О солнце и луне и о том, как скрылся валинор

Говорят, что по окончании бегства Мелькора Валар продолжительно сидели недвижимо на собственных тронах в Круге Судьбы, но они не бездействовали, как заявил Феанор в сумасшествии собственного сердца. Потому что Валар смогут творить многие вещи в мыслях собственных лучше, чем руками, и смогут держать совет между собой, не обмениваясь ни словом.

Так бодрствовали они в ночи Валинора, и мысли их возвращались к тому времени в то время, когда не было Эа, и уходили вперед, к ее финишу. Но ни могущество, ни мудрость не облегчили их скорбь. И больше, чем смерть деревьев, они оплакивали совращение Феанора, из всех деяний Мелькора – одно из самых пагубных, по причине того, что Феанор был создан великим во всем: разумом и телом, выносливостью и доблестью, сообразительностью и красотой, мастерством и силой, и многим вторым. И ему не было равных среди детей Илюватара, и жаркое пламя пылало в нем.

Необычные работы, каковые он имел возможность бы создать к вящей славе Арда в иных условиях, по планам своим в какой-то мере были по силам одному Манве. И Ваньяр, бывшие вместе с Валар тому свидетелями, говорили, что в то время, когда вестники заявили Манве ответы Феанора его посланцам, Манве начал плакать и склонил голову. Но услышав окончательные слова Феанора, что, по крайней мере, Нольдор совершит дела, каковые постоянно будут упоминаться в песнях – он поднял голову, как словно бы услышал далекий голос, и сообщил:

– Воистину так! Не смотря на то, что дорогой ценой будут оплачены другой цены и эти песни не может быть! Но, зло еще принесет хорошие плоды!

Но Мандос сообщил:

– И все же зло останется злом! А Феанор не так долго осталось ждать придет ко мне.

Но в то время, когда, наконец, Валар выяснили, что Нольдорцы вправду покинули Аман и возвратились в Средиземье, они встали и стали претворять в судьбу ответа, принятые ими в мыслях, для исправления зла Мелькора.

И Манве приказал Яванне и Ниенне приложить все их силы и могущество для исцеления и оживления деревьев.

Но слезы Ниенны не смогли излечить их смертельные раны, и Яванна продолжительно пела одна во мраке.

И вот, в то время, когда надежда угасла и песня Яванны дрогнула, на безлиственной ветви Тельпериона, наконец, показался громадный серебряный цветок, а Лаурелин дали единственный золотой плод.

И Яванна забрала их. И тогда деревья погибли, а их мёртвые стволы остались находиться в Валиноре памятью об провалившейся сквозь землю эйфории.

А плод и цветок Яванна дала Ауле, и Манве освятил их, и Ауле со своим народом создал для них сосуды, чтобы сохранить их сияние – так говорится в «Наралионе» – песне о Лунь и Солнце.

Эти сосуды Валар передали Варде, дабы та перевоплотила их в светильники небес, затмевающие древние звезды, будучи ближе расположены к Арда.

И Варда дала им силу двигаться в нижних областях Ильмена и послала их странствовать предопределенными дорогами над поверхностью Почвы, с востока на запад и снова возвращаться.

Вот что сделали Валар, отыскав в памяти о собственных сумерках, о тьме, окутывающей страны Арда. И они решили осветить Средиземье и светом мешать делам Мелькора.

По причине того, что они не забывали об Авари, оставшихся у вод пробуждения, и Валар еще не совсем отвернулись от Нольдора в изгнании. К тому же, Манве знал, что час прихода людей приблизился.

И говорят, что уже тогда, в то время, когда Валар шли войной против Мелькора для Квенди, они сдерживали собственную разрушительную силу из-за Хильдора, Последующих, младших детей Илюватара. По причине того, что ужасными были раны Средиземья в войне против Утумис, и Валар опасались, как бы не случилось нехорошее – так как Хильдору была уготовлена часть смертных, и они в меньшей степени, чем Квенди, имели возможность противостоять страху и смятению.

Помимо этого, Манве не было открыто, где должны показаться люди – на севере, юге либо востоке. Исходя из этого Валар созвали совет, и укрепили оборону страны собственного обитания.

Изиль, Сияние – так в древности Ваньяр именовали в Валиноре Луну – цветок Тельпериона, а Солнце они именовали Анар, Золотой Пламя, да и то был плод Лаурелина. А Нольдорцы дали им другие заглавия – Рана, Своенравная, и Ваза, Огненное Сердце, пробуждающее и истребляющее. И солнце считалось знаком убывания Эльфов и пробуждения людей, а Луна сохраняла память о них.

