Так окончилась история Турина Турамбара, но Моргот не дремал, его счеты с домом Хадора не кончились, не смотря на то, что Хурин пребывал в его власти, а Морвен скиталась в лесах.
Ужасной была участь Хурина, а Моргот всеми дорогами пробовал кинуть злую тень на Тингола и Мелиан, по причине того, что ненавидел и опасался их.
Сделав вывод, что час настал, он высвободил Хурина и дал ему идти, куда тот захочет. Моргот притворился, словно бы сделал это из сострадания к неприятелю, но он лгал: Хурин еще будет орудием его неприязни к людям и эльфам.
Хурин принял предложенную свободу и опечалился, отравленный словами Чёрного Владыки, а тогда прошел год со смерти Турина, по причине того, что двадцать восемь лет провел в плену Хурин и сейчас изменился неузнаваемо.
Он пришел в Хитлум, и вождям Восточноязычных донесли о том, что через пески Анфауглита движется громадная кавалькада чёрных солдат и военачальников Ангбанда, и следом за ними идет старик, как словно бы пользующийся в том месте величайшими почестями. Исходя из этого они не прикоснулись Хурина и свободно пропустили в эти земли. Они поступили мудро, по причине того, что остатки его собственного народа избегали Хурина – так как он шел из Ангбанда и казался союзником Моргота.
Освобождение лишь увеличило горе Хурина, и он покинул почвы Хитлума и направился в горы, и в том месте отыскал в памяти о Тургоне, и ему захотелось опять попасть в Скрытое Королевство Гондолина.
Он спустился с Эред Витрина, не зная, что слуги Моргота смотрят за каждым его шагом. Переправившись через Бритиах, он вошел в Димбар и добрался до подножия Эрхориата.
Стража огромных орлов была сейчас удвоена, и они заметили на большом растоянии внизу Хурина, и тотчас сам Торондор принес об этом весть Тургону, сочтя ее ответственной, но Тургон сообщил:
– Разве Моргот спит? Ты совершил ошибку!
– До тех пор пока что нет, – ответил Торондор, – если бы орлы Манве имели возможность ошибаться, тогда уже давно бы, вождь, тайна твоего королевства была бы раскрыта!
– При таких условиях, твои слова предсказывают недоброе, – сообщил Тургон, – по причине того, что они смогут иметь лишь один суть. Кроме того Хурин Талион уступил воле Моргота. Мое сердце закрыто для него!
Но в то время, когда Торондор покинул его, Тургон продолжительно сидел в раздумье, и сердце его смягчилось, и он отправил орлов разыскать Хурина и привести его, но они не смогли отыскать его, по причине того, что Хурин стоял в отчаянии под утесами Эрхориата.
Тогда он звучно закричал в глуши. Поднявшись на гора, Хурин взглянуть в сторону Гондолина и воззвал громким голосом:
– Тургон! Тургон! Отыщи в памяти топь Сереха! Тургон, либо ты не слышишь меня в собственных скрытых залах?
Но в ответ не раздалось тишина.
Но, были уши, слышавшие слова Хурина, и сообщение об этом дошло до Моргота, и он улыбнулся, по причине того, что сейчас он совершенно верно знал, в какой местности живет Тургон. Это было первое зло, которое принесла свобода Хурина.
В то время, когда наступила тьма, Хурин спустился в горы и погрузился в сон. Во сне он услышал голос Морвен, она неоднократно повторяла его имя, и голос ее доносился из Бретиля, и, проснувшись, он направился на протяжении опушки к переправам Тенглина. Ночные часовые, увидев его, испугались, что видят призрак, исходя из этого Хурина никто не остановил, и он прошел в том направлении, где был сожжен Глаурунг, заметил большой камень. Но Хурин не посмотрел на камень, по причине того, что знал, что в том месте написано, и глаза его заметили, что он тут несколько: в тени камня сидела дама. Она откинула капюшон и подняла лицо: седая и ветхая; глаза их встретились, и Хурин определил ее. Это была она, самая красивая и гордая дама прежних дней!
– Ты пришел, – сообщила она. – Я так продолжительно ожидала!
– Черна была дорога, и я пришел, когда смог! – ответил он.
