Очень на большом растоянии от нас в далях несказанных лежит космос, населенный ноэссами. Для духов этих нет пространства в том смысле, что миллиарды мирн верст они смогут пролететь с быстротою мысли, другими словами менее, чем в одну секунду. Для ноэсс нет времени в том смысле, что одинаково ярко и четко видят они, в то время, когда желают, настоящее и прошлое. До некоей степени прозревают они и будущее, по крайней мере, в тысячи тысяч раз яснее, чем люди почвы. Число эмоций, каковые свойственны каждому из этих существ, превышает 81 трильон. Тяжело сообщить, каковы эти существа по внешнему виду. Если бы мы, люди, наблюдали на них, то мы видели бы центральный маленький столб многоцветного пламени и расходящиеся от него, все выше и выше поднимающиеся броские, яркость центрального столба превышающие, лучи. Это было бы лишь одно из лучеиспусканий мозга этого существа, но многие лучеиспускания его мозга не смогут быть видимы нами. Не может быть по всей видимости и тело его. Но если бы зорче были очи отечественные, мы видели бы ноэсса в виде красивого человека с громадными крыльями за плечами и с сиянием необычным, около его тела сущим.
Перенеслась мирна ноэссов через тысячи бесконечностей и около одной из них остановилась. Перед ними простиралась бесконечность, вся наполненная серебристым, частично ртуть почвы напоминающим веществом. В этом бесконечном океане живут бессчётные существа, то пребывав на поверхности, серебряным светом сверкающей, то поднимаясь над ней, то погружаясь в вещество серебристое. И везде, где бы ни пребывали существа, эту бесконечность населяющие, везде строили они для себя прекрасные жилища, за стенки которых не проникала серебристая материя бесконечности далекой.
Интересовались ноэссы (потому что все желали познать), как живут и чем живут, верят либо не верят в Всевышнего Большого и в Всевышнего Великого обитатели бесконечности серебристой, Альдонар именуемой. Очень заинтересовали альдонарцы ноэссов: сначала не могли ноэссы осознать, кто находится перед ними. Они видели перед собой то существа, имеющие длину, ширину и во времени изменяющиеся, то, через маленький временной отрезок, эти существа, которым надоело быть теням подобными, становились существами на людей похожими, имея длину, ширину, глубину и пребывав во власти времени, а мало позднее любой из них имел уже 256 измерения и чувств его непонятными для людей были, а после этого альдонарец шестнадцать эмоций имел и через некое время владел по желанию 81 трильоном эмоций, а также еще солидным числом измерений и чувств владел он. Бывало и без того, что в каком или месте исчезали существа, какими-либо эмоциями, не считая слуха, принимаемые. Слышны были звуки, поразительно разнообразные, слышны были мелодии различные, но ничего не принимали ноэссы не считая звуков, и, казалось, что одни звуки разнообразные лишь и существовали на участке бесконечности серебристой, на что наблюдали ноэссы.
Для ноэссов необычным казалось, что альдонарец, принявший любую из форм, как известных, так и малоизвестных ноэссам, сохранял во всех этих формах понятия, всем формам свойственные. Являясь в форме звука либо в форме цветной либо бесцветно-чёрной тени, он и в более высоких формах имел возможность передавать вторым духам собственные мысли и мог принимать мысли самих ноэссов.
Видели ноэссы на Альдонаре совсем особенные существа, каковые не преобразовывались в существ, только что обрисованных. Они видели существа, все тело которых из огня состояло, из огня превращавшего в пепел и дым все то, к чему тело это прикасалось. очевидно жили эти существа огненные, изменяясь под влиянием среды и изменяя последнюю. Они жили, думали и ощущали и, в отличие от вторых населявших названную бесконечность серебристую, умирали, но по окончании смерти существовали за пределами бесконечности названной, лишившись некоторых собственных особенностей и получая свойства новые. Умирая, они покидали Альдонар, но продолжительно видели их ноэссы куда-то скоро, как свет, мчавшимися, приникавшими через все преграды все потом и потом от бесконечности Альдонар в чёрное Ничто. Видели самые зоркие ноэссы, как они останавливались в других бесконечностях, блистая в них своим огненным телом.