Девушку, избранную Валар среди Майяр, чтобы руководить перемещением сосуда Солнца, кликали Ариен, а тот, кто направлял перемещение Луны, был Тилион.

В дни деревьев Ариен заботилась о золотых цветах в садах Ваны и орошала их сверкающей росой Лаурелина.

Тилион же был охотником из отряда Ороме и обладал серебряным луком. Он обожал серебро. Для отдыха Тилион покидал леса Ороме и отправлялся в Лориен, где спал около омутов Эсте, в мерцании лучей Тельпериона. И он просил поручить ему всегда заботиться о последнем серебряном цветке.

Женщина Ариен владела могуществом громадным, чем его, и ее избрали вследствие того что жар Лаурелина не причинял ей вреда, поскольку Ариен изначально была духом огня, кого Мелькор не смог одурачить и привлечь к себе на работу.

Через чур броскими были глаза Ариен, дабы Эльдарцы имели возможность наблюдать в них, и, покинув Валинор, она покинула обличье и одежду, каковые, подобно Валар, она носила в том месте, и стала обнаженным пламенем, страшным в собственном величии.

Сперва был создан Изиль, и первым поднялся в звездное королевство, став старшим из новых светочей, как Тельперион из двух деревьев. На время мир озарился лунным светом, и тогда проснулись и пришли в перемещение многие существа, те, что продолжительно ожидали, загружённые в сон Яванны.

Слуги Моргота удивились, а Эльфы Внешних земель с удовольствием наблюдали вверх. И в то время, когда Луна встала над мраком запада, Фингольфин приказал трубить в серебряные трубы и начал собственный поход в Средиземье. И тени его солдат, долгие и тёмные, шли перед ними.

Семь раз пересекал Тилион небеса, двигаясь к востоку, пока не готовься сосуд Ариен. И тогда величественно встал Анар, и первый солнечный восход солнца был подобен огромному костру на вершине Пелори. Облака Средиземья вспыхнули, послышался шум бессчётных водопадов.

И Моргот испугался и спустился в самые глубокие подземелья Ангбанда. Он созвал собственных слуг и сотворил огромные тёмные облака и клубы дыма, чтобы укрыть собственную страну от света Дневной звезды.

Варда намеривалась сделать так, дабы те два сосуда постоянно двигались в Ильмене, над Почвой, но не в один момент. Любой должен был уходить из Валинора на восток и возвращаться, и одному следовало выходить с запада, в то время, когда второй поворачивал в обратный путь с востока. Так начался отсчет новых дней – подобно календарю деревьев, от мига смешания двух сияний, в то время, когда Ариен и Тирион встретились на своем пути над серединой Почвы.

Но Тилион был своенравным и непослушным, непостоянным в скорости и не придерживался указанного ему пути. Он искал возможности приблизится к Ариен, чье великолепие влекло его, не смотря на то, что пламя Анара опаляло его, и лунный остров начал темнеть.

Вследствие этого своенравия Тилиона – и вдобавок больше по просьбе Лориена и Эсте, каковые говорили, что покой и сон изгнаны с почвы, а звезды скрылись – Варда поменяла собственный план и установила время, в то время, когда в мире существовали тени и полусвет.

Исходя из этого Анар некое время отдыхал в Валиноре, на прохладной груди Внешнего Моря, и вечер, в то время, когда Солнце опускалось на отдых, стал часом радости и величайшего веселья в Амане.

Но скоро слуги Ульмо погружали Солнце в море и быстро несли его под почвой, и без того оно, невидимое, выяснялось на востоке и опять поднималось в небеса, дабы ночь не продолжалась через чур продолжительно и зло не плодилось под Луной.

Но от соприкосновения с Анаром воды Внешнего Моря нагревались и светились цветным огнем, так что и по окончании ухода Ариен Валинор некое время имел свет. А до тех пор пока она двигалась под почвой, приближаясь к востоку, свечение убывало, и Валинор погружался во тьму.

И тогда Валар еще больше печалились о смерти Лаурелина. А на протяжении восхода солнца тени гор Защиты еще тяжелее ложились на Благословенное Королевство.

Варда приказала Луне выполнять собственный путь таким же образом и, пройдя под почвой, подниматься на востоке, но лишь по окончании того, как Солнце спустится с небес. Но Тилион двигался с неравномерной скоростью, как он ходит в большинстве случаев, и так же, как и прежде стремился к Ариен, как он будет поступать неизменно, и потому их довольно часто возможно заметить над почвой в один момент, а время от времени случается так, что он подойдет к ней через чур близко и его тень закроет сияние ее, и тогда среди дня наступает тьма.

