Количественные исследования глобализации основываются на сборе информации о степени очевидности глобализационных процессов в определённых ситуациях. Исследователи собирают статистические данные об иностранных прямых инвестициях, количестве стратегических союзов с иностранными компаниями, решениях Всемирной Торговой Организации, применении технологий в развивающихся странах, размере и характере торговых потоков, индикаторах доминирования глобальной поп-культуры. Такие исследования связывают степень глобализации, выраженную в указанных количественных показателях, с конкретными измерениями, такими как рентабельность, бедность, демографические тенденции и т.д. Этот подход рассматривает концепт глобализации как нечто само собой разумеющееся и направлен на выявление связей между конкретными практиками и их результатами и, как следствие, формулирование выводов о доминировании или эффективности глобализации.
Качественные исследования глобализации могут принимать различные формы. Например, в этнографии исследователь, проживающий в небольшой деревне в развивающейся стране, может изучать значение и влияние новых интернет-подключений на жителей деревни; как присутствие мультинациональных компаний влияет на жизнь семьи; или как глобальные призывы к запрету использования детского труда влияют на экономическое и социальное благосостояние. Исследователи могу также провести этнографическое исследование в индийской телефонной компании, в котором выявлялось бы, как сотрудники компании представляются по телефону звонящим людям со всего мира и какое это имеет значение для них. Можно провести нарративный анализ с целью выявления историй, которые рассказывают люди, описывая различные глобальные практики с помощью таких средств, как сюжет, нарратор и персонажи, для выявления, например, того, какое значение для них имеют новое интернет-кафе, международная организация или внезапное исчезновение зарубежного рынка. Можно также применить конверсационный анализ для изучения тинэйджеров в различных странах, беседующих о значении, которое имеет для них MTV, и о том, что они считают важным в стиле одежды. Возможно также проведение интервью с ключевыми деятелями ВТО или ООН, чтобы выявить их взгляды на дифференциацию Севера и Юга и сравнить их комментарии с мнением официальных лиц в правительстве южных стран. Политический анализ может основываться на неструктурированных интервью и включенном наблюдении и быть направлен на изучение политической и культурной дислокации, вызванной поглощением маленькой местной фирмы крупной мультинациональной корпорацией, и выявление открытых и скрытых действий союзов, организаций, сотрудников, направленных на сопротивление или изменения. Все эти качественные подходы, каждый в своём ключе, направлены на изучение социальной и политической динамики, связанной с глобализационными практиками, и значения, которые эти практики имеют для индивидов, на которых они оказывают воздействие. «исследователей-качественников» в большей степени интересуют значения, а не «факты» глобализации; однако, они также рассматривают глобализацию как «данность».
Дискурсный анализ предполагает изучение того, как стал возможен сам концепт глобализации – почему сегодня у него есть самостоятельное значение, а 60 лет назад не было. Исследователи могут изучать, как дискурс глобализации обусловлен прочими дискурсами и как он влияет на них – например, дискурс свободной торговли и либерализма, дискурс о новых технологиях, бедности и демократии, и даже дискурс о здоровье и терроризме, а также как он создается с помощью различных текстов – от академических статей до сводки новостей на CNN. Можно также исследовать, как широкий дискурс глобализации формирует значения и смыслы разрозненных и противоречивых паттернов экономической, социальной, географической и культурной деятельности. На локальном уровне исследователи могут анализировать, как дискурс глобализации делает возможными или необходимыми некоторые практики – например, деловые операции в мультинациональных организациях, ограничения в отношении беженцев, торговые связи между странами – а также как это создает и разрушает различные идентичности. Можно также изучать, как конкретные акторы используют дискурс глобализации, чтобы легитимировать их позиции и действия. Рассмотрение различных текстов, имеющих отношение к глобализации, и анализ их связи с широким экономическим, социальным и политическим контекстами и со специфичными практиками позволяет дискурс-аналитикам сделать выводы о самом понятии глобализации, о его условности и незавершенности, но в то же время и о взаимодействии дискурсов, текстов и практик, создающих определенную реальность.
Таблица 1.1. – Виды данных и традиции в дискурс-анализе
| Виды данных в дискурс-анализе | Традиции в дискурс-анализе |
| Интервью | Конверсационный анализ |
| Фокус-группы | Фукодианский анализ |
| Документы и архивы | Критический дискурс-анализ |
| Естественные разговоры | Критическая лингвистика |
| Политические выступления | Дискурсивная психология |
| Газетные статьи | Бахтианские исследования |
| Мультипликационные фильмы | Интеракциональная лингвистика |
| Романы | Этнография разговора |
Источник: Wetherell, M. (2001) Debates in discourse research. In M.Wetherell, S.Taylor, and S.J.Yates (Eds.), Discourse theory and practice: A reader (p.38). Thousand Oaks, CA: Sage.
