Мы подходим к человеку с четырьмя различными его измерениями: биологическим, психологическим, социальным и космическим. Биологическое выражается в анатомофизиологических, генетических явлениях, а также в жадно-мозговых, электрохимических и некоторых вторых процессах людской организма. Под психологическим понимается внутренний душевно-духовный мир человека — его сознательные и бессознательные процессы, воля, переживания, память, темперамент, темперамент и т.д. Но ни одно измерение в отдельности не раскрывает феномен человека в его целостности. Человек, говорим мы, имеется разумное существо. Что же при таких условиях воображает его мышление: подчиняется ли оно только биологическим закономерностям либо лишь социальным? Любой окончательный ответ был бы явным упрощением: человеческое мышление являет собой сложноорганизованный биопсихосоциальный феномен, материальный субстрат которого, само собой разумеется, поддается биологическому измерению (правильнее, физиологическому), но его содержание, конкретная наполненность — это уже абсолютное взаимопереплетение психологического и социального, причем такое, в котором социальное, будучи опосредованным эмоционально-интеллектуально-волевой сферой, выступает как психологическое.
Социальное и биологическое, существующие в нераздельном единстве в человеке, в абстракции фиксируют только крайние полюсы в многообразии людских действий и свойств. Так, в случае если идти в анализе человека к биологическому полюсу, мы «спустимся» на уровень существования его организменных (биофизических, физиологических) закономерностей, ориентированных на саморегуляцию вещественно-энергетических процессов как устойчивой динамической совокупности, стремящейся к сохранению собственной целостности.
Психотерапевтическая наука дает богатый экспериментальный материал, свидетельствующий о том, что только в условиях обычного людской общества вероятны развитие и существование обычной людской психики и что, наоборот, отсутствие общения, изоляция индивида ведут к нарушениям состояния его сознания, и эмоционально-волевой сферы. Так, мысль человека предполагает другого человека либо, правильнее, вторых людей.
Ребенок появляется на свет уже со всем анатомофизиологическим достатком, накопленным человечеством за прошедшие тысячелетия. Но ребенок, не впитавший в себя культуры общества, выясняется самым неприспособленным к судьбе из всех живых су-ществ. Известны случаи, в то время, когда в силу несчастных событий очень небольшие дети попадали к животным. И что же? Они не овладели ни прямой походкой, ни членораздельной речью, а произносимые ими звуки были похожим звуки тех животных, среди которых они жили. Их мышление выяснилось столь примитивным, что о нем возможно сказать только с известной долей условности. Это хороший пример того, что человек в собственном смысле слова имеется существо социальное.
Не претендуя на статус определения, суммируем коротко сущностные черты человека. Человек имеется воплощенный одухотворённая телесность и дух, духовно-материальное существо, владеющее разумом. И одновременно с этим это субъект труда, общения и социальных отношений посредством членораздельной речи. Своим организменным уровнем он включен в природную сообщение явлений и подчиняется природной необходимости, а своим личностным уровнем он обращен к социальному бытию, к обществу, к истории , к культуре. Жизнь человека вне общества так же неосуществима, как неосуществима жизнь растения, выдернутого из почвы и кинутого на сухой песок. Заберите, говорит Вл. Соловьев, у любого человека все то, чем он обязан вторым, начиная от своих своих родителей и заканчивая всемирной историей и государством, — и не только от его свободы, но и от самого его существования не остается совсем ничего.
В различных познавательных и практических целях выговоры на биологическое либо социально-психотерапевтическое в человеке смогут пара смещаться в ту либо иную сторону. Но в итоговом осмыслении обязательно должно осуществиться совмещение этих сторон че-ловека. Возможно и необходимо изучить, к примеру, то, как проявляется природная, биологическая сущность публично развитого человека либо, наоборот, социально-психотерапевтическая сущность природного начала в человеке, но само понятие человека, его личности в том и в другом изучении должно быть основано понятии единства социального, биологического и психологического. В противном случае рассмотрение покинет область фактически людской сферы и займется натурализмом либо схоластикой.
Подобное ограниченное рассмотрение человека часто ведет к упрощенным толкованиям соотношения биологического и социального в нем. На базе этого упрощения появляются разные предположения панбиологизма и пансоциологизма (греч. семь дней — целый, каждый), к примеру, разного рода социальные неурядицы а также уродства разъясняются непреодолимыми природными качествами человека либо, напротив, фактическим действием «среды».
