Дорогой Сава Тимофеевич!
Сейчас серьёзный сутки в моей жизни и в истории отечественного театра: сбывается мечта, так продолжительно казавшаяся неосуществимой, и хорошее чувство к Вам достигает высокой степени напряжения.
Лишь в таком состоянии мы, русские, отрешаемся от застенчивости и высказываем то, что настойчиво скрываем в второе время.
Я не считаю себя вправе благодарить Вас за бесчисленные жертвы отечественному театру; как подлинный меценат Вы приносите их искусству и обществу. Мне хочется лишь, чтобы Вы сознавали, что я смотрю за Вашей красивой деятельностью в отечественном театре и наслаждаюсь ею.
Мне нравится мысль нового театра, не смотря на то, что я мало верю в возможность ее осуществления, — сообщили Вы, вступая один из первых в отечественное дело, начавшееся среди насмешек большинства.
С первых же шагов Вы окунулись в тяжелую подготовительную работу и в ней Вы показали Ваш громадный администраторский талант и практический опыт, недостающий нам — артистам.
Я не забываю Ваше лицо, с напряженным вниманием смотревшее за спектаклем Царя Федора. Казалось, что Вы в первоначальный раз уверились в возможности осуществления красивой Вам идеи. Затем спектакля Вы стали внимательнее смотреть за деятельностью театра, и уже ни один страшный для дела момент не проходил без Вашего участия. Страстность, с которой Вы относились к вопросам, касавшимся Художественного театра, оптимальнее подтверждала Вашу близость к полюбившемуся Вам Делу1. В критический для отечественного театра момент, в то время, когда все предприятие угрожало падением, Вы взвалили на себя всю тяжесть его и вернули энергию его деятелям.
Решительный в той области, в которой Вы вычисляли себя компетентным, Вы одновременно с этим мирились с ролью ассистента на сцене, которую Вы принялись изучать систематически. Для, успеха художественного дела Вы не гнушались тёмной работой. Вы не считали для себя позорным вывешивать драпировки вместе с несложным бутафором либо устанавливать электричество с прославившимся через Вас Черкизовским 2. Я не забываю, как уходящие на отдых актеры по окончании вечерней репетиции сталкивались с Вами у входа, в то время в то время, когда Вы приезжали в театр на спешные ночные работы. На протяжении неспециализированного отдыха Вы один оставались в Москве, неся в течение нескольких лет работы по подготовке к наступавшему сезону.
Сейчас мы празднуем новую жертву мастерству.
Фактически изучив когда-то чуждое Вам дело, Вы, вместе с Вашими сотрудниками, перевоплотили в течение нескольких месяцев притон разврата в красивый храм мастерства3. Тут разрешены такие технические трудности, о которых не вспоминали кроме того в лучших театрах Запада. Лишь знакомый с тонкостями театрального дела оценит замысел размещения отдельных удобства и частей здания, каковые они воображают. Лишь те, кто знает строительное мастерство, оценят энергию, с которой оно выполнено.
Вот из-за чего сейчас понесенный Вами труд мне представляется подвигом, а красивое строение, выросшее на развалинах притона, думается мне сбывшимся наяву сном.
Для общества Вы выстроили себе рукотворный монумент, но для нас, свидетелей Вашей деятельности, Вы завершили сейчас монумент нерукотворный.
В сегодняшний сутки, весёлый для нас и искусства, я приветствую Вас как щедрого русского мецената, избравшего область мастерства для идейного служения обществу. Я радуюсь и тому, что русский театр отыскал собственного Морозова, подобно тому как художество дождалось собственного Третьякова.
Да послужит вся Ваша деятельность в Художественном театре примером нам — благородного, самоотверженного и идейного служения мастерству.
Мне не хочется сказать сейчас о Ваших щедрых материальных жертвах, не смотря на то, что я осознаю как размер их, так и ту грациозную деликатность, с которой они приносятся мастерству 4.
Смотря за Вашей деятельностью в Художественном театре, легко проследить выполнение программы и систематическое составление ее. Она не теряет собственного направления в вопросах художественных, которым Вы придаете просветительное значение 5.
ППС либо обращение к заднице
