Покинув сзади лесную опушку, «тойота» с опаской кралась по песчаной дороге, мягко вздрагивая на кочках. Мой любимый темп передвижения – десять кэмэ в час – идеально доходил для путешествия в темноте и по пересеченной местности. Сперва я ехала медлительно, привыкая к новой машине, но скоро осознала, что нужно шевелиться. Требовалось доставить Матвея в поликлинику. Думается, он умирал. Бледности его лица позавидовал бы вампир, глаза были закрыты. Иногда я трясла беднягу за плечо, кликала, кричала… Все тщетно, Матвей никак не приходил в себя.
Уже девять вечера.
Прямо на данный момент Нонна выносит копытами мою дверь, возмущаясь, из-за чего я так продолжительно не открываю… А я – неизвестно где, за рулем чужой иномарки, рядом – покалеченный инструктор, сзади покинуты два избитых охламона, и еще один лежит в лесу у кафе, живой либо мертвый – не светло…
У меня нет документов, телефона, денег, достаточного самообладания и плана действий. Я трясусь от страха, прочно сжимаю руль и вижу в первых рядах лишь пять метров светло-коричневой проселочной дороги, глыбы почвы по бокам и метелки жухлой травы, свисающие с обочин, – все другое загружено в кромешную тьму…
– Нужно выехать на автостраду и добраться до ближайшего поста ГИБДД! – сообщила я. – В том месте мы сдадим чужую машину и сможем позвонить в скорую. Да, Матвей? Ты же дотянешь до ближайшего поста? Действительно, я не знаю, где сама автострада и как на нее попасть… Но ты держись! Ты крепкий, здоровый мужик… Поразмыслишь, взял камешком по затылку! Это же ерунда. Ты справишься…
Я сказала звучно и убедительно, как политический деятель. Я сохраняла надежду, Матвей все слышит и мои слова станут страховочным карабином, удерживающим его на краю мрачной пропасти. Помимо этого, мне и самой требовалась помощь – стоило посмотреть на обстановку со стороны, в этот самый момент же прошибал холодный пот, а к горлу подкатывали истерические всхлипы…
Я? Тут? на данный момент? Но из-за чего?!
Легко поразительно!
Меня не должно тут быть. Это не я, а какая-то вторая женщина всматривается в темноту, жадно дергает рычаг скоростей и пробует удержать слезы и панику – ей плохо страшно… А я тем временем нахожусь совсем в другом месте: сижу в моей маленькой милой квартирке, говорю с Нонной, выпиваю кофе… Ярко сияет люстра, ограждая светом отечественный мещанский уют от тьмы, сгустившейся за окном. Над чашками поднимается тёплый пар, у Нонны, как в большинстве случаев, круассаны, и подруга говорит, как прошел сутки…
Неожиданно в первых рядах на дороге что-то быстро промелькнуло и сразу же скрылось в траве. От неожиданности я вскрикнула и впечатала в пол педаль тормоза. «Тойота» быстро дернулась, мой раненый пассажир застонал, оставаясь в забытьи.
Что это было?
Лисица? Суслик?
– Матвей, забудь обиду, забудь обиду, я так быстро затормозила! Держись, прошу вас, не умирай… Все будет прекрасно, ты вылечишься, будешь как новенький! И позже мы опять начнем тренироваться… Ты хороший преподаватель, а я… Я, само собой разумеется, не самая талантливая ученица… Но приятна в общении, правда? Думаю, тебе нравится меня учить. Я вовсе не злю тебя собственными патологической неспособностью и глупыми вопросами ехать задним ходом… Да, это тяжело… Легко в то время, когда я наблюдаю назад, то правая сторона преобразовывается в левую, а левая – в правую, но я-то превосходно знаю, что подобная видоизменение происходит лишь в моей голове, а у автомобили все остается на собственных местах, и исходя из этого, хотя развернуть направо, я начинаю крутить руль влево, и машина почему-то также едет влево – вот как такое осознать?! Получается, в случае если мне нужно было направо, я обязана крутить руль вовсе не влево, не смотря на то, что, в то время, когда я оборачиваюсь назад, «право» преобразовывается в «лево», так, нужно было все делать напротив… В общем, все это весьма сложно, мужчина с черепно-мозговой травмой вряд ли способен осознать такое. Да и полностью здоровый мужчина также, я полагаю, ничего не осознает… Но ты-то меня осознаёшь, Матвей! Ты так прекрасно меня осознаёшь – в произвольных вопросах… Да, Матвей, ты мне также весьма нравишься… Нам бы лишь пережить сегодняшний сутки! И ночь. Какая она тяжёлая…
Настойчиво продвигаясь вперед, я все-таки была вознаграждена. Петляние среди полей по проселку закончилось праздничным выездом на дорогу поприличнее – с километровыми столбиками и нормальным покрытием. Не знаю, было ли это той самой автострадой, откуда началось отечественное путешествие в багажнике, либо на данный момент я ехала в противоположную сторону от города по какой-то второй дороге…
Не знаю.
