Лечение шоком проводится в большинстве случаев в одной из трех форм. Не смотря на то, что кое-какие психиатры экспериментировали и с другими способами, тремя общепризнанными вариантами являются метразоловый шок, электрический и инсулиновый шок .
Метразол – это химический препарат, приобретаемый лабораторно. В мелких дозах он превосходно стимулирует работу сердца и довольно часто употребляется для этих целей в отношении утопленников, при шоке, позванном операцией , и при отравлении снотворным. В случае если препарат ввести в вену много, он вызывает конвульсии, похожие на эпилептический припадок. При лечении психозов такие инъекции назначают три раза в неделю, и продолжается такое лечение от двух до семи недель. Больные в большинстве случаев опасаются метразола, и как правило его неспешно заменяют электрошоком.
Электрический шок вызывает приблизительно тот же эффект, что и метразол, но его легче применять, больные его меньше опасаются, и судороги у них в большинстве случаев не такие сильные. И метразоловый, и электрический шок назначаются лишь в случаях сильных психозов как альтернатива многим годам и месяцам заточения в психиатрической поликлинике.
Электрический шок выполняется посредством особенного медицинского аппарата. В то время, когда поворачивают рубильник, аппарат выдает установленное количество тока, к примеру 200 миллиампер при напряжении ПО вольт в течение полусекунды. Результаты лечения разных психозов, полученные посредством данной методики в различных клиниках, варьируются. Большая часть экспертов уверены в том, что данный способ дает отличных показателей при затянувшейся климактерической депрессии, так называемой «инволюционной меланхолии», лечение которой до внедрения этого способа довольно часто потребовало долгой госпитализации.
Как действует данный способ терапии, никто точно не знает. Согласно точки зрения многих психиатров, в каждом отдельном случае нужно весьма пристально изучить возможности применения вместо шоковой терапии вторых способов лечения, к примеру психотерапии. И в большинстве собственном доктора согласны в том, что имеется ситуации, где метразол и электрический шок запрещены.
1. Весьма немногие одобряют применение шока для лечения неврозов, и все меньшее число докторов применяют шок для лечения шизофрении.
2. Весьма немногие психиатры осмеливаются применять шок в амбулаторных условиях, потому, что больной по окончании нескольких сеансов шокотерапии может волноваться помрачнение сознания, а в таком состоянии за пределами поликлиники либо психиатрической лечебницы пребывать страшно.
3. Консервативно настроенные психиатры отказываются от шока, в случае если имеется шанс обойтись без него. Это особенно относится к случаям, в то время, когда больной уже ранее страдал психозом и вылечился. Перед назначением шока нужно пригласить на консилиум двух сторонних психиатров, дабы они подтвердили, что больному без шокотерапии не обойтись, а значительно лучше – привлечь в качестве консультанта психоаналитика.
4. Ни при каких обстоятельствах не нужно использовать шок только для успокоения больного, в случае если лишь он не проявляет склонности к суициду, убийству либо не истощает себя страшной гиперактивностью; но кроме того в этих обстоятельствах шок направляться использовать только как крайнее средство и, лучше, по окончании переговоры с психоаналитиком.
Тогда как лечение электрическим шоком значительно чаще употребляется в случаях продолжительной меланхолии, инсулин используется в основном для лечения шизофрении, в особенности у парней. Это тот же самый инсулин, что используется при диабете. Лишь при диабете доктор избегает назначать через чур большие дозы, потому, что передозировка приводит к слабости, дрожь и в итоге утрату сознания. При лечении же шизофреников состояние инсулинового шока с утратой сознания вызывается намеренно под пристальным наблюдением сиделок и врачей, каковые не оставляют больного без присмотра ни на секунду. В то время, когда громадная доза инсулина (в двадцать, в противном случае и в пятьдесят раз превышающая простую дозу диабетика) начинает функционировать, больной неспешно делается все более сонливым, пока не впадает в состояние, из которого его нереально вывести простыми средствами.