Видели ноэссы и таких обитателей бесконечности Альдонар, от которых веяло ужасным холодом, температура тел которых была холоднее безотносительного нуля, и существа эти, медлительно двигающиеся, жили собственной судьбой, не выходя за пределы собственной области и никого не допуская в страну собственную в виде, дешёвом их восприятию… Большое количество и других существ видели ноэссы в бесконечности серебристой и конкретно (либо через вторых, им аналогичных, но постоянных обитателей бесконечности сверкающей) задавали вопросы собственные и приобретали необходимые им ответы.
«Вы верите в Всевышнего?» — задавали вопросы ноэссы. — «Кого либо что либо какое понятие подразумеваете вы, в то время, когда рассказываете слово Всевышний? Все существующие воображают Его по подобию и своему образу. Те, кто весьма не умны, воображают Его в таком же теле, какое сами имеют, либо в теле какого-либо другого существа. Более умные воображают Его в виде идеи либо как-нибудь в противном случае, приспособляют Всевышнего к своим понятиям. Но Он непостижим и, сообщив о Нем все, что возможно сообщить, мы практически ничего не скажем о Нем, и все, что скажем, на каком бы языке ни была о Нем обращение, говорит лишь о том, что Он непостижим, и мы лишь стараемся узнать Его непостижимость, давая Ему объяснения либо определения. Кроме того тогда, в то время, когда мы говорим, что отечественное внутреннее „я“ есть Его не сильный отражением, мы даем неверное определение Ему. Вы осознаёте, что отражение человека в зеркале дает лишь не сильный понятие о нем: мы видим часть отечественного тела. Но это видение — не мы, — оно не думает, не ощущает, совсем лишено духовной либо душевной жизни. Так и отечественная душа лишь подобием и отдалённым образом Его есть».
И еще что-то говорили альдонарцы, но я не смогу передать их мыслей и слов, потому что не осознал их… Не осознавали и ноэссы того, что говорили им существа, как бы из света чистого сотканные… Упорно стараются ноэссы осознать, ими не осознанное, но остаются вне их понимания все определения Его, даваемые Ему альдонарцами. С грустью говорят ноэссы: «Не разрешено нам постигнуть Его сущности, и в этом горе отечественное. Жаждой познания горим мы, и она ненасытима, в то время, когда мы о Нем мыслим. Сообщите вы, нам подобные, понимаете ли вы, что лежит выше космосов, которыми полна отечественная бесконечность?»
«За вашей и отечественной бесконечностью, очень выше их, а, возможно, и в том месте же, где ваша и отечественная бесконечность, но нами неощутимая лежит бесконечность бесконечностей, населенная теми сверх-сверх-духами, кого мы Орами именуем». — «Вы имеете возможность разрешить нам понять, кто эти сверх-сверх-духи?» — Не знаем. Люди, к примеру, не знают, как из малого несложного по собственному составу и строению семячка вырастает огромное дерево. Не знают люди, как это в мелком семячке таятся корни, ствол, ветви, листья, цветы и плоды и другое. Еще менее понимаем мы Оров. Немногое можем мы сообщить о них: бесконечность бесконечностей занимают они собственными обителями. Эти обители, хотя бы они частью собственной и тут, где мы имеется, пребывали, лежат за тем океаном и за тем морем сверкающим, где Элоимы пребывают. Но осознайте: гигантами являются Оры, и всю отечественную бесконечность может легко покрыть рука Ора. Эти сверх-сверх-духи имеют образы, скоро изменяющиеся: нельзя узнать Ора, расставшись с ним на какую-либо мирну лет, и через данный а также более маленький временной отрезок совсем иным образ Ора оказывается. В то время, когда видятся два Ора, они сходу передают тому, на кого наблюдают, все собственные огромные, необъятные для нас знания всего, что творится в верхах и в низах, хотя бы в самых глубоких. Все собственные знания мгновенно передает встретившийся с себе подобным Ор, и не умаляются от этого знания его. В то время, когда Ор ощущает, что ему тяжело усвоить мирны взятых им при встречах знаний, он удаляется на время от себе аналогичных и возвращается, усвоив все полученное при встречах. Время от времени Оры появляются в других бесконечностях, принимая вид существ, населяющих эти бесконечности… Для чего это они делают — мы не знаем, лишь догадываемся. В то время, когда они возвращаются в собственные обители и передают обо всем, что определили об этих бесконечностях и об их жителях, тогда очень сильно и грозно шумит бесконечность Оров.