– Но через чур поздно! – сообщила Морвен. – Они погибли!
– Я знаю, – ответил Хурин, – но не ты.
Морвен сообщила:
– Практически. Я опустошена! Я уйду вместе с солнцем, времени осталось мало, если ты знаешь, сообщи мне: как она отыскала его?
Хурин не ответил, и они сели рядом с камнем и не говорили больше. Морвен погибла. Он взглянуть на нее в сумерках и ему показалось, что слезы горя провалились сквозь землю с ее лица.
– Она не была побеждена, – сообщил Хурин и закрыл ей глаза. Сердце в нем окаменело.
Хурин пришёл в сознание, и гнев вскипела в нем, его единственным жаждой было отомстить за зло, причиненное его роду.
Хурин поднялся и вырыл могилу для Морвен, и вырезал на камне слова: «Тут лежит кроме этого Морвен Элодвен».
Хурин переправился через Тенглин и отправился на юг по дороге, что вела в Нарготронд. Наконец, он пришел к берегам Нарога и отважился перейти реку по камням, и остановился перед разбитыми деревьями Фелагунда.
Тут направляться заявить, что по окончании ухода Глаурунга, Мим отправился в Нарготронд и вполз в уничтоженные залы, он завладел ими и сидел, выбирая драгоценные камни и золото. Поблизости не было никого, кто имел возможность бы его ограбить.
Но вот кто-то приблизился к двери и остановился на пороге. Мим подошел ближе, дабы узнать его намерения.
– Кто ты, мешающий мне войти в дом Финрода Фелагунда? – задал вопрос Хурин.
– Я Мим, и еще перед тем, как некие гордецы явились из-за моря, гномы вырыли залы. Я возвратился, дабы забрать принадлежащее мне, по причине того, что я – последний из моего народа.
– Тогда не продолжительно будешь ты пользоваться своим наследством! – сообщил Хурин, по причине того, что я – сын Гальдора и сыном моим был Турин Турамбар, которого ты не забыл. И это он убил дракона Глаурунга, опустошившего те залы, где ты на данный момент сидишь. И для меня не тайна, кем был предан Шлем Дракона из Дориата!
Мим в великом страхе начал умолять Хурина забрать все, что тот захочет, но сохранить ему жизнь, но Хурин убил его. После этого он вошел в залы и продолжительно оставался в этом месте. Он унес лишь одну вещь из этого огромного достатка.
Он отправился на восток и пришел к сумеречным озерам, в том месте его схватили эльфы и стали причиной королю Тинголу. Посмотрев на него, Тингол изумился, определив Хурина, пленника Моргота. Он сердечно приветствовал Хурина и оказал ему почести.
Хурин не ответил королю, но извлёк из-под плаща ту вещь, которую унес из Нарготронда: это был бесценный Наугламир, ожерелье карликов, созданный для Финрода Фелагунда, и Хурин бросил его к ногам Тингола с неотёсанными и ожесточёнными словами:
– Возьми собственный вознаграждение, – крикнул он, – по причине того, что ты прекрасно сберег моих детей и мою жену! Это Наугламир, и о нем знают люди и эльфы, и я принес его тебе из мрака Нарготронда, где твой родич, Финрод, покинул его, в то время, когда ушел вместе с Береном, сыном Барахира, выполнить поручение Тингола из Дориата!
Тингол посмотрел на бесценное сокровище и определил в нем Наугламир, и прекрасно осознал намек Хурина, но он удержал собственный бешенство, в этот самый момент заговорила Мелиан:
– Хурин Талион, Моргот околдовал тебя, по причине того, что тот, кто наблюдает глазами Моргота, видит все искривленным. Продолжительно воспитывался твой сын Турин в залах Менегрота, пользуясь почётом и любовью, как сын короля. И не по отечественной воле он ушел из Дориата. А потом и супруга твоя, и дочь нашли приют тут, и мы отговаривали Морвен, собравшуюся в Нарготронд. Это голос Моргота в тебе обвиняет твоих друзей!
