Совершим краткий экскурс за пределы средиземноморской культуры того периода. В Китае мифология семейств Шан (XVIII–XII вв. до н.э.) и Чжоу (ХI–III вв. до н.э.) основывается на подчинении традиции и воле неба (либо Шанди – императора неба). К VI веку до новой эры начинается становление натурфилософии: в «Книге истории» находим учение о пяти стихиях-первоэлементах, столь же чувственно-сверхчувственных, как вода Фалеса либо пламя Гераклита; лишь вместо воздуха обнаруживаем следы более развитой технологической деятельности, металл и дерево. Эти пять элементов – вода, пламя, дерево и земля с металлом. Пара позднее в «Книге изменений» чувственное начало исчезает, вводятся понятия «чистых» субстанциальных первоэлементов Ян и Инь с центральным для этого знака понятием Дао. Ян – мужское начало, небо, свет, семя, дух, мысль. Инь, соответственно – то, что во всех этих отношениях противоположно Ян. Различаясь и сливаясь, они порождают Дао, путь, ребенка, итог соединения небесного семени и земной плоти, земли и неба, жены и мужа. И за этим – то же качание маятника, обращение к людской субъективности у Кун цзы, учителя Куна – Конфуция (551–479). И тут – тот же поворот к этике! Обращаясь к самосознанию, Конфуций исследует внутренний мир человека, общечеловеческие и превосходящие личный человеческий горизонт нравственные силы. В центре – человек, его нравственное поведение и разум, борьба с падением нравов и постулирование пути как должного, как условия воспитания нравственного человека. Желаем выделить, что, не обращая внимания на канонизацию конфуцианства (в 1503 году Конфуций был причислен в Китае к лику святых, а его учение стало базой идеологии страны впредь до 1949 года, в то время, когда новый, коммунистический фаворит Китая заменил конфуцианство идеями Маркса–Энгельса–Ленина–Мао цзе Дуна), это не религия, а нравственное учение. Во многом оно подобно учению Сократа (напомним, Сократа осудили за внесение образов фальшивых всевышних, но это так как не есть для нас основанием именовать его учение религией). Кроме того по форме обнаруживаем большое количество неспециализированного: об учении мы знаем в основном по записям, сделанным последователями, а книга «Лунь юй» так и переводится – «суждения и Беседы» с учениками. Имеется и отличия: конфуцианство опирается на коллективизм и социоцентризм, на совершенства ритуального воспитания и жизнь в гармонии с природой. Но центральное понятие философии Конфуция, жэнь, сродни справедливости у Сократа; Конфуций именует так высшую добродетель, разъясняя ее суть в высказываниях типа «не хоти вторым того, чего не захочешь себе».
не меньше страно и обращение к индийским источникам. Опять-таки до VI века до новой эры господствовала мифология «Вед», включая достаточно классический комплект – гимны, изречения, заклинания и жертвенные песни. К VI веку начинает господствовать космологическая тематика, которая связана с поисками причинно-оснований единства и следственных связей бытия (не смотря на то, что, в отличие от Китая и Греции, натурфилософия не взяла в Индии для того чтобы развития). Практически сходу происходит переход к «Упанишадам» (в переводе с санскрита – сидение рядом с преподавателем). В соответствии с учению Упанишад, безличное духовное начало бытия – Брахман испытывает недостаток в постижении личной душой человека – Атманом. Для чего? Цель постижения – нравственное совершенствование. Круговорот судьбы, либо сансара, определяется законом воздаяния, кармой, принуждая человека направляться этике должного. Потому что в зависимости от избранного жизненного пути цепь перерождений ведет или от нижних каст к верхним (от шудров, вайшьи, кшатриев к брахманам), или в обратном направлении, самых аморальных приводя к перерождению в какого-либо животного. Нравственный идеал – прерывание цепи перерождений, растворение атмана в брахмане, другими словами разрыв круга сансары и полное освобождение от личного бытия. Это, полагаем, опять-таки не религия, а философско-нравственное учение; тут нет трансцендентного всевышнего. Сиддхартха Гаутама, первый Будда Индии (в переводе на русский язык слово «будда» свидетельствует «просветленный») доводит это учение до этико-практического, обрисовывающего верный жизненный путь нравственного человека. Таковой путь определяется рвением к четырем добропорядочным истинам – страдания как исходного факта судьбы; познания обстоятельств страдания (они заключены, в соответствии с Будде, в рвении к судьбе); освобождения от страдания (устранение жажды судьбы методом сознательных упрочнений и практик); пути для того чтобы освобождения. Путь освобождения, заканчивающийся нирваной, предполагает непричинение вреда окружению. Так, индийская этическая традиция, сложившаяся в одно время со средиземноморской и китайской, отличается от обеих: европейской, подспудно ориентирующей разум преобразовать мир, придать сущему этически-должные формы бытия, и китайской, ищущей равновесия внутреннего и внешнего, сущего и должного. Должное Индии предпочитает уход от сущего и из сущего, медитативное освобождение внутреннего от несовершенства настоящего внешнего существования, достижение нирваны – мнимой полной независимости и свободы нравственной личности от физического мира в следствии слияния с надличной духовной сутью бытия. Из этого, кстати, громадная чувствительность современной индийской культуры к толерантности как идеалу взаимоотношений между народами, государствами и нациями.
Сократ
