В противоположность макросоциологическому взору «сверху вниз» микросоциология разглядывает проблематику личности конкретно в поле межличностного сотрудничества. Исходя из этого и процесс «очеловечивания» (социализации), и процедуры «встраивания» личности в структуры и разнообразные общности тут рассматриваются в основном через призму ролевых концепций.
Данный теоретический подход практически в один момент появился в изучениях психолога Г. Мида («Роль, я и общество», 1934) и социолога Р. Линтона («Изучение человека», 1936), о чем с интересом думает И. Кон в собственной книге «Социология личности» . Из-за чего эти свободные исследователи пришли к сходным выводам?
В то время, когда люди жили в более несложных обществах, им не казалось, что они выполняют какую-то роль. Репертуар их «социального театра» (обусловленный функциональной структурой общества) был ограничен, и по традиции роли (занятия) и амплуа (позиции) наследовались много поколений. Исходя из этого личина (ролевая маска) срасталась с личностью (социальным Я), что не приносило какого-либо дискомфорта – в рамках отведенной роли человек имел возможность оставаться «самим собой».
В современном обществе с его высокой социальной мобильностью значительно возросли возможности поменять амплуа и стало легко нужно поменять роли. Актеры по паре раз за сутки вынуждены перебегать с громадной сцены на малую и к тому же «подрабатывать» сходу в нескольких «театрах». Тут немудрено запутаться (и взять социальный невроз), но и соблазнов делается больше: человек сравнивает различные возможности, оценивает правила игры и разные «школы», сложившиеся в организациях субкультурах (и конкретных общностях), прикидывает собственные шансы стать «примадонной» либо «храбрецом-любовником». В один момент он ощущает, что делает по большей части роли, навязанные ему извне – социальной структурой, совокупностью ожиданий, институциональными нормами.
Быть может, он гениален. Но он – в этом Театре, что сохраняется благодаря динамическому балансу и традиции межличностных взаимоотношений в завуалированной кратической (властной) структуре.
Г. Мид разглядывает, роли как совокупность предписаний в зависимости от статуса, потому, что социальные функции личности различаются либо по горизонтали, либо по иерархии (сын – папа – сосед).
Статус – это положение человека в контексте социальных взаимоотношений, связей. Он бывает временным либо устойчивым, постоянным.
Р. Линтон разглядывает ролевой конфликт, который связан с маргинальным статусом личности. В микросоциологии считается, что человек не имеет возможности совместить роли, а играется «то за того, то за другого» (мастер с рабочими – администратор, а с администрацией – рабочий).
Линтона не интересует, как человек осваивает роль и как к ней относится. Мида, наоборот, тревожит как раз механизм освоения роли. Он вводит понятие ожидаемого поведения, разделяя «я»: как Я и как «меня» (желают видеть другие),
Так, он выявляет конфликт, потому что я веду себя как Я либо как «меня», оба состояния наличествуют. Чем более взрослым делается человек, тем меньше в нем «я» как «меня» и больше «я» как Я и напротив. Инфантильность (неразвитость) личности проявляется в комплементарности поведения, которое всегда подстраивается под совокупность наличных ожиданий.
Современный популярный психолог Э. Эриксон прекрасно обрисовал это состояние «Я–меня». Он отмечает новую подробность: значимый, авторитетный «второй» крайне важен для развития личностного ролевого поведения. Вот из-за чего молодежные кумиры – факт не только культурной жизни, но и социальный знак, время от времени оказывающий влияние на целое поколение.
Идентификацию с ролью либо отстранение от нее изучали великие режиссеры, создавшие собственные школы «игры»: К. Станиславский, Б. Брехт и др.
Э. Берн в известном социально-психотерапевтическом бестселлере «Игры, в каковые играются люди. Люди, каковые играются в игры» детально разглядел, как люди принимают роли, идентифицируются с ними и как они строят собственную судьбу в зависимости от избранной роли. Один приспосабливает, сооружает собственную судьбу сам (я – храбрец, я – пророк), второй приспосабливается (амебовидная личность).
Потому, что микросоциология «захвачена» изучением механизмов социализации как процессов освоения социальных ролей и функций, она всегда впитывает данные в данной области, а также из психологии и социальной антропологии.
Такие узнаваемые исследователи, как М. Мид и Ч.Х. Кули, изучившие малые классические культуры и первичные социальные группы, выделяют три стадии социализации как процесса освоения ролей:
1) имитация – механическое повторение замечаемых действий;
2) игра – переход из роли в роль, отстранение от сыгранной роли;
3) групповое членство – освоение собственной роли, но глазами группы, в то время, когда трудится «меня» как механизм осознания ролевого соответствия игрока как бы извне.
Время от времени взрослый человек «застревает» на какой-либо стадии, не может отрешиться от роли либо взглянуть на собственную игру со стороны.
3. Фрейд разглядывал личностный конфликт как борьбу внутренних возможностей и потребностей человека осуществить их в социально приемлемой форме. Он изучал процесс реализации инстинктов, отмечая, что воли и согласования какова модель инстинкта, такова и личность.