Хурин стоял без движений и продолжительно наблюдал в глаза королевы, и осознал правду обо всем, о несчастье, отмеренном ему Морготом, и, подняв сокровище с пола, он подал его Тинголу, сообщив:
– Прими, вождь, ожерелье гномов, как дар от того, у кого ничего не осталось, и как память о Хурине, по причине того, что сейчас будущее моя произошла, и цель Моргота достигнута, но я больше не раб ему!
После этого он повернулся и покинул Тысячу Пещер. Никто не пробовал преградить ему путь, и не было человека, кто знал, куда он направился.
И говорят, Хурин ринулся в море.
В то время, когда Хурин ушел из Менегрота, Тингол продолжительно сидел, глядя на бесценное сокровище, и он поразмыслил, что ожерелье необходимо переделать, вправив в него Сильмариль, и решил постоянно носить его с собой, бодрствуя либо во сне.
В те дни гномы все еще приходили в Белерианд, не малыми группами, как раньше, а громадными, прекрасно вооруженными отрядами, и в Менегроте они жили в отдельных помещениях и трудились в кузницах.
В то время как раз в Дориате пребывали искуснейшие мастера из Ногрода, и исходя из этого король заявил им собственный желание переделать Наугламир и засунуть в него Сильмариль. Заметив сокровище, гномы решили овладеть им, но они скрыли собственные мысли и дали согласие взяться за эту работу.
Они трудились продолжительно, и Тингол, один, спускался к ним в кузницы и сидел среди гномов, пока они трудились. Настал сутки, в то время, когда его желание было выполнено, и красота ожерелья была воистину громадна.
Тогда Тингол, появлявшись среди гномов, желал было забрать ожерелье, но гномы "настойчиво попросили", дабы он дал им это ожерелье. Они сообщили:
– По какому праву король эльфов притязает на обладание Наугламиром, созданным отечественными отцами для Финрода Фелагунда, что сейчас мертв? Тингол взял его из рук Хурина, а тот унес ожерелье, как преступник, из мрака Нарготронда.
Но Тингол осознал, что скрывали их сердца. В бешенстве собственном и гордости он пренебрег опасностью и сообщил им неуважительно:
– Как вы, неуклюжее племя, смеете потребовать что-либо от меня? – И приказал им убираться даром из Нарготронда.
Слова короля перевоплотили их желания в гнев, они набросились на него, схватили и убили его.
Тогда гномы, забрав Наугламир, покинули Менегрот и бежали через Регион на восток. Но весть о произошедшем скоро распространилась по лесу, и только немногие из отряда перебрались через Арос. Наугламир был отобран и возвращен с великой скорбью королеве Мелиан.
Но двое из убийц Тингола спаслись и возвратились в собственный далекий город в светло синий горах, и в том месте поведали о произошедшем, но не все, сообщив, что гномы были перебиты в Дориате по приказу короля эльфов. Они продолжительно обдумывали методы мести.
И скоро из Ногрода выступило огромное войско и, перейдя Гелион, направилось через Белерианд на запад.
В Дориате случились нехорошие перемены.
Мелиан продолжительно сидела рядом с королем Тинголом, и мысли ее возвращались к их первой встрече. Она знала, что ее расставание с Тинголом было предвестием громадных событий и что будущее Дориата уже приблизилась.
на данный момент Тингол лежал мёртвым, и дух его улетел в залы Мандоса, а с его смертью изменилась и Мелиан.
Произошло так, что сейчас ее власть над лесами Нелдорета и Региона провалилась сквозь землю, и Дориат был без прикрытия от его неприятелей.
С того времени Мелиан не сказала ни с кем, не считая Маблунга, приказав ему оберегать Сильмариль и срочно известить Берена и Лютиен в Оссирианде. И сама она провалилась сквозь землю и возвратилась в страну Валар, и больше Мелиан в данной истории не упоминается.
А войско Наугрим пробралось в леса Дориата, и никто не имел возможности противостоять им, по причине того, что они были бессчётны и свирепы. Они ворвались в Менегрот, и в том месте они были убийцами многих гномов и эльфов, и залы Тингола были уничтожены и разграблены. Так пал Маблунг, и Сильмариль был захвачен.