Я грезила заметить указатель с заглавием населенного пункта – любого населенного пункта! Пускай это будет деревня, лишь бы отыскать в ней телефон и доктора… Второй вариант – остановить «тойоту» на обочине, проголосовать и попросить помощи у первого встречного автолюбителя – я сходу исключила. Автомобилей фактически не было, весьма редко сзади вспыхивали чьи-то фары и проносились слева, мимолетно озаряя светом… Я бы до утра простояла в темноте, рискуя быть сбитой какой-нибудь огромной фурой.
Нет, лучше не находиться, а ехать.
Внезапно в заднем стекле автомобиля загорелись светло синий-красные огни, кратко вякнула сирена, и я осознала: нас догоняют гаишники. Меня сходу охватили смешанные эмоции. С одной стороны, это было моим спасением, я радовалась – на данный момент безоговорочно им сдамся, и пускай они сами во всем разбираются, пускай вызывают скорую для потерпевшего и решают, что делать с «тойотой». Но иначе, я, само собой разумеется, как и любой шофер, трепетала от страха: кто знает, окажутся ли эти гаишники вменяемыми? А что если они совсем неадекватны? Осознают ли они мои путаные объяснения? И по большому счету, захотят ли осознать?
Я забрала вправо и остановила машину. Автомобиль ДПС замер в двух метрах. Инспектор не торопясь подошел к «тойоте», посмотрел вовнутрь, мазнул тревожным взором по Матвею, культурно представился:
– Инспектор ДПС Андриенко. Ваши документы.
– У меня нет документов, – жалобным голосом сказала я и взглянуть на гаишника снизу вверх несчастными глазами.
– Права? Техпаспорт? Страховка?
– Осознаёте, я попала в такую историю… Это по большому счету не моя машина. К тому же я осталась без сумки, а в том месте все – паспорт, телефон, карточки, деньги…
Ну а вдруг быть до конца честной – я не имела возможность продемонстрировать водительское удостоверение кроме того в том случае, если б сумка была на данный момент со мной. Так как я еще не взяла права! Но об этом на данный момент, возможно, лучше не вспоминать.
Инспектор очевидно напрягся.
– Выходите из автомобиля.
Он пробубнил что-то в рацию, позже жестом подозвал напарника, кивнув на меня – вот, дескать, добыча попалась, и открыл створку «тойоты».
Я выбралась на волю из теплого салона. Над головой раскинулось атласным покрывалом прекрасное ночное небо, около чернели поля. Дул холодный ветер, не очень сильно, но упорно, я вмиг заледенела в моем легком джемпере…
– Что с ним? – указал гаишник на Матвея. – Спит? Упился вдребадан?
– Да что вы! – возразила я. – Он ранен! Ему по голове камнем дали, вот таким огромным кирпичом, возможно сообщить… А до этого врезали по ноге металлическим прутом! Я желаю вас попросить – прошу вас, позовите скорую! Где мы по большому счету находимся? На большом растоянии от города? Скорая ко мне приедет? Возможно, лучше самим довезти его до поликлиники, а? Я плохо переживаю, внезапно он погибнет? Прошу вас, помогите нам!
Я умоляюще сжала ладони на груди, глаза наполнились слезами, брови приподнялись жалобным «домиком». на данный момент я, возможно, являла собой живое воплощение таких понятий, как отчаяние и мольба. без сомнений, гаишникам будет тяжело не поверить человеку, взывающему о помощи столь горячо и страстно.
– Вот, налюбуйся, у нас тут женщина на угнанной машине. Рядом – пьяный подельник, – сказал Андриенко подошедшему напарнику. – Чё делать-то будем?
– Руки на капот, ноги на ширине плеч! – тут же закричал второй номер так, как будто бы я была не хрупкой девушкой, измученной приключениями, а вооруженным преступником.
– Да вы с ума сошли, – обиделась я, слезы подступили к горлу. – Как вы со мной говорите? Я же не наркоторговец, а журналистка… Да, без документов. Но я же говорю – на меня напали около кафе… Я выронила сумку… Позже она так и осталась в том месте лежать, под соснами…
Да, где-то в том месте.
Рядом с трупом.
Гаишники переглянулись. Они определенно не верили ни одному моему слову!
– Чья машина? Кому в собственности?
– Тем юношам, каковые напали на меня около придорожного кафе. Матвей с ними подрался. Ну, пробовал обезопасисть… И мы отбились, а позже уехали. Но те идиоты погнались за нами вот на данной «тойоте», поймали, запихали в багажник, воображаете! У них было оружие… Да линия с ними, давайте стремительнее отправимся в поликлинику, я весьма вас прошу! Вы же видите – моему приятелю не хорошо!
– Что запихали в багажник?
– Нас! – взвилась я.
Они меня не слышат!
Нужно выручать человека, а не лясы точить!
– Вас? В багажник? Обоих?
– Да!
Андриенко пригнулся, дабы еще раз взглянуть на Матвея – очевидно оценивал габариты моего «подельника». Позже гаишник выпрямился и скептически хмыкнул. Он опять переглянулся с сотрудником.
И что они всегда переглядываются, как два влюбленных гея?!
– И у них было оружие?
– Да. Пистолет.