Швейцарский психолог Ж. Пиаже сформулировал концепцию когнитивного (умственного) развития как цепь последовательных стадий социализации личности:
1) до 2 лет – сенсомоторная – вещь имеется, пока ребенок ее видит либо ощущает;
2) 2–7 лет– преоперациональная – ребенок научается различать символ и вещь вещи;
3) 7–11 лет – конкретно-операциональная – мысленное оперирование понятиями, развитие воображения;
4) по окончании 12 лет – формально-операциональная – происходит формирование абстрактных понятий (добра и зла и т.п.).
В настоящем микросоциологическом изучении довольно часто заимствуются как раз психотерапевтические концепции. Социолог не удовлетворяется тем, что человек делает роль, он изучает, как человек приспосабливается к роли, как осваивает ее. Макросоциология личности не дает ответа на подобный вопрос. Дабы заполнить данный пробел, микросоциологи обращаются к психотерапевтическим теориям, применяют тесты и социально-психотерапевтические интерпретации.
Так, дифференциально-психотерапевтические теории и психостатистика (родоначальник направления Г. Олпорт) разрешают на базе изучения множества личных параметров, обнаружить общее а также социально типическое: установки (жизненные правила), архетипы (врожденные типические черты), темпераменты (неизгладимые характеристики «реактивности»), интроэкстроверсию (общительность и замкнутость человека). Неспешно работа с тысячами параметров и объединение их в более неспециализированные «гнезда» стала причиной созданию комплектов тестов для обнаружения психо- и социотипов личности.
В этом русле появилась новая совокупность знаний – соционика и показались более строгие методы формализации в изучении поведения и установок людей.
Каузально-генетический подход в психологии помог социологам отыскать объяснительную модель жизненной мотивации личности. А. Маслоу сформулировал иерархически-ступенчатое представление о потребностях:
1) витальные (жизнеподдерживающие: в дыхании, питье, пище, тепле и т.п.);
2) в принятии (рвение взять признание и оценку в группе);
3) в любви и понимании (необходимость отыскать собственный alter-ego, быть любимым, осознавать другого, как себя);
4) в саморазвитии, влиянии и самосовершенствовании на вторых.
Изучая судьбы и поведение преуспевающих людей (А. Энштейна, Д. Рузвельта, Д. др и Карнеги.), исследователь сделал вывод о том, что преуспевающие достигают четвертого уровня. В то время, когда потребности определенного уровня удовлетворены, они «отпадают» (перестают быть актуальными и направлять активность человека) и мотивируется переход на следующий уровень потребностей. Эта схема поступательного перехода к потребностям более большого уровня правдоподобно растолковывает поведение, не смотря на то, что ее возможно и осуждать. Но в ней отражен приоритет социальных мотивов над природными, что подтверждается многими вторыми изучениями.
Потребностно-мотивационные теории личности (основоположник К. Левин) растолковывают избирательность притяжения элементов среды в зависимости от ее мотиваций и потребностей личности, средств удовлетворения потребностей через социальные установки – аттитюды. Эта теория самый близка к социологическому пониманию личности, потому, что разглядывает ее как заряженную частицу, вступающую в сложное избирательное сотрудничество с другими. Она отвечает на вопрос, из-за чего люди придумывают роли и как получается, что социальные игры различных людей оказываются достаточно обычны.
Новелла о формировании личности. В многообразной литературе, посвященной вопросам ее личности развития и формирования человека, возможно встретить разные подходы. Но они обычно не дают конкретного анализа всех процессов формирования целостной личности, что в единстве и совокупности образовывает соответствующий механизм формирования индивидуума. Необходимость анализа данного механизма обусловливается не просто теоретическими изысканиями, не смотря на то, что и они необходимы, а есть практической задачей отечественного времени.
Так, Г.Л. Смирнов пишет: «…Изучение неприятности личности не должно сопровождаться ослаблением внимания к формированию массового сознания, его структуры, к механизму развития и возникновения тех либо иных явлений, к силе этих явлений, их социальному содержанию, ко всем факторам объективного и субъективного порядка, каковые определяют развитие сознания у групп населения и различных слоёв»*. Л.П. Буева в предисловии к книге Л. Цикадова «Структуры людской деятельности» подчеркивает необходимость изучения механизма «обмена деятельности индивидов, как сложного публично организованного и направляемого процесса»**. Третьи исследователи используют понятие «механизм» к чёрту общения личности с другими индивидами, с обществом в ходе и по поводу ее деятельности, наряду с этим они исходят из двойственной социально-противоречий и индивидуальной природы человека данной природы ***. Так, Я. Рейковски вычисляет сущностью развития личности и социального механизма формирования самоидентичность людей.
* Смирнов Г.Л. За поворот философских изучений к социальной практике // Вопросы философии. 1983. № 9. С. 14.
** Николов Л. Структуры людской деятельности. М., 1984. С. 14.
*** См.: Дилигенский Г.Г. В защиту людской индивидуальности // Вопросы философии. 1990. № 3. С. 36.
Лекция 1.4 | Социология личности | Марина Арканникова | Лекториум