В то время Берен и Лютиен были на Тол Галене. Их сын Диор Элухиль был женат на Нимлот. Сыновья Диора и Нимлот были Эдурад и Элурин, и еще у них была дочь Эльвинг. Среди эльфов Оссирианда скоро распространилась весть, что войско гномов перешло Гелион. Эта новость скоро дошла до Берена и Лютиен. Тогда Берен собрался и совместно со своим сыном Диором отправился на север, и с ним ушли многие из Зеленых эльфов Оссирианда.
И произошло так, что в то время, когда очень сильно уменьшившееся войско гномов Ногрода возвращаясь из Менегрота, опять пришло в Сарк-Атрада, оно было атаковано неприятелями. И все леса наполнились звуком рогов, и на гномов посыпались стрелы. Множество были убиты, некоторым удалось спастись от засады, и они бежали на восток к горам. Но в то время, когда они поднимались по склонам, пастухи деревьев загнали гномов в тенистые леса, и ни один из них не добрался до дома.
В той битве у Сарк-Атрада Берен сражался в последний раз и сам убил повелителя Ногрода, и сорвал с него ожерелье гномов. Но тот, умирая, проклял это сокровище.
Тогда Берен, взглянувший пристально, определил тот камень Феанора, что он вырезал из короны Моргота.
В то время, когда все было кончено, сокровища Дориата скинули в реку Аскар, и с того времени она стала называться – Рафлориэль, Золотое Ложе.
А Берен забрал Наугламир и возвратился на Тол Гален.
Горе Лютиен не стало меньше, в то время, когда она выяснила, что повелитель Ногрода убит и с ним большое количество гномов.
Сейчас Диор, наследник Тингола, простился с Береном и Лютиен, вместе с женой Нимлот явился в Менегрот и поселился в том месте. С ним ушли и их сыновья Элурад и Элурин и дочь Эльфинг. Синдарцы приняли их с удовольствием и уже не горевали о погибших родичах, а Диор опять вернул славу королевства Дориат.
Как-то осенней ночью кто-то постучался в ворота Менегрота, требуя доступа к королю. То был повелитель Зеленых эльфов, торопившийся из Оссирианда, и привратники совершили его к Диору. Инопланетянин без звучно подал королю шкатулку и простился с ним. В данной шкатулке лежало ожерелье гномов, в которое был вправлен Сильмариль.
Диор, посмотрев на него, осознал, что это символ того, что Берен Эрхамион и Лютиен погибли и ушли за пределы мира.
Продолжительно наблюдал Диор на Сильмариль, что его мать и отец принесли из царства кошмара Моргота. После этого Диор поднялся и обвил Наугламир около собственной шеи. Сейчас он казался самым красивым из детей мира всех рас.
И между эльфами, рассеянными по всему Белерианду, разнесся слух, что Диор носит Наугламир, и говорили:
– Сильмариль Феанора опять пылает в лесах Дориата. – И клятва сыновей Феанора опять пробудилась в их сердцах, по причине того, что до тех пор пока ожерелье носила Лютиен, ни один эльф не отваживался напасть на нее, но сейчас, определив о восстановлении Дориата и возвышении Диора, семь братьев опять собрались и направили Диору послание с требованием вернуть их собственность.
Но Диор ничего не ответил сыновьям Феанора и Колегорм убедил братьев подготовиться к нападению на Дориат.
Они явились нежданно и сражались с Диором в Тысяче Пещер. И без того случилось второе убийство эльфа эльфами.
В том месте Колегорм пал от руки Диора, и Куруфин, и Смуглый Карантир, но Диор был убит и с ним Нимлот, его супруга, и ожесточённые слуги Колегорма схватили его юных сыновей и кинули их умирать в лесу.
Маэдрос сожалел об этом и продолжительно искал их в лесах Дориата, но тщетно, о них не говорит ни одна история.
Так был разгромлен Дориат, и он ни при каких обстоятельствах уже не встал опять. Но сыновья Феанора не взяли того, чего получали, потому что остатки народа бежали от них, и среди беглецов была Эльвинг, дочь Диора. Им удалось спастись, и они унесли с собой Сильмариль и принесли к месту впадения реки Сирион в море.
Падение Дориата
