеобщих оснований человеческого бытия. Таковыми выступают добро и зло, время, необходимость, свобода, Бог, жизнь, смерть и т.д.

Конечно, и в живописи, и в архитектуре, и в летописях отражено определённое мировоззрение, то есть представления людей о необходимости, добре, Боге, прекрасном и т.п.

Проблема начала русской философии

Но мировоззрение и философия — далеко не одно и то же. В философской рефлексии мировоззрение получает рациональное, представленное теоретическими моделями, выражение. Отождествлять мировоззрение и философию — примерно то же, что не видеть разницы между электрическими явлениями и теорией электричества.

Проблема начала русской философии

Отсюда следует, что начало философии мы можем обнаружить там и постольку, где и поскольку обнаруживается в явной форме рефлексивная позиция и свойственные ей постановки проблем.

Например, доказательство бессмертия души у Платона e 3.3.2.

В достаточно отчётливом виде указанные феномены обнаруживаются в российской культуре лишь в конце ХVIII — первой половине XIX вв. Прежде всего у западников и славянофилов: П.Я.Чаадаева, А.И.Герцена, И. В. Киреевского, А.С.Хомякова и др. Так, когда Чаадаев пишет: «Нельзя доказать строго ни бессмертия души, ни её невещественности; но можно доказать жизнь души после той минуты, которую называем смертью; для нравственности этого довольно, «- он, очевидно, философствует в собственном смысле этого слова [7]. Обращение философии к теме жизни и смерти, бессмертия было всегда ей присуще.

Таким образом, русская философская традиция необычайно молода. Её появление отстоит от нас всего на полтора-два столетия. Впрочем, здесь есть один нюанс, который следует оговорить специально. Культура на Руси, конечно, и раньше, до возникновения собственно философской традиции не была совершенно чужда философии. Этим она, действительно, обязана принятию христианства. Ведь христианство является, если можно так выразиться, самой «философской» из всех существующих конфессий. С одной стороны, христианство выплавлялось в тигле насыщенной философской рефлексией античной культуры. Не случайно Ницше называл христианство «платонизмом для народа».

Христианская религия уже в своём генезисе «захватывала», впитывала многие аспекты античного философствования, прежде всего саму рефлексивную установку, позицию. Она запечатлена в представлениях о душе, грехе, Троице и т.д.

Доказательна в данной связи, например, трактовка Платоном мышления; «Мышление есть разговор души с самой собой о былых встречах с Богом». С другой стороны, христианство как никакая другая религия «тиражирует», делает массовым, близким и доступным для всех своих приверженцев рефлексию, опыт самосознания, покаяние, исповедь и т.д.

Впрочем, нельзя, конечно, недооценивать того обстоятельства, что будучи включённым в контекст религиозной христианской культуры, опыт рефлексии приобретает очень своеобразные черты, во многом отграничивающие и дистанцирующие его от рациональной философской рефлексии. Скажем, древнерусскую икону вслед за Е.Трубецким называют «умозрением в красках». И, действительно, она как бы обращает наш взор вовнутрь, к душе, к «разговору души с самой собой о былых встречах с Богом». Но всё же икона лишь знак, символ рефлексии, но не философский текст во всём его богатстве и многообразии.

Благодаря христианству, и это тоже показатель их органической взаимосвязи, античная философская традиция была усвоена Европой, чтобы затем приобрести в поле западноевропейской культуры новые направленности и содержания. Воспроизводство философской рефлексии фактически не прерывалось здесь ни на один исторический миг. Напрашивается вопрос: почему ничего подобного не произошло, однако, в российской истории? Почему, усваивая вместе с христианством известные формы и продукты античной философии, наши предки славяне утратили, оборвали сам опыт философствования?

На этот вопрос дал ответ, и ответ, видимо, правильный и точный, известный русский философ послеоктябрьского зарубежья Г.П.Федотов. «И всё же именно в Киеве, — пишет он, — заложено зерно будущего трагического раскола в русской культуре… Я имею в виду славянскую Библию и славянский литургический язык. В этом наше коренное отличие, в самом исходном пункте, от латинского Запада. На первый взгляд как будто славянский язык церкви, облегчая задачу христианизации народа, не даёт возникнуть отчуждённой от него греческой ( латинской ) интеллигенции. Да, но какой ценой? ценой отрыва от классической традиции. Великолепный Киев XI-XII вв., восхищавший иноземцев своим блеском и нас изумляющий остатками былой красоты, — Киев создавался на византийской почве. Это, в конце концов, греческая окраина. Но за расцветом религиозной и материальной культуры нельзя проглядеть основного ущерба: научная, философская, литературная традиция Греции отсутствует. Переводы, наводнившие древнерусскую письменность, конечно, произвели отбор самонужнейшего, практически ценного: проповеди, жития святых, аскетика. Даже богословская мысль древней церкви осталась почти чуждой Руси. Что же говорить о Греции языческой? На Западе, в самые тёмные века его (VI, VIII), монах читал Вергилия, чтобы найти ключ к священному языку церкви, читал римских историков, чтобы на них выработать свой стиль. Стоило лишь овладеть этим чудесным ключом — латынью, — чтобы им отворились все двери. В брожении языческих и христианских элементов складывалась могучая средневековая культура — задолго до Возрождения.

И мы могли бы читать Гомера, философствовать с Платоном, вернуться вместе с греческой христианской мыслью к самым истокам эллинского духа и получить, как дар («а прочее приложится»), научную традицию древности. Провидение судило иначе. Мы получили в дар одну книгу, величайшую из книг, без труда и заслуги, открытую всем. Но зато эта книга была остаться единственной. В грязном и бедном Париже XII в. гремели битвы схоластиков, рождался университет, — в «Золотом Киеве», сиявшем мозаиками своих храмов, — ничего, кроме подвига печерских иноков, слагавших летописи и патерики. Правда, такой летописи не знал Запад, да, может быть, и таких патериков тоже» [5].

!Задание 8.1.Определите, в чем некорректность суждения: «Получила в Древней Руси развитие и та область мышления, которая стоит на грани философии и лингвистики и которой занимается семиотика (семиотика — общая теория знаков и знаковых систем). Философско-лингвистические идеи в древнерусской культуре прослеживаются, прежде всего, в памятниках лексикографии: словарях-ономастиконах и особенно в азбуковниках».

История русской философии. Лекция 1. Формирование философской культуры в России (XI — XVII вв.)

Похожие статьи:

Понравилась статья? Поделиться с друзьями:
Добавить комментарий

;-) :| :x :twisted: :smile: :shock: :sad: :roll: :razz: :oops: :o :mrgreen: :lol: :idea: :grin: :evil: :cry: :cool: :arrow: :???: :?: :!:

Adblock
detector