Николай Александрович Бердяев (1874—1948) происходил из знатного военно-дворянского рода. Он появился в Киеве, в 1884—1894 гг. получал образование кадетском корпусе, а в 1894—1898 гг. — в Киевском университете Шевченко (сперва на естественном, после этого на юридическом факультетах). В это время юный Николай Бердяев начал посещать социал-демократические кружки, увлекся марксизмом. Во второй половине 90-ых годов XIX века за участие в студенческих беспокойствах он был арестован, исключен из университета и в 1901—1902 гг. пребывал в ссылке в Вологде, позднее в Житомире.
С 1904 года Н.А. Бердяев, совместно с другим религиозным философом С.Н. Булгаковым, начинает редактировать, а после этого и издавать издания Новый путь и Вопросы судьбы. В 1909 году он участвовал в известном сборнике Вехи, что стал реакцией русской интеллигенции на события революции 1905 года и в котором многие русские мыслители заявили об отказе от социал-необходимости выработки и демократических увлечений нового философско-социального мировоззрения. В эти же годы Бердяев стал одним из основателей религиозно-философского общества Памяти Владимира Соловьева. Скоро в свет вышли первые работы Н.А. Бердяева Философия свободы (1911 г.) и Суть творчества (1916 г.), каковые завершили его поиск в создании нового религиозного сознания и обоснование философии неохристианства.
Первая мировая оказала важное влияние на мироощущение русского философа. Бердяев воспринял эту войну как свидетельство окончания гуманистического периода в истории . Но как раз в Российской Федерации он видел историческую силу, талантливую выполнить миссию христианского соединения человечества. Исходя из этого Бердяев приветствовал Февральскую революцию 1917 года. Но Октябрьскую революция он воспринял как национальную трагедию. В 1918 году он написал книгу Философия неравенства, в которой отвергал большевистский социализм как принудительное братство и принудительную добродетель (книга была издана в 1923 г. в Берлине).
В годы судьбы в Советской республики Бердяев занимается философией, формирует Вольную академию духовной культуры, делается автором сборника Из глубины. Его броская антибольшевистская позиция привела к неприятию правительства, исходя из этого он два раза подвергался арестам, а в первой половине 20-ых годов XX века вместе с другими русскими мыслителями он был выслан за границу на известном философском пароходе.
В эмиграции Н.А. Бердяев жил сперва в Берлине, а с 1924 года и до самой смерти — во Франции, в г. Кламаре под Парижем. В это время им были созданы главные философские произведения (всего им издано около 40 книг). Он деятельно принимал участие в деятельности разных русских эмигрантских религиозно-философских организаций. Во время второй мировой Н.А. Бердяев занял светло выраженную патриотическую позицию, поддерживал борьбу СССР против гитлеровской Германии. В 1947 г. Бердяеву было присуждено звание врача Кембриджского университета.
Главными работами на данный момент.А. Бердяева нужно считать: Суть творчества, Философия свободного духа, реальность и Дух, О свободе и рабстве человека, Опыт эсхатологической метафизики, царство кесаря и Царство Духа.
По признанию самого Н.А. Бердяева на формирование философских взоров громаднейшее влияние оказали учения Канта, Шопенгауэра, Ницше, Л. Толстого, и германского средневекового мистика Я. Бёме. Одновременно с этим он критически принимал философию Гегеля, Шеллинга, Маркса.
Центральная тема философских размышлений Н.А. Бердяева — тема человека, творчества и свободы личности. Человек не устраним из философии… И философия имеется в первую очередь учение о человеке, о целостном человеке и учение целостного человека… Недаром, в целом, его философию причисляют к философским течениям экзистенциализма и персонализма.
Остро переживая бытие человека в мире, Бердяев думал, что для людской существования характерно, в первую очередь, чувство одиночества: Заболевание одиночества имеется одна из главных неприятностей философии людской существования как философия людской судьбы, — писал Н.А. Бердяев. Покинутость, незащищенность человека в мире коренятся в его изначальной зависимости от социальной среды, которая порабощает порабощает личность, принуждает его, внушает страх и тоску обыдённости перед неизбежной смертью. И лишь философия способна высвободить человека от гнетущего тоски и ощущения страха: Философская идея постоянно освобождала меня от гнетущей тоски жизни, от ее уродства… Философия была для меня кроме этого борьбой с конечностью во имя бесконечности, — писал он в книге Самопознание. Философия всегда была прорывом из тщетного, эмпирического, принуждающего и насилующего нас со всех сторон мира к миру смысла…, — сказал он в работе Я и мир объектов.