Обе теории исходят из того, что генетическая природа человека в целом требует исправления, а ближайшее будущее угрожает человечеству смертью из-за биологических факторов. В таких условиях лишь генетика, забрав биологическую эволюцию «в собственные руки», может отвести эту ужасную угрозу. И на волне данных идей всплывает пара обновленная евгеника (учение о методах влияния и наследственном здоровье человека на эволюцию человечества для совершенствования его природы. Употреблялось для национализма и биологического обоснования расизма), заявляющая, что, желаем мы этого либо нет, но наука обязана осуществлять целенаправленный контроль над воспроизводством людской рода, частичную селекцию для «пользы» человечества. В случае если отвлечься от чисто генетических возможностей селекции, появляется множество нравственно-психотерапевтических вопросов: как выяснить, кто владеет генотипом с желаемыми чертами и по большому счету кто обязан и может решать вопрос о том, что именно желанно.
Гипертрофирование селекционных возможностей и генетических факторов, характерное социал-социал дарвинизму и-биологизму, имеет собственной предпосылкой умаление социального начала в человеке. Человек — это вправду природное существо, но вместе с тем социально-природное. Природа дает человеку намного меньше, чем требует от него жизнь в обществе.
Очень нужно сообщить о тех концепциях, в которых при всем внешнем признании важности биологического фактора высказываются неоправданно оптимистические утверждения о возможности стремительного и необратимого трансформации людской природы в нужную сторону за счет одних лишь внешних воспитательных действий. История знает большое количество примеров того, как посредством замечательных социальных рычагов изменялась публичная психология (впредь до массовых психозов), но неизменно эти процессы были краткосрочны и, основное, обратимы. Человек по окончании временного иступления постоянно возвращается к собственному исходному состоянию, а другой раз теряет наряду с этим кроме того достигнутые пределы. Реформаторская штурмовщина и кратковременные изматывающие рывки не имеют исторического и социального смысла — они лишь дезориентируют волю и нарушают логику естественного развития.
Каким же образом в человеке объединяются его биологическое и социальные начала? Человек рождается как биосоциальное единство. Но он появляется на свет с неполностью организованными анатомофизиологическими совокупностями, каковые доформировываются в условиях социума. Механизм наследственности, определяющий биологическую сторону человека, включает в себя и его социальную сущность. Новорожденный — не tabula rasa, на которой среда «рисует» собственные причудливые узоры. Наследственность снабжает ребенка не только сугубо инстинктами и биологическими свойствами. Он изначально оказывается обладателем свойств к обучению и подражанию. Так, ребенок появляется на свет как раз как человеческое существо. И все-таки в момент рождения ему еще необходимо обучиться стать человеком. Его вводит в мир людей общение с ними, как раз оно формирует его психику, нравственность, культуру, социальное поведение.
Любой здоровый человек владеет послушными его воле пальцами, он может забрать кисть, краски и начать рисовать. Но это не сделает его настоящим художником. Совершенно верно так же и с сознанием. Сознательные психологические явления формируются прижизненно в следствии воспитания, обучения, активного овладения языком, миром культуры.
Итак, человек представляет собой целостное единство биологического (организменного), психологического и социального уровней, каковые формируются из двух истоков — природного и социального, наследственного и прижизненно купленного. Наряду с этим людская индивид — это не несложная арифметическая сумма биологического, психологического и социального, а их интегральное единство, приводящее к происхождению новой качественной ступени — людской личности.
Целый духовный склад человека несет на себе явственную печать публичного бытия. В действительности, его практические действия являются личным выражением исторически сложившейся публичной практики человечества. Орудия, которыми пользуется человек, делают выработанную обществом функцию, предопределяющую приемы их применения. Любой человек, приступая к делу, учитывает то, что уже сделано. Все, чем он владеет, чем отличается от животных, результат его жизни в обществе. Вне общества ребенок не делается человеком.
сложность и Богатство социального содержания личности обусловлены многообразием ее связей с публичным целым и с его частями впредь до атомарных, со степенью преломления и аккумуляции в деятельности и своём сознании разных сфер судьбы об-щества. Вот из-за чего уровень развития личности имеется показатель уровня развития общества и напротив. Но личность не растворяется в обществе. Она сохраняет значение неповторимой и независимой индивидуальности и вносит собственную лепту в публичное целое.
Личность возможно свободной только в свободном обществе. Она свободна в том месте, где не только является средством для осуществления публичных целей, но и выступает самоцелью для общества. Лишь высокоорганизованное общество создаст условия для фор-мирования активной, всесторонней, самодеятельной личности и сделает эти качества мерой оценки преимущества человека. Как раз высокоорганизованное общество испытывает недостаток в таких личностях. В ходе созидания для того чтобы общества люди формируют в себе чувство собственного преимущества.
Про человека и многомерность мира