Имеют ли понятие Оры о Великом Всевышнем? Как они воображают Его? На таковой вопрос Оры отвечали нам притчей: «Задали вопрос раз двухмерные, в отдаленной бесконечности живущие, о каком-то сущем и узнали ответ от трехмерных: „Существо, о котором вы задаёте вопросы, это что-то круглое и различных цветов не редкость, что-то мало блестящее, очень узкое и долгое, также различных цветов“. Ничего не осознали двухмерные из объяснения трехмерных, а последние говорили: „Как они не знают: ясно, что мы говорим о человеке, о том, что есть его отличительными показателями — о его его волосах и глазах“. Слушайте же: в случае если кто-либо даст вам определение Великого, оно в мирну раз менее правильным будет, чем определение, данное трехмерными человеку».
«Но все-таки, — говорят ноэссы, — дайте нам хотя бы столь же отдаленное представление о Нем!»
«Прекрасно, слушайте… Итак, Он — не определим. Кроме того то ничтожное, что мы говорим о Нем, то, нами сообщённое, что вы слышали и услышали, чуть ли одну мирн-миллиардную часть Его сущности определяет. Само собой разумеется, мы не можем делать выводы о Нем по тому веянию, которое от Него до нас долетает. Мы не можем делать выводы о Нем по нашей жизни. Лишь ничтожнейшая часть Его жизнедеятельности к нам относится, к тем бесконечностям, каковые нами и Орами воспринимаются как сущие. Но за всем тем, что мы постигаем, лежит та область Великого, которую мы не можем постигнуть, о которой мы знаем лишь то, что она имеется, не смотря на то, что, само собой разумеется, не есть она для нас сущей. Эта квази-жизнь Его лежит за пределами отечественных космосов, и мы не можем знать о ней что-либо. Разве одно возможно сообщить: вечно, очень разнообразна она, с отечественной точки зрения, полностью непостижимая. Лишь одно знаем мы: было бы нелепым тщеславием считать, что лишь в отечественных бесконечностях проявляется жизнь Всевышнего Великого. Мы слышали, что за пределами отечественных бесконечностей имеется сверх-бесконечность, в которой эманации, от Него исходящие, волей Его в квази-духов преобразовываются и, видясь с Ничто, квази-материю создают. Но потом лежит Сигэ, другими словами, молчание».
«Один из нас сошел на землю, людьми населенную, — говорят ноэссы, — и показалось ему, что любой человек подобием Димиурга есть. Не имеете возможность ли что-либо сообщить нам по этому поводу?»
«Люди живут в Димиургов; они видят потоки крови Димиурга, насыщенные ионами и атомами, около этих атомов вращающимися. Ионы тела Димиурга — это почвы, около звезд-солнц, атомов Димиурга вращающиеся. Само собой разумеется, люди, на этих ионах живущие, не смогут заметить Димиурга. Они не вне его, а в нем… Но не в этом дело. Дело в том, что любой человек — Димиург в миниатюре. В его теле также спешат потоки крови, полные атомов и ионов, около них вращающихся. Атомы тела человеческого — это солнца, а ионы — это почвы, и на них живут бессчётные разнообразные существа, из которых такие имеются, каковые людей превосходят собственной психикой. Человек для них Димиург, но они лишь звезды и планеты, мчащиеся в крови этого человека (для них Димиурга) видят. Живут на планетах-ионах существа и не смогут целиком и полностью познать Димиурга-человека. Они (действительно, не все) сознают, что Всевышний существует, думая, что данный Всевышний вне Димиурга существует. Для них Всевышний — душа, около человека сущая, а об Элоиме они ничего (либо практически ничего) не знают… Они, как и люди, знают, что пропасть — вверху, пропасть — внизу, потому что считаюм, что и в них, на ионах живущих, мирны существ обитают».
Говорят ноэссы альдонарцам: «Мы понимаем сейчас, что означает выражение „макрокосмосы“ и „микрокосмосы“».
Бекстейдж