С того времени Валар отсчитывают дни по уходу и приходу Анара, и без того будет до трансформации мира. По причине того, что Тилион редко задерживается в Валиноре, но чаще скоро пробегает над западными почвами, над Аватором либо Араманом, либо Валинором и погружается в пучину за Внешним Морем, в одиночестве прокладывая собственный путь через пещеры и гроты у корней Арда. И в том месте он довольно часто блуждает и возвращается через чур поздно.

Все же по окончании продолжительной ночи свет в Валиноре был посильнее и красивее, чем над Средиземьем, по причине того, что в том месте отдыхало Солнце, и свет небес был ближе всего к Почва в той местности. Но ни Солнце, ни Луна не могли сравниться со светом древних дней, что исходил от деревьев перед тем, как их коснулся яд Унголиант. Тот свет живет сейчас в одних только Сильмарилях.

Но Моргот возненавидел новые светочи и на время растерялся от этого неожиданного удара Валар.

После этого он нападал Тилиона, отправив против него духов тьмы, и в Ильмене, под звездными дорогами, завязалась битва, но Тилион одержал победу.

Ариен же Моргот опасался великим страхом и не отваживался подойти к ней ближе, не имея громадного для этого могущества. По причине того, что по мере того, как в нем росла злоба и зло исходило из него, творение его лживых помыслов, рождая злые существа – его могущество переходило к ним и дробилось, а сам он становился все более связанным с почвой и не хотел покидать собственную мрачную крепость. Тьмою он оградил себя и собственных слуг от Ариен – они не могли выносить блеска ее глаз. И местность вблизи его жилища была скрыта огромными облаками и испарениями.

Но заметив наступление на Тилиона, Валар встревожились, опасаясь, что хитрость и злоба Моргота смогут измыслить еще что-нибудь против них. Не хотя идти на него войной в Средиземье, они, однако, не забывали разрушение Альмарена и сделали вывод, что подобное не должно произойдёт с Валинором.

Тогда они заново укрепили собственную страну и перевоплотили горные склоны Пелори в отвесные и страшные высоты – на севере и на юге.

Внешние склоны этих гор были тёмные, ровные и жёсткие, как стекло, без единой точки опоры либо выступа, и обрывались в огромную пропасть. Над ними возносились вершины, коронованные льдом.

Не опытная сна стража была поставлена на них, и не имели те горы ни одного прохода, не считая ущелья Калакирна, которое Валар не закрыли для Эльдарцев, оставшихся верными.

В том глубоком ущелье, в городе Тирион на зеленом бугре, Финарфин все еще правил остатками Нольдора. И вся эта раса Эльфов, кроме того Ваньяр и их повелитель Ингве, должны были время от времени дышать ветром и внешним воздухом, что приходит из-за моря, с их отчизны. К тому же Валар не захотели совсем разлучать Телери с их родичами.

И они возвели на Калакирна замечательные башни и поставили на них большое количество часовых, а в том месте, где ущелье выходит на равнины Вальмара, разместили войско, так что ни птица, ни зверь, ни Эльф, ни человек – никто из живущих в Средиземье не имел возможности бы пройти тем методом.

И вдобавок в то время, которое песни именуют Нуртале Валинорева, Исчезновение Валинора, были созданы зачарованные острова, и все моря около наполнились чарами и тенями. И к этим островам, как сетью покрывавшим Море Теней от севера до юга, перед Тол Эрессе, Одиноким Островом, возможно было попасть, плывя лишь на запад.

Но чуть ли какое-либо судно смогло бы пройти между ними, по причине того, что в том месте неизменно волны с угрожающим шумом разбивались о тёмные скалы, скрытые в тумане. И моряков в сумерках охватывала пресыщение и огромная усталость морем. Но стоило им высадиться на острова, как они попадали в ловушку и погружались в сон, которому продолжаться до трансформации мира.

Так осуществлялось предсказание Мандоса в Арамане, и Благословенное Королевство закрылось для Нольдора.

Из многих посланцев, что в последующие дни отправились в плавание на запад, никому не удалось попасть в Валинор, не считая одного, самого могучего из тех, кто упоминается в песнях.

10 ФАКТОВ О ЛУНЕ Вынудят УЧЁНЫХ КРАСНЕТЬ! РАЗОБЛАЧЕНИЕ НАУЧНЫХ ФЕЙКОВ И КОСМИЧЕСКИХ ЛЖЕТЕОРИЙ

Похожие статьи:

Понравилась статья? Поделиться с друзьями:
Добавить комментарий

;-) :| :x :twisted: :smile: :shock: :sad: :roll: :razz: :oops: :o :mrgreen: :lol: :idea: :grin: :evil: :cry: :cool: :arrow: :???: :?: :!:

Adblock
detector