Тем не менее, важно отметить, что некоторые традиционные качественные подходы могут быть представлены в дискурс-анализе. Например, конверсационный анализ и нарративный анализ могут быть использованы, чтобы связать «микрособытия» с более объемными дискурсами и показать, как нарративы и разговоры конструируют социальный опыт (например, O’Connor, 1995; Stokoe, 1998; van Dijk, 1993). Так же, этнографические методы всегда были важным элементом дискурс-аналитических исследований, в ходе которых выявляется взаимодействие дискурсов в конкретных практиках (например, Covalevski, Dirsmith, Heian Sajay, 1998; Fletcher, 1998). Контент-анализ, понимаемый не как механический подсчет, но как более интерпретативная форма исследования, может быть использован для выявления связи содержания текста с более широкими дискурсными контекстами. Например, Эллингсон (Ellingson, 1995) провел контент-аналитическое исследование газетных материалов и редакционных статей, идентифицируя темы и риторические стратегии в их связи с адресантом и аудиторией; Холмс (Holmes, 1998) провел контент-анализ женских речей в их связи с властью и статусом. Несмотря на то, что философия, лежащая в основе дискурс-анализа, отличает его от других видов анализа, границы между ним и другими качественными методами зачастую стирается в ситуациях конкретных исследований. Дискурс-аналитики прибегают к использованию широкого спектра интерпретативных техник – от микроанализа индивидуальных высказываний до макроанализа корпуса текстов; как показывает Таблица 1.1., дискурс-анализ заимствует многое из традиционных качественных методов.
То, что делает исследовательскую технику дискурсной, — это не метод как таковой, а использование метода для достижения целей интерпретативного анализа определенного вида текста в аспекте понимания дискурса и его роли в конституировании социальной реальности. В силу того, что многие качественные техники используются в дискурс-аналитической онтологии и эпистемологии, они могут трактоваться как дискурсные методы.
Необходимо упомянуть еще об одной характеристике дискурс-анализа: дискурс-аналитические методы являются неизбежно рефлексивными, поскольку последовательная социально-конструктивисткая эпистемология, на которой они основаны, распространяется также и на действия академических исследователей. Академический дискурс также конституирует определенную реальность, и мы постоянно вынуждены обращать внимание на нашу роль в конституировании категорий и границ, производящих реальность определенного рода (Marcus, 1994). В то время, как другие подходы принимают аналитические категории в качестве само собой разумеющихся и связывают с ними данные, дискурс-аналитики обращают внимание на социально сконструированную природу самих исследовательских категорий.
«Задачей дискурс-анализа является не применение категорий к речи участников, а, скорее, идентификация способов, которыми участники сами активно конструируют и используют категории в своей речи. Более того, любая категоризация является условной; анализ предполагает постоянную рефлексию по процессам категоризации в которые включены как участники, так и аналитик». (Wood Kroger, 2000. pp. 29-30)
Даже обоснованная теория, которая направлена на формулирование категорий на основе эмпирических наблюдений, не проблематизирует их так, как это делает дискурс-анализ. Она признает необходимость «прочтения» исследователем данных (это необходимо для работы с протоколами исследования). Дискурс-аналитики, в свою очередь, ориентированы на со-конструирование теоретических категорий на разных уровнях, включая уровень самого исследователя, предмета исследования, академического сообщества и даже общества, а также они стремятся выполнить и представить свои исследования так, чтобы учесть все эти сложные отношения (Alvesson Skoldberg, 2000; Clegg Hardy, 1996a; Hardy, Phillips Clegg, 2001).
Необходимость связывать текст, контекст и дискурс, а также инкорпорировать высоко субъективное и рефлексивое использование методов ставит главный вопрос перед исследователями: как «справиться» с этой сложной системой? Мы никогда не сможем изучить все аспекты дискурса и мы неизбежно вынуждены выбирать ограниченный комплекс текстов для задач исследования. И тем не менее, мы как дискурс-аналитики должны ссылаться на более объемные дискурсные образования, признавать наличие определенных текстов в больших комплексах текстов и учитывать трехаспектность нашего исследования. Мы также сталкиваемся с перспективами совершенствования метода в процессе применения конкретных аналитических процедур, интерпретируя и сравнивая различные значения. И, выполнив всё это в рамках исследования, мы должны обосновать наш труд в соответствии с нормами академической публикации. Именно эта сложность и неоднозначность ставит формулирует главный вызов перед дискурс-анализом – и это одна из причин, по которой мы написали эту книгу, хотя на этом этапе читатель, вероятно, все еще задается вопросом о том, для чего вообще нужен дискурс-анализ.
