Московское православие

В прошедшей главе я уже разрешил себе некоторый выпад в адрес столичного православия и не уверен, что встретил познание читателей. в наше время в Российской Федерации любой либо практически любой числит себя православным, даже в том случае, если крещен?то без году семь дней, на протяжении одного из массовых крещений 1991 либо 1992 годов, больше напоминавших некое спортивное состязание, что?то наподобие массового заплыва. А вот важных знаний о предмете, опасаюсь, у людей очень сильно недостает.

Для весьма многих людей как?то и нет отличия между понятиями «русское» православие «и православие». Поразительно много русских не знает, что существует еще и «нерусское» православие. А также те, кто слыхал об этом, в большинстве случаев, не имеют никакого понятия, что на данный момент, сейчас, на земле существует ТРИ русские православные церкви. Как минимум три замечательные церковные организации, именующие себя этим именем.

…Но давайте начнем В первую очередь. Единая тогда апостольская церковь сформировалась на первых семи мировых соборах IV–VII столетий. Со всех финишей Римской империи съехались священники; обсуждать – во что же они, фактически, верят? На мировых соборах и были выработаны главные догматы всей церкви, которую нарекли католической и апостольской. На востоке империи западное «К» изменялось на «Ц», и «киник» преобразовывался в «циника».

А западное «Т» на востоке изменялось на «Ф». Церковь на востоке произносилась – «кафолическая», но значение слова не изменялось: «мировой». Мировой апостольская церковь.

Апостольской церковь назвала себя вследствие того что первыми иерархами данной церкви были двенадцать апостолов, обучавшихся лично у Христа. Церковь думала, что апостолы имели возможность делиться данной им более чем благодатью. Возлагая руки на тех, кого посвящают в сан, старший иерарх церкви делится собственной благодатью с другими. Данный обряд так и именуется «рукоположение». Так же и при благословении, в то время, когда священник крестит мирянина: он, рукоположенный, обладающий благодатью, делится данной благодатью с мирянином. А мирянин целует благословляющую руку, дающую ему толику благодати, пришедшей еще от апостолов и от Христа.

Не все священники смогли либо захотели приехать на Соборы. Не смогли те, кто жил за пределами империи. Враждующая с империей Персия не пропустила послов из Армении – крещенной еще в начале IV века по Рождеству Христову (Армения тогда была в составе Персидской империи).

Не смогли приехать послы с Малабарского берега Индии.

Не захотели приехать приверженцы епископа Якова, конфликтовавшего со всеми остальными епископами. Не приехали приверженцы коптской церкви из Египта, эфиопской церкви из?за порогов Нила. Эти пять церквей не вошли в апостольскую церковь; их так и именуют – древние восточные церкви.

На Соборах решали вопрос: какова сущность Христа?

Как слита в нем людская и божественная природа? Во что обязан верить христианин, дабы быть прихожанином апостольской церкви?

Соборы приняли догматы (от греческого dogma – вывод, учение, распоряжение) – утверждения, каковые обязан признавать истиной каждый христианин. Церковь вычисляла себя вправе отлучить того, кто не согласен с ней и не признает ее догматов. Греческое слово «анафема» свидетельствует всего?навсего «отделение». Анафемствуя человека либо духовное учение, церковь заявляла, что отделяется от него, не вычисляет человека либо учение собственными, собственной частью.

Церковь приняла сложную формулу, в соответствии с которой людская и божественная сущности сливались в личности Христа нераздельно, но и неслиянно.

На Никейском соборе, в 325 году, приняли знак веры:

«Верим во Единого Всевышнего, Отца, Вседержителя, Творца всего видимого и невидимого. И в Единого Всевышнего Иисуса Христа, Сына Божия, рожденного от Отца, Единородного, другими словами из сущности Отца, Всевышнего от Всевышнего, Света от Света, Всевышнего подлинного от Всевышнего подлинного, рожденного, несотворенного, единосущного Отцу, через которого все случилось на небе и на земле. Нас для человеков и отечественного для спасения сошедшего и воплотившегося, вочеловечившегося, страдавшего и воскресшего в третий сутки, восшедшего на небеса и будущего делать выводы живых и мертвых. И в святого духа.

А говорящих о сыне Божием, что словно бы было время, в то время, когда его не было, либо словно бы не было его перед тем, как появился Он, либо случился он из несущего, и говорящих, словно бы Сын Божий из другой, нежели Папа, ипостаси, либо сущности, либо сотворен либо изменяем – тех анафемствует кафолическая церковь».

Позже будут и другие версии знака веры. В числе другого, они очень сильно разойдутся у католиков и православных, но данный, никейский знак веры, первенствовал – до раскола церкви.

Соборы попытались привести в совокупность все, что известно о Христе, и отделить точные сведения от очевидно недостоверных. В итоге, откуда по большому счету известно о явлении людям Христа? В годы правления императора Тиберия в Иерусалиме случилось Что-то. Многие что?то видели и осознали… уж как сумели, так и осознали. Возможно себе представить, какие конкретно фантастические и нелепые слухи ходили около богоявления, в случае если немыслимыми сплетнями сопровождается каждое по большому счету большое событие?

А ведь во времена Христа фантазия людей не умерялась никаким образованием: кроме того таким скверным, какое приобретаем мы на данный момент.

Соборы разглядели более 20 одних лишь Евангелий, и только 4 из них были признаны заслуживающими доверия: от Луки, от Марка, от Иоанна и от Матвея. Их церковь вычисляет каноническими, другими словами признанными. Остальные Евангелия названы вымышленными, другими словами за их достоверность и подлинность информируемого в них церковь не имеет возможности поручиться.

