Ничего, ничего, – ободрил их учитель. – продолжайте играть. только, пожалуйста, объясните мне правила игры.

Ученики смутились еще больше и пребывали в молчании.

Ну что же, – сообщил наставник, – тогда мне нужно будет объяснить эти правила самому. Их всего три. Первое правило – шашка может ходить лишь вперед. Второе – возможно делать лишь один движение за раз. И третье – дойдя до конца доски, шашка делается дамкой.

Много лет по окончании обрисованных событий я думал о обстоятельствах провала Тошиной миссии. К моменту развала группы ему было всего двадцать четыре года. Ответственность, которую он взял на себя, была бы тяжела и для высвобожденного человека. Тоша же был отечественным старшим братом в духе, мастером, искателем, ушедшим вперед, но еще не достигшим цели. Карма его не была полностью изжита, и для завершения собственной внутренней работы Тоше необходимо было уединение и время

Из недолгого опыта существования отечественной команды мне стало ясно, что работа с сознанием людей – тяжелейший труд, полный отказ и абсолютное самопожертвование от себя. Помимо этого, Тоша всегда был бесприютным. «Однокомнатная квартира – мечта идиота», – в один раз согласился он мне. Но ни квартиры, ни помещения у него ни при каких обстоятельствах не было, и жить ему приходилось или по привычным, или в палатке. Тоша был лесным человеком и по месяцам жил в одиночестве в лесу, среди них и зимний период. Распустив группу и покинув около себя только Джона и Сережу, Тоша удерживал поток достаточно продолжительное время, но потому, что расширения потока и принцип служения был нарушен, в итоге он иссяк и для них. Нарушать иерархические законы не дано никому.

Всех последствий собственного отказа от групповой работы Тоша не предвидел. Он считал, что пришло время для ответа его собственных неприятностей. Но сделанная им ставка была через чур высока, дабы карты и выйти из-за стола. Я пара раз пробовал встретиться с ним, но вычислить его было сложно, он неизменно менял квартиры, да и на контакт шел нехотя. в один раз все-таки мне удалось с ним увидеться. Мы просидели всю ночь в молчании. Сказать было не о чем, да и не хотелось. Тоша стал вторым. Он был загружён в собственные внутренние пространства и реагировал на меня скорее как на предмет мебели, чем как на собственного бывшего ученика. От духа единства и прежней близости не осталось и следа. Для меня это было печальным открытием. Уйдя от Тоши под утро, я совсем понял, что поддержки и помощи больше ожидать неоткуда. Сейчас любой был сам по себе.

Мне пригодился год чтобы прийти в себя, и текущий год стал самым тяжёлым в моей жизни. По окончании той встряски, что устроил нам Тоша, жизнь приходилось затевать заново. Тошины практики дали и открыли очень многое, но потока, бывшего ключом к ним, больше не было. Простые эйфории судьбы утратили каждый привлекательность и смысл. Поток был подобен сильнейшему наркотику, и сейчас, в то время, когда он ушел, началась ломка. Окружающий мир виделся мне сейчас намного более безлюдным, холодным и враждебным, чем до встречи с Тошей.

Я знал оккультный закон, в соответствии с которому в начале пути неофиту чуть-чуть приотворяют дверь, дабы он почувствовал запах божественного, по окончании чего дверь захлопывается, и отворить ее снова он обязан уже сам. Знание этого, увы, не облегчало моей жизни. Какая-то часть меня знала, что все закончилось, но вторая часть жила воспоминаниями о потерянном эдем и сохраняла надежду на чудо.

Я ощущал себя вечно одиноким и потерянным. Люди, включая меня самого, казались мне ходячими трупами, обреченными до конца своей жизни на тщетную суету. Жизнь воспринималась как простое отправление физиологических функций; тягостная череда серых, похожих друг на друга дней была невыносима. Я жил механически – ел, дремал, трудился, и жизнь эта была подобна смерти. Надежды выйти из этого состояния оставалось меньше, и я погрузился в тяжелую депрессию. Особенно меня убивало то, что, не обращая внимания на все мои отчаянные попытки пробиться к Свету, никакого ответа сверху не приходило. Люк был наглухо задраен, и все мои крики о помощи оставались без ответа.

в один раз, мглистым зимним вечером, я отправился на прогулку в Михайловский сад, мой самый любимый из всех городских парков. Пребывая в простом мрачном настроении, я шел по чёрным заснеженным аллеям. Я думал о том, как я в большинстве случаев поступал в состоянии депрессии. Обычной реакцией было отвлечься. Перевести внимание на что-то внешнее, только бы забыть о свербящей боли внутри, – простейшее средство, к которому я значительно чаще прибегал. Таким средством могло быть все, что угодно: сходить в кино, почитать книгу, забежать к кому-нибудь к себе домой, по телефону, – все это давало пускай недолгое, но облегчение.

Это было бегством от себя и собственного страдания, что, само собой разумеется, противоречило всем правилам внутренней работы, но другого метода унять боль у меня не было. Нежданно мне пришло в голову, что вместо того, дабы бежать от депрессии, необходимо осуществить что-то прямо противоположное. Необходимо остановиться, повернуться к собственной боли и, поднявшись с ней лицом к лицу, взглянуть ей в глаза. Так я и сделал.

И в ту же секунду заметил собственную депрессию – чёрное облако, повисшее над моей головой, чуть спереди. Это облако было живым сгустком чёрной, практически тёмного цвета энергии, питавшееся отчаянием и моим унынием не только с того времени, как я лишился потока, но всю мою жизнь. Невидимый неприятель был обнаружен, да и то, что случилось дальше, произошло как-то само собой.

Не спуская глаз с облака, я открылся на него и разрешил войти его в себя. В мгновение ока меня накрыло тёмной волной. Моя душевная боль стала такой пронзительной, что превратилась в физическую. Ничего аналогичного я ни при каких обстоятельствах не испытывал. Боль усиливалась , я чувствовал ее уже всем телом. Так длилось пара мин., по окончании чего, достигнув собственного пика, боль начала спадать. Наконец она ушла совсем, и наступило состояние пустоты. Все стало безлюдным – и внутри, и снаружи. Мое тело, шагающее по аллее, зимний парк, фонари, подсвеченное строение дворца через обнажённые деревья, снег, город около воспринимались нереальными декорациями в фантастическом спектакле. Все окружающее было кажущимся и иллюзорным – лишенный собственной действительности мираж, что, в действительности, был безлюден.

Пустота распространялась везде и была всепро-низывающей, но это не было тёмное ничто. Она владела качеством ясности и прозрачности. И вот эта пустота начала заполняться. Она заполнялась пульсирующим светом, что, становясь все более и более интенсивным, затопил, наконец, всю вселенную. Данный сияющий, распространяющийся во всех направлениях океан смыл не только мою боль, но и меня самого, как накатывающая волна смывает каплю на прибрежном камне. Чувство было ошеломляющим. Только что унылый и безрадостный мир внезапно преобразился в искрящуюся сверкающую симфонию, где радость и свет были сплавлены в одно. И звучала эта симфония в пустоте.

ПРИВЕТ ПРЕПОДАВАТЕЛЬ ИГРА КАК СОСЕД забавное видео для детей Scary Teacher 3D на GAMES FACTORY

Похожие статьи:

Понравилась статья? Поделиться с друзьями:
Добавить комментарий

;-) :| :x :twisted: :smile: :shock: :sad: :roll: :razz: :oops: :o :mrgreen: :lol: :idea: :grin: :evil: :cry: :cool: :arrow: :???: :?: :!:

Adblock
detector