Западное технологическое общество изобилует людьми, личность которых сосредоточена на проблеме “думания и делания”. Отечественная коллективная психология сих пор пропитана пафосом веры и идеализации разума в прогресс как следствие людских деяний, которым отличалось мышление эры Просвещения. Западные цивилизации, по контрасту с обществами третьего мира и стран Азии, ценят прагматизм типа и научную рациональность “can-do”* превыше всех остальных преимуществ. Так, огромное количество людей вкладывает высшие проявления собственных логических свойств в разрешение практических неприятностей. Искать наслаждения и испытывать гордость от “думания и делания” так нормально в отечественном обществе, что мы чуть ли вспоминаем о сложных факторах, лежащих в базе столь почетного и привилегированного положения данных видов деятельности.
В том месте, где “думание и делание” делается движущим психотерапевтическим мотивом для человека и где отмечается выраженная диспропорция со свойством ощущать, чувствовать, интуитивно осознавать, слушать, играться, грезить, наслаждаться от произведений искусства, и с другими видами деятельности, каковые в меньшей степени управляемы разумом либо являются инструментом для чего-либо, мы имеем дело с обсессивно-компульсивной структурой личности. Множество превосходных и высокопродуктивных людей относится к данной категории. Юрист, что обожает изобретать и произносить законные доводы, в психотерапевтическом отношении оперирует деятельностью и разумом. Участник экологического перемещения, вовлеченный в политическую борьбу с загрязнением внешней среды и черпающий в ней самоуважение, движим теми же стимулами. У большинства людей очень ригидной организации, каковые соответствуют параметрам обсессивно-компульсивного личностного расстройства по DSM, кроме этого отмечается склонность к “думанию и деланию”, примерно в той же степени выраженная и часто носящая очевидно защитный темперамент. “личности” и “Трудоголики типа А” сущность вариации обсессивно-компульсивной темы.
Помимо этого, существуют люди, довольно равнодушные к “деланию”, для которых наивысшую сокровище представляет собой “думание”, и напротив. Доктора философских наук иногда имеют обсессивную, но не компульсивную структуру характера: они извлекают чувство и удовлетворение собственного преимущества из мыслительного процесса, не ощущая потребности воплощать собственные идеи. Плотники либо бухгалтеры часто относятся к компульсивному, но не обсессивному типу: они приобретают собственный вознаграждение методом скрупулезного исполнения своеобразных задач, довольно часто требующих очень незначительных умственных упрочнений. Кое-какие люди, никоим образом не склонные к компульсивным ритуалам, приходят к терапевтам с запросом избавиться от навязчивых мыслей, а кое-какие предъявляют именно обратную жалобу. Мы привыкли, за Фрейдом, сто лет назад высказавшим идея о связи обсессивных и компульсивных признаков, располагать эти два феномена рядом. И нам легко выпустить из виду тот факт, что они хороши друг от друга – концептуально, а иногда и клинически.
Следуя традиции, я помещаю обсессивных и компульсивных людей в одной главе – вследствие того что обсессивные и компульсивные тенденции часто сосуществуют либо чередуются между собой в одном человеке, конечно и вследствие того что, если судить по аналитическим изучениям происхождения обеих тенденций, обнаруживается сходная динамика их развития. Но читателям необходимо заметить, что их объединение представляется достаточно неестественным, в случае если иметь в виду темперамент. направляться кроме этого подметить, что навязчивости (упорные, нежелательные мысли) и компульсивные побуждения (упорные, нежелательные действия) смогут появляться у людей, каковые совсем не обязательно будут владеть обсессивным либо компульсивным характером. И, наконец, нельзя сказать, что все обсессивные и компульсивные люди обязательно страдают навязчивыми мыслями либо совершают действия под влиянием непреодолимого влечения. Мы даем им определение обсессивно-компульсивных, потому, что их преобладающий психотерапевтический стиль характеризуется теми же защитами, каковые участвуют в образовании обсессивных и компульсивных признаков (Nagera, 1976).
Обсессивно-компульсивная структура характера известна в далеком прошлом: ее принято вычислять простым, “хорошим” случаем организации личности невротического уровня. Зальцман (Salzman, 1980) резюмирует результаты более ранних наблюдений по психологии обсессивно-компульсивных людей следующим образом:
Как определить обсессивно — компульсивного человека?