В той начальной церкви не было единого главы.

Церковь признала епископов самых ответственных городов империи – основными епископами, патриархами. Патриарх сам рукополагал вторых епископов, и его авторитет был непререкаем на его территории.

В пятом веке в пяти основных городах империи сели пять патриархов: Константинопольский, Антиохийский, Александрийский, Иерусалимский, Римский. Но вот условия, в которых они были, весьма уж не однообразны. И в данной разнице таился будущий раскол.

Патриарх римский, папа римский, организовывал церковную судьбу в мире, где упала империя, где не было того, кто посильнее папы по собственной настоящей власти.

Папы римские рано стали претендовать на светскую власть: на право занять собственный, и высокое, место во всей феодальной иерархии.

Папы римские организовывали церковь в том месте, где иногда и страны?то не было. На кинутых римлянами почвах, где остатки и варварские племена бывшего населения сплетались в какой?то ужасный клубок, где шла, не прекращаясь, война всех решительно со всеми. Все церковнослужители Запада составили одну церковную иерархию – во главе с Ватиканом и с папой римским. Все церковные авторитеты подчинялись одному авторитету римского папы.

На востоке церковь жила под покровительством, под сенью по?прошлому могучей империи. Ей и не требуется было решать через чур много вопросов, которые связаны с властью и имуществом. Империя готова была дать все, в чем испытывает недостаток церковь, – от денежных средств до вооруженной силы; и авторитет священника, готовность светских правительства слушать его зависели лишь от репутации иерарха и личных качеств. На востоке церковь думала, что должна иметь только духовный авторитет.

Были и небольшие различия, восходящие к традициям, обычаям и привычкам латинского запада и греческого востока.

Различия такие мелкие, что они не могли быть обстоятельством разрыва, они имели возможность стать предлогом – и лишь. Предлогом они и стали, кроме главных обстоятельств, выраженных, но, совсем открыто: не подчиняясь папе, восточные иерархи разламывали единство церкви; Западная церковь начала именовать восточных иерархов раскольниками?схизматиками.

И еще: западная церковь была динамичнее, активнее. Она готова была вносить отличия, поправки в знак веры, изменять догматы, принимать решения, хорошие от ответов первых мировых соборов. Для иерархов восточной церкви тут таился великий соблазн… Еще больший, чем в претензиях западной церкви на римского папы и светскую власть на главенство. Восточная церковь была ортодоксальная: потребовала, дабы решения, принятые в IV–VI столетиях, оставались неизменны, как бы не изменялась жизнь.

Главные положения христианского вероучения, организованные первыми семью Соборами, объявляются «боговдохновенными» – полностью подлинными, непререкаемыми, вечными, неизменными, непостижимыми разумом.

Стоит вдуматься в суть самого слова «православие»: верное славление Всевышнего. Верно – лишь оно. Славить Всевышнего в противном случае, делать это по иным обрядам – не верно! Восточная церковь также «обзывалась», именуя западных иерархов отступниками, не православными, другими словами как бы и не в полной мере христианами.

В одинадцатом веке дело дошло до того, что константинопольский патриарх и папа взаимно отлучили друг друга от церкви и прокляли друг друга. Восточная и западная церкви прекратили быть единым целым, и более того – стали враждебны. И сейчас имело огромное значение, кому подчиняется епископ в безжалостных почвах – Риму либо Константинополю.

Возможно по?различному относиться к претензиям папства на светскую власть. Позиция православных, настаивавших на том, что церковь должна иметь лишь духовный авторитет, не вторгаясь в дела национальные и не приобретая властных полномочий, как?то все же добропорядочнее. Да и больше соответствует евангельским словам Христа: «Всевышнему Богово, кесарю кесарево».

По поднимемся кроме того на каноническую позицию православия; будем вычислять вредной чепухой претензии папства на главенство в христианском мире, а догматы католицизма – ересью и заблуждением. Но и в этом случае централизация ведет к упорядочиванию религиозной судьбе западного христианского мира. Католический мир и более однообразен, и более управляем.

Католические священники, окрестившие германцев, скандинавов, ирландцев, кельтов, поляков, чехов, мазуров, литовцев, приобщили их и к древнему наследию. Не только все епископы всего католического мира подчинялись одному авторитету и одному неспециализированному центру. Европейцы крестили язычников и делали их европейцами. Священность контракта, рационализм, интерес и уважение к личности человека – все это несло с собой западное христианство.

Никакого единого центра у православных не было сначала. Патриарх в Константинополе был заявлен «мировым», но править должен был «соборно» с остальными. А с XII века, по окончании развала Византии, появились четыре автокефальных патриаршества: в Константинополе, в Антиохии, в Иерусалиме и в Александрии. «Автос» по?гречески «независимый», «кефалис» – «голова». Значит, четыре самоголовых патриаршества.

Скрещивая язычников, греки создавали новые автокефальные церкви. А язычников они приобщали к церкви, но не к тому, что создала античность. На востоке любой народ строил собственную автокефальную церковь, но имел возможность оставаться вне Европы.

В Киевской Руси продолжительное время не было собственной патриархии, был лишь митрополит, подчинявшийся константинопольскому патриарху.

Но никто сначала не исключал, что такая патриархия может показаться и РПЦ станет автокефальной.

Томос возвращает столичное православие к истокам

Похожие статьи:

Понравилась статья? Поделиться с друзьями:
Добавить комментарий

;-) :| :x :twisted: :smile: :shock: :sad: :roll: :razz: :oops: :o :mrgreen: :lol: :idea: :grin: :evil: :cry: :cool: :arrow: :???: :?: :!:

Adblock
detector