Продержав больного в этом состоянии час либо два, ему вводят много сахара методом инъекции или иначе, и тогда происходит что-то поразительное: в считанные секунды прошлый психотик выходит из собственной глубокой комы, садится и начинает сказать как совсем обычный человек. Долгосрочная эффективность таковой методики, как полагают многие психиатры, зависит в основном от того, как употребляется время сразу после пробуждения, в то время, когда кроме того самые тяжелые шизофреники обретают свойство нормально реагировать на окружающее в течение часа либо двух. Это дает доктору шанс заняться психотерапией, которая в противном случае неосуществима, потому, что больной не идет на контакт. Вследствие этого консервативные психиатры уверены в том, что инсулин направляться применять только в тех же целях, что обморок и амитал натрия, – как средство приведения больного в состояние, допускающее возможность психотерапии. (Обморок и амитал натрия, но, в применении к шизофреникам не хватает действенны.) Иначе, многие психиатры считают, что лечебные особенности инсулина практически полностью связаны с его химическим действием на мозг больного, исходя из этого препарат данный действен независимо от того, проводится психотерапия либо нет. В благоприятных случаях шизофреник «излечивается» по окончании 30–50 ежедневных сеансов инсулинового шока.
Потому, что три обрисованных вида шоковой терапии рассматриваются некоторыми всего лишь как методы облегчения психотерапии, появляется вопрос, запрещено ли обойтись при лечении психозов одной лишь психотерапией, не подвергая больного шокотерапии. Ответ пребывает в том, что мы неспешно приближаемся к этому, но все?таки имеется множество психотиков, до сознания которых доктор не имеет возможности «достучаться» без помощи неестественных средств. Одна из обстоятельств этого, само собой разумеется, в том, что докторов, специализирующихся в психоанализе и психиатрии, на всех психически больных не достаточно. В американских психиатрических поликлиниках содержится около полумиллиона больных, а психиатров, талантливых позаботиться о них, насчитывается лишь четыре тысячи. А ведь имеется еще миллионы невротиков, нуждающихся в психиатрическом лечении. Потому, что доктора вторых профессий смогут получать в четыре раза либо впятеро больше психиатров, затрачивая столько же времени и сил на подготовку и учёбу, неудивительно, что профессия психиатра чрезмерной популярностью у молодежи не пользуется.
В связи с шоковой терапией направляться упомянуть еще о двух вариантах. Первый – это применение кураре, яда, известного любителям детективов. В прежние времена этим веществом, парализующим мускулы, южноамериканские индейцы смазывали наконечники стрел.
Сейчас оно употребляется в некоторых клиниках для предотвращения сильных мышечных судорог при конвульсиях, вызываемых шокотерапией. Но кое-какие психиатры подвергают сомнению полезность применения этого яда на том основании, что эффективность шокотерапии наряду с этим понижается, а вычислить верную дозу весьма тяжело. Единственный метод дать добро эти разногласия – в течение нескольких лет понаблюдать за громадным числом больных, которых лечат посредством кураре и без оного. Такие наблюдения на данный момент проводятся.
Было кроме этого найдено, что рассечение пучков нервов в передней части мозга, по?видимому, благотворно отражается на состоянии многих больных, продолжительное время страдающих летальными формами меланхолии и мании. По окончании для того чтобы хирургического вмешательства они приобретают возможность – многие в первый раз за много лет – покинуть пределы поликлиники и начать жить более либо менее обычной судьбой. Время от времени, но, больные по окончании таковой операции становятся такими безответственными и легкомысленными, что за ними приходится всегда наблюдать, так что с позиций родных положение нисколько не улучшается. К счастью, такое происходит не всегда. Не смотря на то, что операция сама по себе не через чур сложна и важна, ее эффект необратим, потому, что рассеченные нервы уже ни при каких обстоятельствах не срастутся. Исходя из этого к ней прибегают лишь в самых тяжелых случаях долгой меланхолии. Кое-какие опыты проводятся в этом направлении и в отношении вторых психозов, но о итогах до тех пор пока ничего определенного сообщить запрещено. Эту операцию возможно назначать только при том условии, что ее проведение как наилучший метод лечения поддерживают хотя бы два высококвалифицированных психиатра.
Последствия шоковой терапии (ЭСТ) | Клиника Врач САН