ПРИЧИНЫ ПРИМЕНЕНИЯ ДИСКУРС-АНАЛИЗА
В этом разделе мы обсудим некоторые причины применения дискурс-анализа. Если мы располагаем изобилием более разработанных методологий, а также если мы сталкиваемся с описанными выше сложностями, связанными с применением дискурс-анализа, с чем связана необходимость использования дискурсной методологии в эмпирическом исследовании? Причины не применять дискурс-аналитический подход очевидны. Во-первых, любой новый метод требует существенных инвестиций времени и энергии в его разработку. Дискурс-анализ, безусловно, не является исключением из правил в этом отношении, особенно учитывая относительно ограниченное количество методологических работ и общепризнанных образцов, могущих послужить гидом для новичков в сфере дискурс-анализа. Во-вторых, что более важно, новые методы по определению не институционализированы. Исследователи сталкиваются с существенными препятствиями, предпринимая попытки опубликовать или представить результаты работы, которая их коллегам кажется незнакомой и которую сложно связать с существующими результатами в той или иной области. Авторы, использующие этот метод, сталкиваются с дополнительными рисками, когда необходимо оценить их работу при избрании на должность или защите диссертации, поскольку относительная редкость исследований в области дискурс-анализа затрудняет их оценку, а некомпетентные рецензенты не могут высказать мнение об их значимости. В-третьих, дискурс-анализ – это трудоёмкий и затратный в отношении времени метод. В академической культуре с ее жестким требованием соблюдения сроков и действующим принципом «публикуйся или погибни» существуют более простые и быстрые альтернативы проведения исследований.
Несмотря на эти проблемы, мы полагаем, что существует ряд весомых причин, по которым дискурс-анализ сыграет важную роль в будущем социальных наук. Эти причины перевешивают неудобства использования нового и непроверенного исследовательского метода и, на личном уровне, убедили нас применять дискурс-анализ в наших исследованиях и написать эту книгу, чтобы помочь тем, кто собирается применить этот метод.
Далее мы обратим внимание на пять причин, по которым исследователям стоит применять дискурс-анализ. Некоторые из них специфичны именно для дискурсной теории и дискурс-анализа, в то время как другие отражают объективные изменения в интересующем нас исследовательском поле – теории организации и управления. Изменяющаяся природа «организации» привела к возрастающей потребности поиска новых способов изучения старых тем, а также эффективных способов исследования новых тем. Здесь стоит сделать одно небольшое замечание. Несмотря на то, что мы написали эту работу с целью обобщения, и что проблемы и их решения связаны с различными дисциплинами, многие из приводимых нами примеров связаны с организациями. К тому же, несмотря на то, что исследования организаций предполагает изучение индивидов и сообществ, а также собственно организаций, мотивы использования дискурс-анализа в этой сфере не отличаются от причин проведения дискурс-аналитического исследования в иных областях.
«Лингвистический поворот»
Последние 30 лет ознаменовались своего рода революцией в гуманитарных и социальных науках. Начиная с работ таких авторов в области философии языка, как Витгенштейн (1967) и Уинч (1958), общепризнанной стала идея о том, что язык – это гораздо больше, чем просто отражение реальности, и что это фактически конститутив социальной реальности. Эти труды сильно повлияли на таких социологов, как Бергер и Лукман (1967) и антропологов, как Гирц (1973), чьи работы создали основу конструктивистского подхода к социальным феноменам. Этот подход широко распространился в социальных науках и стал общепризнанным, в условиях, в которых многие дисциплины, говоря словами Гергена (1999, p.16), «вибрировали в сторону постмодерна» и боролись с кризисом репрезентации и легитимации (Denzin Lincoln, 1994; Rosenau, 1992).
Признание конструктивной роли языка проблематизирует сами основы исследования, поскольку под вопрос ставятся объективность, непредвзятость, независимость исследователя, переосмысливаются принципы определения истины и знания, а вопрос о том, как функционируют вещи (“how things work”), заменяется вопросом о том, что означают вещи (Winch, 1958). Социальные науки занимаются не просто подсчетом – определением и измерением переменных и связей между ними, они также занимаются интерпретацией того, что означают социальные отношения, свидетельством чему являются крепкие традиции качественных методов исследования. В контексте лингвистического поворота многократно возрастают требования, предъявляемые к интерпретативным исследованиям. Мы как исследователи более не заинтересованы просто в ответе на вопрос, что означает социальный мир для населяющих его субъектов; мы заинтересованы в ответе на вопрос, как и почему социальный мир приобретает те значения, которыми он располагает. Мы также заинтересованы в ответах на вопрос о том, как мы как исследователи вовлечены в этот процесс (Clegg Hardy, 1996a; Hardy et al., 2001). Дискурс-анализ как один из методов изучения этих в высокой степени рефлексивных процессов социального конструирования, в таком аспекте привлекает всё большее внимание (Alvesson Karreman, 2000a).
