В связи с грядущей передачей Воронежскому фронту 13-й и 60-й армий встал вопрос о фронтовых средствах усиления, каковые пребывали на направлении действий этих армий, наносивших основной удар. Дать мы их не могли, поскольку без них не было возможности приступить к исполнению новой задачи. С другой же стороны, было весьма жалко ослаблять эти армии. на данный момент бы, безотлагательно на перегруппировки, применять удачное положение армий Пухова и Черняховского на западном берегу Днепра, подкрепить их артиллерией и танками и ударить по Киеву с севера, пока неприятель опоздал подтянуть ко мне громадные силы…
Из Москвы позвонил генерал А.И. Антонов, заявил, что Ставка интересуется моим мнением: направляться ли на данный момент создавать салют в честь армий фронта, форсировавших Днепр?
Я ответил, что, по-моему, с салютом нужно подождать: незачем раньше времени настораживать гитлеровское руководство. А вот об ударе на Киев не мешало бы еще раз поразмыслить. Антонов порекомендовал мне доложить собственные мысли конкретно Главнокому. Я тут же это сделал. Сталин ответил, что вопрос о действиях армий на киевском направлении, как мы знаем, уже решен и производить перерасмотрение его поздно, фронтовые же средства остаются в отечественном распоряжении, а Пухову и Черняховскому надлежит покинуть только штатные средства, забота об этих армиях с момента их передачи возлагается на Воронежский фронт.
– Что же касается салюта, – сообщил напоследок товарищ Сталин, – то тут вы правы – лучше будет его ненадолго отложить…
Мы расстались с красивыми начальниками Черняховским и Пуховым и их армиями. Вместо них из расформированного Брянского фронта к нам перешли со собственными полосами три армии – 50-я под руководством генерала И.В. Болдина, 3-я – генерала А.В. Горбатова и 63-я – генерала В.Я. Колпакчи.
К тому времени эти армии, преследуя вражеские армии, достигли реки Сож и с боями форсировали ее, захватив пара плацдармов на западном берегу. Так, они, по существу, поравнялись с правым флангом отечественного фронта. Исходя из этого мы имели возможность обойтись без кружных перебросок армий. Основное было не дать передышки сопернику.
Войска отечественного фронта уже вели битвы на белорусской почва. Людей не нужно было подгонять: все дрались самоотверженно, стремясь стремительнее изгнать фашистских оккупантов за пределы родной страны.
А наступать было все тяжелее. По окончании тяжелых боев части поредели. Пополнение мы приобретали из больниц – выздоровевшие пострадавшие возвращались в собственные части. Большой приток людей давал кроме этого призыв в армию граждан, живших на высвобожденной территории. Войска все лучше оснащались техникой и вооружением, но людей так же, как и прежде не хватало.
Приступая к операции по освобождению Белоруссии, мы перегруппировали силы ближе к центру фронта. Отечественный командный пункт перебазировался в Ново-Белицу, на гомельское направление. Тут же разместились правительство и ЦК Компартии Белоруссии.
Скоро установили сообщение с новыми армиями, перешедшими в состав фронта. Мы с К.Ф. Телегиным отправились знакомиться с армиями на месте. Член Армейского совета фронта П.К. Пономаренко с М.С. Малининым приступили к установлению связи с партизанами Белоруссии. Народные мстители воображали громадную силу, и нам необходимо было создать с ними замысел совместных военных действий в операции. В этом нам оказывал неоценимую помощь П.К. Пономаренко, как глава штаба партизанского перемещения и Первый секретарь ЦК Компартии Белоруссии.
К дню отечественного прибытия в 50-ю армию ее части вели бой, форсируя реку Сож и расширяя захваченные плацдармы на западном берегу, где они овладели Кричевом, Чериковом и еще многими населенными пунктами. На правом фланге войска форсировали реку Проня и сражались с германскими частями, предпринимавшими атаки с могилевского направления. Не обращая внимания на громадный некомплект, армия была сильной, не смотря на то, что и чувствовался острый недочёт в артиллерийских снарядах, что отражалось на темпах продвижения армий.
3-я армия А.В. Горбатова также вела битвы за расширение плацдармов на западном берегу реки Сож. До этого войска с тяжелыми боями одолели громадное расстояние по труднопроходимой местности. Люди устали, части и соединения очень сильно поредели, но боеготовность их была еще высокой, а одержанные удачи воодушевляли командиров и бойцов. его штаб и Командарм были на высоте собственного положения. Они осознавали, что о передышке в этих условиях думать нечего.
Александр Васильевич Горбатов – человек увлекательный. Храбрый, вдумчивый полководец, страстный последователь Суворова, он выше всего в военных действиях ставил внезапность, стремительность, броски на громадные расстояния с выходом во тыл и фланг сопернику. Горбатов и в быту вел себя по-суворовски – отказывался от всяких удобств, питался из солдатского котла.
Суворовские правила помогали ему сражаться. Но подчас А.В. Горбатов понимал их чересчур прямолинейно, не учитывая изменившихся условий. В наши дни не так-то во тыл и фланг сопернику, в то время, когда армии стали массовыми, а фронты целыми. Для прорыва вражеских позиций уже не редкость не хватает сил одной армии, приходится прибегать к операциям огромного масштаба, в которых участвуют в один момент пара фронтов. И по сей день вот проводилась такая широкая операция, в которой армии Горбатова выпала достаточно скромная роль функционировать на второстепенном участке и отвлекать на себя силы неприятеля, в то время, когда основная группировка фронта будет наносить удар на решающем направлении.
Горбатов – ветхий начальник, получив приказ наступать, прилагал все силы, дабы выполнить задачу. Но ситуация складывалась так, что его старания не приводили к тем итогам, которых: ему хотелось бы достигнуть. И тогда командарм со всей собственной прямотой объявил, что его армия командующим фронтом употребляется неправильно. Я прочёл его жалобу и направил в Ставку.
Поступок Александра Васильевича лишь возвысил его в моих глазах. Я убедился, что это вправду солидный, вдумчивый полководец, душой болеющий за порученное дело. Так как ответа из Ставки не последовало, я сам решился, в нарушение установившейся практики, раскрыть перед командармом все карты и всецело разъяснить ему роль его армии в конкретной обстановке. Александр Васильевич поблагодарил меня и заверил, что задача будет выполнена наилучшим образом.
Но жалоба генерала Горбатова, которую я переслал в Ставку, по-видимому, все же сыграла собственную роль. Скоро Ставка стала полнее информировать всех нас о собственных месте и замыслах отечественных армий в осуществлении этих замыслов.
А командарм Горбатов и на второстепенном участке фронта сумел продемонстрировать себя. Улучив моментпод руководством им 3-я армия неожиданным ударом опрокинула соперника и на его плечах форсировала Днепр. Но об этом обращение будет позднее.
Природа Беларуси. Заповедными тропами белорусской почвы. Документальный фильм