– Какой?
– Откуда ж мне знать? Само собой разумеется, не игрушечный! – жадно ответила я.
– И что?
– Угрожая пистолетом, они нас связали и запихнули в багажник.
– Кто – они? – тупо задал вопрос второй номер.
– Юноши, напавшие на меня у придорожного кафе. Они ударили Матвея по ноге металлическим прутом, а позже гнались за нами по шоссе, – снова растолковала я.
– А вы бегом, что ли, бежали? – подозрительно прищурился Андриенко. Желал поймать на несоответствиях.
– Нет, мы ехали на зеленой «девятке», – пробормотала я, осознавая, что на данный момент мы совсем увязнем в подробностях. Я буду снова и снова отвечать на глупые вопросы, и их количество будет возрастать в геометрической прогрессии.
А ведь я еще не сказала инспекторам ДПС о юноше, нанизанном на березовый сук и кинутом умирать. Воображаю, как бы они заинтересовались еще и этим фактом! А Матвей тем временем негромко умирал на переднем сиденье «тойоты», лишенный медицинской помощи…
Линия забери!
Но что же я желала? В то время, когда меня сдадут в милицию, придется снова поведать всю историю, не упуская ни одной самой небольшой подробности. Быть может, нужно будет повторить все от начала до конца несколько миллионов раз, скрипя зубами от раздражения…
Расспросы неожиданно закончились. Гаишники опять многозначительно взглянули друг на друга, позже на меня.
– Да уж, большое количество рассказов приходится выслушивать. Но такое слышу в первый раз, – криво ухмыльнулся Андриенко.
– Пять с плюсом за фантазию. Придумывать можете, женщина.
– Так так как журналистка. Сам Всевышний приказал придумывать, – засунул Андриенко.
– А ты откуда знаешь?
– Она сообщила.
– А я не слышал, – обиженно оттопырил губу второй номер. По всей видимости, его обидело, что он что-то пропустил в дискуссии. – Хорошо, давай я этого покалеченного увезу, а ты с ней разбирайся. Определил «тойоту»?
– Еще бы. Само собой разумеется, определил. Прекрасно, давай разделимся. Увози этого хмыря. Пересадим его?
– Куда вы его увезете? – подхватилась я. – В поликлинику? В город? А где мы по большому счету на данный момент? Город где – в том месте?
Мои вопросы канули в темноту, взволнованно отзвучали и растворились в ночном сумраке, оставшись без ответа.
Инспектор Андриенко и его напарник достали из «тойоты» Матвея, закинули руки моего несчастного приятеля к себе на плечи и поволокли ношу к машине. Второй номер сел за руль бело-синей «пятерки», на крыше автомобиля без звучно вспыхнул в этот самый момент же погас проблесковый маячок. Через мгновение автомобиль рванул с места, лихо развернулся и унесся по шоссе в ночь.
Инспектор Андриенко прочно забрал меня под локоть и увлек к «тойоте». Я наблюдала вслед умчавшейся машине.
– Куда он отправился? Из-за чего вы мне не отвечаете?
– Да успокойся ты, – миролюбиво сообщил Андриенко. Он почему-то смотрелся плохо довольным. Глаза сыто сверкали, на губах игралась ухмылочка.
Но из-за чего?
Неужто он так туп, что вычисляет меня солидным уловом? Радуется, дурень: поймал матерую угонщицу!
Это я-то угонщица?!
– Надеюсь, ваш напарник доставит моего приятеля в поликлинику?
– Куда нужно, в том направлении и доставит.
– Моему приятелю нужно в поликлинику, – терпеливо повторила я.
– Вот в том направлении и доставит! – раздраженно кинул Андриенко. По всей видимости, я его уже дотянулась. – И мы также отправимся. Лишь в другую сторону.
Автомобиль устремился вперед по пустынному шоссе, фары выхватывали из тьмы широкую ленту неровного асфальта. Я взглянуть на инспектора. Товарищ имел возможность похвастаться чеканным профилем – прямым носом и безупречно вылепленным подбородком. Но на данный момент мне было совсем наплевать на его внешние эти… В случае если разобраться, обстановка нисколько не улучшилась! Напротив, для меня она стала еще более запутанной и страшной. Двадцать мин. назад я, по крайней мере, сидела в «тойоте» с мужчиной, питающим ко мне искреннюю симпатию, с Матвеем.
А на данный момент? Кто сейчас рядом со мной?
Слева сидел незнакомец в форме ГИБДД. Но кто знает, кем он есть в действительности, куда он меня везет и какие конкретно у него намерения?
Все это плохо необычно!
– Вообще-то продемонстрируйте собственные документы, – опомнилась я. – Давайте показывайте. Где ваш жетон?
– Какова наглость! – возразил Андриенко. – Ее поймали на угнанной машине, а она еще и права качает.
– Не говорите со мной в таком тоне, – мрачно заявила я.
– А как еще с тобой говорить? – пренебрежительно хмыкнул инспектор.
Скотина.
– Культурно, на «вы», – хмуро выдавила я.
– Обойдешься.
Урод.
Поведение дамы в мужском служебном коллективе