Поскольку лингвистический поворот коснулся многих дисциплин, исследователи обращаются к дискурс-анализу, чтобы изучить последствия этого поворота для эмпирических исследований. Несмотря на несколько запоздалое обращение к этому подходу по сравнению с другими гуманитарными и социальными науками, исследователи в области теории организации и менеджмента также начинают придавать большое значение изучению языка (Alvesson Karreman, 2000a). Идея о том, что организации являются социальными конструктами и существуют преимущественно в языке (в широком смысле) становится широко распространенной. В результате исследователи стремятся обнаружить новые способы изучения этих процессов. Дискурс-анализ предлагает именно такую методологию, поскольку он основан на эксплицитной конструктивистской эпистемологии, рассматривающей язык как скорее конституирующее и конструирующее, чем рефлективное и репрезентативное явление (Wood Kroger, 2000).
Новые и реконцептуализированные темы исследования
Глубокие изменения в обществе привели к появлению новых тем исследования, что подчеркивает роль дискурс-анализа как жизнеспособной и полезной методологии. Так, исследования природной среды, глобализации и культуры сравнительно недавно привлекли внимание представителей различных дисциплин, эффективно применявших дискурс-анализ. В рамках более узких теорий организации и менеджмента изучение эмоций (например, Fineman, 1996; Mumby Putnam, 1992) является одним из примеров относительно новой области, в которых применение дискурсного подхода привело к значительным результатам. Новые темы исследований формулируют новые вызовы для исследователей в отношении создания новых категорий и привлечения внимания к тому, как конструируются и поддерживаются границы. Традиционные качественные подходы могут прояснить смысл этих категорий, а количественные подходы часто предлагают обобщенные утверждения о связи между категориями, но ни разъясняют, как возникли эти категории, ни как обеспечивается их существование. Фактически, традиционные методологии часто реифицируют категории, создают иллюзию их естественности и устойчивости во времени. Дискурс-анализ, со своей стороны, предлагает такой способ анализа динамики социального конструирования, в процессе которого производятся эти категории и сохраняются границы между ними.
Многие другие предметы исследования были реконцептуализированы и сегодня требуют применения подходов, принципиально отличающихся от тех, которые были использованы ранее. Например, идентичность долгое время изучалась в ряде дисциплин, но главным образом в контексте попыток исследователя раскрыть или понять индивидуальную «правду» или сущностную идентичность (Nkomo Cox, 1996). В последнее время, дискурсивная психология прочно обосновывается в таких дисциплинах, как психология (Condor Antaki, 1997; Potter Wetherell, 1987), гендерных исследованиях (Tannen, 1994), теории организации и менеджмента (Calas Smircich, 1991; Mumby Stohl, 1991) и теория социальных движений, а это происходит именно вследствие необходимости понять, как идентичности конструируются на продолжительной, диалогичной и дискурсивной основе.
Воскрешение критических теорий управления
Еще одной важной причиной возросшей потребности в дискурс-анализе в теории организации и менеджмента связана с обновленным интересом к критическим теориям управления. Критика менеджериализма имеет долгую традицию в теории организации и менеджмента, связанную с ранними работами в области марксизма и наиболее радикальным прочтениями Вебера (Hardy Clegg, 1996). Она возникает в рамках различных теоретических течений, таких как теория трудовой деятельности (paverman, 1974; Burawoy, 1979; Edwards, 1979), работ по проблеме власти (Clegg, 1975; Hardy, 1985; Lukes, 1974), исследований в области культуры и идеологии (Smircich, 1983; Willmott, 1993) и многих других. Распространение постмодернизма в теориях организации и менеджмента закономерно усилило эту линию теоретизирования (Burrell, 1988; Cooper Burrell, 1988). Впоследствии, интеграция постмодернистских и постструктуралистских взглядов вернуло к жизни критические теории управления и привлекло внимание исследований к воскрешенной повестке дня этих теорий (Alvesson Deetz, 2000; Alvesson Willmott, 1992a, 1992b; Fournier Grey, 2000).