Исходя из этого вся философия Н.А. Бердяева была направлена на то, дабы оказать помощь человеку занимать активную и творческую позицию, преодолеть несовершенство людской бытия. И в этом отношении в философии Бердяева возможно выделить три основных идеи: 1) идею универсального христианства, 2) идею свободы (примат свободы над бытием) и 3) апологию творчества (творец оправдывается своим творчеством). А в целом, философским воззрениям русского мыслителя свойственны, с одной стороны, чувство духа и кризиса жизни, а иначе, романтическая уверенность в торжестве идеала.
Как религиозно-мистический мыслитель, Бердяев создал необычную космогоническую картину мира. Согласно его точке зрения, еще до бытия и времени существовало необычная пропасть, некое иррациональное состояние свободы, которое Бердяев характеризовал германским понятием Ungrund, забранным из понятийного аппарата германского мистика Я. Бёме. Следовательно, свобода предшествует всему — кроме того Всевышнему.
В Ungrund рождается Всевышний, что из данной добытийственной базы творит мир и человека. Исходя из этого мир имеется Божие Творение. Как раз из Всевышнего изливается (эманируется) дух, что вливается в человека. Но дух существовал изначально, еще в Ungrund’е. И в этом имеется основное несоответствие духа — он имеется эманация Всевышнего и, в один момент, порождение добытийственной свободы. Исходя из этого у мира в целом имеется для основных основания — свобода и дух. И эти два основания противоречиво сочетаются в человеке. Так как человек — это основное Божие творение: Человечность имеется главный атрибут Всевышнего, человек вкоренен в Всевышнем, как Всевышний вкоренен в человеке…
Дух первичен по отношению к материальному миру и приоритетен по собственной значимости для человека: В человеке имеется духовное начало, как трансцендентное в отношении к миру, т.е. превышающее мир… самосознание и Сознание связаны с духом. И без того как наличие духа свойственно лишь человеку, то, согласно точки зрения Бердяева, Всевышний при помощи духа творит не объекты, не вещи, а живые, творческие субъекты. Исходя из этого как раз субъекты призваны к творчеству в мире. Исходя из этого для Бердяева характерно вычислять объектом лишь тот фрагмент материальной действительности, что уже находится под действием субъекта. А сам субъект — персонален, неотрывен от живой личности, человека. Следовательно, Бердяев сознательно связывал дух лишь с личностью человека.
Но человеку свойственно и изначальное состояние свободы, а также свободы творчества. Исходя из этого с созданием мира Всевышним, само творение еще не закончено, а передано человеку. И человек вносит собственную творческую свободу в мир, продолжает миротворение: космос и Человек меряются собственными силами как равные…, — писал Н.А. Бердяев. Наряду с этим тайна творчества иррациональна, как иррациональна сама свобода, потому что происходит она не только от Всевышнего: Творческие подарки даны человеку Всевышним, но в творческие акты человека привходит элемент свободы, не детерминированный ни миром, ни Всевышним.
Наличие свободы в творчестве ведет к тому, что дух далеко не всегда адекватно воплощается в продуктах людской деятельности. И результатом таковой ситуации есть рождение мира объектов, либо объективация духа. Понятие объективация родственно понятиям опредмечивание и отчуждение. В противном случае говоря, объективация духа — это отчуждение духа от человека, от субъекта. Но так как объект — это что-то чуждое духу и свободе, то объективация духа свидетельствует утерю свободы духа. Мир объективации — это мир явлений и потому: Мир объективации не духовный мир, — писал Н.А. Бердяев.
Н.А. Бердяев устанавливает следующие показатели мира объективации: 1) отчужденность объекта от субъекта; 2) поглощенность неповторимо-личного, личного неспециализированным, безлично-универсальным; 3) господство необходимости, детерминации извне, закрытие и подавление свободы; 4) приспособление к истории и массивности мира, к среднему человеку, социализация его мнений и человека, уничтожающая оригинальность.
Как видно, миром объективации, Н.А. Бердяев, первым делом, вычислял и человеческое общество. В его понимании общество предстает господством коллектива над личностью, где положение человека опосредствовано законами и безличными нормами. По убеждению философа в обществе объективация духа имеет разные формы. Так, с отчуждением связаны самые различные экономические совокупности, все подряд порождающие превращение и эксплуатация человека его в бездуховный объект. Объективация духа проявляется в церкви, как организации, а помимо этого, существуют религии, в которых дух переходит в собственную противоположность, почитается за объект. Техника, как порождение человеческого духа, также обратилась против человека, перевоплотив его в машину. Особенно жестко Бердяев осуждал буржуазность, торжествующую при капитализме: Буржуазность имеется царство социальной обыденности, царство солидного числа, царство объективации, удушающее человеческое существование. Высшим проявлением антиперсоналистского духа общества есть государство, которое заняло место субъекта социальной судьбе.
