Обычное становится аномальным

Под влиянием квантовой теории и физики относительности на отечественные классические представления о пространстве и времени мир купил субъективность и неопределённость, противоречащие его повседневной обычности. Представление об обычности появляется благодаря крайней ограниченности отечественного опыта. В повседневной жизни нам не приходится двигаться с большими скоростями, каковые сделали бы заметными эффекты замедления времени и сокращения пространства, и практически всем из нас не приходится вторгаться в неясный и туманный мир атома. И все же рациональный, упорядоченный, основанный на повседневном опыте и здравом смысле мир обманчив. За ним прячется сумеречная и парадоксальная картина зыбких перспектив и таинственного существования.

Кажущаяся потусторонность новой физики особенно проявляется, в то время, когда речь идет о веществе. Незыблемость гора вселяет в нас уверенность в настоящем существовании объектов внешнего мира. Но и в этом случае при более тщательном рассмотрении рушатся привычные представления. Под микроскопом горная порода выглядит мозаикой из кристаллов. Электронный микроскоп разрешает нам различить отдельные атомы, образующие верную решетку и поделённые громадными промежутками. Исследуя сами атомы, мы обнаруживаем, что они являются по большей части безлюдное пространство. Маленькое ядро занимает всего лишь одну триллионную (10^-12) часть количества атома. Другое пространство заполняет облако ‘эфемерных электронов, расположенных “ни тут, ни в том месте”, — ничтожно малых островков жёсткого вещества в океанах пустоты. Кроме того ядро при близком рассмотрении оказывается пульсирующим сгустком мимолетных частиц. Представление о незыблемости материи, сложившееся на базе повседневного опыта, уступает место неустойчивому миру квантов энергии.

Не подлежит сомнению, что новая физика несет на себе очень сильный отпечаток таинственности. Старое представление о Вселенной как часовом механизме, неукоснительно следующем по предначертанному пути и помещенном в полное пространство-время, было сметено. На смену ему пришли представления, каждое из которых отражает один из качеств повседневного опыта, но каковые не укладываются в единую стройную картину. Что такое электрон — волна либо частица? Каждое из этих представлений соответствует ясному мысленному образу, но их нельзя связать в единое целее, которое было бы “и тем и вторым”. Столь же тяжело представить себе искривленное либо расширяющееся пространство. Дело в том, что пространство в большинстве случаев ассоциируется с пустотой, а представить себе искривление пустоты по силам только немногим.

Загадочный ореол современной физики привлек к ней внимание людей, склонных к философии и мистике, заметивших в ее открытиях финиш безликому материальному миру, сложившемуся в сознании людей современного технологического общества. Необычность эффектов замедления времени и сокращения пространства питает убеждения в том, что существует действительность, выходящая за пределы дешёвого созерцанию. Особенно привлекательно присущее новой физике целостное восприятие мира. Разочарование в естественных науках, появившееся в недавнем прошлом, в значительной мере есть реакцией на классический научный “редукционизм”, приверженцы которого хладнокровно разлагают окружающий мир на несложные составные части.

Убеждение в возможности растолковать все методом разложения на составные части оказывало сильное влияние на научное мышление в течении нескольких столетий. Ньютон думал, что сложные перемещения возможно растолковать, разглядывая простые тела маленьких размеров, на каковые действуют силы со стороны вторых аналогичных же тел. Не смотря на то, что падение страницы с дерева возможно очень сложным, перемещения отдельных частиц должны в принципе подчиняться несложным математическим законам.

Ньютоновский редукционизм достиг собственного апогея в известном высказывании Пьера Лапласа:

Разумное существо, которое сейчас знало бы все движущие взаимное расположение и силы природы образующих ее тел, имело возможность бы — если бы его разум был достаточно широк чтобы проанализировать эти сведенья, — выразить одним уравнением перемещение и самых громадных тел во Вселенной, и небольших атомов. Нет ничего, что осталось бы сокрытым от него — оно имело возможность бы охватить единым взором как будущее, так и прошлое.

Итак, будь известны скорости и точные положения всех частиц во Вселенной, тогда в принципе возможно было бы выяснить поведение любого тела в прошлом и будущем. Представление о том, что поведение всего жестко предопределено, опровергает идею свободы волн и формирует образ мёртвого и тщетного космоса. Такое представление делается еще более неприемлемым, в случае если обратиться к живым существам: попытка свести все живое только к перемещению мириадов атомов, подчиняющемуся воле слепого случая, более чем что или порождает взор на науку как на бездушное, негуманное занятие.

Новая физика особенно быстро контрастирует с подобным традиционно редукционистским подходом. Квантовый подход решительно отвергает лапласовскнй детерминизм, отрицая, что мир возможно растолковать только как сумму его составных частей. В следующей главе мы заметим, что две изолированные частицы, поделённые громадным расстоянием, однако ведут себя согласованно. В самом неспециализированном случае при любом измерении либо наблюдении в квантовой физике сущность субатомной частицы нельзя рассматривать в отрыве от ее окружения. В опыте Юнга с двумя щелями поведение столь маленькой частицы, как электрон, при прохождении через экран, зависит от того, открыты ли одна либо обе щели. Электрон каким-то загадочным методом приобретает данные о относительно широкой окрестности и ведет себя соответствующим образом. Подобно направление ориентации поясницы электрона неотделимо от выбранного экспериментатором метода измерения. микромир и Макромир выясняются тесно связанными. Не следует сохранять надежду, что полного понимании строения вещества удастся достигнуть, зная только свойства его составных частиц. Лишь подход к совокупности как целому позволяет познания особенностей микромира. Громадное и малое сосуществуют. Одно не исчерпывает другого, как равным образом второе не “растолковывает” всецело первого.

Один из сильнейших ударов по редукционистской концепции нанес разум. Пробуя свести все совокупности к функционированию ее более несложных компонентов, кое-какие ученые пришли, к убеждению, что разум — это активность головного мозга, которая со своей стороны представляет собой не что иное, как серию электрохимических процессов, сводимых к перемещению электронов и ионов. Столь очень упрощенный материалистический взор сводит мир людских мыслей, ощущений и чувств только к чисто внешнему проявлению.

В отличие от этого новая физика восстанавливает центральной положение разума в природе. Квантовая теория в простой интерпретации получает суть только с введением того либо иного наблюдателя. Акт наблюдения в квантовой физике есть не побочным событием, а средством получения информации, уже существующей во внешнем мире; наблюдатель очень основательно вмешивается в микромир, и описание, содержащееся в уравнениях квантовой физики, очевидно включает акт наблюдения. Наблюдение приводит к определённому изменению в физической совокупности. Стоит лишь “посмотреть” на атом, как тот совершает характерный переход, не воспроизводимый простым физическим сотрудничеством. Здравый суть, быть может, и сложил оружие перед лицом новой физики, но во Вселенной, какой рисуют ее последние успехи физической науки, опять нашлось место для человека.

ВСЕ ПРОПАЛИ, КТО СТУПИЛ В ЭТУ АНОМАЛЬНУЮ ТЕРРИТОРИЮ! ПРАВДА ОБ АНОМАЛЬНЫХ ЗОНАХ и Аномалиях

Похожие статьи:

Понравилась статья? Поделиться с друзьями:
Добавить комментарий

;-) :| :x :twisted: :smile: :shock: :sad: :roll: :razz: :oops: :o :mrgreen: :lol: :idea: :grin: :evil: :cry: :cool: :arrow: :???: :?: :!:

Adblock
detector