Большинство обновленных исследовательских тенденций сфокусировались на взаимодействии между критической и постмодернистской теориями (Alvesson Deetz, 1996; Mumby, 1992) и особенно на связи между властью и значением – на способах интеграции знания в динамику власти. Основываясь преимущественно на работах Фуко, исследователи обращают внимание на то, как процессы социального конструирования приводят к созданию социальной реальности, которая воспринимается как сама собой разумеющаяся и приводит к доминированию одних индивидов над другими (например, Clegg, 1989). В то же время, исследователи стремятся изучить эти политические процессы, стараясь не попасть в критическую ловушку «позиции вне» властных отношений, которые они изучают (Hardy Clegg, 1996). Эти новые вызовы критическим теориям управления привели к потребности в новых методах, которые выявили бы процессы, от которых зависит распределение власти в организациях и в исследовании.
Этот новый и обновленный интерес к проблеме власти связывается не только с теорией организации и менеджмента. Исследователи в таких областях, как теория социальных движений, теория коммуникации, психология, гендерные исследования также обращают внимание на властные процессы. В результате, появляются благоприятные возможности для применения таких методов, как критический дискурс-анализ и критический лингвистический анализ (Fairclough, 1992, 1995; Mumby Stohl, 1991; Parker, 1992) относительно различных предметов исследования, а не только организаций.
Развитие постбюрократических организационных форм
Еще одной причиной повышенного интереса к дискурс-анализу в теории организаций и менеджмента является изменение самих организационных и управленческих практик за последнее несколько десятилетий. Рассуждая о состоянии теории организации и менеджмента за последние 30 лет, Клегг и Харди (1996b, p.2) отмечают, что в 60-х «иерархии были нормой, персональные компьютеры еще не были изобретены, а единственным способом быстрой связи был телефон. Было просто невозможно представить себе новые технологии, которые впоследствии изменили облик организаций». Сегодня мы являемся свидетелями огромного количества новых организационных форм; широкого распространения новых информационных технологий; усиливающейся глобализации бизнеса, труда и культуры, а также сопротивления им; возрастающей роли компаний, деятельность которых основана на использовании знаний и символов.
Эти изменения в практиках привели к возросшей потребности в изучении более эфемерных аспектов организации. Всё сложнее становится изучать организации так, как если бы они были прочными и фиксированными материальными объектами, если мы знаем об их изменчивости и противоречивости. Как следствие, мы вынуждены выявлять рассказы, нарративы и символы – т.е. дискурсы – которые удерживают воедино взаимоисключающие процессы и делают их «реальными» для нас (Chia, 2000). Дискурс-анализ предлагает мощный способ изучения этих ускользающих, эфемерных феноменов, а значит представляется незаменимым, если мы хотим узнавать и сообщать об организационных и управленческих практиках.
Ограничения традиционных методов и теорий
И наконец, причиной, которая, на наш взгляд, является важной, связана с усиливающимися в социальных науках призывами к плюрализму. Представление об «одном лучшем методе» все чаще ставится под сомнение и заменяется идеей о том, что исследование выигрывает от использования различных методов и теорий (Clegg Hardy, 1996b). Многие исследователи находят традиционные подходы слишком ограниченными и монотонными. Вместо того, чтобы использовать один и тот же метод для интенсивного изучения одного и того же феномена, более продуктивным представляется применение другого, отличающегося метода (Alvesson Deetz, 2000). Применение нетрадиционного метода способствует обнаружению феноменов, скрытых при многократном применении традиционных методов – способы видеть являются также способами не видеть. Применение дискурс-аналитического подхода позволяет исследователям выстраивать и наполнять содержанием иные теоретические комплексы, предлагая новые идеи, концепты и вызовы. Стоит также отметить тот факт, что исследование мира организаций нетрадиционными способами просто гораздо интереснее. Эти способы по определению неинституционализированы, что позволяет исследователям применять творческий подход и инновации в своих исслдеованиях и интерпретациях.
Итак, мы видим, что дискурс-анализ вносит важный вклад в развитие плюрализма в исследовании, а также представляет собой способ интеграции эффектов лингвистического поворота, изучения новых феноменов и практик и актуализации повестки дня критических теорий. Он может ставить новые проблемы и подвергать сомнению старые истины, но, как отмечают Клегг и Харди (1996b, p.8), «мы учимся благодаря столкновению различных подходов, многообразию и неопределенности значений, а не благодаря декламации предлагаемых стандартов, консенсуса и согласия, которые предполагают безоговорочное принятие».
Глобализация как объективный процесс