Давая столь бескомпромиссный анализ существующего положения вещей, Бердяев однако предлагает некоторый социальный идеал, что он именовал персоналистическим социализмом, исходящим из примата личности над обществом.
Но, будучи социальным идеалом, персоналистический социализм не есть смыслом и целью людской истории. Дело в том, что подлинной общности, лишенной объективации, люди способны достигнуть лишь в Всевышнем. Такую общность Бердяев именовал соборностью и подразумевал под соборностью внутреннюю духовную общность людей. Следовательно, смыслом и целью людской истории есть устроение Царства Божия, как воплощенное единение всех людей в Всевышнем. Исходя из этого сама земная история , согласно точки зрения Бердяева, конечна: история человечества и История мира имеет суть только в том случае, если она кончится. Но, финиш истории — это вовсе не космическая либо социальная трагедия. Напротив, Царство Божие представляет собой то состояние, в котором происходит совсем преодоление объективации, обезличенности и вражды.
Лев Шестов
Русский философ Н. Бердяев посвятил творчеству Льва Шестова пара маленьких работ. Основная из них — «Главная мысль философии Льва Шестова». Наименование предлагаемой статьи и статьи Бердяева схожи, за исключением одного слова. У Бердяева — «мысль», мы же пишем об «образе». Из-за чего так?
Бердяев искал в произведениях Шестова совокупность идей, то, что и именуют концепцией того либо иного философа. Такую концепцию, философскую совокупность обнаружили у Киркегарда, Ницше и других мыслителей, а также современных Шестову. Не желал принимать участие в поиске таких совокупностей лишь сам Шестов. Поэтому-то Бердяев справедливо показывает, что в произведениях Шестова, в том месте, где он подвергает критике и рассмотрению мысли философов прошлого, определить эти совокупности весьма тяжело. Шестов «имел возможность наблюдать на мир, создавать оценки мысли вторых только изнутри собственной темы…».
За это Шестова большое количество осуждали. Философ не излагал объективно творчество Платона, Плотина либо Паскаля, а «переделывал» их. Критики Шестова не осознали, что философ не искал «идей», но пробовал за категориями того либо иного другого мыслителя найти «образ». Образ философии, не связанной с научными принципами и наукой, но философии самой ответственной для человека. Что же это такое, «образы»?
Это следы философии, стремились к которой весьма многие, видели очертания которой десятки мыслителей, но отразить которую в привычных категориях запрещено. Отысканием таких образов Лев Шестов занимался в течении всего творческого пути. Этого-то не осознал в нем Бердяев, как и весьма многие, искавшие совокупность идей в том месте, где были лишь образы.
Дабы попытаться верно осознать, что желал донести до нас Шестов, нужно отыскать у него образы. И сделать это возможно не тем методом, в то время, когда вдумываешься в слова книг Шестова, но стараясь пережить его философию. Переживанием мыслителей древности, Нового и средневековья времени, Шестов открывал образы, каковые остались непонятыми, и каковые мы должны открыть заново на пути, указанном философом.
Детально об образах Шестова мы пишем в собственных Лекциях. Тут же мне бы хотелось остановиться на главном образе его философии — данности.
* * *
Главный образ философии Льва Шестова это данность. Не противопоставление царства необходимости Всевышнему, как вычислял Н. Бердяев, в частности образ данности подталкивал Шестова к тому, дабы писать собственные бессчётные произведения, в которых философ старался данный образ раскрыть. У самого философа нет для того чтобы понятия «данность», но нетрудно подметить, что осуждая разум, Шестов обращался как раз к данности, как к основной сокровищу для человека, как к тому, что человек потерял. Что же такое данность? Шестов не дает определения данности, но мы сможем осознать, что это такое, в случае если бегло разглядим главные мысли философа. Философ думал, что изначально, при собственном появлении человек испытал ужас перед тем, что ему открылось, перед данностью. Окружавшее человека было для него ужасным, пугало собственной непредсказуемостью, своим хаосом. Человеку необходимо было как-то устраиваться среди этого хаоса, поэтому-то человек подчинился разуму, что внес предложение человеку вместо хаоса мир вероятного и неосуществимого. С того времени человек живет хоть и в устроенном и упорядоченном мире, но в рабстве у разума. Лев Шестов думал, что эти рабские узы, связывающие человека, должны быть разбиты и стёрты с лица земли, что человек непременно снова возвратится к данности, пройдя путь к очевидности
Николай Бердяев.
